Но чтобы я переместилась в холл без одежды, наспех замотанная в одеяло, – такого еще не было.

Вырванные из других точек мира студенты столпились в холле академии. И когда я появилась, внимание с куратора, что распределяла курсы по этажам общежития и рассказывала о нововведениях и изменениях в этом году, сосредоточилось на мне.

Такое унижение я испытывала только на суде, когда Синар сдернул с меня грязное платье.

Хорошо хоть в этот раз, в момент перемещения в академию, я уже знала, как работает учебный портал. Почувствовав вибрацию магии в комнате, я спросонья схватила одеяло и успела прикрыться. После страстной ночи с принцем я так и не оделась, честно, даже не помню, как уснула, и не слышала, как Синарьен ушел.

Почему меня призвали, я пока не понимала, вертела недоуменно головой, пытаясь найти того, кто может помочь. Подозреваю, начался учебный год – и новый ректор решил, что наступило время отработать мой долг перед академией и все-таки доучиться. Я ведь совсем забыла, что все еще под учебным обетом.

Но как же Синар?

Это осознание обожгло грудь. Он же не сможет приходить ко мне, когда охладеет… его просто не пустят. Я знаю, какие жесткие правила в академии. Раньше, когда был жив Патроун, они меня не тревожили, а теперь…

Куратор, обрывая гул голосов, сухо объявила:

– Я – Клаудиа ли-тэй Бинуэ, ваш куратор по учебной части на этот год. Любые вопросы по организации учебного процесса, поселения в общежитие или вашего поведения буду решать я, обращайтесь.

Ее слова текли ровно, на лице не было ни улыбки, ни злобы. Я бы сказала, что она не выспалась, если бы не знала ее раньше. Женщина всегда была такой – никакой. Точно, как я, прошлые пять лет…

Куратор продолжала:

– А лучше, не обращайтесь, не тратьте мое время, и ведите себя прилично. Тогда мы с вами ссориться не будем и прекрасно доучимся до конца. Сейчас старшие курсы могут пройти в свои комнаты, новичков проводит мастер Левон ли-тэ.

Она перевела взгляд на сбитого мужчину старше средних лет с тростью в руке и сверкающей лысиной между лохматыми кустиками волос, нависающими на уши. Тот размеренно пошел в коридор, за ним потянулась большая часть студентов.

Я собралась тоже идти, чтобы направиться в общежитие, но ли-тэй Бинуэ окликнула:

– Любава! – поискала меня взглядом в волнующейся толпе.

Пришлось поднять руку, чтобы себя обнаружить.

Куратор поправила круглые серебристые очочки на узкой переносице, осмотрела меня с головы до ног, довольно кивнула высокой седой прической и строго договорила:

– Ты пойдешь со мной.

Я поплелась следом, чувствуя, как плечи и спину царапают любопытные взгляды учеников и их неразборчивые шепотки. Мои однокурсники-попаданцы все уже завершили обучение, некоторых оставшихся студентов, младших, я знала в лицо, но ни с кем никогда не общалась. Мои стертые чувства и запрет на эмоции не позволяли сближаться с людьми. Я всегда была одна. Отщепенец. Зато многие ученики явно знали меня, и их взгляды совсем мне не нравились. Особенно взгляды ребят с прошлого третьего курса, теперь они стали на год старше, и многие из них превратились внезапно в молодых мужчин.

«Истар ис-тэ Аддоу» – гласила табличка на двери, а ниже приписка «Ректор».

Истар занял пост Патроуна? Неожиданно. И жутко. Именно этого человека я меньше всего хотела здесь увидеть.

Помню этого учителя по урокам боевой магии, и он всегда вызывал во мне необъяснимый ужас. Я хоть и не испытывала эмоции, но тело сжималось, как только заходила в нашу тренировочную и брала в руки оружие.

Я застыла около кабинета, плотнее завернулась в одеяло и умоляюще оглянулась на куратора. Женщина поправила очки и, прокашлявшись, толкнула дверь.

Пропустив меня, ли-тэй быстро скрылась в коридоре. Не одна я побаиваюсь нового ректора, видимо, даже эта женщина-сухарь не выдержала давление ис-тэ Аддоу.

Когда эмоции не бушевали внутри, словно я ходячий ураган, реагировать на учителей, и вообще происходящее вокруг, было легко, но сейчас показалось, что пол подо мной пошел волнами и пытается опрокинуть.

– Любава, проходи, – грозный голос прокатился по кабинету и замер у моих ног.

Я опустила взгляд и, стыдясь своего растрепанного вида, покачала головой.

– Я тут постою.

Истар долго молчал и осязаемо меня разглядывал: даже видеть не нужно, я чувствовала скольжение стальных глаз по рукам, волосам, лицу.

Я покосилась на восседавшего на месте Патроуна молодого ректора. Мужчине хоть и больше тридцати оборотов, выглядел он свежо и подтянуто.

Я уронила взгляд. Этот человек всегда смотрел на меня так, что мурашки скользили холодным табуном по спине. Даже будучи без эмоций, я чувствовала, что Аддоу не простой маг-боевик. И что смотрит он на меня как-то по-особенному.

А сейчас все обострилось.

Уроки я проходила достойно, на высокие оценки все сдавала, но этот пронизывающий взгляд… он меня всегда преследовал: во сне, в зеркалах, в коридорах академии. Я постоянно чувствовала присутствие мастера Аддоу у себя за плечом.

Но одно дело – просто учитель, другое – ректор. Он может корректировать правила заведения, и ему никто не указ. В устройство академии не вмешиваются даже власти и королевский совет. Потому что воспитание и защита молодых магов на Энтаре всегда в приоритете. Пусть чуть глубже копни – и окажется, что все не так просто, а одаренных можно казнить за маленькую оплошность, мне ли не знать правду, но это уже вопрос справедливости и ее отсутствия. Суть остается прежней – в дела академии не вмешивается даже король.

Ис-тэ Аддоу поднялся, я по звуку поняла, поэтому сильнее сжалась, до боли стиснула пальцами ткань одеяла. Цепочки на темном жилете, что всегда носил Истар, жалобно звякнули, привлекая мое внимание и заставляя поднять голову.

Ректор медленно закатал рукава белоснежной рубашки и провел крупной ладонью по аккуратно подстриженной красивой формы бороде, поправил волнистые светло-русые волосы слаженным движением руки. Он всегда выглядел как-то слишком. Слишком грозно. Слишком мрачно. Слишком… красиво?

Многие девчонки с ума сходили по молодому и очень строгому учителю, но он оставался ко всем холодным, будто глыба. Я всегда думала, что мужчина давно занят, хотя звание ис-тэ и говорило, что не женат. А перед злополучным балом соседка по общежитию, ученица третьего курса, имени не припомню, приходила к нам с Глорией попросить чернила. Вот она тогда и посплетничала, что холодный Истар, оказывается, дал обет безбрачия. Ходили слухи, что боевик много лет влюблен в девушку, которая принадлежит другому.

Мрак, что ж так страшно? Меня всю трясло, словно я и есть эта таинственная девушка. Глупость какая!

В глазах защипало, горло перекрыло. А ведь…

Взгляд Истара по-настоящему пугал.

Да быть не может!

Только этого мне не хватало.

Значит, все серьезней, чем думаю. Я чувствовала глубокую и личную тайну ис-тэ всем своим дрожащим существом, но признавать не хотела. Нет-нет-нет… Достаточно внимания одного властного мужчины, который мне небезразличен, другие проблемы не нужны. Я ведь и повода не давала мастеру Аддоу. Как он мог вообще на меня, холодную и бездушную, засмотреться?

Раньше не понимала этот взгляд ис-тэ, а сейчас от блеска серых глаз стало не по себе. Прищур боевика сузился, расстреливая меня на месте, а крупные губы продолжали говорить:

– Любава, я знаю тебя много лет, видел, как ты взрослела и из птенца, выпавшего из гнезда, выросла до несокрушимого мага. Хочу, чтобы ты знала, что я всегда на твоей стороне.

Видимо, ис-тэ Патроун лично просил Истара за мной присмотреть. Неужели опекун не понимал, кому это предлагает? Неужели ничего не увидел в этих безумных стальных глазах? Эта желанная обязанность лично опекать меня отчетливо читалась в мимике молодого ректора, но вслух он ничего не сказал, конечно.

Да только мне это совсем не по душе. Внимание такого мага в моем положении и статусе – это бесстрашное хождение по берегу Мортема, где мертвые жестокие воды могут легко слизать тебя с черного песка.

Взгляд боевика продолжал буравить мое лицо, невесомо касаться губ и поглаживать волосы, а голос его не менялся, оставался чеканным, звенящим, будто металл:

– Ты ведь знаешь, почему здесь… – он выпрямился, заложил руки за спину, отчего мощная грудь подалась вперед. – Да?

– Да, ис-тэ, – смогла я выдавить через силу и немного отклониться. Расстояние не спасало, пристальное внимание ректора было слишком ощутимым… дурманящим.

– Значит, мне не придется бегать за тобой, заставлять отрабатывать уроки, чтобы закрыть год, который ты пропустила?

– Полгода, – вырвалось.

Ректор недовольно поджал губы, прошелся вдоль кабинета и остановился у стола.

Поднял подготовленный заранее документ.

– Полгода. Большего я и не требую. У тебя будет индивидуальная программа, с учетом твоих… физических изменений. – На этой фразе голос Истара осип, но он быстро поправился и продолжил: – В течении месяца-двух мы с мастерами протестируем твою эссаху, продумаем, что нужно добавить в обучение, а что лучше отсечь, чтобы никому не навредить.

– Простите, ис-тэ, – онемевшие от страха губы совсем не хотели говорить, но я должна была попытаться. – Я смогу покидать академию хотя бы на выходные? Хотя бы на несколько часов.

– Конечно же, нет, – гневно отрезал боевик, хотя именно он может это правило нарушить. Я была подопечной Патроуна и знаю наверняка. – Это запрещено.

– Но…

– Любава, разговор закрыт и эту тему мы поднимать больше не будем. Я слышал, что у тебя сложные отношения с королевской семьей. Мне все равно, что там у вас происходило, но на полгода тебе придется забыть О`тэнли. – Фамилия Синарьена словно встала ему поперек горла, мужчина даже откашлялся в кулак, прежде чем продолжить говорить: – Ты дала обет на обучение в академии Агоса, и я заставлю его исполнить. После учебы, если распределение позволит, сможешь вернуться к… – он почему-то сильно раскраснелся, пока быстро говорил, в глазах полыхнул синий огонь, – своим прямым обязанностям, – поджал губы, – во дворце.

– Обязанностям? – переспросила я, поперхнувшись. Горло стянуло болью от такого определения наших с Синаром отношений. Значит, все думают, что я – очередная куртизанка принца. Хотя… а в чем они не правы? – Вы не понимаете. Я должна.

Ректор поморщился, но, словно пытаясь скрыть свои эмоции, отвернулся к окну и практически прошипел:

– И все-таки я договорю.

Я прикусила губу, отчаяние сковало тело. Я не понимала, что могу сделать, чтобы не нарушить правила академии. Если Синарьен не будет здесь учиться, нам не позволят встречаться полгода. Разве он выдержит такой срок?

– Прошу вас… – я ступила ближе, нога зацепилась за одеяло, и край сполз с оголенного плеча.

Ис-тэ, повернувшись, заметил это, в сталистых глазах что-то заискрило яростное и буйное.

Я с опаской отстранилась, замоталась крепче. Не нравится мне его взгляд. Ужасно липкий. Голодный.

– Если будешь прилежно учиться и… не нарушать правила, после выпуска отработаешь практику и сможешь делать, что хочешь.

– Практику? – опешила я.

– Да, три года. Все это время ты – собственность академии. Если тебя не выкупили на балу, конечно, а этого не случилось, Любава. С праздника ты сбежала. Принц Синарьен права на тебя официально так и не заявил. И, если бы не суд…

Я прочитала между строк: «Если бы не покровительство Патроуна…»

– Мне нужен хотя бы один выходной в неделю. Вы же можете повлиять… умоляю. Я сделаю, что угодно. Это вопрос жизни и…