8

Отношения Киры и Жени не поддавались никакому объяснению. Две совершенно разные девушки, скрепленные семейными узами. Одна – самодостаточный человек, вторая – ребенок, постоянно ищущий помощи и поддержки.

Киру не тяготило одиночество. Скорее наоборот – она им искренне наслаждалась, понимая, что никогда не сможет зависеть от другого человека. Ей было проще самой по себе. Даже переезжая в Питер, она с легким разочарованием думала о подруге – Полине, – с которой ей предстояло делить квартиру пополам. Они познакомились много лет назад в Сети из-за схожих интересов. Полина как раз разводилась с мужем и искала новое жилье. Девушки довольно быстро нашли хорошую двухкомнатную квартиру около метро «Ленинский проспект». В однокомнатной Кира бы не согласилась жить.

Когда Кире хотелось побыть наедине с самой собой, она уходила к себе и могла часами не показываться, отказываясь даже от еды. Она пила чай и жевала луковые крекеры, которые покупала в магазине у дома. Полина не задавала ей лишних вопросов, редко спрашивала о делах, прекрасно помня, что Кира возмущалась, когда лезли в ее жизнь. Обеим было хорошо.

Женя же жила по другим принципам. У девочки с детства сформировалась сильная потребность в других людях. Она ничего не делала, не посоветовавшись с сестрой. Женя покупала вещи, которые одобряла Кира; смотрела мультики, которые не раздражали Киру; она даже научилась готовить еду, которую любила Кира. Женя делала это по двум причинам. Во-первых, ей хотелось привлечь внимание сестры и понравиться ей, а во-вторых, она чувствовала жуткую неуверенность во всем, что делала, поэтому отказывалась от своих потребностей в угоду другим.

Каждый вздох, движение, поступок – Женя всегда спрашивала совета у Киры. Иначе девочка не могла. Липкое чувство собственной неправоты ходило за ней по пятам, как хищный зверь, и укротить его она могла, только найдя поддержку в сестре.

Но та не одобряла этого. Кира приучала Женю к самостоятельности. Делала это жестко – не реагировала на младшую, пока та просила очередной совет, игнорировала ее на улице…

Когда Кира шла в продуктовый магазин и ей приходилось брать девочку с собой, она делала вид, что идет одна. Даже на пешеходном переходе не трудилась проверить, где Женя, не оказалась ли та на проезжей части во время красного сигнала светофора. Пока Кира шествовала впереди, Женя семенила позади нее, не видя перед собой ничего, кроме любимой сестры. Как она осталась в живых – удивительно. Однажды ведь почти попала под колеса трамвая, но ни его звонкий сигнал, ни испуганный крик Жени не заставили Киру обернуться.

– Не таскайся за мной! – как-то раз грозно рыкнула Кира, когда Женя ходила за ней по всей квартире, прося проверить домашнюю работу по окружающему миру.

– Я не уверена, что сделала правильно, – в ответ заметила та.

– Вот на уроке и узнаешь, правильно сделала или нет. Оставь меня в покое!

Такие разговоры обычно заканчивались хлопком двери. Кира уходила в свою комнату и закрывалась на задвижку, чтобы ее больше никто не трогал. Когда об этой ее привычке узнала мать, то вызвала мастеров, которые в два счета сняли замок.

– Девочка моя, не будь эгоисткой, – прокомментировала мать новые правила в доме.

Теперь Кире предстояло проводить с сестрой все свободное время, ведь та еще не выросла из опасного возраста и «игру со спичками никто не отменял». Вскоре Женя и вовсе перебралась к Кире – Дина решила, что вместе сестрам будет веселее, а она сама организует в комнате младшей гардеробную.

Для старшей дочери это был даже не нож в спину – Кира расценила решение матери как выстрел между глаз. Ведь та, от которой она всегда пряталась, вдруг оказалась катастрофически близко.

Кира возненавидела Женю ровно с того момента, когда узнала о беременности мамы; узнала о том, что внутри у Дины – ее будущий соперник.

Глава вторая

1

Спустившись на станцию «Площадь Восстания», Женя тут же угодила в водоворот жизни Северной столицы: вокруг громко переговаривались пассажиры, чем-то стучали рабочие, шумели дети. Санкт-Петербург, казалось, собрал под землей всех своих жителей.

Женя даже обрадовалась, что вчера и сегодня утром избежала часа пик в метро, – передвигаться на автобусах в такое время было спокойнее.

В подземке пахло резиной и мокрой одеждой. Из-за духоты волосы неприятно прилипали к лицу, и кожа тут же начинала чесаться.

Не зная, куда идти, Женя следовала за остальными людьми. Когда она спускалась на эскалаторе, старалась не смотреть вниз. Масштабы поражали.

«Вот тебе и город на болоте. Надо же было додуматься строить тут метро».

Пока Женя решала, в какую сторону ей ехать, подошел поезд. Она сверилась с табло и ахнула: он-то и был ей нужен. Бросившись к вагону, в последнюю секунду заметила, что фонарик на дверях уже загорелся красным.

– Девушка, осторожнее! – крикнул кто-то.

Но Женя уже ничего не слышала – она летела на всех парах. Когда металлические двери начали сходиться, ее нога оказалась в проеме. Задержав дыхание от страха, что сейчас вагон тронется, а ее нога останется зажатой, Женя попыталась ее вытащить. Но от резкого толчка навалилась на впереди стоящую женщину.

– Простите, пожалуйста, – сказала Женя в надежде, что женщина не разразится сейчас скандалом на весь вагон. В Камске такое случалось постоянно. Задел прохожего в общественном транспорте? Все, теперь готовься к словесной битве и оскорблениям.

Но та лишь коротко кивнула.

Женя перевела дыхание. Внутри все клокотало и горело. Ей вдруг почудилось, что ее высмеивает весь вагон!

«Зайти в вагон, когда машинист уже предупредил, что он закрывает двери? Глупость!»

Женя была уверена, что совершила что-то нелепое и безрассудное, – пассажиры перед ней зашли спокойно, а она ввалилась, запыхавшись, как последняя провинциалка.

«Какой позор! Как теперь смотреть в глаза людям?»

Аккуратно осмотревшись, Женя удивилась. Пассажиры занимались своими делами: читали книги, глядели в телефон, шуршали газетами, спали, общались между собой или просто смотрели в одну точку – будь то реклама, ботинки людей напротив или собственные руки. Ни одного осуждающего взгляда, ни одного смешка. Никому не было дела до нее, Жени, которая стыдливо озиралась по сторонам. Когда рядом освободилось место, она села и выдохнула.

«Никто не смеется надо мной», – подумала Женя, сглатывая подступивший к горлу ком. Безразличие петербуржцев разительно отличалось от чрезмерного любопытства жителей Камска! Время от времени Жене казалось, что сейчас ей напомнят о порядках питерского метро. Однако никто ничего не говорил. Мало того, уже на следующей станции мужчина лет пятидесяти – в идеально выглаженном костюме и с кейсом в руках – сделал то же, что и она три минуты назад: протиснулся в уже закрывающиеся двери вагона и с безмятежным выражением лица сел на свободное место.

Пока Женя ехала в метро, она разглядывала каждого пассажира: стиль одежды, прическу, но больше всего всматривалась в лица и глаза. Она считала, что именно в глазах обитала невероятная человеческая сила (потому и любила рисовать портреты).

Вскоре в вагон вошла девушка лет пятнадцати. Она села рядом с Женей, достала телефон, открыла на нем файл с нотами. Женя с интересом ждала, что же та сделает дальше. Не смущаясь переполненного метро, девушка начала наигрывать мелодию с нот на собственной коленке, видимо пытаясь освежить ее в памяти.

«Я хочу ее нарисовать», – промелькнуло в голове у Жени, но она не успела даже достать скетчбук, как голос из динамиков сообщил, что поезд прибывает на станцию «Ленинский проспект».

Женя быстро вышла из вагона, оглядываясь на пианистку. Она пыталась запомнить выражение лица, которое было у девушки, когда та играла на коленке, возможно представляя себя не под землей в душном вагоне метро, а в оркестровой яме Мариинского театра.

Люди толкали Женю, пытаясь поскорее снова броситься по своим делам, но та до последнего смотрела на незнакомку. Ведь только что, спустя год, Женя почувствовала желание писать. Ее всегда вдохновляли и заряжали на творчество обычные люди.

Сырой ветер, пробираясь под толстовку, покрывал тело крупными мурашками. В метро Женя слегка вспотела, поэтому ей еще больше стало некомфортно, когда она вышла на улицу. Да и дождь продолжал моросить.

Оказавшись на окраине города, Женя огляделась по сторонам. Вокруг разворачивалась безмятежная будничная жизнь спального района: люди стремительно шли к метро, чтобы поскорее оказаться в центре, молодые мамочки толкали вперед коляски, дети в дождевиках и резиновых сапожках скакали по лужам.

«Надеюсь, Кира дома», – подумала Женя, достала телефон и посмотрела по карте, в какую сторону идти. Судя по всему, путь должен был быть коротким – от силы десять минут.

Женя шла не торопясь, продумывая предполагаемый разговор с сестрой. Но как бы она ни старалась, ничего не могла придумать. Любые слова казались пустыми, вымученными, безжизненными и глупыми.

«Привет, Кира! Удивлена? Я вот приехала в Питер. Не насовсем, только отдохнуть и увидеть тебя. Ты как поживаешь? Хорошо? Чем занимаешься? А, собираешься на работу. Ну ничего. Зайду позже…»

Спустя пару минут Женя поморщилась: из-за волнения ее начало подташнивать. Она будто шла на встречу к киллеру.

2

Много лет назад, когда Кира рисовала, маленькая Женя любила сидеть рядом и с любопытством наблюдать за тем, что происходило на некогда белоснежной гладкой бумаге. Но больше ее завораживали шершавые холсты. Девочке нравилось касаться их подушечками пальцев и чувствовать, как тело окутывает спокойствие. Ей казалось, что и она становится причастна к миру, который создавала Кира. Правда, за свои прикосновения она всегда получала по рукам. Но это Женю никогда не останавливало.

Как помнила Женя, чаще всего Кира рисовала пейзажи. Обычно по памяти или срисовывая с фотографии. В первый и последний раз, когда сестра собралась на пленэр, Женя отошла на пять минуточек, чтобы поиграть с дворовой собакой, а когда вернулась, сестры на привычном месте уже не было. Обе потерялись. Как позже Кира объясняла маме, она решила сменить место работы и не заметила, что Женя не пошла за ней.

– В следующий раз я тебя искать не буду, – предупредила Кира.

Но второго пленэра так и не случилось. Мама запретила Кире работать на улице.

– Пошли гулять! Пошли гулять! Пошли гулять! – звонко просила Женя сестру, когда та рисовала березу, росшую у дома. Она совсем забыла наставление мамы.

– Никакой улицы. Мама сказала, что теперь туда – ни ногой.

– Давай ей просто ничего не скажем. Это будет наш секрет, – предложила Женя, воодушевившись своей идеей.

– Прекрати меня подставлять! – крикнула сестра, а после в комнате раздался треск дерева – она то ли случайно, то ли специально сломала кисточку.

Женя знала, что из-за нее сестра никуда не ходит. Как-то раз подслушала ее разговор – Кира объясняла кому-то, почему пропустит школьную вечеринку.

– Передавай Максу привет. Да, можешь с ним потанцевать. Я правда не против. Ну и что, что он мне нравится? Все, пока.

Чтобы как-то развеселить сестру в день вечеринки, Женя попросила научить ее рисовать. Ей казалось, сестра перестанет грустить, если будет заниматься своим любимым делом.

– Тебе всего шесть! Едва научилась правильно ложку держать, ну какая кисть? Вся измажешься! Иди, играй в куклы, – ответила на это Кира.

Женя не отступила. Спустя неделю она вернулась к сестре с той же просьбой. Все это время она с жадностью рассматривала лица прохожих, соседей, продавцов в супермаркетах и даже дворников. Она запоминала все их морщинки, шрамики, веснушки, родинки. А после этого ей захотелось взяться за кисть и перенести наблюдения на бумагу. Но она не знала, с чего начать и как придать красивую форму тому, что она запомнила.