На жаркую ночь с Даниловым я уже не рассчитывала. Его самого теперь хоть еби.

– Одна ты у меня осталась, Ксюшенька! – пьяно растягивая слова "плакался" босс. – Ты такая… Хорошая. Почему я раньше этого не замечал? Ты такая умная, исполнительная, ответственная, не опаздываешь никогда… И сиськи у тебя зачётные!

Ну, спасибо, сука! Сначала шары разул, а потом залил!

Я наблюдала, как он тянется к очередной стопке, но его пальцы скользят по стеклу, не в силах её ухватить.

– Может, я уже такси вызову? – без особой надежды спросила я.

– А давай! – махнул рукой Николай Васильевич, и я достала телефон из сумочки. – К тебе поедем, детка, или ко мне?

Я чуть не выронила телефон. Вот это поворот.

– Я думаю, вам лучше домой, Николай Васильевич, – сказала я твёрдо, но его рука уже скользнула по моей талии.

– Ты же не бросишь меня одного, сладкая? – он посмотрел на меня мутными глазами, и в них вдруг мелькнуло что-то порочное, возбуждающее.

Чёрт. Нафига он нажрался, гад такой?

Я вздохнула.

– Не брошу.

Такси пахло дешёвой вонючкой и коньячным перегаром Николая Васильевича. Он развалился на заднем сиденье, рядом со мной. Галстука уже нет, рубашка расстёгнута до пупа. Его горячее бедро плотно прижато к моему, а рука, тяжёлая и настырная, уже минут пять ползёт по моему колену, будто пьяный альпинист, пытающийся взобраться на Эверест.

– Ксюнечка… – его шёпот обжёг мне ухо, губы коснулись мочки. – Ты ведь не против?

Я резко отстранилась, ударившись головой о стекло. Водитель такси – парень с выцветшей татуировкой на шее, бросил на нас оценивающий взгляд через зеркало заднего вида, прикидывая, будем мы тут трахаться или нет.

– Николай Васильевич, вы пьяны, – тактично прошипела я, отодвигаясь в угол.

Но он только хрипло рассмеялся и потянулся ко мне снова. Его пальцы вцепились в моё запястье, заставляя кожу гореть.

– А ты… Такая недотрога… Мне это нравится…

Недотрога?

Была бы "дотрога", если бы ты не нажрался, как свинья, – мысленно произнесла я. – Я ещё какая "дотрога"!

Его другая рука скользнула под мою юбку, ладонь обожгла бедро. Сердце застучало так громко, что, казалось, его слышно даже водителю.

– Прекратите немедленно! – я попыталась вырваться, но его хватка стала железной.

– Ой-ой-ой! – скривился Данилов. – Не очень-то и хотелось.

Николай Васильевич нехотя отодвинулся и надулся как индюк. Я с облегчением вздохнула и покосилась на его ширинку, которая стояла колом, словно палатка у озера.

Не очень-то и хотелось? А, по-моему, сейчас штаны у кого-то лопнут?

Хоть подкаты пьяного босса и выглядели нелепо и смешно, мне польстила его эрекция. Значит, он всё же меня хочет?

Домчали мы быстро, потому что Данилов жил в центре города, как и многие богатеи.

Его пентхаус встретил нас холодным блеском мраморного пола и запахом дорогого дерева. Николай Васильевич, всё ещё шатаясь, прислонился к стене, пока я искала выключатель.

Зажёгся свет, и тут он взглянул на меня.

Не так, как начальник на подчинённую. Не так, как пьяный на случайную попутчицу.

Как мужчина на женщину.

Надо было уже сваливать отсюда, но ноги будто приросли к полу.

– Мне домой пора… – каким-то не своим голосом пропищала я, продолжая стоять на месте.

Его пальцы скользнули по моей щеке, обжигая кожу. Я не дышала, пока он притягивал меня к себе.

Его губы нашли мои безошибочно. Несмотря на привкус алкоголя, губы Данилова оказались именно такими, какими я их себе представляла – чувственными, властными, подчиняющими разум и волю.

Я глухо застонала, когда его руки заскользили по моей спине, разогревая кожу даже через ткань платья. Я вцепилась в его рубашку, чувствуя под пальцами твёрдые мышцы груди.

Можно было потерять голову, но я была трезва, в отличие от босса.

– Спасибо за вечер, Ксюша, – ласково сказал босс, оторвавшись от моих губ. Я не дышала, всё ещё наслаждаясь его объятиями, чувствуя, как влажно становится между ног только оттого, что он рядом, что чувствую животом его твёрдый, возбуждённый член. – Кажется, я понял! – неожиданно воскликнул босс и отшатнулся от меня.

– Что? Что именно? – недоумевала я.

– Может, у меня маленький член? Поэтому Вика мне изменила? – выдвинул гипотезу босс. От упоминания его бывшей меня передёрнуло. – Да что гадать? Я сейчас тебе его покажу! – разошёлся он. – А ты мне скажешь, как девушка, маленький или нет. Только правду говори, Лисичкина! Ты меня поняла?

– Может, не надо?

Но босс уже срывал с себя одежду. Его было не остановить.

4. Ксения

О, нет!

Это было уже чересчур! Я хотела бы увидеть член Данилова и не только увидеть, но не при таких обстоятельствах!

– Николай Васильевич, не надо, прошу вас! – уже умоляла я.

– Да тебе трудно, что ли, Лисичкина? Я же не прошу у меня отсосать? Просто глянь одним глазком. Так… Навскидку.

Босс стоял уже без рубашки, вцепившись в пряжку ремня, которая никак ему не давалась. Похоже, ей тоже его идея не понравилась, так что она была со мной солидарна.

Открыв рот, я рассматривала его торс. Само совершенство. Его тело было атлетичным, не сухим, как у качков из спортзала, а мощным, рельефным, живым. Широкие плечи переходили в упругие бицепсы с едва заметными венами под золотистой кожей.

Почти безволосая грудь с чёткими очертаниями мышц и тёмными сосками. По центру густая дорожка тёмных волос, исчезающая ниже пупка.

Пресс из шести плотных секций, каждая из которых напрягалась, когда он дышал.

Я облизнулась, как кошка на сметанку, чувствуя, как рот непроизвольно наполняется слюной. Сжала бёдра, ощущая сладкую пульсацию между ног.

Вот это самец! Если он сейчас снимет брюки, я не выдержу.

– Так! Всё! Хватит! – закричала я на него, и босс замер, вылупившись на меня своими красивыми синими глазами.

– Ты чего орёшь, Лисичкина?

– Слушай ты, Конан Макгрегор недоделанный! – я подошла ближе и ткнула пальцем в его обнажённую грудь. – Сам смотри на своего дружка! Понял?

От Данилова остро пахнуло мужиком: дорогой парфюм, смешанный с запахом разгорячённой кожи и мускуса, и я совсем поплыла. Ноги стали ватными, сосочки напряглись под платьем, становясь такими твёрдыми, что ткань царапала их. Мне нестерпимо захотелось раздеться, освободить грудь от тесного лифчика.

– Ксюш, ты чё обиделась? – искренне недоумевал Данилов. – Да я же по-дружески. Потому что я тебе доверяю. На данный момент ты мой самый близкий человек. Ты же меня никогда не обманывала? Вот и сейчас рассчитываю на твоё объективное мнение.

На меня будто вылили ведро ледяной воды.

По-дружески? Я для него друг? Всего лишь?

У меня слёзы от обиды навернулись на глаза. А как же его поцелуй? А комплимент про сиськи?

Разве друзья так ведут себя?

Я рассчитывала отдаться сегодня любимому мужчине, но его рейтинг упал ниже плинтуса. Мои влажные розовые фантазии о Данилове были уничтожены в пыль.

Я размахнулась и со всей дури врезала ему по бессовестной роже, забыв на секунду, что он уже получал сегодня по этой же щеке от Стаса.

– Ауч! Блять! – взвыл Николай Васильевич, хватаясь за лицо рукой. – Ты больная, что ли?

– Это ты больной! Может, Вика тебе изменила, потому что ты слишком много носишься со своим членом и показываешь его всем подряд?

– Ты… Ты… – Данилов так рассвирепел, что мне показалось, что он и мне втащит в ответ. – Ты охренела, что ли? Ты уволена, Лисичкина!

– Что?

Ах ты козлина такая! Я ему, значит, сопли весь вечер вытирала, домой доволокла в целости и сохранности, а он меня увольняет?

– Да пошёл ты в жопу вообще! – воскликнула я и развернувшись на каблуках почапала к выходу.

– Ксюша! – кричал мне в спину босс. – Ксения Владимировна! Лисичкина, мать твою! А, ну, стой!

Я втопила бежать со всех ног, потому что Данилов бросился за мной следом. Выскочила из его пентхауса, хлопнув дверью, и метнулась к лестнице.

Из квартиры Данилова послышался грохот и его сдавленные маты.

Не догнал!

У подъезда я отдышалась, удивляясь, как шею себе не свернула на таких каблуках.

Такси. Надо вызвать такси.

Я достала телефон. Руки дрожали так, что я трижды промахивалась мимо иконки приложения.

"Ты уволена, Лисичкина" – эти слова то и дело эхом раздавались в голове.

Я проревела полночи, ненавидя Данилова и свои чувства к нему. Угораздило же меня влюбиться в него?

У него не член маленький, а мозг. А может, и член тоже?

Надо было всё-таки посмотреть на его причиндалы. Вдруг там и смотреть-то не на что, а я тут страдаю?

Темнота идеально подходила для того, чтобы реветь в голос, зарывшись лицом в подушку, которая уже впитала столько слёз, что могла бы конкурировать с Чёрным морем.

Вдруг мой телефон пиликнул. Сердце зашлось от мысли, что это Данилов.

Наверное, он осознал, что повёл себя как мудак, и решил прощения попросить?

"Ксения Владимировна, вам одобрен кредит." – гласило сообщение.

Чёрт…

Николай Васильевич видит небось десятый сон в своей шикарной квартире, а я тут ною!

Может, он проспится и всё-таки попросит прощения? Ну, что я не человек, что ли? Я всё понимаю – стресс у него был, перебрал мужик с горя.

Нет, этого мало! А я не человек получается? Мне гордость не позволит вернуться. Пусть сначала извинится хорошенько. Пусть ползает передо мной на коленях, умоляя вернуться в офис, ноги мне целует!

От поцелуев более эротического характера я бы тоже не отказалась. Куннилингус пусть делает, раз размер члена остался под вопросом.

Два раза.

И премию ещё хочу, чтобы на отпуск нормальный хватило. А то лето, а у меня денег только на поездку к бабушке в деревню.

Меня было не остановить, поэтому я ещё много чего напридумывала, чтобы проучить Данилова. Моё настроение заметно улучшилось, и я заснула в этих сказочных фантазиях.

Данилов должен быть наказан.

Ибо нефиг!

5. Ксения

Воскресенье. 23:47.

Прошло два дня, но от босса ни слуха ни духа. Он просто вычеркнул меня из своей жизни навсегда.

Я в пятый раз за вечер переворачиваю телефон экраном вниз. Хватит!

Чтобы не думать о Данилове, я отдраила всю квартиру, перегладила всю свою одежду и даже разобрала косметику, выбросив всё, чем не пользуюсь, или ту, что пришла в негодность.

Ничего не помогало. В голове крутился наш с ним поцелуй, а потом наша ссора.

Значит, мне завтра на работу не идти? Так, что ли, получается?

Вот блин! И что теперь делать? Новую работу искать? Или всё же Данилов опомнится?

Держи карман шире, Лисичкина! Если вчера я ещё надеялась на раскаяние Николая Васильевича, то сегодня всё кардинально изменилось. Время шло, и с каждым часом вероятность того, что Данилов обо мне вспомнит, всё больше стремилась к нулю.

Ему уже не надо было ползать на коленях. Достаточно было простого человеческого "извини, Ксения Владимировна". Но даже этого босс меня не удостоил.

Через три минуты снова беру телефон в руки, будто этот кусок пластика и металла мог прекратить мои страдания.

Пилик!

Сердце взрывается, пальцы дрожат, когда я смотрю в экран.

СМС от оператора: "Пополните баланс!"

Опять?

Я швыряю телефон на диван, но он подло отскакивает и падает на пол. Как и мои надежды.

В голове крутится одна мысль: "Он действительно уволил меня. Навсегда."

Я подхожу к зеркалу. Лицо опухшее от слёз, волосы грязные, под глазами фиолетовые тени. Красота! Кто бы захотел такую?

На кухне стоит недопитая бутылка вина. Вчера я убеждала себя, что одна рюмка поможет уснуть. Помогла.

Теперь бутылка пуста. Как мне засыпать сегодня?