– Отлично, ну, повар у нас есть, пусть она выбирает себе помощников, и ваши девушки тоже могут поучаствовать, за одно научатся, а нам пора копать, – я показала Клер пальцами, что счет два-два, взяла лопату, и повела девушек к нашему новому огороду.

– Поливать больно далеко, Длинная…

– Заткнись, и, если я еще раз услышу это слово, не обещаю, что сдержусь, и не опущу лопатку прямо на твою голову, – я зашипела на Барбару, которая не собиралась закрывать эту тему, и девушки продолжали хихикать.

– Ну что там на тему полива. Я конечно так себе фермер, но кое-что знаю о поливе, – Барбара успокоилась, но по глазам было видно, что возможность подшутить снова она не упустит.

– В двухсот метрах протекает река, и огород наш на склоне. В один из дней мы соберемся и проложим ручей. А возле огорода выкопаем небольшое озерцо и отвод из него. Так мы сможем ведрами набирать воду прямо у грядок. А еще, нам обязательно нужно удобрение. Я видела, что индейцы в этом понимают, но в ход должны идти все отходы с кухни, и даже лиственная подстилка из леса. Пока важно перекопать и посадить, а потом сразу начнем заниматься ручьем.

На завтрак наши не пошли, потому что работать было легко и прохладно, а днем мы собирались устроить сиесту, искупаться и отдохнуть.

– Идите, попейте, здесь много, на всех хватит, – Клер и еще одна девушка принесли два кувшина горячего отвара и пару кружек.

– Да, отлично. Что это за травка, так вкусно пахнет, ее пил Сквонто?

– Да, он показал где она растет, и сейчас, пока у нас все тушится, я оставлю Маргрет посмотреть за котлами, и с девочками сходим ее собрать – нужно насушить на зиму.

– А где говоришь кофе найдут? И когда? – я разогнула спину. Мы всемером не перекопали еще и третью часть от запланированного.

– Ну, завезли его сюда, по-моему, из Голландии, только вот нужно подождать еще лет двадцать.

– А если поискать?

– Я плохо знаю историю кофе, ты же знаешь, я больше по чаю, – Клер разливала в освобождающиеся кружки отвар, и подносила каждой из нас.

– А табак? – я вдруг вспомнила, что именно здесь будут самые большие плантации.

– А он уже есть там, куда мы должны были попасть – в Южной Америке.

– Да, что в первый раз, что второй я родилась не на юге. Не честно это. Они бы хоть чередовали.

– Копай, змея, солнце еще высоко, – она со смешком пошла от нас.

– Надо напомнить Скванто о выдрах, и посоветовать дать тебе кличку, – меня начинало бесить, но, с другой стороны, змея лучше, чем скунс.

– Мне уже дали имя, не завидуй, – она скрылась за деревьями.

– Какое?

– Красивое, – прокричала она в ответ.

– Надо сказать, что ты делаешь отличный массаж, – пробубнила я себе под нос, и продолжила копать.

Купались мы на этот раз в речке и в рубашках, но все равно, это было просто прекрасно. Женщины из общины даже не пытались войти в воду, и нас это даже радовало. Надеюсь, до тех пор, пока здесь начнутся действительные гонения на женщин, мы отсюда смоемся.

– Я думала, что не переживу это время на корабле, а сейчас просто счастлива, что оказалась тут, – Барбара сидела на дне, ее плечи были в воде. – Скажи, здесь и вправду рай!

– Пока да, но скоро это место станет популярным, Барб, и сюда ломанутся все. Да и индейцам это не понравится, люди будут занимать их землю, навязывать свои правила. Нам нужно быстро набрать жирку и придумать куда идти дальше.

– Откуда ты знаешь?

– Я не знаю, я просто вижу, как здесь все выгодно. Поверь мне, «Сестра», – я улыбнулась этой вредной и злой изначально женщине, которая сейчас стала совершенно другой – открытой, искренней и доброй.

– Ты только не уходи без нас, Сестра, потому что я уже вижу, что без тебя мы не справимся.

– Нужно попросить Сквонто, чтобы он тайком научил нас стрелять из лука, и обменять у индейцев луки и стрелы.

– Зачем это, – она даже привстала, и приползла по дну ближе ко мне.

– Чтобы было, Барб, чтобы было. Все хорошее когда-нибудь кончается, и мы постоянно должны быть к этому готовы, – я посмотрела в ее испуганные глаза. Она была так счастлива здесь и сейчас, что я пожалела о сказанном. – А сейчас, да и думаю, ближайший год, нам бояться нечего, и нужно наслаждаться, – я зачерпнула воды и брызнула в ее сторону, и через пару секунд в меня уже летели брызги со всех сторон.

Глава 16

– Знаешь, что? Мне кажется, моя миссия в этом мире – не варить супы, а сделать что-то важное! – Клер выглядела усталой, и сидела сейчас с огромной деревянной ложкой у костра, помешивая суп, который она готовила вот уже третий день, и он не надоедал никому.

– Запеканку? – меня еще не отпустило, и тролить друг друга у нас было чем-то вроде десерта.

– Не смешно. Ты права, нужно придумать, что делать дальше. Жизнь здесь, с этими святошами, – она указала на людей, которых много было на улице, и все суетно что-то делали. – Это не долго продлится. Скоро они начнут сходить с ума и развлекаться охотой на на ведьм.

– Аминь, ты вернулась! – я присела рядом с ней. – Я это говорю тебе уже несколько дней, а ты как припадочная, улыбаешься и никак не соберешься.

– Да, я была в состоянии эйфории.

– Давай, рассказывай, что можно запланировать здесь, чтобы не умереть в первый день миссии?

– Джеймстаун далеко, да и там через год будет нападение индейцев, и планировать там что-то серьезное глупо, потому что мы с тобой не сможем жить в месте, где начинает процветать рабство.

– А если нам серьезно заняться картошкой? Ну, прямо в серьезных масштабах, и продавать ее в Англию, и куда еще отсюда уходят корабли?

– Нам негоже здесь оставаться больше года, поэтому, даже и не знаю.

– Может, тогда, подальше от океана? Податься вглубь материка.

– Там французские колонии, Элиза, а мы с тобой «же не парле па франсе».

– Слушай, а Аляска? – я вдруг вспомнила, что изначально Аляска была Российской.

– Да, лет через двадцать, говорят, туда доедет Дежнёв, и да, ее начнут осваивать. Но это не точно. А пока там алеуты, мороз и белые медведи.

– А Россия? Что там сейчас?

– А там сейчас первый Романов – Михаил Федорович, но через шесть лет он умрет.

– Блин, ну, предложи что-нибудь сама?

– Капитан отправится примерно через пару дней, но он не сразу в Англию, думаю, сейчас он планирует отправиться за рабами, ну, знаешь, возьмет за перевозку, и на эти деньги купит своих, продаст в Америке потом. Я у него в каюте была, помнишь?

– Ну, поздно уже поняла, а то бы привязала тебя к себе.

– Короче, проехали, но там, рядом с картами лежали два пухлых пакета. Я думала там деньги, – она говорила, и ей, судя по всему было стыдно за свои действия.

– Святые чипсы, и ты хотела своровать деньги?

– Нет, я посмотреть хотела, а там паспорта, ну, документы на умерших мужчин. В одной пачке на солдат, во второй на членов команды. Значит, он планировал отправить их куда-то в канцелярию, или еще где тут у них выдают свидетельства о смерти.

– «Планировал»? Почему ты говоришь в прошедшем времени, – я наклонила голову и смотрела на нее внимательно.

– Ну, он и отправил, – она оттянула ворот рубашки и полезла рукой под корсет. – В общем, пенсию получат не все. Некоторые остались типа живы, – она отдала мне пачку желтых бумаг, на которых расплывались от влажности и пятен имена мужчин, каллиграфическим почерком выведенные чернилами.

– То есть, ты решила, что если своровать нечего, ты возьмешь документы, да? А компас тебе не понравился? Или может там была подзорная труба?

– Элиза, прекрати, ты тупишь, или у тебя включился режим честности?

– Я туплю? Я не занимаюсь тем, за что здесь как минимум – отрубают руку.

– Будучи женщинами мы не сможем путешествовать в одиночку.

– Ага, а с документами мы скажем что мы трансвеститы, и в платьях с сиськами только потому, что идем на карнавал или в бар, где выступаем сегодня на разогреве у Стаса Михайлова, да?

– Мы пострижемся, переоденемся. Эти документы для нас – крайняя мера, к которой может и не придется прибегать, но пусть будет.

– Хорошо, Клер, я подумаю об этом и скоро перестану представлять, как тебе отрубают обе руки, но ты должна пообещать, что в виду твоего состояния ты будешь обсуждать со мной свои планы на воровство, убийство, и прочие развлечения, ок? – я посмотрела на нее как мать смотрит на дочь

– Торжественно клянусь, Элизабет – Длинная нора.

– Закрой рот, а то язык я отрежу тебе раньше, чем они отрубят руки. – она прижалась к моему плечу. – Я не хочу больше этот суп.

– Сделай пюре, делов-то. Мы закончили с посадками, и завтра ты можешь уйти от готовки, поменявшись с одной из девушек.

– Отлично, я с удовольствием. А что вы будете делать?

– Копать двести метров. Нужно отвести от речки ручей, чтобы поливать наши посадки. Я не сильно полагаюсь на дожди.

– Ты знаешь, нет, я, пожалуй, поготовлю еще, они не знают, что такое биточки из картошки с мясом внутри. Точно, да, биточки! – она встала и пошла от меня.

– Ты далеко?

– Готовить.

– Мы с тобой сидим у костра. Это и есть кухня, – она словно удивилась моим словам, осмотрелась, поняла, что повела себя странно и вернулась к котлу.

Она, конечно, права, но нужно поговорить с девочками, что, если хоть кто-то заподозрит их в чем-то, нашей честной компании придется не сладко. Сегодня, когда все пойдут купаться, нужно поднять эту тему.

– Мисс, прошу прощения, что так и не смог проверить как вы устроились, но я уже благодарен вам с сестрами за то, что разнообразили стол нашей общины. Откуда у вас такие познания в области этих клубней, – я думала, что место за домом, где мы сушим шерсть достаточно спокойное, и здесь мало, когда можно увидеть людей, но губернатор будто шел за мной.

– Мистер Бредфорд, и мы тоже, слишком рьяно взялись за дела, что не могли познакомиться с вашими людьми. Но вы должны понять, что мы не имеем права «повесить» себя на вас. Вот и решили сразу принять активное участие в труде и получении навыков, – я чуть присела и опустила подбородок. Я Элизабет, губернатор.

– Вы поражаете всех в общине своей работоспособностью, и вас даже ставят в пример некоторым женщинам…

– Что вы, что вы, лучше этого не делать, потому что только Господь должен быть для нас всех примером. Мы не хотим, чтобы ваши женщины держали на нас обиду.

– Нет, мисс Элизабет, такого не будет, наши женщины не злы и не завистливы. Вы в полной безопасности. Так откуда вы узнали столько блюд из этих клубней, на которые мы и внимания не обращали?

– Как правило, у любого продукта несколько состояний: его едят сырым, как яблоки, вареным, как брюкву, или печеным, как тыкву. Когда находишь незнакомый овощ, и откусив, понимаешь, что он тебе не нравится, то всего то и нужно, попробовать его отварить, или просто положить на угли, – черт бы вас подрал с вашими «независтливыми» женщинами, и этими вопросами. Молодец, Лиля, что сперла документы, думаю, они допекут нас еще до индейцев.

– Я бы хотел приставить к вам несколько наших женщин, чтобы они научились у вас приготовлению блюд. Благодарю за беседу, мисс Элиза, и хочу, чтобы вы знали, что если я вам понадоблюсь, то я весь ив вашем распоряжении.

– Конечно присылайте, так мы сможем ближе познакомиться, подружиться. Спасибо, мы так благодарны, что попали сюда, к людям, что чтят Бога в сердце, и живут по закону Божьему, – я еще раз отвесила поклон и пошла собирать сестер.

– Клер, бросай свои кашеварские дела, ставь вместо себя одну из сестер, собирай адекватных барышень, и идем купаться. Нужно поговорить. В реке мы сможем сделать это лучше всего, – я замялась, и она это заметила. – Да, ты молодец насчет документов, детка, но у меня еще одна идея, пока не отошел корабль. Ты не видела этого рыжика? Мальчишку с канапушками и волосами как медь?

– Малкольма?

– Да, его.

– Он с индейцами ушел в их деревню. Зачем он тебе?

– Да, есть одно дело. Собирай девушек, и валите к речке. Я сейчас.