Долгая осень, короткая зима. Путешествие по Словакии (страница 4)
Мы переглянулись и согласно кивнули, тут же решив согласиться с человеком, для которого bryndzové halusky были, по всей видимости, не просто обедом, а образом жизни.
Обслуживание было невероятно радушным, но настолько неспешным, что нам волей-неволей пришлось познакомиться с местной живностью. Главными и наиболее активными представителями городской фауны оказались многочисленные осы, твёрдо уверенные, что тарелки посетителей – это их естественная среда обитания, а гости – всего лишь непрошеные нарушители.
Официантка с приветливой улыбкой заверила нас, что подобное осиное вторжение – это лишь временная и сугубо сезонная неприятность. Однако решительная регулярность, с которой посетители нервно взмахивали руками и активно жестикулировали, невольно наталкивала на мысль, что трнавские осы явно не признавали человеческий календарь, и уже давно жили по своему собственному расписанию.
Блюда оказались потрясающе вкусными и вполне компенсировали как долгое ожидание, так и вынужденное сражение с полосатыми захватчиками. Подкрепившись и покинув эпицентр осиного королевства, мы продолжили прогулку по старому городу, любуясь архитектурой, тихими переулками и уютными двориками, где жизнь текла по особым, замедленным законам.
На одном из поворотов мы перекинулись парой добродушных шуток с местными пожилыми жительницами, которые трогательно восседали на продолговатой полукруглой скамейке и оживлённо чирикали о чём-то своём, явно важном и невероятно значительном. Привыкшие к туристам, способным заблудиться даже на самой прямой улице, они с удовольствием показали нам кратчайший путь обратно к древней стене. При этом не преминули уточнить – исключительно из вежливости, конечно – уверены ли мы, что сможем дойти самостоятельно, или не лучше ли, на всякий случай, снабдить нас картой, компасом и сопровождающим с фонариком. При этом они с лёгкой насмешкой кивнули в сторону деда через дорогу, который, методично поливая придорожные клумбы, с выражением снисходительного терпения наблюдал за привычным ему сборищем бабушек, раздающих советы и маршруты в равной степени охотно и туристам, и местным.
Наконец, вернувшись к машине, мы расплатились за парковку с тем самым пожилым сторожем, который, судя по отсутствующему взгляду, уже успел забыть в нас дерзких нарушителей его спокойствия. Он молча принял оплату, не выразив ни раздражения, ни укора, будто всё произошедшее было лишь кратким сбоем в размеренном течении его дремлющей вселенной.
Мы попрощались с древней крепостной стеной, которая по-прежнему хранила молчание, возможно, оценивая нас взглядом тысячелетий – снисходительно и чуть иронично, и отправились в обратный путь – в Нитру, где нас ждал уже выбранный университет и, что ещё важнее, – чувство внутреннего согласия с этим выбором.
Ведь города, как и университеты, выбирают не по толщине стен и не по степени оживлённости осиных маршрутов, а по тонкому, едва уловимому ощущению: здесь будет спокойно, уверенно и по-настоящему хорошо. А значит, всё было правильно!
Пьештяны: с ветерком туда, где лечат всё, кроме желания уехать обратно
Дорога из Нитры до Пьештянов заняла меньше часа – чуть менее шестидесяти километров по живописным трассам. Пейзажи за окном сменялись как сцены в театре: золотистые поля, редкие деревушки и зелёные сказочные холмы.
Пьештяны встретили нас со всей курортной обходительностью: лёгкий ветерок с реки Ваг, щебетание птиц и ощущение, что здесь даже воздух прошёл санаторное лечение и стал как минимум процентов на десять чище. Город раскинулся в широкой долине у водохранилища Сльнява – словно лёг в гамак между двумя берегами реки, закутавшись в одеяло из зелени и солнца.
История у Пьештянов серьёзная: первое упоминание о нём датируется 1113 годом. То есть, когда в Европе ещё путали, где находится север, а где юг, тут уже знали, что серная вода – это не только запах, но и польза. Позже к источникам стали наведываться врачи австрийских императоров, а также специалисты по лечению с высокими шляпами из Ватикана – и, судя по всему, не зря.
Уже к XVII веку Пьештяны получили статус города, а в XVIII начали превращаться в то, чем и остаются сегодня – в курорт, где можно полечить спину, душу, а заодно и улучшить почерк, если подольше подержать перо в серной грязи.
Мы нашли свободное парковочное место на втором этаже торгового центра Aupark – по всем признакам, это была стратегически выверенная локация, отмеченная галочкой на тайной карте лишь самых опытных путешественников. Эскалатор, короткий променад вдоль витрин с надписями на все случаи словацкой жизни – и вот уже перед нами раскинулась главная пешеходная зона.
Первым делом мы отправились в местное отделение страховой компании UNION – заручиться годовой страховкой для нашего новоиспечённого студента. Накануне мы уже предприняли подобную попытку в офисе той же компании в Нитре, но тогда всё обернулось настоящим фиаско: местные сотрудницы больше напоминали средневековый замок, который не собирался открывать свои ворота без продолжительной осады. На наши вопросы о том, как работает страховка, где искать врачей и что вообще делать в случае ЧП, ответ был один – просто заплатите за базовый пакет и катитесь уже в закат. Наши робкие возражения, что страховка нам нужна не для галочки, а на случай реальной беды, погоды не сделали: интереса к нам не проявили ни на грош. Оправившись от шока, мы решили испытать удачу в другом месте.
В Пьештянах нас встретила сотрудница, которая одним своим внимательным взглядом смыла всю горечь прошлых неудач. Она терпеливо выслушала наши тревоги, задала дельные вопросы и предложила несколько вариантов, расписав каждый из них до последней запятой. В придачу к полису шла увесистая стопка брошюр и список клиник с адресами и контактами – на случай, если жизнь всё же решит испытать нас на прочность.
Конечно же, мы без раздумий оформили страховку у этой доброй и внимательной дамы – и, довольные и спокойные, отправились гулять по городу, чувствуя, что день явно складывается удачно, а мир вокруг может быть не только красивым, но и очень заботливым.
Пьештяны не просто делятся на части – они как будто деликатно разложены по тарелочкам: с одной стороны – приятный городок с большим количеством уютных кафе, маленьких бутиков и ухоженных скверов, с другой – курортный остров, окружённый двумя рукавами реки Ваг, с санаториями, термальными купальнями, грязевыми ваннами, соляной пещерой и прочими радостями для организма, уставшего от будней.
Через реку ведёт мост, который сам по себе достопримечательность – и не только с точки зрения архитектуры. Именно на нём стоит один из символов Пьештянов: скульптура излечившегося человека, с триумфом ломающего костыль. Жест прямой, ясный и эффектный – как рекламный баннер. Его так и хочется повторить – в этом-то и весь посыл, в этом его сила!
Мост ведёт на Купельный остров – утопающую в зелени территорию, где всё будто пропитано спокойствием, лечебной водой и лёгким запахом серы. Это не минус, а скорее его фирменная аура. Основные лечебные факторы здесь – термальные воды и серая, густая, как глинтвейн в декабре, лечебная грязь. Её, кстати, извлекают прямо из реки, а потом целый год «выдерживают» в специальных бассейнах, будто редкое вино. Грязь бродит, набирается силы, и когда выходит на «курортную сцену» – становится настоящим бестселлером среди местных процедур. А вокруг – велодорожки, бесконечные гольф-поля, теннисные корты, а также люди в халатах, которые неспешно и торжественно прогуливаются от одного корпуса к другому с таким видом, будто они точно знают, что спешка – главная болезнь нашего времени.
В самом сердце курортного острова раскинулся живописный парк, и среди его тенистых аллей притаились небольшие пруды с термальной водой. Там, будто в личных джакузи, вольготно чувствуют себя гигантские кувшинки, изящные лилии и всякая водная живность. Сквозь зелёную рябь неспешно скользят пёстрые и на удивление довольно крупные рыбы, а у камышей, на залитом солнцем берегу, чинно греются небольшие черепашки.