Я тоже радовалась вместе со всеми, однако моя радость была с очень большой грустинкой. Я жалела Горца… Днем мне некогда было об этом думать, а вот вечером я подолгу лежала в постели и смотрела в потолок снова и снова прокручивая в голове разоблачение, которое я устроила и которое сломало жизнь хорошему человеку… Ну, или полудракону…

Горожане же воодушевленные увиденным чудом, захотели привести город в порядок. На улицах, спасибо Вирше, было довольно чисто, но почти каждый житель Большого Куша взялся за кисточки, чтобы покрасить-побелить свои дома. И через несколько дней город стал выглядеть обновленным, как после генеральной уборки.

А тут еще цена на земельные участки на Болотной поднялась так сильно, что местные, получив предложение о выкупе их халупок, стали ходить, открыв рот и глядя на мир с удивлением ребенка, узнавшего, что сто рублей – это не деньги. Кто-то даже успел продать свою прогнившую избушку, получив за нее сумму, на которую можно было купить нормальный дом на соседней улице. Но жители быстро раскусили, что самая большая ценность не развалюшка, которая ничего не стоит, а земля вдоль шикарной дороги с видом на роскошный мост. И очень быстро сделки прекратились, потому что цену за клочок земли заломили такую, которая была по карману только местным аристократам. А последние, почему-то пока не торопились с покупкой… Выжидали…

Чего? Да все того же… королевского ревизора. Они-то, как всегда знали чуточку больше остальных, в том числе и меня…

Все дело в том, что ушлый фон Байрон, который так ни разу и не появился на Болотной и, вообще, затаился, став до поры до времени ниже травы, тише воды, не сидел сложа лапки. Пока я носилась по городу, обнимаясь с горожанами и воодушевляя их на покраску домов и починку заборов и крыш, он поступил по другому.

Этот нехороший человек отправил в столицу гонца, который сообщил королю, что заместитель мэра проявил недюженный ум и смекалку, благодаря чему ему удалось вычислить драконов, засевших в Большом Куше, и заставить их возвести мост, много веков бывший камнем преткновения между мэрами города и королем.

К счастью письмо попало в руки одного из секретарей его величества… и этот негодяй примчался в Большой Куш сразу же.

Не прошло и недели после появления моста, как в мою дверь рано утром, разбудив меня грохотом выбитой двери, нагло и бессовестно вломился Хараш. Выглядел он при этом так, как будто бы скакал без перерыва три дня и три ночи. Грязный, всколоченный, пропахший чем-то мерзким и с безумно горящими глазами…

– Что ты здесь делаешь? – удивленно спросила я вместо приветствия, поднимая голову с подушки.

– Сью! – выдохнул он и шагнул ко мне, собираясь обнять.

– Э-э-э, – я слегка отодвинулась, не давая Харашу обхватить меня. И снова повторила, – что ты здесь делаешь?

Но вместо ответа Хараш виновато улыбнулся:

– От меня слишком сильно пахнет лошадиным потом? Я скакал двое суток без перерыва. Загнал трех лошадей. Я сейчас, – рассмеялся он и, вскочив, нырнул в ванную. Через минуту там зашумела вода, кажется, Хараш решил принять душ…

Я встала и оделась. Мне до сих пор было не понятно, откуда он здесь и зачем, вообще, приехал. Но лезть к нему я не стала, решив, что надо побыть баба Ягой… В баньке искупать… ну, не в баньке, а в душе… Накормить-напоить, спать уложить, а потом расспрашивать.

Поэтому взялась за завтрак. И самой перед работой перекусить надо. Я чаще всего, конечно, бегала к Луишу за пиццей, но в холодильнике пяток яиц присутствовал.

Но зачем же Хараш приехал? Я прикусила губу, разбивая яйца… Что ему нужно? Мы вроде бы все уже обсудили и решили… У него есть говорящая голова. А у меня есть… Я запнулась и помотала головой, у меня никого нет…

– Сью, – тихий и счастливый голос Хараша прозвучал неожиданно. Я так увлеклась своими мыслями, что не услышала, как перестала шуметь вода в ванной. – Ты такая красивая…

– Ага, – буркнула я и, повернувшись к нему, быстро отвела взгляд. Хараш стоял, прислонившись к косяку кухонной двери в чем мать родила. – Прикройся, – кивнула я ему на фартук, который висел на крючке у входа без дела. Я никогда его не надевала, мне в нем было неудобно…

– Да, ладно, – протянул Хараш и шагнул ко мне, растопырив руки в стороны. Я отпрыгнула и замахала на него ложкой, перепачканной яйцами. – Ты чего?! – удивился он.

– Не подходи, – нахмурилась я. – Я же тебе уже говорила, ты женат на говорящей голове, а я не собираюсь становится твоей любовницей.

– Не женат, – Хараш засиял, – свадьба должна быть только через три месяца. Но ее не будет, Сью, – он снова шагнул мне, – я знаю про мост. Поэтому я и приехал. Теперь отец не сможет меня заставить жениться. Никогда и ни за что, Сью. Потому что я люблю тебя.

Я тяжело вздохнула… Проклятая яичница пригорела и теперь, чтобы положить ее в тарелку, пришлось скрести ложкой, отскабливая еду от сковородки. Я постаралась убрать почерневшие неаппетитные кусочки… Поставила тарелку на стол и, еще раз тяжело вздохнув, не поднимая глаз кивнула Харашу:

– Садись, ешь…

– Сью? – в его голосе послышалась тревога… Хараш подошел ко мне и взял за плечи. – Посмотри на меня, Сью, – прошептал он.

Я в третий раз тяжело вздохнув, взглянула в его глаза. Лучше смотреть ему в глаза, чем вниз, где Хараш до сих пор был в чем мать родила.

– Сью? – в его глазах отражались мои. И я увидела в них то же самое, то видел Хараш. Вину, сожаление… но не любовь… наверное… или она была так глубоко, что ее совсем не было видно. Или я просто была сильно обижена.

– Прости… – я отодвинулась от него. Хараш был так расстроен, что даже не стал меня останавливать. Он тоже все понял. А я взяла фартук и протянула в его сторону. Он молча накинул его на себя, завязал завязки за спиной, прикрывая перед и сел за стол.

Я подала ему вилку…

– Хлеба нет, – вздохнула. – Я редко ем дома, ты же знаешь…

– Знаю, – глухо ответил Хараш. Только в этот раз в его голосе совсем не было радости, которая звучала в нем вот только что. Как будто бы потухла бенгальская свеча, перестав разбрасывать сверкающие искры. И остался только черный огарок… праздник закончился.

– Прости, – снова попросила я прощения, хотя совсем не чувствовала себя виноватой.

Хараш махнул вилкой и начал есть. Как будто бы через силу.

– Ты отдыхай, – я попыталась улыбнуться и не смогла. – А мне надо на работу… я попрошу Луиша, чтобы принес тебе обед.

Хараш кивнул.

Я вышла из кухни, оставляя его одного и прислонилась к стене… Значит он узнал про мост и сразу же примчался, потому что теперь ему не нужно было жениться на говорящей голове, чтобы спасти мне жизнь…

И, наверное, я должна была обрадоваться… Или огорчиться… Но у меня в сердце было пусто… Как в старом заброшенном городе, по улицам которого ветер гоняет кусты перекати-поля…

Я попыталась найти там хоть что-нибудь… Если не любовь, так обиду, которая совершенно точно совсем недавно я испытывала из-за того, что Хараш меня бросил, неважно по какой причине. Или злость за то, что он принял решение за нас обоих. Или хотя бы что-нибудь… Но не находила. Это было так странно и непривычно. И страшно… А вдруг это точно все? А вдруг я пожалею потом, что не осталась с Харашем? Мне ведь с ним было хорошо. Так хорошо, как не было ни с кем и никогда.

Мне надо было срочно поделиться с Луишем… кто же еще, кроме верного друга мог помочь мне разобраться с собственными чувствами.

– Сью, – Луиш встретил меня со скалкой в руках, – ты опять слишком много думаешь. Тут ведь все просто: хочешь быть с Харашем – будь. Не хочешь – не будь. Никого не слушай, ни на кого не оглядывайся, это твоя жизнь, а не кого-то другого.

– Если бы я знала, Луиш, что я хочу, – вздохнула я, – я бы к тебе не пришла. А я не знаю…

– Я тебя не понимаю, – честно ответил мой друг. – Как можно не знать, чего ты хочешь?

А вот так, вздохнула я в этот раз молча. Я никогда не знала, чего хочу… Нет, ну, в общем, конечно знала, а вот прямо сейчас…

Раньше я хотела замуж за олигарха, стать мэром, свою квартиру и хорошую работу. Но это только в общем, а вот «прямо сейчас» я плыла по течению, не дела ни одного шага, чтобы двигаться к своей цели. Просто ждала, когда кто-нибудь появится, и все решит.

А потом, когда я попала сюда, появился Хараш. И все решил. Да, идеи были мои, знания были мои, но без него у меня ничего не вышло бы. Я бы продолжала работать в архиве, ждать королевского ревизора и ничего не хотеть сделать, чтобы все изменить. Но именно Хараш толкал меня вперед, как корабль неповоротливую баржу.

Наверное, именно поэтому я в него и влюбилась. Он показал мне, что не такое уж и я корыто, чтобы не попробовать плыть против течения. А когда оказалось, что этого не достаточно, он опять, как всегда, принял решение за нас обоих и решил жениться на своей говорящей голове. Вот только я вместо того, чтобы обрадоваться, обиделась.

Сначала я еще двигалась вперед, по инерции. Тогда появился речер Фреш, хотя там, я не могла не признать, я только подала идею, а все организовала Флеша, и наша с Виршей компания по уборке улиц. Хотя стоит только вспомнить, чего мне стоило добиться, чтобы Вирша работал, а не обманывал, сразу становится понятно, моя баржа в тот момент почти остановилась. И я такого наворотила! Хотя можно было сделать проще – обвинить Виршу в воровстве моей записной книжки и выгнать его из учредителей. Но я не знала, чего я хочу… Вернее, знала, но предпочла ничего для этого не сделать, свалив все на горожан. И Горца…

Я еще раз тяжело вздохнула… Тут тоже все было сложно. Он мне друг. Близкий друг. Но совсем не такой друг, как Луиш… С Луишем я не боялась ничего. Быть глупой, ошибаться, ныть, обижаться, страдать и, вообще… А при Горце мне хотелось быть другой… Баржей, которая движется по реке. Вот только он не был кораблем, он был полудраконом.

И вроде бы он тоже, как Хараш, решил все за меня, построив мост. Толкнул меня, так сказать, в нужном направлении. Но при этом сразу отошел в сторону, не мешая плыть туда, куда я хочу…

Только я не знаю, куда я хочу плыть… Где моя гавань? Где порт, в котором меня ждут? Можно опять позволить Харашу толкать меня куда-то туда, куда он хочет привести нас обоих. И ждать, что на очередном пороге корабль отправится решать мои проблемы, снова оставив меня дрейфовать в тихом омуте. А можно попробовать установить мотор, лопасти и плыть самой туда, куда мне кажется правильным. Может быть я ошибусь. А может быть нет…

– Я решила! – воскликнула я громко. И только тут заметила, что пока думала, сжевала две пиццы и выпила крынку лимонада. Прав Луиш. Надо меньше думать, а то скоро в двери влезать не буду.

– И что же ты опять надумала? – с доброй насмешкой фыркнул Луиш.

– Что надо меньше думать, – ответила я с улыбкой, – и побольше двигаться. Пора поставить мотор на мою баржу…

– Ой-ей! Мотор! – хохотнул мой верный друг и по-дурацки пошутил, – Сью, ты, главное, в пиццерии осторожнее с выхлопными газами, а то у нас все гости разбегутся.

Я вдруг представила эту картину и, не выдержав, рассмеялась. Дурацкие шутки Луиша, оказывается, можно не только игнорировать. Над ними еще можно смеяться…

– И что ты решила? – спросил он, – вернешься к Харашу?

Я на мгновение задумалась о том, чего же я хочу, и пожала плечами:

– Я не знаю пока, Луиш. Мне нужно время подумать и разобраться в себе. Может быть вернусь, а может нет… понимаешь, Хараш хороший парень и он по-настоящему любит меня. Но тех чувств, которые я сама испытывала к нему, уже нет. Мне так кажется. Но может я не права. Ведь иначе я точно знала бы, что не хочу быть с ним. А я не знаю. Поэтому сейчас я хочу во всем разобраться.

– Хорошее решение, – улыбнулся Луиш. – Харашу сама скажешь? Или мне это сделать?

– Сама, – улыбнулась я, – конечно, сама.

Теперь я все буду делать сама. Без всяких там толкателей.

Пока добиралась до фабрики, поняла, что хочу сделать прямо сейчас. Я уже давно это хотела, но как-то вяло, без огонька. А сейчас мне прям стало невтерпеж попробовать.