Я прошерстила все соцсети Данилова. Он даже фотки с Викой не удалил. Наверное, они уже помирились сто раз, и прямо сейчас она присосалась к его члену своими огромными губищами, вот он обо мне и не вспоминает?

Можно было бы подумать, что Данилов сдох, но нет, он заходил сегодня в WhatsApp. Значит, жив. Просто не хочет писать. Мне.

Лучше бы сдох, сука!

Мой палец зависает над кнопкой звонка…

Позвонить ему и сказать всё, что я о нём думаю?

Я не буду унижаться.

Вот бы уехать куда-нибудь… Туда, где нет Данилова.

Я открыла приложение банка и скептически оценила баланс своей карты. Мда… Я нищая. Почти.

Кстати, мне там кто-то кредит хотел дать. Надо только найти эту смс-ку и купить билеты на море.

А отдавать кредит чем? Я же теперь безработная?

Может, правда, к бабушке поехать? Раньше я каждое лето гостила у бабы Нади. Парное молочко, блинчики, колючие, хрустящие огурчики с огорода… Свежий воздух, спи сколько влезет, и никакого интернета.

А чё бы нет, когда – да?

Я вываливаю содержимое шкафа на кровать, всё, что так старательно наглаживала: платья, кофты, брюки. Всё смешалось в кучу, как мои мысли последние два дня.

Возьми тёплое, – мысленно говорит мне бабушка Надя.

Но какое там тёплое? Я бросаю в чемодан тоненький кардиган, в котором впервые пошла с Даниловым на бизнес-ланч. Он тогда сказал: "Выглядишь… симпатично".

Балабол!

Симпатичные девушки не остаются без работы и без мужчины в один день.

Нахожу в шкафу коробку с фирменными ручками от компании – "За выдающиеся достижения". Пипец у меня достижения, конечно! Два года вкалывала, как проклятая. Ни карьерного роста, ни миллионов, ни личной жизни.

Ни-хре-на!

Я швыряю её в мусорное ведро. Телефон на тумбочке всё ещё молчит. Я смотрю на него, будто даю Данилову последний шанс меня вернуть.

Пошёл к чёрту! Я себе в сто раз лучше работу найду! И мужика покруче!

Да я сто штук найду. Я просто не занималась этим вопросом. А сейчас вот возьму и займусь.

Так…

Хватаю платья поярче, как можно более откровенные. Выбираю самые красивые труселя. Лифчики? Да кому они вообще нужны, да ещё и в жару? Нафиг!

Обязательно купальник, крем от загара, чтобы не слишком быстро покрыться веснушками с головы до ног.

Вибратор на всякий случай беру тоже. Вот кто меня ни разу не разочаровывал и не предавал. Не делал мне больно, а только приятно. У него всегда хорошее настроение, которым он делится и со мной. Мой безотказный трудяжка! Как же я его брошу одного в пустой квартире?

Я захлопываю чемодан с таким чувством, будто захораниваю здесь свою прежнюю жизнь.

Прощай, Данилов!

Надеюсь, Вика наставит тебе ещё не таких рогов, а твоя фирма разорится к чёртовой матери!

Может, тогда ты вспомнишь про Ксению Владимировну Лисичкину? Но будет уже слишком поздно.

6. Данилов

Сознание возвращалось постепенно. Сначала сквозь сон я почувствовал, что язык прилип к нёбу, как будто я всю ночь лизал пустынный бархан. Потом осознал, что левая рука затекла под собственным весом, а в правой почему-то зажат пустой стакан. Я отпустил его, и он с грохотом поскакал по полу, разрывая мой мозг.

Я попытался открыть глаза, и это было ошибкой. Солнечный луч, пробивавшийся сквозь щель в шторах, ударил прямо в зрачок, заставив меня застонать.

– Ох, блять… – простонал я, с трудом перевернувшись на спину.

Постель напоминала поле боя. Простыня скручена в жгуты, подушка валялась где-то на полу.

Во рту привкус, как будто я вчера не вискарь хлебал, а говно. Может, так оно и было. Я так бармена заебал, что неизвестно, что он там подливал. Иначе с чего мне так херово?

Башка гудит, сердце колотится, как будто выскочит сейчас, меня всего трясёт, как суку, зато хуй стоит, как оловянный солдатик.

Подрочить бы, только боюсь, сердце остановится быстрее, чем я кончу.

Смотрю на своего дружбана, торчащего на фоне штор… Это не член – это пушка! Ствол, орудие, таран, боевая единица, шпага, меч, ракета на старте!

Ничего он не маленький. Не поэтому Вика мне изменила.

Блять! Точно!

Мне же Вика рогов наставила! С Королёвым!

Память начала просыпаться обрывочными кадрами: позор рогоносца, пятый шот виски, Ксения Владимировна, её сиськи, пощёчина…

Я её уволил! Вот же гадство!

Я резко сел и тут же пожалел об этом. Желудок взбунтовался, требуя немедленного освобождения от содержимого.

– Твою мать…

Судорожно схватившись за живот, я побежал в ванную, сшибая углы своим стояком, едва успевая поднять крышку унитаза.

Извержение Везувия.

В перерывах между приступами тошноты мозг услужливо подкидывал новые воспоминания:

"Ты слишком много носишься со своим членом!" "Пошёл ты в жопу!"

Я сполз на кафель, прислонившись лбом к холодной стене.

– Вот чёрт… – прохрипел я, осознавая масштаб катастрофы.

В голове зазвучал гаденький голос стыда: "Ну ты и мудак, Данилов!"

Согласен.

Ползком добрался до душа. Включил ледяную воду.

Надеюсь, это хоть как-то смоет моё позорище…

Увидев в зеркале свой распухший ебальник, я чуть из ванной не выскочил. Это вообще я?

Глаза заплыли, как у вокзального бомжа, на одной скуле синяк, вторая стёсана, словно меня рожей по асфальту протащили. Синяк от Стаса, а ссадины откуда? Вспомнил. Я вчера в прихожей навернулся, когда Ксюшу пытался догнать.

Надеюсь, до понедельника пройдёт? Как я с такой харей на работу пойду? Там и так поди ржут надо мной, все кости перемыли из-за случившегося в ресторане?

Зубы застучали от холодной воды, зато дышать стало легче, и стояк отпустил. Член поник от резкого перепада температур и тут же сморщился, превратившись в жалкого жижулика или дохлого червячка.

Только что я убедил себя в том, что я половой гигант, а теперь сомнения о размере моего достоинства накатили с новой силой. Так большой у меня или маленький?

Чёртова Лисичкина! Не могла мне вчера сказать правду? Даже посмотреть не захотела, стерва, а я теперь что должен думать?

Да… Нехило так Вика долбанула по моей самооценке.

Голова раскалывалась, но хуже всего была не отпускающая меня тревожность. Я доплёлся до кухни, налил воды. Рука дрожала, стакан звенел о зубы.

Телефон.

Где чёртов телефон?

Я нашёл его под диваном разряженным. Пока он заряжался, я сидел на краю кровати, глядя в стену.

Надеюсь, Ксения Владимировна не сильно обиделась?

Экран телефона загорелся. Десяток пропущенных от Королёва, три от Вики и ни одного от Лисичкиной.

Так… Надо опохмелиться сначала, иначе я просто умру. Быстрее от стыда и самоедства, чем от трясучки.

Отыскав в шкафу пузырь, я начислил себе от души грамм двести. Желудок болезненно сжался от вида коньяка, но смиренно принял всё содержимое стакана.

Через час меня отпустило, и я даже поел. Настроение моё заметно улучшилось.

Пошли они все на хуй. И Вика – шлюха, и Стас – пидорас, и Ксюша – нетакуша.

Титьки у неё, конечно, зачётные… Почему я вчера их не потрогал? Дались мне её коленки? Надо было за грудь хвататься обеими руками.

Ладно, так и быть, извинюсь в понедельник перед Ксенией Владимировной. Может, премию ей даже выпишу. Придёт по-любому в офис. Ну, не станет же она из-за пьяной выходки босса раздувать трагедию? Работа есть работа. В крайнем случае она должна прийти за вещами?

Как-нибудь уладим вопрос.

Может, мне с ней замутить? Она ничего такая и свободная вроде бы. Вон как меня вчера засосала. Хочет меня, к гадалке не ходи.

Надо было выебать её вчера, чтоб не выделывалась.

Пожалуй, так и поступлю. Пусть только в офисе появится!

7. Данилов

– Доброе утро, Людочка!

Я вошёл в приёмную, сделав свою покоцанную рожу кирпичом. В руках у меня был букет для Ксении Владимировны. Хотел начать наш разговор сразу с приятной ноты.

Пока дошёл до кабинета, поймал на себе столько насмешливых взглядов от своих сотрудников, что мне захотелось всех уволить. Вот взять палку и всех разогнать к чёртовой матери!

– Здравствуйте, Николай Васильевич! – поздоровалась со мной секретарь, с любопытством глядя на меня поверх очков.

– Лисичкина уже пришла?

– Нет ещё, – у меня сердце упало. Ксения никогда не опаздывала, а значит, что-то уже пошло не так. – Станислав Валерьевич на месте, а Ксения Владимировна задерживается, видимо.

Этот урод, что тут забыл? На что Королёв вообще рассчитывает? Что я примерил рога, подошёл к зеркалу и такой:

– Заебись! До чего же мне идёт! Вот спасибо Стасу!

– Позови охрану и скажи, чтобы они вышвырнули Королёва из здания, и больше его не пускали. Никогда. Как Лисичкина появится, пусть сразу ко мне зайдёт.

Я бы сам мог его выгнать на пинках, настроение портить себе не хотел. Его и так особо не было.

– Хорошо, Николай Васильевич.

– И кофе мне сделай!

Я спрятался в своём кабинете. Попивая кофеёк, не без радости слушал, как за стенкой верещит Королёв, которого выводит охрана.

С одной проблемой разобрался, теперь надо дождаться Лисичкину, чтобы вручить ей свой извинительный букет.

Но Ксения Владимировна сегодня совсем не торопилась на работу. Может, она просто заболела? Почему не сообщила тогда?

Через два часа я не выдержал.

– Лисичкина не звонила? – выглянул я из своего кабинета в приёмную.

– Нет, – коротко ответила Людочка, не глядя на меня, стуча пальчиками по клавиатуре.

– Так позвони ей и спроси, где её черти носят!

– Хорошо, – также, не отвлекаясь от компа, ответила секретарь и продолжила печатать.

– Сейчас звони! – начал накаляться я.

Людочка взяла со стола свой мобильник и набрала Лисичкину. Я весь издёргался за ту минуту, пока секретарь дозванивалась моей помощнице.

– У неё недоступен, – сказала Людмила и положила телефон на стол.

– Что значит недоступен?

– Так бывает, – пожала она плечами и вернулась к своему занятию.

Это что за похуистическое отношение? Ко мне или к работе, не пойму?

Людмиле вообще плевать, появится Лисичкина или нет? Похоже на то. Может, я не умею ставить задачи персоналу? В этом всё дело? Или после инцидента на корпоративе я совершенно растерял авторитет у своего персонала?

– Слушай меня внимательно, Людмила Павловна! – снова привлёк я внимание секретаря. – Звони Лисичкиной, пока не дозвонишься, и выясни, где она! Ты всё поняла?

– Да, босс! – ответила она и снова взялась за телефон.

То-то же!

Я ушёл обратно в кабинет и попытался начать работать, но из-за неопределённости с Ксенией, я не мог думать ни о чём другом, кроме как о ней. Я остался без зама и без помощницы. Это напрягало, мягко говоря.

Время шло, букет для Лисичкиной вял, моё терпение подходило к концу, а от Людочки так и не было никаких известий.

Я не выдержал и сам набрал Ксюшу. Наступил на свою гордость, так сказать.

Гудки шли, но трубку никто не брал.

Сучка такая!

Только попадись мне на глаза, стерва рыжая!

Очко неприятно сжалось от плохого предчувствия. Я не мог больше сидеть на месте. Принялся наматывать круги по кабинету. Домой к ней поехать? Тогда она поймёт, что я в ней заинтересован больше, чем она во мне.

– Николай Васильевич! – окликнула меня Люда, и у меня сердце зашлось от надежды. – Я дозвонилась до Ксении Владимировны.

– И?

– Она сказала, что вы её уволили, и она уехала в отпуск.

Нам пиздец, Люда. Нам пиздец…

А может, ну её, эту Лисичкину? Ну, что я один не справлюсь? Я генеральный или где?

– А куда уехала не сказала? – упавшим голосом спросил я.

– В деревню к бабушке.

– В какую ещё деревню?

– Этого я не уточнила. У вас видеозвонок с китайцами через полчаса. Вы не забыли?

– Видеозвонок? – моя тревожность резко переросла в панику. – Какой ещё видеозвонок?