– Те, кто оказались внизу списка, – голос аналитика Лоренса, холодный и безжалостный, разрезает воздух, – Прямо сейчас отправляются на ночное дежурство. Ваша задача – охрана периметра на башнях и контроль над турелями. Инструкторы на местах объяснят детали. Время на подготовку ограничено.

Происходящее не укладывается у меня в голове, парализованные ужасом мышцы наливаются свинцом. Я не могу дышать, не могу связно думать… Повинуясь приказу Лоренса, семеро инициаров поднимаются из своих кресел и молча двигаются к выходу из зала. Остальные остаются на своих местах, ошеломленные и напуганные, не в силах пошевелиться или сказать хоть слово. Я наблюдаю, как Амара скрывается в дверях, а внутри меня всё кричит от тревоги. Здесь, на Полигоне, любое решение может обернуться смертью. И эта ночь может стать для них последней.

Глава 13

Майор Харпер стоит перед голографическим экраном, транслирующим интенсивную тренировку пятой группы инициаров. Из последнего призыва образовалось одиннадцать групп. К концу обучения останется не больше половины, но в данный момент Кайлера интересует именно пятая.

Результаты остальных он оценит позже, когда получит аналитические данные по каждому инициару. После этого внимательно просмотрит в записи все этапы, на которых совершались ошибки и передаст информацию следующему отделу, возглавляемому доктором Лоренсом. Исходя из своих заключений, он отправит новобранцев на симуляторы, где они снова отработают провальные моменты тренировки.

Ну а сейчас все его внимание поглощено действиями пятой группы. Закатное солнце покрывает тренировочную площадку алым светом, отбрасывая на промёрзшую землю длинные тени от металлических препятствий, где рекруты сражаются с последними этапами испытаний. Картинка воспроизводится настолько четко, что создается впечатление личного присутствия. Вместе с новобранцами Кайлер вдыхает плотный воздух с запахом пота, песка и металла, словно сама земля пропитана напряжением, адреналином и стойкой волей к победе. Слышит громкие вскрики, тяжелое дыхание и стук грубых подошв по мерзлой земле.

На фоне общей суеты тренировки выделяется одна фигура – Ариадна Дерби, дочь президента «Улья». Харпер не сводит с нее глаз, анализируя каждое выверенное движение. Она действует на удивление быстро и слаженно, как во вовремя утреннего занятия по стрельбе, где дочь президента показала хорошие результаты в меткости и отличные навыки владения оружием.

«Она не такая, как остальные, – думает он, сжимая пальцы в кулак, – и я узнаю почему».

Внезапно дверь кабинета открывается, и внутрь заходит генерал Одинцов. Его шаги едва слышны, но их не спутаешь с другими. Кайлер, даже не оглядываясь, отличит их от тысячи других. Он знает генерала целую вечность. Столько – сколько помнит себя. Одинцов обучил Харпера очень и очень многому. Не всякий отец вкладывает такое количество усилий, времени и знаний в своего сына, а они друг другу абсолютно чужие люди.

Кайлер мало что помнит из своего раннего детства. Все, что ему известно – он сын одной из шлюх, что ублажала командный состав Полигона в специально отведенном для этих целей заведении. Появление детей на острове и тем более от секс-работниц – недопустимо. За сокрытие беременности мать Кайлера была казнена. Его судьба тоже могла сложиться плачевно и закончиться в тот же день, когда оборвалась жизнь неосторожной проститутки, но генерал проявил милосердие к ни в чем не повинному ребенку, оставив мальчика на Полигоне. Одинцов вылепил из Харпера образцового бойца – лучшего, но между ними всегда главенствовал немой договор – один командует, другой беспрекословно исполняет и подчиняется.

Кайлер инстинктивно напрягается, догадываясь, зачем пожаловал генерал.

– Харпер, – Одинцов устремляет на него твердый пронизывающий взгляд, кивая на экран. – Я вижу ты выбрал себе любимчиков?

Генерал не скрывает легкой насмешки. В голосе – тень сомнения, смешанного с упреждающим предостережением. Харпер поворачивается, готовый к разговору.

– Так точно, генерал, – отвечает Харпер твердо, глядя в лицо Одинцова. – Ариадна Дерби… здесь. На Полигоне. Вас ничего не смущает?

Генерал Одинцов хмурится, снова бросая взгляд на экран. Он вздыхает – тяжело, явно обдумывая что-то.

– Слушай, Харпер, – его голос смягчается, но при этом сохраняет твердую уверенность. – Президент лично просил присмотреть за ней. Он хотел, чтобы риски были сведены к минимуму. Ты знаешь, что это значит.

Харпер едва сдерживает раздражение. По просьбе президента… Снизить риски. Как будто Ариадна – какое-то особенное создание, к которому нужен отдельный подход. В его мире нет исключений, и каждый должен заслужить право выжить здесь. Кайлер поворачивается к генералу, замечая, что тот внимательно наблюдает за ним.

– Что ты предлагаешь, Харпер? – наконец спрашивает Одинцов, присаживаясь на край стола. В его позе скрыта смесь интереса и предостережения, словно он ждет, что Харпер сделает неверный шаг.

Кайлер бросает взгляд на экран, где Ариадна помогает товарищам подтянуться по веревке. Её движения плавны, но каждая мышца работает эффективно. Слишком правильно для той, что еще вчера показала весьма средние результаты.

– Патрулирование, – наконец отвечает Харпер. – Без скидок и поблажек. Я не могу позволить себе поставить под угрозу подготовку остальных. Пусть покажет, на что она способна.

Генерал Одинцов прищуривается. Он всегда ценил Харпера за его непреклонность, за умение видеть сквозь маски. Но сейчас на кону отношения с президентом, и генерал должен балансировать между доверием к своему подчиненному и политическими играми Корпорации.

– Ты знаешь, чем рискуешь, – медленно говорит он, подбирая слова. – Если она потерпит неудачу… Президент этого не простит. Я не смогу прикрыть тебя.

Харпер качает головой, сжимая кулаки до побелевших костяшек.

– Я буду делать свою работу. Как всегда, генерал.

Одинцов смотрит на него, затем кивает, признавая правоту Харпера.

– Хорошо. Но не вздумай устроить ей мясорубку.

Генерал поднимается с места, снова кивая на дисплей, где тренировки уже завершаются. Инициары заканчивают последний этап, и Ариадна уверенно движется впереди группы. Она идет прямо, расправив плечи, тщательно скрывая усталость. Генерал делает шаг к двери, бросает взгляд через плечо.

– Помни: ты отвечаешь за нее головой. Не подведи меня.

Когда генерал покидает кабинет, Харпер остается стоять, глядя на закрытую дверь. Присматривать. Следить. Снижать риски. Это не его стиль. Он не собирается делать для нее скидки. Его задача – сделать бойцов непобедимыми, а не лелеять и баловать их. Ариадна будет проходить такие же испытания, как и все.

«Я выясню, в чем заключается истинная причина отправки дочери президента на Полигон, – мрачно обещает себе Кайлер. – Если она шпион Совета, то пусть готовится к усиленным нагрузкам. Посмотрим, что скрывается за ее хорошеньким личиком.»

Спустя три минуты Кайлер выходит на тренировочную площадку. Мелкие камни хрустят под его тяжелыми шагами, воздух холодит кожу. Это поле – его территория, его закон. Здесь нет места слабости, и Ариадна не станет исключением.

Он замечает лейтенанта Эванса. Тот всегда серьезен, внимателен и точен в оценках. Приблизившись, Харпер замечает, что лейтенант внимательно наблюдает за полосой препятствий, и его сосредоточенный взгляд периодически останавливается на Ариадне.

– Эванс, – коротко бросает Харпер, и Зак сразу оборачивается. – Что скажешь о ней? О Дерби.

Лейтенант смотрит на Ариадну, которая как раз заканчивает последние упражнения, отталкиваясь от земли с силой и ловкостью.

– Она… – Зак подбирает слова, а затем пожимает плечами. – Быстрая, сильная. Старается быть лидером и стремится улучшить свои показатели. Пока ей это удается, но в этой девчонке есть что-то настораживающее. Не могу сказать, что именно, но она явно непроста.

Харпер согласно кивает. Он сразу это отметил. Еще во время первого испытания. И Кайлер не собирается ждать, пока ее маска сама спадет.

– Сегодня ночью будет патрулирование. Она его возглавит. Пусть покажет свой максимум, – распоряжается Харпер.

Эванс выпрямляется и четко кивает. Ему не нужно знать всех деталей, чтобы понять одно – это патрулирование станет ключевым моментом. Для Ариадны, для всей группы и, возможно, для самого Харпера.

Когда лейтенант уходит, Харпер снова поворачивается к полю, глядя, как инициары покидают тренировочную зону. Его взгляд упирается в Ариадну, и он ощущает нарастающую в нем решимость. Он не даст этой девушке поблажек. И если она не выдержит – значит…

Глава 14

Ночь на Полигоне – это что-то особенное. Днем здесь всё живет ритмом команд, жестких тренировок и криков инструкторов. Но ночью… Ночью кажется, что мир вокруг сжимается, поднимает голову тьма, и Полигон словно затихает, следя за каждым твоим движением. Даже воздух здесь тяжелый, будто сгустился, чтобы тебя утопить. Свет прожекторов дрожит на дальних стенах, их неравномерные всполохи лишь усугубляют ощущение угрозы.

Я стою в строю с другими инициарами. Моя команда собрана и готова к патрулированию, но от напряжения мышцы сведены, и я с трудом заставляю себя не уступать накопившейся за день усталости. Моя черная униформа плотно облегает тело – тактический костюм из прочного материала, с бронежилетом и кевларовыми вставками, которые должны защитить от осколков и пуль. Поверх – защитные накладки на плечах, локтях, коленях. Обмундирование не такое уж тяжелое, но я знаю, что скоро начну чувствовать его вес. В руках – доисторическая ржавая винтовка, выданная утром после стрельбищ. Я еще помню гулкий ритм выстрелов, отдачу, толкающую в плечо, и запах пороха. Это упражнение успокаивало, заставляло чувствовать контроль. Сейчас – все иначе.

Шлем давит на голову. Его темный визор с функциями защиты от химических и биологических угроз периодически опускается в режиме тестирования, оставляя странное ощущение герметичности. Внутри шлема – гулкое эхо моего собственного дыхания. Обувь тоже отличается от той, к которой я привыкла – легкие, но надежные тактические ботинки с укрепленными носками. Плотные, но при этом не сковывающие движение. Каждая деталь обмундирования словно говорит: «Ты готова, Ари». Только не облажайся, детка.

Я ощущаю взгляд остальных инициаров на себе, но не смотрю им в глаза. Их лица напряжены так же, как и мое. Все знают, что это патрулирование – больше, чем обычное дежурство. Нам поручено не просто пройти по маршруту и вернуться. Это проверка. Я чувствую, как кто-то стоит совсем рядом, и оборачиваюсь – это Теона. Рука касается моей в неловкой попытке приободрить. Я киваю ей, стараясь сохранить видимость уверенности.

– Ты справишься, – произносит Фокс, и я отвечаю ей едва заметным кивком.

Конечно, справлюсь. Я должна.

Лейтенант Эванс, наш куратор, подзывает нас ближе. Взгляд привычно холодный и сдержанный, лицо спокойное, и это хладнокровие словно гипнотизирует всех вокруг. Он говорит четко и ясно:

– Сегодня ваше первое ночное патрулирование. Маршрут проходит через сектора А, D и F. Инициар Дерби, – он смотрит прямо на меня, в глазах мелькает стальной блеск, – Ты – лидер группы. Покажи, на что способна.

Звенящая тишина. Никто ничего не говорит, но в воздухе ощущается немой вопрос: «Почему она? Дочь президента, элита, особенная.» Меня буквально прожигают взгляды Шона, Дилана, Кассандры, Юлин и Финна, и с каждым из них мне становится все сложнее оставаться спокойной. На секунду я встречаюсь глазами с Кассандрой, и в её взгляде читаю тревогу. Все помнят про Амару, которая ушла на дежурство прошлой ночью и не вернулась. Моя группа молчит, но я знаю, что их мысли уже далеко.

– Дерби, – резкий голос Эванса выводит меня из оцепенения, – действуй.

Я поворачиваюсь к своей команде, собирая свои сомнения и страхи в кулак.