– Разумеется, – не стал скрывать тот. – Культура Транта запрещает обнажать тело, насколько я помню, некоторые послабления делаются только для женских вечерних платьев, а наша не видит в наготе ничего стыдного. Порой неуместное – да, но в спокойной дружеской или праздничной обстановке подобный вид никого не смущает. – Сулус выразительно указал на распахнутую кутру, и Идане пришлось приложить всю силу воли, чтобы не прилипнуть опять взглядом к скульптурному торсу. – Конечно, ко всему можно привыкнуть, но и первая реакция важна. Одно дело, когда девушка просто смущается и отводит глаза, но совсем другое – если начинает яростно требовать прикрыться или, хуже того, падает в обморок.

– Что, и такие были? – изумилась Ида. Ладно возмущение, она и сама знала нескольких таких чрезмерно благовоспитанных девушек, но обморок?!

– Увы, – неопределённо отозвался принц. – Но проверки проверками, а мне бы хотелось услышать и ваше собственное мнение. Неужели вы в самом деле готовы вот так оставить родные места и перебраться в другую страну? Где, как бы мне ни хотелось обратного, можете столкнуться и с враждебностью, и с козням некоторых фанатично настроенных людей. Мы обеспечим безопасность и постараемся предотвратить неприятности, но в новом обществе и чужой культуре шероховатости неизбежны.

– Простите, ваше высочество…

– Сулус. Я же просил, – он нахмурился с лёгким укором.

– Хорошо, Сулус. Простите, но я не верю, что биографии потенциальных невест для вас – закрытые книги. Вы наверняка знаете, кто я и почему до сих пор не вышла замуж, – твёрдо заговорила Ида, предпочтя решать все вопросы прямо и сразу. – Я считаюсь падшей женщиной и не могу рассчитывать на достойное замужество. Даже если мне повезёт встретить мужчину, способного отринуть предрассудки, всегда остаётся окружение, которое неизменно будет давить и отравлять жизнь. В Илаатане иное отношение к вопросу добрачных связей, и я не раз задумывалась, каково это – оказаться в стране с вашими обычаями. Конечно, я бы предпочла остаться здесь и изменить нравы Транта, но подобное вряд ли произойдёт на моём веку. А я ещё достаточно молода и хочу найти своё счастье. Я сказала что-то не так? – нахмурилась она, потому что принц с его другом слушали эту речь молча, с непонятными лёгкими улыбками. Показалось – насмешливыми, но Ида предпочла уточнить, прежде чем обижаться.

О собственном меркантильно-производственном интересе младшая Морнхут решила пока промолчать. Потом. Для начала надо добраться до Баад-Натхи и освоиться там.

– Напротив, – поспешил заверить принц. – Вы говорите то, что я надеялся услышать. Мне, вслед за владыкой Илаатана и королём Транта, не хотелось бы, чтобы участники этого соглашения чувствовали себя жертвами. И ваш разумный оптимизм – это лучший вариант из возможных.

– И много вам попалось оптимистично настроенных невест? – осторожно спросила Ида.

– К счастью, у нас есть неплохие шансы набрать десять подходящих девушек. И если вы не передумаете, то я буду счастлив видеть вас среди них, – окончательно развеял её сомнения Сулус.

– У меня было время обдумать всё и принять решение. Если требуется официальное согласие родителей…

– О нет, мне достаточно вашего, вы ведь совершеннолетняя по законам Транта. Согласие родителей волнует вашего короля, и именно его канцелярия занимается соответствующими вопросами. Кутум, бумаги?..

– Всё здесь, – с готовностью поднялся тот и принёс с каминной полки тонкую кожаную папку с золотым тиснением, которую Ида поначалу не заметила.

Дальше некоторое время пришлось посвятить вопросам исключительно практическим и настолько обыденным, что Идана порой боролась с нервным смехом. Договор с указанием обязанностей сторон, небольшая анкета с пунктами о предпочтительных качествах жениха и неприемлемых продуктах в рационе… Она не могла внятно сформулировать, чего ждала от этой аудиенции, но точно не этого.

Содержался здесь и финансовый вопрос. Традиции двух стран разнились, в Транте полагалось приданое за невестой, а в Илаатане – наоборот, за неё платили выкуп родителям. По соглашению правителей, этот вопрос на себя брала принимающая сторона: государство обязывалась обеспечить благополучие будущих семей и оказать им некую поддержку, которая в каждом случае оговаривалась отдельно. Конечно, только в том случае, если девушки действительно выйдут замуж.

Так или иначе, но через час фройляйн Морнхут покинула дворец с документами и дальнейшими инструкциями, согласно которым через шесть дней к определённому часу требовалось прибыть с вещами в воздушный порт. А илааты остались: через час предстоял визит следующей девушки. Каждая такая встреча оказывалась сюрпризом, к которому нельзя подготовиться заранее, и мужчины предпочитали использовать паузы для отдыха.

– Как тебе возможная невеста? – нарушил молчание Сулус, когда слуга удалился, беззвучно прикрыв за собой дверь.

– Красивая девушка, – дипломатично отозвался Кутум. – Они все такие светленькие, непривычно.

– А как твоя возможная жена?

– Ты меня каждый раз будешь подначивать с этим вопросом? – рассмеялся друг, помощник и бессменный секретарь. – Нет, мой принц. Эта ещё больше нет, чем все остальные.

– Почему? – удивился Сулус. – Симпатичная, без особых предрассудков, очень рассудительная…

– Вот именно, – хмыкнул друг. – В этом и проблема. Слишком рассудительная! И, прости меня, занудная. Твоей принцессе такой склад характера, Илаатан только выиграл бы!

– Сложно сказать, – вздохнул принц.

– Извини, – опомнился Кутум. – Как у тебя с ней?

– Пытаемся договориться, – честно признался Сулус. – Мариика – неплохая девушка. Порывистая, конечно, болтливая и немного эгоистичная, но ей всего восемнадцать, она неглупа и к своим годам наловчилась уверенно манипулировать окружением. Думаю, Владычица одобрит и примет такую невестку, и вообще моя невеста – настоящая принцесса. А эта… фройляйн Морнхут, – он медленно и старательно выговорил сложные слова чужого языка, получилось почти без акцента, – милая девушка, но слишком уж прямолинейна. Так что – нет, ты не прав, Мариика в роли невесты подходит мне несравнимо больше. Будем надеяться, на Морнхут обратит внимание кто-то из далёких от владыческого двора людей. Но я отчаялся понять, кого ты ищешь. Та слишком порывиста, эта слишком рассудочна… Гляди, другие расхватают!

– Разве это плохо? – пожал плечами Кутум. – Или ты настроен женить меня именно сейчас и именно на ком-то из них? Чтобы не одному мучиться?

– Нет, почему? Я просто пытаюсь понять, что ты ищешь.

– Любовь?.. – тихо уронил тот, заглянул в бокал. – Разве не этого, в конечном итоге, мы все ищем и жаждем? Любовь горячая и яростная, любовь мгновенная и глубокая, любовь всеобъемлющая и всепрощающая…

– Когда ты успел стать романтиком?! – Принц посмотрел на друга с изумлением. – Так договоришься до желания обрести истинную пару! – предположил он и сделал рукой отвращающий знак: словно поймал перед лицом мошку и сжал её в кулаке. Поверье приписывало этому жесту силу оставить слова тому, кто их сказал, и не донести до богов, чтобы не накликать.

– Нет, боги с тобой! Конечно, нет! – Кутум, хмурясь, тряхнул головой. – Но всё же… Может быть, любовь – это единственное, ради чего стоит жить? И ради чего стоит умереть…

– Я вообще не настроен умирать в молодом возрасте! Тем более во имя какой-то одной женщины, – насмешливо фыркнул Сулус. – Предпочту пожить на радость себе и пользу Илаатану. Чего и тебе от души советую как друг и приказываю как принц.

– Да, конечно, – стушевался Кутум и усмехнулся. – Я не всерьёз, в порядке лирических рассуждений. Общение с местными девушками настраивает на романтический лад. Да и вообще… Если оставить эту лирику, ничего не изменится. Ни одна не приглянулась мне настолько, чтобы выделить её из остальных, и, раз ты пока не приказываешь мне жениться, я потерплю. Ты ведь не приказываешь?

– Боги с тобой, и не думал даже! Давай оставим эту тему, – решил принц, озадаченный поведением друга.

Обаятельный, с отлично подвешенным языком, Кутум всегда имел успех у женщин, и до сих пор ему не приходило в голову связать себя с одной и навсегда крепкими узами. Он влюблялся по меньшей мере раз в месяц, иные увлечения не длились и недели, и такая жизнь его полностью устраивала. Сулус не одобрял переменчивости лучшего друга, но в чужие сердечные дела никогда не лез: Кутум обладал удивительным талантом расставаться со своими пассиями полюбовно. Пока ни одна из них не приходила с жалобами ни к принцу, ни к отцу «первого любовника владыческого двора», Сулус не считал себя вправе вмешиваться в жизнь взрослого самостоятельного человека. Друг на участие в этом отборе невест-то согласился исключительно за компанию и потому, что вероятных женихов предполагалось по меньшей мере в три раза больше, чем невест.

Тем неожиданнее оказалось услышать от Кутума столь высокие речи, произнесённые всерьёз. Да, очаровывая новую прелестницу, друг мог и стихи читать, и красиво рассуждать о чувствах, и звёздочку с неба достать – на словах или даже на деле, но вот так, в подобном тоне, да за бокалом вина? Это было ему несвойственно и очень на него не похоже.

Сулус не мнил себя знатоком человеческих душ, его куда сильнее привлекала наука и магия, поэтому он благодарил богов за то, что является лишь третьим сыном Владыки и может позволить себе заниматься любимым делом. Принц допускал, что может недостаточно хорошо знать друга и не замечать каких-то скрытых до определённого момента черт характера, вроде вот этой вдруг пробудившейся любовной хандры. Но тем интереснее стало разобраться, что нашло на Кутума.

Интереснее и, главное, важнее. Одно дело, когда в неподходящую женщину драматически влюбляется абстрактный юноша из благородной семьи, и совсем другое – когда происходит это с доверенным лицом одного из сыновей Владыки, которое вхоже в личные покои и посвящено во многие тайны. Не хочешь, а заподозришь злой умысел и попытку подобраться к правящей семье.

Расспрашивать Кутума сейчас явно было бессмысленно, а вот отправить почтового ворона к Далану Песчаной Змее, Голове Старшего Дракона – стоило.

Старшим Драконом звалась личная гвардии Владыки, которая в Илаатане занималась расследованием преступлений государственной важности, а также защитой правителя, его семьи и незыблемости вертикали власти. Далан возглавлял эту службу уже лет двадцать и нареканий по ней не имел. Больше того, именно он придерживался мнения, что лучше перестраховаться заранее, чем разгребать последствия непредусмотрительности, и привил его всем подопечным. Поэтому встретить непонимание Сулусу не грозило.

***

Поначалу казалось, что несколько дней на сборы – это много, а на деле время помчалось вперёд столь стремительно, что дух захватывало, и Идана начала бояться, что абсолютно ничего не успеет. Фрау Морнхут взялась подготовить для дочери достойный гардероб, отец – подготовить дочь к реалиям Илаатана, а старший брат – юридическую и экономическую почву для прорастания на новой земле семейного дела. И всё это, разумеется, не могло обойтись без внимания Иданы. Матушка пыталась, но тут уже сама Ида решительно выступила против: если дать фрау Морнхут волю, то со всем багажом её дочери никакой дирижабль не взлетит! А куда ей столько? Тем более одеваются в Илаатане иначе.

Так что дел было много, помощников – тоже, а Идана – одна. Хотя через пару дней появилось подозрение, что такими темпами её скоро разорвут на добрый десяток маленьких Ид. Или недобрый, что вероятнее.

И всё-таки, несмотря на вымотанные нервы, несколько небольших семейных скандалов и недостаток сна, сборы окончились успешно, и дирижаблю со стороны семейства Морнхут ничего не грозило. Набралось всего два дорожных чемодана с одеждой и книгами и ещё небольшой саквояж с самым ценным – драгоценностями и документами.

Бумаг набралось изрядно. Собственные рабочие записи, необходимые разрешения и полномочия от отца, короткие досье на тех, кто мог оказаться полезен в будущем деле. И, конечно, вся подноготная на Пола. Девушкам разрешили взять кого-то из особо доверенных слуг, но Ида предпочла слугам его.