Под вечер, после ловли крупного судака и форели, мужчины разводят огонь, готовят и едят пойманную рыбу, беседуют и пьют горький чай. Чарли – прирожденный рассказчик. Когда спускаются сумерки, он принимается прясть нити зачарованных историй о легендарной охоте на лосей и о людях, что обращаются в волков, и Соломон невольно вспоминает своего деда, прославленного антрополога. В далеких экспедициях к коренным народам Восточной Сибири он собирал мифы, которыми делился с юным Айрой много лет спустя зимними вечерами у камина в старом доме, продуваемом сквозняками, в Монреале. Герои побеждали громадных рыб и дурачили великанов-людоедов, встречали опасных духов, меняющих облик, способных стать любым зверем по своей воле: гусем, нарвалом, лисой, медведем, – но вознаграждавших тех, кто обращался с живыми существами уважительно. Лишь одну историю Айра так и не смог вытянуть из деда – ту, что больше всего хотел услышать: о реальном великане-людоеде, от которого дед бежал в новые земли за морем, о чудовище по имени Иосиф Сталин.

Пока Чарли ткет свою словесную магию, Соломон задумывается о том, что ему следовало бы записывать эти рассказы. На случай, если когда-нибудь у него будут свои внуки, чтобы он мог поделиться с ними.

Но он здесь не ради историй, сколь бы они ни были убедительны. Соломон решает наконец задать вопрос о руде, который тревожил его с тех пор, как он поджег образец в полевой лаборатории и смотрел, как голубовато-зеленые языки пламени танцуют над его поверхностью, словно крошечное северное сияние. Люди, живущие здесь примерно так же, как жили их предки, понятия не имеют, что у них под ногами. Когда Чарли наконец смолкает, Соломон сидит какое-то время тихо в знак уважения, а затем признается старику: весьма вероятно, что обнаруженное им свойство призрачной руды привлечет сюда больше белых. Намного больше.

Чарли принимает эту новость без возражений. Он потягивается, выплескивает остатки чая из кружки в огонь.

– Этого не будет, если ты никому про нее не расскажешь, – наконец произносит он.

Соломон смеется. Он все крутит и крутит в руках жестяную кружку.

– Полагаю, что так, – отвечает он.

В угасающем свете сумерек что-то промелькнуло между ними и исчезло во тьме под деревьями. Все, что Соломон успел заметить, – вспышку удивительно голубого цвета.

Стремясь устранить возникшую неловкость, он спрашивает Чарли, что это была за птица. Чарли отвечает словом из своего языка, который геолог не знает, и добавляет:

– Говорят, она летит дальше всех, туда, откуда родом все птицы.

– Я знаю похожую историю, – с готовностью подхватывает Соломон. – Дед рассказывал ее мне, когда я был мальчишкой. Он слышал ее от сказителя, которого встретил на севере. Ну, на севере, но на другой стороне света. Не здесь. Это было очень давно.

– На другой стороне света, – повторяет Чарли.

– Да. Не знаю, где именно. И кто это был. Но звучит она так…

И он начинает рассказ, неуверенный в себе перед мастером, жалеет, что вообще упомянул эту историю. Но уже слишком поздно сдавать назад. Чарли поделился своими легендами, теперь настал черед Соломона. Внутри себя он слышит дедушкин мягкий низкий голос в доме, где зимней ночью свистят сквозняки, и уносится мыслями в призрачный мир…

Говорят, что дальше, чем кто-то когда-либо бывал, на краю мира лежит далекий океан. Из самой глубины этих вод растет могучее древо, достающее до облаков. В древе огромное дупло, а в дупле живет недремлющий дух, он высовывается и пожирает любую живую душу, которая оказывается слишком близко. На другой стороне этого широкого, коварного океана лежит иная земля, куда никогда не ступала нога человека. Невидимые существа, которые живут там, заставляют небо падать на землю, как громадный камень, который ударяется о поверхность и отпрыгивает, так что небо и земля стали вратами, они вечно открываются и смыкаются.

Эта земля, которую не видел ни один живой человек, – Недостижимый край птиц. Птицы должны пролететь сквозь эти врата, если хотят вернуться к себе домой. Но небо опускается так быстро, что многие птицы не успевают. Несчастные оказываются пойманы между створ, словно в ловушку, и гибнут. Земля у врат покрыта ворохом раздавленных птиц, эта груда превышает человеческий рост. В этой юдоли смерти перья вечно парят в воздухе, разносятся ветром.

Соломон умолкает. Он вспомнил эту мрачную сказку, не подумав о том, как она заканчивается или как отразится на том, зачем он сюда пришел. Что станет с этой землей, когда деньги и машины прибудут по его следам? Он глядит на столб дыма, поднимающийся от костра, мягко вьющийся в темнеющем небе, на котором горит несколько слабых звезд. Он не тот – или уже не тот, – кто склонен к полету фантазии, но на мгновение ему кажется, что он почти видит то место, которое пытается описать словами. Этот недостижимый край земли не так уж далек. Ужасные врата столь близко, что он слышит шелест перьев.

Наконец Соломон отсылает образцы в правительственную лабораторию в Оттаве. Призрачную руду анализируют, и его открытие подтверждается.

Начинаются геодезические работы и мелкомасштабная добыча руды.

63 года назад. Из отраслевого отчета:

«Призрак» – полужидкое углеводородное соединение с весьма необычными молекулярными решетками. Известные месторождения неопределенного происхождения, возможно, возникли в результате падения метеоритов в позднем мезозое, около 70 миллионов лет назад. Обнаружено в следовых количествах по всему миру, рентабельно для добычи только в трех известных на данный момент месторождениях: на Новой Земле, в нефтеносном поясе реки Ориноко в Венесуэле, и крупнейшие пока залежи найдены рядом с городком Ривер-Мидоуз на северо-востоке провинции Альберта в Канаде. Здесь огромный пласт руды (формация Колдовского ручья) смешан со слоем песка, воды и кислой глины, расположен в нескольких метрах под поверхностными слоями, на которых произрастает тайга.

54 года назад. Обнаружено, что коренное население Файр-Нэрроуза проживает над частью формации Колдовского ручья, теперь полностью исследованной и оказавшейся гораздо обширнее, чем раньше предполагалось. Добыча начнется на земле провинции, которую жители Файр-Нэрроуза тоже считают своей.

39 лет назад. Попытки сделать призрак рентабельным товаром давно зашли в тупик вследствие технических проблем, из-за которых процесс отделения руды от песчано-глинистой основы становится ненадежным и опасным (обогащение должно выполняться сразу после извлечения, чтобы избежать взрывного горения и снижения активных свойств руды). Спустя годы неудач и отсутствия прибыли корпорация «Нортфайр» разрабатывает запатентованную технологию, которая успешно обеспечивает безопасную и надежную поставку очищенного продукта. Начинается эра крупномасштабной добычи призрака.

Городок Ривер-Мидоуз переживает поразительно быстрый рост, туда отовсюду стекаются мастера и рабочий люд: водители грузового транспорта, трубоукладчики, слесари, сварщики, котельщики, электрики, механики малых и больших двигателей, плотники, стекольщики, сантехники, маляры, повара.

28 лет назад. Ривер-Мидоуз, настоящий хаб новой промышленности, превратился в небольшой, но шумный город с населением в пятьдесят тысяч человек, и предполагается, что он продолжит расти, поскольку ожидается еще минимум семьдесят лет полномасштабной добычи призрака. Добрая половина взрослого населения Ривер-Мидоуза работает на объектах добычи/обогащения руды или во вспомогательных отраслях, связанных с переработкой и поставкой обогащенной руды.

Свыше трехсот квадратных километров тайги над вскрышными породами уже срублено или потревожено вследствие реализации семи крупномасштабных проектов по добыче.

Один грамм призрака стоит в двадцать восемь раз больше грамма золота.

Некоторые исследователи связывают добычу и обогащение руды с малопонятным феноменом рассогласования. Через непредсказуемые интервалы времени термальная взвесь (промежуточная стадия между сырой и обогащенной рудой) производит то, что ученые называют волной АРП (аномального рассогласования пространства-времени), которую связывают с различными состояниями у местного населения: головокружениями, дезориентацией, нервным возбуждением и кратковременными зрительными и слуховыми галлюцинациями. И представители «Нортфайр», и государственные ученые опровергают широко распространенное мнение, будто волны АРП, по словам давнего жителя Ривер-Мидоуза и активиста, выступающего против добычи руды, «вмешиваются в реальность».

25 лет назад. Черноногий хорек. Северный тетерев. Лесной карибу. Растет число видов в регионе, которые исчезли либо находятся на грани вымирания вследствие потери ареала обитания и деятельности человека.

Хвостохранилища, наполненные ядовитой жидкой слизью, становятся смертельной ловушкой для тысяч уток, гусей и других животных.

Экоактивисты выступают за немедленное прекращение всей деятельности по добыче, указывая на огромный ущерб, который разработки наносят лесу, атмосфере и водной системе, а также биоразнообразию и в конечном итоге поддержанию жизни на Земле.

24 года назад. Семейство Хьюиттов приезжает в Ривер-Мидоуз.

21 год назад. Ужасная катастрофа на крупнейшем месторождении призрака знаменует собой, как считают эксперты, закат этой добывающей отрасли. Множество домов и хозяйств эвакуируются из города в качестве меры предосторожности, большинство людей верит, что это временно и скоро они смогут вернуться.

Но добывающая промышленность призрака приходит в упадок, начинается массовый отток населения из региона.

18 лет назад. Несколько сотен гектаров возле месторождения, включая большую часть бывшего города Ривер-Мидоуз, огорожены, названы «природоохранной зоной», небезопасной для человеческого проживания. Жителям эвакуированных районов не разрешается возвращаться. Большинство домов и зданий остаются в том же состоянии, в каком их покинули. Город начинает зарастать лесом.

Сообщают о необъяснимых явлениях, происходящих в запретной зоне, хотя местные власти опровергают эти заявления.

7 лет назад. Эмери Хьюитт возвращается в Ривер-Мидоуз.

5 лет назад. Недавно возникший религиозный культ, Церковь Колдовского ручья, начинает собираться для молебнов возле «природоохранной зоны». Ее адепты утверждают, что аномалии, которые там наблюдают, – это знаки Божьи, указывающие, что конец света близок и новый Эдем будет создан здесь для истинно верующих. Приверженцы этой веры стекаются к зоне со всего мира в ожидании Судного дня.

Настоящее время. Алекс Хьюитт возвращается в Ривер-Мидоуз.

Алекс

Юноша в очках с внушительной черной оправой садится напротив. Коротко стриженный, в отглаженных бежевых чиносах и белой хлопковой рубашке. Алексу представляется, что он похож на тех, кто ходит по округе от дома к дому и спрашивает людей, не найдется ли у них минутка поговорить о Господе нашем Спасителе.

– Митио Амано, – представляется юноша.

Они с Алексом пожимают друг другу руки. Алекс присматривается и понимает, что Митио, пожалуй, лишь на год-два моложе него, ему за тридцать. Мальчишеский голос по телефону ввел его в заблуждение.

Они встречаются в кофейне при гостинице «Охотничья» в лесном городишке Пайн-Ридж, в часе езды на юго-запад от того, что осталось от Ривер-Мидоуза. Мать дала Алексу телефон Митио, попросив слетать туда, где сын не был уже лет двадцать. Мать давно настояла, что, раз Эмери не собирается бросать свое опасное дело, она должна дать семье имя и телефон человека, с которым можно связаться, если с ней что-то случится. И вот, похоже, что-то случилось.

Они заказывают кофе.

– Спасибо, что встретились со мной, – начинает Алекс. – Мама очень волнуется.

Почему он не может сказать, что и сам волнуется? По правде, когда мать попросила его отправиться на поиски Эмери, он упирался.

– Уверен, с ней все хорошо, мама, – пытался он ее переубедить. – Она уже поступала так с нами прежде.

– На этот раз все иначе, Алекс. Что-то не так. Прошу. Мне нужно, чтобы ты это сделал.