Дальше мужчина замолчал, а труженик ваксы усердно начищал ему туфли. Но ровно до момента, пока не закончил.

– Дядька мой не заходил к тебе? – доставая деньги из кошелька, уточнил объект.

– Утречком был. Жаловался, что вы его давно не навещали. Переживает, как у вас с новой дамой сердца дела идут.

– Строптивая, но почти уговорил, – усмехнулся мужчина, отдавая пять бумажных копеек. – Скоро знакомиться ее приведу. Тогда с ним и свидимся.

– Если спросит, так и передам, – пообещал паренек, после чего они расстались.

В этот момент Егор подал условный знак, разочарованно махнув рукой и опустив букет с цветами. Через минуту к нему подъехал извозчик-таксист, на котором он и отправился на доклад к начальству. Полученные сведения требовалось срочно передать и поставить дополнительное наблюдение за пареньком. Причем как можно быстрее.

***

– Привет, болеющим! – вскинув руку, зашел ко мне в палату Павел Петрович.

Настроение у него было отличное, да и за последние дни мы с ним сработались. Хороший мужик. Без закидонов, разговаривает нормально, дело свое знает, высокомерия тоже не заметил. А раз уж он так зашел, то скорее всего какие-то хорошие новости у него появились.

– Салют, здоровым! – с улыбкой поприветствовал я его.

– Не скис еще здесь?

– Есть вариант покинуть столь гостеприимное место? – тут же навострил я уши.

– Пока рано об этом говорить, но могу тебя обрадовать – «заказчика» мы установили.

– Кто? – выдохнул я жадно.

– Англичане, – уже не столь радостно сказал он.

Меня он не сильно удивил. От этой страны чего-то подобного я всегда ждал. Не верь англосаксам – так говорил мой дед в прошлой жизни, приводя множество примеров, когда те несмотря на «дружбу» вонзали нож в спину. А вот Грищука похоже они неприятно удивили. Что и понятно. У нас только недавно вроде вновь возобновили дипломатические отношения, и мы и они на словах хотим достигнуть «взаимопонимания», а по факту… По факту они как обычно делают лишь то, что им выгодно. И новое оружие или развитие нашей экономики идет в сильный разрез с планами Лондона.

– Как это установили? Информация точная? – все же решил я узнать подробности.

– Их агент, который вербовал твою заместительницу, имеет контакт с послом Великобритании. Установить это удалось благодаря американской технике для подслушивания. Твоя идея, – хмыкнул на этом месте Павел Петрович. – Напрямую то они никогда не говорили. Во всяком случае у нас не удалось установить этот контакт. Использовали мальчишку – чистильщика обуви, причем втемную. Тот и не знал, что передает шифр, рассказывая «дяде» о жизни его «племянника».

– А этого мальчишку не удивило, что дядя с племянником не могут сами встретиться и поговорить? – удивился я.

– Поначалу удивляло, но ему скормили байку, что один не любит сильного дядиного контроля, но понимает, что тот переживает. А второй вроде как на словах рад, что хоть так узнает о жизни племянника. Ну и мальчишка был уверен, что они все равно видятся, просто не часто.

Ладно, это все детали, мне не особо интересные. Главное – стало известно, кто хотел нас устранить. Теперь надо им устроить «ответку». Я уже хотел обсудить это, но Грищук сказал, что сбор данных по материальным средствам армии почти завершен. И теперь «наверху» хотят узнать, что делать институту дальше.

– Так во главе теперь Анна стоит, – заметил я насмешливо. – Что у нее не спросят?

– Спросят, – кивнул мужчина, – обязательно спросят. А потом сверят ее слова с тем, что ты предложишь. Или ты отказываешься?

– Нет, – вздохнул я. – Но работать «из тени» не очень удобно.

– Не переживай. Уже ходят слухи, что тебе нашли новый фронт работ, – усмехнулся Грищук. – Однако пока что стоит завершить дело с этим анализом. Так что ты там придумал?

Что за «новый фронт работ» он так и не сознался, что заставило меня недовольно бурчать. Но раз уж хотят мне сделать сюрприз, то тут я ничего пока сделать не могу. Поэтому переключился на текущую задачу.

– Итак, у нас по нашей доктрине идут контрнаступательные действия после агрессии врага. Так как первый удар – самый сильный и как правило неожиданный, у наших войск должно быть достаточно времени на мобилизацию. Хотя бы чтобы «со спущенными штанами» нас не застали. Для этого предлагаю соорудить основную линию укреплений вдали от основной границы – километров за двадцать хотя бы, а лучше больше. Чтобы артиллерия врага не смогла раздолбать наши части в их же казармах. А непосредственно на границе все заминировать в ста метрах от официальной линии и оставить наблюдателей. Они же должны оперативно сообщить в пограничные части об атаке противника, когда тот перейдет границу. Тут узким местом является авиация врага – скорость у самолетов довольно высокая и преодолеть двадцать и даже больше километров для нее – дело пары минут. Для этого необходимо насытить пространство между оборонительными рубежами и границей средствами противовоздушной обороны. Желательно – замаскированными постами, разнесенными между собой, чтобы нельзя их было накрыть одной или даже группой бомб.

Грищук слушал меня с интересом, хотя по его взгляду я видел, что он не особо понимает, зачем так заморачиваться. Пришлось объяснять «на пальцах».

– Если основные наши силы будут непосредственно на границе, даже те же пограничники – то их уничтожат мгновенно.

– С чего ты это взял? – хмыкнул Павел Петрович.

– А вы представьте ситуацию: враг накапливает силы у нашей границы. Мы понимаем, что он нанесет удар, но не знаем, когда. Бить заранее, пока он накапливается, нам запрещено – это противоречит нашей доктрине. В итоге удар, несмотря на то, что будет готовиться чуть ли не в открытую, произойдет внезапно. А люди быть в постоянной боевой готовности длительное время не могут. Это психология. Расслабятся – точно вам говорю. И как итог – большую часть наших боеготовых частей противник уничтожит, пока те в казармах будут. А пока наши резервы подтянутся – враг уже далеко забраться сможет. И попробуй его выбей! С неподготовленных позиций-то.

Павел лишь головой покачал недоверчиво.

– Недооцениваешь ты наших бойцов, – все же не выдержал он. – Знаешь, как белых били? Только пух летел!

– Не знаю, сам не участвовал. Зато отлично понимаю, что первый удар бывает самым важным. И если его не сдержать, потом очень сложно бой в свою сторону переломить. Можно, конечно, но какой ценой? Уж точно не «малой кровью на чужой территории», как говорится в нашей доктрине.

Говорил я уверенно, и было от чего. Ведь у меня в памяти был опыт Великой отечественной, когда все именно так и произошло. И повторения тех событий в новой реальности я категорически не желал.

– Однако чтобы полностью подтвердить или опровергнуть мои выкладки, мне необходим доступ к доктринам и тактикам ведения боя наших потенциальных противников, – добавил я. – Что у них стоит во главе угла их военной машины. Как взаимодействуют их рода войск. Как строится оборонительная система. И против нас и промеж собой. Я обо всем этом делал запрос, он готов?

Павел отрицательно покачал головой.

– Вот когда будет готов, тогда и смогу двигаться дальше, – подвел я черту под нашим разговором.

Через три дня Сергей Палыч зашел в мою палату с победоносным видом, чем сильно меня заинтриговал.

– Ну что, тезка, – улыбаясь, начал он, – мне дали добро списаться с Колмогоровым!

– То есть… – пришло ко мне осознание его заявления.

– Да! – торжественно подтвердил мужчина. – Наши убеждения сработали. Нам дали добро на разработку своего вычислителя!

Я мог лишь улыбаться. Не знаю, сколько времени у нас уйдет на создание пускай пока лишь аналогового, компьютера, но что я понял – без математика в этом деле не обойтись. А Андрея Николаевича я знал еще с университета. Он как раз и преподавал нам этот важнейший предмет и ум у него был живой, в постоянном поиске. Уж кто и сможет принять мои идеи о двоичном коде и как он работает, так это он. А конструктором машины вызвался выступить сам Сергей Палыч. Уж его агитировать за создание вычислительного аппарата для расчета полета ракет не нужно было. Он как никто иной понимает, насколько это важно.

– Теперь главное, чтобы он не отказался, – выдохнул я. – Но если все получится…

У меня аж дух захватило от открывающихся перспектив. В это время аналоговые вычислители были, но в основном заграницей и то, очень уж они отличались от тех компьютеров, к которым я привык в будущем. Точнее – вообще были абсолютно другими устройствами. Мало того, что их настраивать каждый раз нужно было для вычисления конкретной задачи, так и никакого запоминающего устройства в них не было. Да и вычислительная скорость… она вызывала лишь тяжелый вздох сожаления.

– И у меня для тебя еще один подарок, – сказал Королев и показал из-за спины руку с зажатыми в ладони двумя журналами. – Вот, достали свежую иностранную научную литературу по их техническим новинкам. Ты как, тезка, в английском понимаешь?

Глава 6

Сентябрь 1932 года

– М-да, – протянул я, – интересно, но тема не совсем наша.

– Согласен, – тяжело вздохнул Королев и отложил первый журнал, который мы бегло просмотрели.

Самый толстый по объему и с самыми большими нашими надеждами на него. Однако назывался он «Telephone Engineer» и связан был в основном с достижениями американцев в телефонной индустрии и как заказать себе такой полезный аппарат. Там же кратко описывалось, как устроено покрытие телефонной связи, почему стоит переходить на нее, и в какую цену будет стоить это удовольствие для простого американца. Немного улыбнуло меня, когда одного инженера, некоего Ральфа Рено, в заголовке назвали «пионером». Ну так-то все логично. С английского «пионер», значит первый. А уж быть первыми американцы любят, особенно подчеркнуть это в любых СМИ и желательно на как можно большую аудиторию.

Второй журнал хоть и был потоньше, однако разнообразие технических новинок там было шире. «American Engineeryng and Industry» порадовал нас с Сергей Палычем новостями о щитовом методе прохождения туннелей, новом чувствительном сверлильном станке и двумя разновидностями подъемных механизмов: с подвесным краном-бобиной на барже и краном стрелового типа на автомобиле.

– Ну кто бы сомневался, что в открытом доступе будет что-то из военной техники, – мрачно подвел я итог. – Или особо прорывное.

– Главное – начало положено, – не разделял моего пессимизма Сергей Палыч. – Вспомни, в предыдущем номере мы про слуховой аппарат читали. А сейчас, со мной Паша поделился, его как подслушивающее устройство применяют. Так и здесь – мало ли где пригодится? Да тот же кран стрелового типа – для боевой установки его подъемный механизм приспособить можно. Или вот этот барабан подъемный – для монтажа ракеты на стенде неплох был бы.

– Ну, может ты и прав, – вынужденно согласился я.

Видимо я что-то слишком узко мыслю, а это плохо для аналитика. Даже фатально. Надо исправляться.

Этот случай натолкнул меня на мысль, что не стоит пытаться все сделать самому. Это я про отчет. Вон как Королев сразу нашел применение новинкам к своему делу. Так почему я должен думать над тем, как развиваться нашей военной машине, если объективно говоря – я в этом ни черта не понимаю? Даже не служил. Ни в прошлой жизни, ни в этой. Когда только начал работу, там хоть с Михаилом Николаевичем мог общаться, спрашивать у него его мнение, что меня наталкивало на новые мысли. Хотя Тухачевский и топил за то, чтобы увеличить количество техники в войсках, ради чего в том числе и началась «инвентаризация», но все равно – наше общение давало мне хотя бы общее понимание нужд армии. Сейчас для Тухачевского из-за недавних событий я мертв. Но неужели нельзя найти другого командира достаточно высокого ранга, который бы не имел прямого отношения к институту и умел держать язык за зубами? И к тому же был достаточно компетентен, а также желательно с боевым опытом.