Соня мысленно поморщилась: история так себе. Но на другое она не рассчитывала, обида Деда выглядела большой, гремучей, личной. Он не хотел огласки, сделал все по-тихому, хотя логичнее было пойти к руководству и выпнуть Давида на мороз. Потому что фигура Деда массивнее любого чемпиона, даже трехкратного. Почему он этого не сделал? Или все-таки сделал?

Вопросов у Сони стало больше, но Вайсберг на них не ответит.

Она отодвинула его руку:

– Спасибо. Теперь, пожалуй, можно закончить наши приключения. Сделай одолжение – перестань мне писать. Ты в шаге от сталкерства, Вайсберг. А я в шаге от обнародования веселых подробностей твоей жизни – только представь все эти потрясающие заголовки! Смак.

Кифер не шелохнулся, разглядывая ее лицо, а потом до него дошло:

– Ты разыграла меня?

– А ты думал, я упаду в обморок, выяснив, какой Давид плохой? Сюрприз – я с ним несколько лет работаю, за это время можно было понять, на что он горазд. С тобой я всего-то пыталась унять любопытство. – Она шагнула на оживленную улицу и улыбнулась Вайсбергу. – Пока, Кифер.

Он покачал головой и тоже улыбнулся:

– Ты интересная девушка, Ридель. Не такая, как я думал.

– Я тоже считала тебя другим.

– Это что-то да значит, верно?

– Абсолютно ничего.

– Врушка. И я теперь буду писать тебе чаще.

А она будет читать его сообщения, потому что он обаятельный засранец и своими интригами поднял ей настроение. И улыбка у него такая… многообещающая. Горячая в самом опасном смысле. Но влипнуть в него – плохая идея, да вообще ужасная. Даже не будь он гонщиком «Биалетти», он все еще Вайсберг. А там один его отец чего стоит! Весь прошлый год он поливал Соню дерьмом в прессе. Даже ее брату досталось от Филиппа Вайсберга. Он ненавидел их семью. Неприятный человек, и он неотделим от Кифера, всегда с ним рядом. Удивительно, что сегодняшний поход в ресторан без него обошелся.

В отеле Соню ждал долгий разбор полетов, к которому присоединились гонщики. Они разместились в конференц-зале и долго анализировали, что и где пошло не так, что можно было сделать лучше. Разумеется, о раннем заезде Давида не было сказано ни слова, как будто Соня такого не предлагала во время гонки. Как будто Ник не отмахнулся от нее, словно от неразумной школьницы.

Пилоты рассказали о работе машины, причем Кори легко оперировал сложными техническими понятиями. На восторги инженеров равнодушно пожал плечами и упомянул о посещении лекций в Кембридже. Давид слушал, поглядывая на новичка с неприязнью. Крепкого сотрудничества у них не выйдет: Давид на дух не выносил умников.

После Соня проводила Ника до машины.

– Что будешь делать дома? – спросил он.

– Навещу Ханну, она планирует какой-то важный прием. – Соня давно привыкла звать мать исключительно по имени.

– Передавай ей привет.

– Лучше не буду.

– Она до сих пор считает, что я толкаю тебя на кривую дорожку?

– О да.

Ханна, мягко говоря, не одобряла назначение Сони. А уж когда полилась грязь в прессе, мать подсела на антидепрессанты, словно это о ней писали всякое. Она всегда остро реагировала на гоночный мир, гонщиков… на все, что касалось этой темы. Неудивительно, учитывая гибель супруга во время гонки, но Соня-то не гоняла. В отличие от того же Адриана, к примеру. И почему-то Ханна больше доставала дочь, пытаясь выцарапать из этого мира, а когда не получалось, впадала в очередную истерику. Она была слишком актрисой и никогда об этом не забывала.

– Еще пара лет – и привыкнет.

– Не думаю.

– Привыкнет, – повторил Ник, наблюдая за погрузкой чемоданов в машину. Затем повернулся к Соне. – Ты какая-то молчаливая сегодня. Все в порядке?

– Конечно.

Но Ника нелегко обмануть:

– Хочешь что-то мне рассказать? Или поругаться из-за гонки? Я же вижу, как у тебя жопа подгорает от количества претензий. Хотя смысла в них мало – напоминаю: во время гоночного уик-энда я твой босс, а не добрый дядюшка Никки.

– Поговорим в Китае. Сейчас тебя ждет внук.

– Уверена?

– Уверена.

– Тогда увидимся в Шанхае. И все-таки передай Ханне привет.

– Скажи еще позвать ее на гонку, – проворчала Соня, глядя, как Ник загружается в машину. Единственный раз, когда ее мать решилась на посещение Гран-при, закончился эпичной аварией Адриана. Сказать, что это было ужасно, – ничего не сказать. И речь совсем не про аварию.

Ник помахал на прощание и умчался в аэропорт. Соня потопталась у выхода и отправилась в номер.

Гонка 3. Китай

Глава 18

В Китае и Японии у гонщиков в расписании много активностей вне трассы – съемки для промороликов, викторины и прочее, чтобы порадовать болельщиков из Азии. Поэтому Джо – новый пиарщик «Зальто» – выглядел так, словно вот-вот умрет, бегая по гаражам после первой практики. Его рыжая макушка мелькала в десятке мест одновременно, и плевать, что такое невозможно.

Соня искренне жалела этого бедолагу. Джо был американцем и отдавался любимой работе на тысячу процентов, искренне не понимая, почему остальные не могут относиться к пиару так же страстно, как и он сам. Давид отмахивался от него, как от назойливой мухи, а Кори улыбался и кивал, но поступал по-своему. Последнее Соня отметила с нехорошим предчувствием. Она вообще стала поглядывать на Кори чаще обычного, чуть ли не следить за ним.

Новичок оказался непростым: хорошо разбирался в конструкции болида, чем очаровал всех механиков; после Бахрейна проспонсировал поход в бар для команды, что вознесло его до небес. А еще он умел посылать так вежливо, как удавалось, наверное, только канадцам. Тот же Джо был послан десятки раз, но даже этого не понял.

Соня смотрела на новичка с уверенностью, что когда-нибудь он пошлет и ее. Прямо во время гонки. Сто процентов. Даже двести.

Может, это преждевременные выводы, ведь первое впечатление о Кори было иным, но теперь Соня и сама не понимала, почему так быстро записала парня в милые медвежата. У него даже взгляд был непростым, острым, как лезвие бритвы. Он часто поглядывал на мир исподлобья, сдвинув прямые брови, а на Соню и вовсе взирал как на личного врага, заставляя гадать, чем она ему насолила. Может, встречей с Кифером Вайсбергом? Ведь, когда она обратилась к новичку «малыш Джексон», он испепелил ее взглядом, и ей это точно не показалось.

Видимо, на Соне лежало хитрое проклятье, оно и не позволяло ладить с гонщиками собственной команды. По-другому это все не объяснить. С бывшим пилотом, Отто Арне, у нее тоже все было напряженно, но трудности хотя бы начались не сразу. В основном Отто злился на командную тактику и вечную необходимость подстраиваться под Давида Моро, и накал пришелся на вторую часть сезона. А малыш Джексон всего две гонки проехал и уже смотрел волком.

– Пообедаем, пока есть время? – Появление Кими отвлекло от размышлений. Как и зальтовцы, подруга была облачена в командное голубое поло и синие брюки, но наверняка мечтала сменить этот кошмар на очередную рваную футболку. – Сейчас умру от голода. Проспала завтрак, и вот результат.

– С удовольствием, я хочу кофе. Дай мне минуту – допишу сообщение в штаб.

– Пиши быстрее, я очень голодна… Ты наблюдала за новичком?

Соня мысленно поморщилась – ей казалось, она делала это незаметно.

– Феликс шепнул мне кое-что по секрету, – продолжила Кими, и на ее лице расплылась хитрая улыбка. – Говорит, малыш Джексон выспрашивал про меня. Аккуратно так интересовался, что у меня с Пьером.

– Тебе напомнить, что все сказанное Феликсом стоит делить на десять? Возможно, Кори спрашивал про погоду, а Феликс додумал остальное.

– И все равно поворот интересный. Как думаешь, мне пойдет быть миллиардершей? Никогда не думала об этом, но мне нравится! Буду не шеи звездные разминать, а заниматься самообразованием до конца своих дней.

– Каким еще самообразованием?

– Не знаю, но, как только начну, все расскажу, – пообещала Кими. Настроение у нее было прекрасное, она просто светилась – то ли интерес Кори на нее так повлиял, то ли отсутствие завтрака пошло на пользу. – Может, позовем на обед Джо? Парню нужна передышка. Через час опять съемки, а у него пена изо рта идет от усталости.

– Разве пена не признак бешенства? – Соня отложила телефон и вместе с Кими отправилась в сторону гаражей. – Не знала, что это еще и признак усталости.

– Не занудствуй.

– Это выше моих сил, увы. И ты права: Джо неплохо бы передохнуть.

– А я о чем!

– Еще он весь такой белозубый красавчик, и Пьер будет ревновать.

– Иногда я так тебя ненавижу, Соня Ридель! Ты как вычислительная машина – совершенно бездушна и бесчеловечна! – Кими фыркнула и отвлеклась на вылавливание Джо. Он обнаружился в гаражах, обложенный гаджетами, с сумасшедшей скоростью что-то строчащий на ноутбуке. От обеда он пытался отказаться, но недооценил настойчивость Кими, которая ломала и не таких работяг. Вот и Джо в итоге сдался.

Вскоре они вместе сидели за маленьким столиком, поглощая рис и слушая причитания Джо.

– Вы бы знали, что было утром! – жаловался он – парню необходимо было выговориться. – Катастрофа! Почему в других командах нормальные гонщики, а мне достались эти двое? Я отвечал за такие пиар-компании, вел столько соцсетей, но тут бессилен! У меня руки опускаются каждый раз, когда надо работать. А такое было… никогда такого не случалось!

– Брось, Давида обожают как раз за то, что он… Давид, – пробормотала Кими. – Такой весь взрывной, горячий и самовлюбленный, а это типаж… да вообще всех на свете! Еще и этот нос с горбинкой, м-м!

– При чем тут его нос? – напрягся Джо.

– При том, что с таким носом можно не слушать всяких пиарщиков.

Но Джо не оценил иронию Кими:

– Он весь мозг мне выел капризами! И не только мне, но и всем организаторам. Видите ли, никто его заранее не предупредил, что это будут за съемки, а к викторине Давид не был готов. Но все расписано по минутам! Никаких свободных окон, чтобы звездные гонщики могли покапризничать. Давида специально записали на утро, чтобы он не отвлекался от практик или, что еще хуже, от квалификации. Самое удобное время, все для него! Но нет же – пришлось в спешке тащить в это окно Кори, спасибо, хоть он согласился и не пришлось ставить на уши другие команды или все переносить. Такое чувство, что только за рулем сидеть – это работа, а остальные воздух сотрясают.

– Малыш Джексон же спас ситуацию. Видишь? Все не так плохо.

– Все очень плохо. Запись с Кори получилась ужасной. Почему в других командах гонщики обаятельные, юморные, харизматичные, необычные, а у нас… – Он шумно выдохнул, оставляя интригу, которая интригой вовсе не была. – Я предложил Кори по-настоящему шикарный образ. Он новичок, всем интересно, кто он такой, чего от него ждать. За ним хотят следить, но это только пока, потому что есть загадка. После придется поддерживать интерес чем-то еще, понимаете? Так обычно все работает: новизна испаряется, нужно двигать образ дальше, наращивая популярность. Между прочим, это в интересах не только команды, но и самого гонщика. Хотя бы это понятно?

– Понятно, – кивнула Соня, потому что Кими отвлеклась на вид из окна.

Внизу бродили механики и инженеры, легко угадать, за кем она следила.

– А им непонятно! Вот Кори: я сразу ему сказал, что он идеальная глина для создания эффектного образа. Молодой, а это всегда большой плюс. Милый, экологичный – тоже плюс! Сейчас это модно.

– Видела я его машину – он не экологичный, – прокомментировала Кими.

– Экологичность – это же не про экологию, – терпеливо пояснил Джо с таким видом, словно общался с неразумными детьми. – Это про образ хорошего парня. И в нашем случае это был бы крутой контраст, ведь рядом есть Давид Моро – скандальный, сквернословящий, неоднозначный, в чем-то даже токсичный.

– В чем-то? По-моему, буквально во всем.