Колдовство в Скандинавии. Представления о дьяволе, процессы над ведьмами и ведовство (страница 5)
Как-то раз семья из провинции Вестергётланд пригласила священника изгнать черта из дома. Увидев пастора, дьявол усмехнулся. «Ты сегодня сослужил мне службу! – сказал он. – Первым ты надел левый ботинок, а уж затем только правый!»
Так всё и было. Так и не смог священник провести ритуал и ушёл ни с чем.
В ряде преданий дьявол оказывает знаки внимания занимающейся самолюбованием супруге пастора. В провинции Халланд рассказывали о жене священника, которая постоянно была недовольна собственной прической и шляпой. Все время она крутилась перед зеркалом, поправляя волосы или одежду. Как-то в воскресенье пастор не стал ее дожидаться и отправился в церковь один, чтобы не опоздать на службу.
По дороге встретился ему незнакомец. Священник спросил его, куда тот держит путь, на что он ответил: «Иду в усадьбу священника, помогу госпоже уложить волосы». Пастор понял, с кем дело имеет и крикнул: «Нет! Во имя Господа заклинаю тебя убраться отсюда!» Услышав призыв к Богу, черт подчинился и убежал, ну, а пастор бросился домой, схватил жену и отвез ее в церковь. С тех пор женщина забыла о самолюбовании.
Помочь на мгновение увидеть дьявола – а следовательно, прозреть и прекратить какое-то действие, – мог плащ священника. Если любившая танцевать девушка вставала на лежащую на полу накидку, то видела, что среди мужчин есть один с рогами и копытами, который задает темп и подзадоривает остальных. Любитель карточных игр, накинув плащ пастора, замечал под столом Сатану в образе черной собаки. Все это позволяло избежать соблазна и вовремя остановиться.
Четвертое колесо в телеге
Один из популярнейших шведских сюжетов с дьяволом – история, в которой Сатане приходится стать четвертым колесом в телеге.
Как-то священник в Сконе заметил, что лошади его все в мыле и не могут более тянуть повозку. Как ни пытался державший вожжи батрак подстегнуть их – ничего у него не выходило. Велел ему священник встать перед лошадьми и взглянуть на повозку через упряжь.
– Вижу! – вскрикнул батрак. – Сидит рядом с господином пастором кто-то с рогами да копытами.
– Сними правое заднее колесо и положи в телегу, а потом езжай к дому, что есть мочи, – сказал священник.
Послушался его батрак. Понял черт, что раскрыли его, да принял наказание за то, что помешал священнику: стал он четвертым колесом да бежал со всех ног, чтобы не отстать от повозки.
Нередко рассекреченный черт становился четвертым колесом в телеге
«Дьявольская борьба»
В начале XX века в Швеции разгорелись дебаты о роли дьявола. Некоторые утверждали, что взгляды шведской церкви устарели и предлагали «отменить» веру в Сатану. Эпизоды с участием дьявола и описанием ада и вечных мук предлагалось удалить из церковных книг, изображения в храмах закрасить – одним словом, церковь надлежало «избавить от сатанизма». Священники возмутились: по их словам, дьявол – это всего лишь символ, и в его существование как некоего «чудовища с хвостом и рогами» никто уже давно не верил. Постепенно прения сошли на «нет», но в истории они остались известны как «Дьявольская борьба».
Дьявол в языке
Долгое время дьявола так боялись, что предпочитали лишний раз не называть его «имени». «Вспомнишь черта – он и появится» – поговорка, сохранившаяся во многих языках. Для дьявола существовало множество эвфемизмов: в Швеции это были «страшилище», «старик», «хромой», «злодей», «кислятина», «рогатый Петер/Пер/Эрик», «красный/черный Петер», «старик Эрик/Ханс/Хокан» и так далее.
Если ассоциации с цветом, возрастом и характером вполне объяснимы, то выбор имен не так очевиден – по крайней мере, на первый взгляд. Исследователи установили, что в некоторых скандинавских диалектах Эриком (или «йерком») называли паука и гномов-карликов. Видимо, Старый Эрик – это повелитель всех умелых гномов и подземных жителей, к коим со временем отнесли Сатану.
В современном шведском языке дьявол тоже оставил свой след: прежде всего, в ругательствах. До первой половины XVI века в бранных фразах вспоминали Бога, Иисуса, ангелов или святых. Все изменилось после Реформации: король решил, что подобное должно караться наказанием. Обычно на провинившихся налагали штраф, но иногда их могли лишить таинства причастия, что, по сути, означало социальное изгнание. Более того, слышавший брань с упоминанием Бога, но не заявивший о ней, также считался виновным.
Так центральной фигурой смачных выражений стал черт. Самыми популярными крепкими словечками до сих пор являются fan (черт), helvete (ад), satan (Сатана), jävlar (дьяволы), а также производное от последнего – djävla (чертовски, невероятно, очень).
Глава 5
Пакт с дьяволом
Вплоть до 1770 года заключение пакта с дьяволом считалось одним из самых страшных преступлений. В 1698 году комиссия по расследованию дел о колдовстве, например, сочла сотрудничество с Сатаной более тяжким преступлением, чем государственная измена и предательство короля.
Первым громким делом, к тому же принципиально важным для хода шведских колдовских процессов, стала история Улофа Монссона из Нючёпинга (Nyköping). В 1648 году Улоф признался, что заключил пакт с Сатаной, точнее, заключил лишь наполовину. Он не преследовал цели разбогатеть или отомстить. Его одолевало любопытство: неужто и впрямь можно получить «дьявольское письмо»? Ему не терпелось достать его и похвастаться перед знакомыми.
В итоге его действия раскрылись. Оказавшись перед судом, он раскаялся в содеянном и молил о пощаде. В свою защиту Улоф говорил, что текст договора просто-напросто скопировал из другого источника, сам ничего не сочинял и с дьяволом никогда не встречался.
Рассказ Улофа заставил суд задуматься. Мнения разделились. За помощью судьи обратились к королеве Кристине (1626–1689; годы правления 1632–1654), но та тут же запросила экспертную оценку пастора стокгольмского Домского собора и епископа. Оба считали, что подсудимый заслуживает смерти. При этом они отмечали, что существуют и основания его помиловать, если государыня сочтет нужным и сделает это, не противясь собственной совести.
Решение священнослужители обосновали так: своим письмом Улоф доказал, что отступил от Бога, однако отступников в Швеции немало. Так, одни, разозлившись, отрицают существование единого бога или Троицы. Другие вместо Господа поклоняются скотине или идолам, ангелам или святым. Третьи обращаются за помощью к дьяволу. Четвертые жадны, ленивы, завистливы – и все это смертные грехи. Если казнить всех оступившихся и провинившихся, Швеция опустеет. К тому же и сам Бог милостив и совсем не желает смерти всех грешников.
Неоднозначная оценка «экспертов» оказалась решающей для королевы Кристины, и она приказала помиловать Улофа. Ему грозили лишь дисциплинарные наказания при церкви. После добровольного отречения от престола королева вспоминала, что не верила в пакты с дьяволом, полеты на Лысую гору и тому подобную «чепуху» и запрещала казнить ведьм и колдунов, если только те кого-то не убили.
В Швеции у пособников дьявола наблюдались небольшие гендерные различия. Так, женщины-ведьмы в основном летали на Лысую гору и похищали детей, в то время как мужчины-колдуны заключали пакт с дьяволом ради конкретных целей. Именно подписанные договоры фигурируют в нескольких судебных разбирательствах Большой шумихи.