Лисичкина… ну что сказать. Выбор Ангелины был для меня очевиден с самого начала, и даже преподавателей она нашла. Но вот такой специализации, как «ведение пропаганды и контрпропаганды в социальных медиа с повышением индекса доверия», в академии не было. Но это не значило, что их нет совсем. После подробного разговора с приёмной комиссией и Багратионом-старшим он пообещал выделить для девушки, меня и ещё двух заинтересовавшихся студентов, наставника, работающего по этому профилю.

А вот Лёха меня удивил, и не слишком приятно. Мало того что показатели резонанса сдал с натяжкой, так ещё и экзамены чуть не завалил. И если Максим, к моему удивлению, со своим экзаменатором поладил, то Шебутнов со своим чуть не подрался. Правда и повод оказался довольно весомый – они не смогли договориться о том, что такое монетарная политика и как она должна работать.

Учитывая, что я в этой теме не очень разбирался, слушать сбивчивое объяснение Лёхи по поводу его несогласия с концепцией регионально-колониального монетарного оборота и централизации денежной массы с кредитованием собственных губерний для их постоянного нахождения в зависимом положении от столицы… поступил и ладно.

Последняя – Анастасия, девушка, с которой я почти не общался, но которую видел регулярно, ушла на стандартный набор военно-прикладных дисциплин начиная с артиллерийского дела и обеспечения тыла, заканчивания флотоводством. И всё же главная проблема – моя собственная программа обучения. Может, и прав Долгорукий, и человек не в силах объять необъятное и разбираться во всём?

С другой стороны, были же на Руси воистину великие правители. Понятно, что во многом так совпало, переход на новый технологический уклад вместе с изменением во всём мире. В одиночку даже самый гениальный гений ничего сделать не может. Но всё же у меня была цель, и я собирался её добиться. Вопрос – как.

В первую очередь надо было определиться с приоритетами, и, как ни странно, я точно знал, что мне необходимо – развитие третьего глаза и стихийных конструктов. Вот только они в программу обучения не подпадали. С первым разобраться я могу лишь самостоятельно, со вторым, вне программы, мне поможет князь Вяземский и Коловрат.

Следующим должен стать углублённый курс политического, социального и экономического устройства Российской империи. Я не шутил, когда сказал ректору, что хочу понимать, что происходит в моей стране, и откуда оно берётся. А для этого неплохо бы для начала разобраться в этой базе.

Остальное следовало отложить на второй семестр, но я не хотел отменять базовые дисциплины, преподаваемые по профилю академии. Военная тактика и стратегия, обзоры новинок техники для воздушного, наземного и морского базирования. Принципиальные отличия в технологическом подходе разных стран.

Углублённое изучение конструктов. Плавный переход от плоскостных к объёмным и смешанным конструктам второго типа. Когти урагана – прекрасный пример того, почему стоит осваивать подобные техники. Четыре удара вместо одного, где каждое из лезвий в состоянии развеять один из вражеских конструктов, создавая диссонанс, – очень весомый аргумент, особенно в ближнем бою.

И наконец флотоводство, наука, которую я застал самым краешком, и которая оставалась для основы для военных действий современного мира. Всё же управление отдельным боевым подразделением или целым флотом, объединением армий, это две принципиально разные вещи. И если я хочу стать достойным государем, мне придётся разбираться в таких тонкостях.

– Ещё и она!.. – раздражённо бросила Мальвина, вырывая меня из размышлений.

– В чём дело, дорогая? – спросил я, повернувшись к отложившей планшет супруге. – Ангелина вроде выбрала другие курсы, так что на учёбе вы пересекаться не будете.

– С ней я уже смирилась, но две рыжих рядом, это явный перебор! – фыркнув произнесла Мария, передав мне планшет. – Список студентов первого курса академии, третья строчка.

– Ну да, кто бы мог подумать, – усмехнулся я, легко найдя Ольгу Вяземскую в верху списка. Впрочем, знакомых фамилий было даже с перебором. Следующим, например, шёл Михаил Долгорукий, который, несмотря на заступничество со стороны супруги, никаких положительных ассоциаций не вызывал. – Да, обучение выйдет весёлым. Надеюсь, до конца все дойдут живыми.

– Ничего не могу обещать, – улыбнулась Мальвина, протянув руку, но я чуть задержался, выискивая странности. Что-то за что мой взгляд мельком зацепился и сейчас упрямо заставлял раз за разом вновь просматривать список.

– А давно принято, что в академию поступают студенты из других стран? – наконец выделив странность, спросил я. – Вахамеди, это же тот принц, которого я захватил в плен во время сражения в Грузии?

– Тот был Атамаль, а этот Бамуджин, – заглянув в планшет, ответила Мальвина. – Ничего странного, академия и в самом деле лучшая в мире, и если персы решили признать своё поражение и прислать нам заложника, не сидеть же ему во дворце? Приличия не позволяют такое провернуть. Я бы на твоём месте больше беспокоилась о втором и третьих курсах, там есть представители из старых европейских домов. Хотя, конечно, вряд ли мы с ними скоро пересечёмся.

– Ещё и европейцы, – в тон супруги вздохнул я. – Ладно, может, и в самом деле не пересечёмся.

Имение Долгоруких, малый зал

– Рад тебя видеть, доченька, – улыбнулся Илларион, когда Надежда вошла в комнату. – Ты как раз к столу.

– Спасибо, папа, – устало улыбнувшись, произнесла бывшая императрица и, обойдя всех по кругу, поцеловала его в щеку. – Дедушка, как ваше здоровье? Как ваши дела?

– Ты ведь не просто так спрашиваешь, верно, внучка? – нахмурившись уточнил Михаил Васильевич, весь день проходивший в большой задумчивости. – С твоим новым зятем много проблем, хотя учиться он даже не начал. Притащил с собой шестерых головорезов-простолюдинов, да ещё и девятого-восьмого ранга… где это видано?

– А что приёмная дочка Пети? – спросила Надежда, сделав вид, что вопрос её не особенно-то и волнует.

– Седьмой, – буркнул ректор высшей военной академии, и за столом наступила гробовая тишина.

– Значит, Пётр не врал, и её мать и в самом деле принцесса. – поджав губы, наконец, решила прервать затянувшееся молчание Надежда. – Жаль. В будущем это может стать проблемой.

– Это не такая большая проблема, как шестеро убийц-простолюдинов, с восьмым рангом, готовых порвать за своего главаря всех вокруг, – покачал головой Михаил. – Я видел, как они работают, словно родились вместе. А когда мне принесли отчёты… я ведь вначале не верил, думал бравада. Десятки трупов, внученька. И это лишь двум из них по девятнадцать – остальным того меньше.

– И что с того? – все еще не понимая к чему клонит дед, спросила Надежда.

– Для них убивать – это нормально, – поджав губы, объяснил Илларион. – Вот если тебя оскорбят, что ты сделаешь?

– Подставлю обидчика, договорюсь и сделаю так, чтобы он лишился доступа к высшему свету, – пожала плечами Надежда.

– А им плевать на высший свет, и они тебя просто прикончат, – жёстко ответил Илларион. – Вызовут на дуэль. Если не ответишь или сошлёшься на то, что вы разные слои общества – убьют и не заметят. Для них это нормально, вот что самое страшное. Они вчерашние дети, которым привили…

– Потому мы и не допускали раньше низшие слои общества в академию, – кивнул Михаил Васильевич. – Но тут у нас просто не остаётся выбора. А если мальчишка выполнит свою угрозу и продолжит так же скакать по рангам?..

– В чём дело, дедушка? Ты напуган? – с удивлением заметила Надежда.

– Он сжёг резонатор при удвоенном сопротивлении, – тихо ответил ректор. – При этом прибор показал седьмой ранг.

– Ну седьмой, не так страшно, – чуть нахмурившись, проговорила бывшая императрица. – Верно ведь?

– Дочка… с учётом сопротивления – это пятый в пике, – ответил Илларион, заставив женщину вздрогнуть. – Уже сейчас в империи всего пара десятков людей, которые могут сравниться с ним в силе. А ведь десятый он получил меньше года назад. Три месяца назад его диагностировали как восьмой.

– Когда он нагонит Петра? – спросила Надежда, переводя взгляд с отца на деда.

– К воцарению догонит, – мрачно пообещал Михаил Васильевич. – А то и сильней станет. И будет в нашем государстве два непобедимых монстра, что для внешней политики, конечно, хорошо, а вот для нас всех – не очень. И самое паршивое, в отличие от твоего мужа нам его даже привязать нечем.

– Внук же поступил на один с ним курс? – уточнил Илларион. – Может, они подружатся, удастся стабилизировать отношения между родами.

– После того как ты пытался его использовать в качестве соперника на турнире, а Машка охомутала? – едко усмехнувшись, поинтересовалась Надежда. – У нас с ней не самые радужные отношения. И лучше не станут, ведь я живое напоминание, что её мать мертва, а она сама – бастард.

– Да, сейчас налаживать отношения уже поздно… – мрачно проговорил Илларион. – И всё же, они ещё подростки. Пробовать надо. Если Миша не справится, отойдём в сторону. Станем полезны на местах.

– Мы потеряем власть, – недовольно сказала Надежда. – Я не для того под Петра легла, чтобы меня выбросили как ненужную вещь. Вы обещали мне великое будущее! А теперь этот… новую блядь себе завёл! Молоденькую!

– Значит, твоя задача родить первой! – жёстко ответил Илларион. – Зря тебя, что ли, мать учила? Придумай что-нибудь, увлеки его новым или хорошо проверенным старым, экспериментируй в постели. Если мы потеряем ещё и дом Морозовых в союзниках, можно будет говорить о закате Долгоруких.

Зимний дворец, покои императрицы

– Значит, он решил протащить с собой всех своих собачонок? – усмехнулась Екатерина, листая личные дела. – Этой информации можно верить?

– Полностью, ваше величество, – склонившись ответил распорядитель. – Мы уже связались с Коловратом, однако получили от него резкий отказ. Среди преподавателей у нас не так много сторонников, но есть несколько перспективных молодых девушек.

– Не ставь всё на Лугуй, девочка слишком заигралась, получив в свои руки власть отца и деда, – проговорила Екатерина, просматривая информацию. – А вот это может быть интересно. Какова вероятность, что он её отец?

– Достаточно высокая, – заглянув через плечо императрицы, прокомментировал распорядитель. – К сожалению, её мать была против брака, но учитывая ярый интерес и слухи об изнасиловании, вполне возможно, что она является бастардом.

– Если рыжую возвысить… устроить конфликт… Заодно и братцу крылышки подрежем, – рассуждая вслух, прикидывала Екатерина. – Подними архивы, найди информаторов и проверь сведения обо всех его сторонниках. Если мы не можем ввести в круг сына новые лица, попробуем использовать старые. Посмотрим, не вскружит ли им это голову достаточно, чтобы они сменили покровителя.

Зимний дворец, кабинет регента

– Пятый ранг… – проговорил Пётр, вертя в руках обугленное устройство. Долгорукий, естественно, сообщил о проблеме, знал, собака сутулая, что замолчать такое не удастся. Но вариантов это не прибавило. Хотя было приятно увидеть предполагаемый список предметов племянника.

Половину, если не две трети – займут действующие чиновники, промышленники и управленцы, парень был смышлён не по годам и решил настаивать на обширной практике, правда, при этом слишком распылялся, пытаясь объять необъятное, что позже сыграет с ним плохую шутку. Но это Петру только на руку.

Чем меньше Александр уделяет времени и внимания тренировкам резонансных конструктов, тем дольше будет происходить его трансформация в действительно опасного противника. А за это время… кто знает? Произойти может многое. А кроме того, дела правителя будут требовать его присутствия на передовой в самых опасных местах.

Не девятнадцатый век всё же. И даже не середина двадцатого. Сейчас сила правителя и его участие в боях на передовой могут в корне изменить картину войны, и уж Петр постарается, чтобы до Александра эту мысль донесли. Хочет племянничек практики? Он её получит с лихвой.