– Я постою, ваше высочество, – нахмурившись ответил наставник. – Со своей стороны могу гарантировать, что полностью контролировал каждое своё движение, а его сиятельство не был в курсе моих намерений.

– Это отдельная история, – отмахнулся я, взглянув на блестящую лысину Долгорукого, на которой проступили капельки пота. Кажется, до него начало доходить, что он лишь чудом избежал казни за участие в покушении на мою персону. – Итак, ваше сиятельство, потрудитесь объясниться.

– Как прикажете, ваше высочество, – снова чуть поклонившись, на сей раз сидя, ответил ректор. – Что есть обучение? Обучение – есть получение знаний и опыта путём передачи от преподавателя заинтересованному студенту. Но знания могут быть скучными… более того, большинство знаний именно такие – сухие цифры, непонятные схемы, чужие и чаще всего нелицеприятные истории…

– Подходите уже к сути, ваше сиятельство, – поторопил я.

– Вот видите, вы даже моё короткое объяснение не готовы услышать полностью, что же говорить о многочасовых лекциях, – развёл руками старый ректор, виновато улыбаясь. – Преподаватель часто может удержать внимание студентов лишь двумя способами: давлением авторитета и собственной мотивированностью студента. А как быть с вами, ваше высочество, я совершенно не понимаю.

– Значит, все эти попытки оказывать давление – это ваша инициатива прививания авторитета? – удивлённо проговорил я и не выдержав рассмеялся в голос. – Простите, не сдержался. И вы всерьёз думали, что на мне это сработает? А если бы я принял это за прямое оскорбление и убил бы их на месте?

– У нас не средние века, чтобы убивать дворян, даже не титулованных. И если вы всерьёз допускаете такие мысли, то правитель из вас не выйдет, – нахмурив густые седые брови, ответил Василий Михайлович. – Любое самодурство хорошо в меру.

– Ну так я их и не убил, – ответил я, успокоившись. – Хотя парочку вполне мог, просто на реакции. А вот за оскорбление моих людей они ответят по всей строгости. Как и за подлог с измерителем резонанса. Или это тоже ваша инициатива, занижать ранг принимаемых студентов, если они не из благородных семей.

– А что у них с рангами? – спросил Долгорукий, взглянув на замершего у дверей генерала. Тот молча подошёл к столу и протянул планшет. Ректор, пробежав глазами по строчкам, нахмурился и чуть поджал губы. – Девятый и восьмой ранги… вы должны понимать, ваше высочество, что наша академия для элиты. Даже не просто элиты – для лучших из лучших. А поступление сразу шести простолюдинов…

– И надолго они, по-вашему, останутся простолюдинами с такими-то показателями? – поинтересовался я. – Уже через пару лет они все достигнут седьмого, возможно, даже шестого ранга. И кто бы ни был правителем к тому моменту, ему придётся выдать им не только личное и потомственное дворянство, но и баронский титул.

– Простолюдины редко дорастают даже до девятого ранга, – покачал головой Василий Михайлович. – Возможно, это их предел. Самый пик. Необычно для такого возраста, но и ранг слишком высокий.

– Это не предел, – пожал я плечами. – По крайней мере, пока они следуют за мной. Так что можете переставать считать их простолюдинами.

– Люди короля? – усмехнулся стоящий рядом Коловрат. – Было раньше такое выражение и название.

– Верно. Было, – кивнул Василий Михайлович, облокотившись о столешницу и сцепив пальцы в замок. – Ваше высочество, честно признаюсь, я в растерянности. И как поступить с вашим обучением, не знаю. Многие правители окончили нашу академию на общих основаниях. Считается, что это полезно и для них лично, и для подданных. Здесь вы сумеете найти верных соратников, а… ваши люди – влиться в высший свет.

– Давайте уточним сразу – я не собираюсь мешать вашему учебному процессу, но если вы подумали, что я пришёл учиться подчинению, то глубоко ошибаетесь. Я пришёл в академию, наоборот, чтобы учиться, как подчинять людей себе и как ими править. У меня нет нужного опыта, но судя по поведению ваших экзаменаторов, его нет и у ваших преподавателей, – жёстко ответил я.

– Тут вы не правы, ваше высочество, – чуть улыбнулся Долгорукий. – Может, некоторые из наших практик и устарели, но большая их часть подтверждена многолетним опытом. Стоящий перед вами генерал Ургашвили – не паркетный, а боевой, получивший своё звание за командование эскадрами во время второй русско-японской войны и конфликте при острове Мансю.

– Нисколько не спорю, хотя нападение на моих людей, даже такое топорное, это уже перебор, – ответил я, по-новому взглянув на председателя комиссии. – Однако это не отменяет того, что армия всегда готовится к прошедшей войне, а участвовать приходится в новой.

– Это было сделано для поддержания статуса академии, – упрямо проговорил генерал. – Для защиты её чести и славного имени.

– Оставим этот вопрос, прошу, – поднял ладонь Долгорукий. – Ваше высочество, если вы настаиваете, чтобы ваши люди учились вместе с вами…

– Я настаиваю, чтобы к ним предъявляли те же требования, что и к остальным поступившим. Не больше, но и не меньше, – решительно ответил я. – Если они не потянут программу – это только их проблема. Значит, сами себе злостные вредители. А вот если к ним будут относиться предвзято, в любую сторону, то вскоре обнаружится, что в академии настала пора для жёстких кадровых реформ и перестановок.

– Давайте откровенно, ваше высочество, пока что вы не сможете протащить такие изменения через думу, – улыбнулся Долгорукий.

– Легко, – вернув улыбку, сказала Мария. – Уж парой стариков новое дворянское собрание без проблем пожертвует. Тем более что вы свой пост формально сохраните.

– Ваше высочество, не стоит ломать работающий механизм из сиюминутной прихоти, – нахмурился Михаил Васильевич, повернувшись к Мальвине.

– Если вы просто будете выполнять свою работу, строго в соответствии со своими обязанностями, этого и не потребуется, – сказал я, взяв супругу за руку. – Просто работайте, так как должны, и всё будет в порядке.

– Ну хорошо, – со вздохом произнёс Долгорукий, отклонившись на спинку кресла. – И что же нам делать с вашим планом обучения? Боюсь, если вы станете проявлять гонор на каждом занятии, ставить преподавателей в неудобное положение и унижать, ломая их авторитет, учебного процесса не выйдет.

– Они боевые офицеры, обстрелянные, убивавшие, – ответил я, пожав плечами. – У некоторых, вроде главы моего штурмового подразделения, сотни трупов за спиной. У других, вроде командира технической группы, – личных убийств всего с десяток, но вот уничтоженных с его подачи врагов наберётся на отдельное кладбище. Мы уже не дети, ваше сиятельство, и относиться к нам надо как к тем, кто в случае нажима или опасности может вас просто прикончить.

– Это угроза, ваше высочество? – хмуро посмотрел на меня Долгорукий.

– С какой стати? Это просто предупреждение. Сколько из ваших студентов, тех, что двадцати пяти лет и старше, участвовали в штурме рубки боевого отделения чужого корабля? Сколько прыгали в десантной капсуле? Сколько… к чёрту. Сколько из них вообще билось насмерть, борясь за свою жизнь и жизнь своих товарищей? – спросил я, чуть прищурившись. И только заметив, как князь напрягся, заставил себя выдохнуть, – Они не дети, и не слуги. Они воины. Относитесь к ним соответствующе. И учитывайте, что их боевой ранг продолжит расти.

– Всё понятно, ваше высочество, – спустя несколько секунд сказал Долгорукий. – Позвольте уточнить, какие предметы должны быть включены в ваш учебный план, и мы сможем перейти к обсуждению обучения ваших людей.

– Думаю, для начала нам всем неплохо бы получить общие знания, так сказать, основной обзорный курс, – решил я. – В первую очередь меня волнуют вопросы производства, обеспечения оружием и продовольствием страны, дела в регионах, на что я могу рассчитывать, а на что нет. Настроения в обществе, разделение на слои и методы влияния на них. Тактики ведения информационной войны и пропаганды в условиях военного и мирного времени…

– Постойте-постойте… – попросил Долгорукий, виновато улыбаясь. – Ваше высочество, невозможно разбираться во всём самостоятельно. Даже если брать отдельную специализацию. Для этого и существуют такие структуры, как министерства, в которых ежедневно трудятся десятки тысяч людей.

– К концу обучения я должен понимать не только общие тенденции, но и быть способен реально оценивать эффективность тех самых министерств, – ответил я, глядя прямо в глаза князю. – Чтобы не повторить ситуацию с моей матерью, которая довела страну до развала. Или дяди, чья компетенция заканчивается на управлении флотом и правлении личной силой. Который оценивает всё лишь с одной точки зрения, а потому чуть не развязал гражданскую войну в попытке сохранить то, что можно было вернуть путём переговоров.

– Прошу прощения, но любого другого за подобные высказывания могут и казнить, – серьёзно проговорил Долгорукий.

– Я не любой другой. Я собираюсь стать правителем этой страны. И правителем хорошим. Если ваша академия не в состоянии дать мне необходимых знаний, то какая она, к чёрту, лучшая из лучших? – спросил я, глядя на ректора. – Итак?

– Это будет непросто. Но если на то будет ваша воля, мы все сделаем, – серьёзно сказал Долгорукий. – А теперь, позвольте, мы рассмотрим возможные варианты.

Глава 4

Когда говорят, что надо начинать с основ, обычно предполагается, что эти самые основы человек уже знает. Но когда мне показали программу обучения высшего военного состава нашей страны, я был… скажем так, несколько разочарован. Даже при беглом рассмотрении и названии тем стало понятно, что она устарела лет на двадцать, а местами на все пятьдесят. Хотя оставались и «вечные» темы, вроде логистики и добычи полезных ископаемых. Но вот их технологии…

– Это не программа, а бардак какой-то, – проговорил Василий, ознакомившись с моим графиком на первую неделю обучения. – Господин, вы уверены, что вам всё это нужно? Может лучше сформировать собственную программу и учиться на практике?

– Это следующий этап, – не глядя на денщика, ответил я, переставляя блоки в расписании индивидуальных занятий так, чтобы пробелов было поменьше. – Чтобы ехать на практику в своё баронство, для начала неплохо понять, что я могу, а что нет. Ты знал, что даже в первый год обучения у нас по плану только три месяца лекций?

– Обучение в академии предполагает постоянную практику во флоте, – заметила Мария, которая тоже решила остаться в академии. Мало того, по какой-то причине то же сделала Инга, с лёгкостью сдавшая вступительные экзамены. А вот мои «люди короля» сдали экзамены с некоторой натяжкой.

Проще всего было Тарану и его новому заму, взводному, заменившему убывшего Жеглова. Физическая подготовка у обоих парней была на высоте, стреляли они без проблем, а уж дрались так и вовсе… учитывая, что они закономерно выбрали своей специализацией «тактику малых групп» и «проведение диверсионных операций в тылу противника», требованиям они и так полностью соответствовали.

Краснов свои экзамены сдал с большим трудом, но не потому, что оказался плохо подготовлен, а потому, что начал спорить во время экзаменов по специализации с преподавателем, доказывая, что кластер из преобразующих реакторов резонанса можно развести на два и более, для независимого снабжения щитов и двигателей корабля, со взаимным дублированием систем. В результате они, похоже, нашли общие темы для разговора, а прощался преподаватель с ним и вовсе за руку.