Раздел Любаву до конца, чтобы ничего не мешало отдыху, укутал в одеяло и лег рядом.

Но так и не уснул. Силы, что влила в меня Любава, буквально распирали, заставляя мой мозг усиленно работать. Я перебирал варианты нашего спасения, искал выходы и решил, что лучший способ все узнать – это спросить прямо. Но не у слабой девушки, на которую взвалили слишком много всего неподъемного, а у того, кто все это затеял.

Глава 9

Синарьен

Как только рассвет окрасил покои в золотой, я осторожно вылез из теплых объятий спящей девушки. Любава слабо застонала и поискала меня ладонью, пришлось на минуточку задержаться, прислониться щекой к ее щеке и дождаться, пока вновь крепко уснет.

Умывался наспех, одевался тоже. Тревожные вибрации шли из груди, казалось, что я упускаю нечто важное. Собираясь уходить, надолго задержался около Любавы, присел на корточки, пригладил ее шелковистые волосы, что разметались по подушке, легким прикосновением губ к нежным губам передал свое «спасибо» за прекрасную ночь.

Хотел сказать, что люблю… но язык камнем прилип к нёбу и не шевелился. Такие слова нужно говорить в открытые глаза, а не разбрасываться шепотками, которые покажутся Любаве жестокой иллюзией.

Не хотел уходить. До ужаса не хотел. Будто выдирал себя из покоев.

Но нужно действовать, так не может больше продолжаться.

По дороге в зал советов заглянул к маме, но ее не было у себя, слуги подсказали, что королева еще с вечера отсутствует. Меня уже второй день терзают мысли, о чем именно мама хотела поговорить с Любавой. Что за срочность?

Папа тоже уже не спал. Как всегда, в прочем. Мне еще в детстве казалось, что король никогда не отдыхает или встает раньше остальных в замке. Я даже представлял, как он обходит комнаты слуг, всех поднимает грозным голосом и заставляет идти работать. Это не так, конечно.

– Синар? – он обернулся на шорох одежды и щелчок двери. – Проходи.

– Доброе утро, отец. Ты как?

– Жив, как видишь, – он дернул плечом, но как-то совсем слабо, словно в нем не осталось сил.

– Что с Эври?

– Арестован. Что самое паршивое – он сам признался в убийстве принцессы и упрямо стоит на этом. Но я же знаю, что это чушь! – гаркнул отец и с надеждой посмотрел в мои глаза.

– Он врет. Само собой.

– Хуже всего, что его жизненная нить, – его взгляд потяжелел, – почернела, как и твоя.

– Как видишь, – я смахнул с рукава пыль, – это не так уж и страшно. Я все еще существую. И даже что-то чувствую.

Король сокрушительно качнул головой, совсем седые волосы, не завязанные сейчас в хвост, легли на широкие плечи серым полотном. Папа отвернулся, заложил руки за спину, сегодня слишком сутулую, и всмотрелся на поднимающееся яблоко лотта над горизонтом.

Показалось, что хороший момент начать разговор.

– Папа, я хотел с тобой поговорить на счет Любавы. Прошу, сними с нее обвинения. Ты ведь знаешь, что она не хотела причинить мне вред. Какая государственная измена? Я сам виноват. Зачем девушку наказывать за то, что она не делала?

Король повернулся с таким темным взглядом, что я немного отступил.

– Это невозможно, – зло брякнул папа.

– Но почему?! – я все-таки сел на свободное кресло, перекинул ногу на ногу.

Как ему не совестно, после всего, что Любава сделала для меня и нашей семьи?

– Она нарушила закон Криты, – припечатал отец, снова отвернувшись.

– Да это бред! Я ведь жив, – развел руками, показывая на себя в полном здравии. – Ну почти, если не считать легких заморозков. Пап, пожалуйста, прислушайся.

– Нет, – он пристально глянул на меня через плечо, явно считывая нити, – эта пигалица украла твою магию. Она всегда будет под арестом, и я не изменю своего мнения.

– Это ведь моя магия! – возмутился я, нахмурившись. – Дай самому решать, что делать с тем, кто ее украл.

– Ты уже нарешал. – Он показал в сторону южного крыла, где я строил свои колесницы. – Только цацками и занимался, лучше бы нормально женился, а не вот это вот все. И займись, наконец, государственными делами, сын. Неужели ты не наигрался в машинки? Безродная будет жить, пока нужна тебе. Если эту связь получится разорвать, она поплатится за все преступления против нашей семьи.

– Против семьи?! Какие преступления?! – выкрикнул я. – Ты несешь чушь, отец! Любава – женщина, юная наивная девушка, немного вспылила после моей выходки на балу, не нужно ее так сильно наказывать. Значит, если твой младший сын признается в убийстве, ты в это зло не веришь, а невинной девушке, что единственный раз оступилась, ты готов подписать смертный приговор? Она ведь тоже чья-то дочь!

Король скрипнул зубами.

– Пока она жива-живехонька, и ей ничего не угрожает. Хватит болтовни, у меня нет желания твою постельную девку обсуждать.

– Она не девка! – я поднялся, но обороты сбавил, сегодня совсем не хотелось ругаться с отцом. Но если он продолжит так говорить, точно взорвусь. Медленно выдохнул, пытаясь успокоиться. – Разреши хотя бы блоки снять, магу вредно сдерживаться, ты же знаешь. Любава ведь спасла Аларию… и меня вытаскивала из тьмы не раз.

– Синар, ты просишь о невозможном. – Отец прошел к креслу и устало сел. – Блоки снимать разрешаю только тебе и по необходимости.

– А если я скажу, что она умеет то, что не умеет никто не Энтаре?

Отец, внимательно глядя на меня, сложил на столе руки и после моих слов резко сжал пальцы.

И я неожиданно понял.

– Ты ведь и так знаешь, что Любава может лечить черноту? Верно?

– Синарьен, – отец взглянул на меня исподлобья, глубокие складки залегли на переносице и лбу. – Иди к себе.

– Конечно. Ты всегда так. Синарьен, иди к себе и помалкивай. Я пойду, но… – я недовольно тряхнул головой и живо пошел к двери.

Даже взялся за ручку, но вдруг решился:

– Я женюсь на ней.

Папа грохнул кулаком по столу.

– Этого не будет никогда! – полетели в спину жестокие слова. Они заставили меня развернуться и приблизиться к отцу. Дать ему договорить: – Это противоречит закону. Безродная не может стать женой ин-тэ.

Я склонился над столом, прижал ладони к гладкой деревянной поверхности, показывая папе, что совершенно не боюсь его гнева.

– Перепиши законы. Это ведь в твоей власти.

– Ради одной девки? – процедил он. – Ни за что.

– Эта девка, как ты говоришь, может спасти много магов Энтара. И меня. И наших близких.

– Не всех, – внезапно выдохнул отец, и глаза его суматошно забегали.

Я еще приблизился.

– Кого это – не всех? Кого не получилось вылечить?

Он пошевелил губами, словно задыхался, а я так сильно желал получить ответ, что навис над ним горой, не замечая, как отец вжался в кресло.

– Отвечай.

И в тот миг колокола на главной башне затрезвонили. Так сильно, что в груди взорвался резонанс, и пришлось отступить от короля, оставив вопрос без ответа.

Я бросился к окну. Цвет пламени, что лучом ударялся в небо, оранжевый – начинается подготовка к битве.

– Иман почти объявил войну, – сухо пояснил отец, остановившись за плечом. Языки пламени на сигнальной башне, отражались в его глазах. – Если за четверть оборота публично не казним Эврисия, – на имени младшего его голос совсем сорвался, – эти дикари начнут наступление. Ты не военнообязанный, Синарьен, из-за болезни я тебя отстраняю, но прошу, – он повернулся лицом, вскинул руки и стиснул до сильной боли мои плечи, – не загуби Криту. Береги ее, как свою жизнь.

– Ланьяр тебе в помощь.

Папа увел взгляд в сторону, будто есть нечто о моем брате, о чем он говорить не хочет.

– Ты старший наследник. Ты взойдешь на трон после меня.

– В старости, – засмеялся я, чувствуя, как в горле распускается что-то колючее. – Если доживу, конечно.

– Доживи, – и отец вдруг совсем сгорбился и обнял меня по-отцовски. Так крепко и сильно, что захрустели позвонки. Я даже растерялся. Уж лет двадцать таких нежностей не припоминаю.

Пользуясь тем, что старик размяк, я все-таки спросил:

– Зачем ты принудил Любаву разорвать наше обручение?

В глубине горячих глаз короля закрутилась магия. Он отвернулся, быстро убрал руки с моих плеч и отошел подальше.

– Ответь. Папа…

– Я не понимаю, о чем ты, – буркнул король и шумно уселся на свое место.

Колокол затих, а в дверь залетела мама. Она окинула нас с отцом встревоженным взглядом, а затем ринулась ко мне.

– Сбылось то, чего я так сильно боялась, Синаш. Новый ректор, который встал на пост после Патроуна, призвал Любаву и всех неучтенных магов Криты на обязательную учебу. Я не смогла повлиять, он даже слушать не стал. Что скажешь, Дэкус?

– Академия – фактически отдельное государство на Крите, они давно совету не подчиняются. Ты знаешь, как для Энтара важны маги, вырастить достойных невероятно сложно, особенно когда новые почти не рождаются, а живых из-за эпидемии слишком мало осталось. Здесь я ничем не могу помочь, у высших мастеров полномочия иногда превышают мои. Учебный обет почти такой же сильный, как и магическое обручение. Его нельзя отменить. Значит, девушка будет учиться.

– Но как же Синар? Он ведь без нее погибнет, – прошептала мама, заломив руки перед грудью.

– Будет навещать ее по необходимости, – сказал папа неуверенно и озадаченно потер бороду. – Ничего не остается.

– Дэкус, это закрытая академия! – пискнула мама. – Какие посещения?

– Что ты предлагаешь? – вспыхнул отец. – Я же сказал, что не имею права вмешиваться в дела высших. Они несут важную для Энтара миссию, без магов наш мир погибнет. Да что я объясняю!

– Поговори с новым ректором. Пусть он позволит Любаве жить во дворце и ездить на занятия.

– Она безродная! – еще гуще краснея, гаркнул отец. – У нее нет прав на такие привилегии.

– Зато у меня есть, – зашипел я, встревая в их перепалку. – Дай согласие на наш брак, и она не будет больше безродной.

– Ни за что.

– Тогда я тоже пойду учиться.

Папа покачал головой. Он прекрасно знал, что это невозможно. Мое обучение давным-давно закончилось на отлично по всем предметам, мастера меня просто на смех поднимут и в первый же день выбросят за ворота академии, не оглянувшись на статус ин-тэ. Да и в академию Агоса просто так не поступишь, это зачарованное заведение само выбирает, кому предстоит учиться. На одного мага уходит много ценных ресурсов, повторно никого не учат. Только ин-тэ могут брать домашнее обучение, я так и учился, остальные энтарцы обязаны явиться в Агос по призыву. Этому закону много сотен лет.

Правила в академии очень строги, повидать родных или покинуть территорию студенты могут только на каникулах, раз в полгода. Раз в полгода!

Даже отец встал и встревоженно почесал затылок.

Я дернулся к двери, чувствуя накатывающую панику.

– Мама, когда первый день обучения?

– Завтра. Я же это и пытаюсь вам сказать! – она вскинула ладони и недовольно хлопнула, отчего в стороны разлетелись искры огненной магии. – Сбор студентов уже начался!

Я рванул в коридор.

По дороге сбил стража, даже не извинился, потому что было некогда. Давно я так не бегал. Задыхаясь, распахнул дверь в покои.

Любава стояла в центре комнаты, сонная, испуганная и укутанная в одеяло, которым я ее укрывал. Она дернулась ко мне, но учебный портал, что уже раскрылся синей розеткой между нами, с мягким хлопком втянул ее в пустоту.

Я бросился вперед, но успел только скользнуть пальцами по локону белых волос. Девушка растворилась, оставив меня в полной тишине.

Почему она всегда ускользает из моих рук?

Глава 10

Любава

Это уже случалось однажды, но много лет назад. Портал, что собирает студентов на учебу, утащил меня прямо во время обеда с Патроуном. Я так, с вилкой в руках и не дожеванным куском куропатки, и выпала в главном холле академии.