Но сдержалась.

Я не грубиянка. И не хамка. Могла только что–то ляпнуть невзначай. И то не подумав.

Мои подруги, вообще, частенько называли меня Ангел Лина. Но будь я и правда таким милым ангелочком, каким многие меня видели, то никогда бы не спустила курок и не продырявила грешное божество…

– Вильма? Ты не из России?

Я сморщилась от неприятных ощущений, стягивая с себя штаны.

– У меня много чего намешано в крови.

Вслед за нижней половиной пижамы, к ногам отправилась верхняя часть. Я обернулась полотенцем и окликнула пышку.

Она развернулась, с улыбкой оценила мой облезлый по вине Грешника вид и собрала мокрую одежду.

– Я постираю. Утром верну. А ты пока загляни вон за ту дверь.

Указала пальцем на белое полотно рядом с креслом, которое я с опозданием обнаружила. Видимо страх, шок, смятение меня отчасти ослепили. Сейчас я постепенно приходила в себя. И разве это хорошо? Я бы с удовольствием лишилась зрения, только бы не видеть этот особняк и живущих в нем людей.

Не знать Грешника.

Стереть из памяти похищение, аукцион и тот кошмар, который развернулся позже.

Я почесала предплечье. Подушечки пальцев вычислили крошечное отверстие с болезненным контуром. Гутоперчиво изогнулась и увидела покраснение с пупырышками сыпи.

Так вот как меня усмирили…

Воткнули мне снотворное или еще, какую гадость.

Злость закинула меня в ядовитый костер, и языки пламени спалили мой тонкий самозащитный барьер. Я ринулась в гардеробную, выбрала самое обыкновенное платье на манер рубашки и спустилась вниз, якобы к совместному ужину с Грешником.

Кровь закипела в моих венах, и я пожелала выяснить правду. Захотела узнать, почему он просто не пристрелил меня. Око за око и все такое. К чему устраивать все эти игры с задачками со звездочкой.

Тишина охладила меня.

Я оглядела роскошный холл с современной мебелью. Медленно спустилась по лестнице и замерла перед стеклянным столиком с вытянутой лампой, будто бы изо льда.

Собрала в уме несколько кусочков пазла и поняла: весь дом походил на ледяной дворец.

Особенно его владелец.

– Я же сказал, что ты должна выглядеть подобающе.

Я совершила разворот на пятках. Давид Романович сомкнул челюсть, не увидев туфель или хотя бы босоножек на моих ногах.

– Для чего? Вы же тоже не обращаетесь со мной подобающе. Похищаете, покупаете с аукциона, как какую–нибудь незаурядную вещицу династии Мин, приказываете, управляете…

Он замер на приличном расстоянии. Около прозрачной статуи с венком на голове. Весь с иголочки: черный двубортный костюм, лаковые туфли, алый платочек, торчащий из нагрудного кармашка. Темное совершенство с насквозь прогнившей душой. Смотрел убийственно. Терзал и вытряхивал мои внутренности без анестезии.

– Асхадов, ты там сдох что ли?

Неподдельный голос моего брата прозвучал со стеклянным треском…

ГЛАВА 4

"Верить в себя совсем не обязательно,

главное верить в то, что ты делаешь…"

– Сеня! Сенечка!!!

Я понеслась на родной тембр, обдав Грешника арктическим ветерком.

Он не шелохнулся.

Ни на сантиметр.

Я влетела в гостиную с двумя диванами, камином и рядом книжных полок и сразу же кинулась в объятия брата.

Арсений обнял меня, как показалось, лишь бы удержать равновесие. Тепла или заботы в этом проявлении никакого не почувствовала. Зато я смогла вдохнуть знакомый аромат одеколона и услышать успокаивающее сердцебиение.

– Как же я рада, что ты здесь. Забери меня, забери, Сеня…

Я скомкала в кулачках его пиджак и громко всхлипнула.

Брат промолчал.

И это странно.

– А она и в самом деле похорошела. Стала такой аппетитной.

Услышала чей–то сальный комментарий. Обладатель грубого баса еще и усмехнулся вдогонку.

– Ну, хватит, Лина!

Сеня сжал мои предплечья и отстранил от себя. Взглянул так, что я забыла о слезах и боли в груди.

– Сеня? – построила брови домиком. – Что происходит?

– Хорош реветь. – Скривился омерзительно и оттолкнул меня. Я запуталась за собственные ноги и чуть не упала. Благо журнальный столик возник на пути. На него и шмякнулась со всей дури.

– Я…Сеня?

Комната внезапно превратилась в пыточную камеру.

Я ощутила холод из самых недр земли.

Волоски вздыбились, губы дрогнули.

– Настоящая стройная лань.

Шершавая мужская ладонь проскользила по моей спине. Я выгнулась и резко обернулась. На меня смотрел рыжий мужик с конопатым лицом. Он же, подмигнул мне похотливо.

– Еще раз прикоснешься к ней, отрублю руку.

Спокойно произнес Грешник, прислонившись к дверному косяку.

– Глубоко извиняюсь. – Затарахтел незнакомец и откинулся на спинку дивана. – Я тут просто в качестве стороннего наблюдателя.

– Тогда закрой пасть и сиди смирно.

Грешник лениво перевел взгляд на моего брата.

– А ты говори. У тебя три минуты.

Арсений наклонился ко мне и прищурил кофейные глаза. В них не было сожаления или желания меня спасти. Только неприкрытая жажда наживы.

– Ты купил ее за пятьдесят штук? Верно?

Хозяин особняка не удосужил его ответом. Брат метнул в него взор, «какого черта ты язык проглотил?». Но даже после этого не получил нужной реакции. Потому присел передо мной и подпер кулаком подбородок.

– Что могу сказать, сестренка. Ты в жопе. Да в такой, что мне одно удовольствие наблюдать.

– О чем ты говоришь, Сень? – я поджала плечи.

– О том, что, когда я уйду сегодня, у меня в кармане будет тыщ так сто. Круто, да?

Я мельком глянула на непоколебимого Грешника и на рыжего самодовольного козла. Их молчание не сулило ничего хорошего.

– Собираешься продать меня?

Прошептала онемевшими губами.

– Я уже продал. Уже. И всего лишь хочу чуть навариться сверху. Понимаешь? Ты же ценный лот. Девственница–милашка из уважаемой семьи, которой больше нет.

– Нет? – меня пробило высоковольтным током.

– Горько тебе сообщать, но наши родители мертвы.

Я попыталась вскочить, но брат шлепнул меня по коленке. Тем самым приказал сидеть и не возникать.

– Ты лжешь. – В горле задребезжал колокольчик. – Ты меня обманываешь!!!

Стиснутыми добела кулачками я ударила его в грудь. Он качнулся, но не упал. Мгновенно залепил мне сильнейшую пощечину. Я рухнула на бок и впечаталась нетронутой щекой в холодное стекло столика. Слезы брызнули фонтаном. Во рту свернулась соленая кровь.

Грешник схватил брата за воротник и поднял с корточек.

– Минус десять штук, Арсений Аркадьевич. Минус десять.

Прорычал почти по слогам. Сеня брезгливо посмотрел на меня свысока. Каждая клеточка моего организма уловила эту звериную ненависть.

– Нахуя она тебе, Дава? Ты же любую можешь взять.

– Давид Романович, щенок. И тебя не должно ебать, кого я хочу.

Сеня усмехнулся и тут же пожалел об этом. Грешник отпустил его и врезал в нос. Кровь хлынула из обеих ноздрей. Залила белую рубашку и синий галстук.

– Сука! – брат зажал переносицу и запрокинул голову назад.

Я сползла со столика и практически ничего не видя, нацелилась к черной арке. Рыжий схватил меня за лодыжку и притянул обратно. Я извернулась, и он вожделенно облизнулся, заметив мои белые трусики под задравшимся платьем.

Бах! Раздался выстрел. Рыжий принял пулю прямо в висок. Свалился на пол тяжелой свиной тушей.

– Что ты блять наделал?! – взревел Сеня, глотая собственную кровь.

– Ты явился на мою территорию без приглашения. Портишь мою собственность и позволяешь своему уёбку–другу лапать мою женщину. – Грешник навел пистолет на брата. – Я и тебя могу грохнуть.

– Тогда сделке конец. Ты не получишь район моего покойного папаши.

Грешник приблизился к нему, а я спряталась за диван и затаила дыхание.

– Не бросай громких слов, Арсений.

– А ты не размахивай пушкой у меня перед лицом.

Шмыгнул и, по всей видимости, утер нос рукавом.

– Я делаю то, что хочу. А у тебя есть десять секунд, чтобы уйти живым.

– Иди на хуй!

Брат поспешил к арке, до которой я не добралась и круто развернулся. Каблуки туфель заскрипели. Уставился в меня таким гневным взглядом, которым только Зевс обладал в греческой мифологии.

– Это все из–за тебя, мразь.

– Сень…

Я по какой–то причине потеряла способность говорить.

– Желаю тебе сдохнуть, шлюха.

Взглянул еще разок на Грешника и ушел.

Я выпустила протяжный стон и разревелась. Боль скрутила меня до обморока, но я сдержалась. Или нет…

Подошедший Грешник попытался меня поднять, но я отпихнула его и быстро отползла подальше на четвереньках. Встала, взявшись за угол книжного шкафа. Слезы, дрожь, стучащая под кожей дробь, не дала вдохнуть. Я прижалась к стене и впилась отчаянным взглядом в мужчину, для которого стала красивой игрушкой.

– Ненавижу тебя…и его ненавижу! – вяло махнула рукой, вслед ушедшему брату.

Грешник даже не удивился моим словам. Согнулся над телом рыжего и проверил содержимое его карманов. Телефон, пачка сигарет и ключи от машины легли на кожаную спинку дивана.

Минуту спустя в гостиную вошел громила, некогда затолкавший меня в багажник, и закинул труп на плечо. Легко так. Обыденно. Я закусила щеку, чтобы почувствовать себя живой и, обретя какую–никакую силу, рванула прочь.

Сеня убил родителей. Продал меня Грешнику за сто тысяч, помимо тех пятидесяти, что получил с аукциона.

Я никому не нужна.

Никто не придет за мной.

Я запнулась за ступеньку и распласталась, словно тряпичная кукла.

Попробовала привстать, не смогла.

У меня все заныло.

Каждая косточка.

Я истошно взвыла и обхватила пальцами кованые балясины. Сердце прекратило биться. В голове сгустился туман.

– Вставай, – Грешник таки добрался до меня. Взял под мышки и поднял, – сопливый краник перекрывай. Меня слезами не проймешь.

Зафиксировал мой подбородок и повертел за него туда–сюда.

– Вильма обработает твои ссадины и этот мерзкий синяк. У нее есть чудо–средство.

– Да мне все равно! – шлепнула его по руке и едва не кувыркнулась через перила. Спасла молниеносная реакция Грешника. За талию придержал.

– И мне все равно. Но лучше если твое личико будет меня радовать. – Карими глазами поставил точку. – И про платьишко для ужина не забудь.

Плевать на все случившееся.

Абсолютно на всё!

Ужин по графику.

Я аккуратно поставила ногу на ступень выше, и наша пугающая близость развеялась в одночасье.

Следующие несколько шагов дались мне не менее трудно, но я справилась. Поплелась по широкому коридору в спальню, где разрыдалась, что есть мочи…

ГЛАВА 5

"Каждая жизнь имеет свою черту грусти.

И, чаще всего,

когда вы переступаете эту черту – вы просыпаетесь

и начинаете жизнь заново…"

Как и было велено ранее, я принарядилась для тет–а–тет ужина. Элегантное черное платье с открытой спиной подчеркнуло фарфоровый тон моей кожи. А нижнее белье кричало о моей неординарной натуре.

С волосами я ничего не сделала. Просто выровняла утюжком, который любезно принесла Вильма.

– Прекрасно выглядишь.

Грешник восседал на троне во главе прямоугольного стола. Кругом горели свечи в хрустальных подсвечниках. Совсем ненавязчиво играла инструментальная музыка. Я перенеслась в сказку «Красавица и Чудовище». Совершенно неосознанно.

– Садись.

Глазами указал на кожаный стул у торца. Я отодвинула его и присела на самый краешек.

– Я не голодная. – Сказала честно, оглядев дюжину аппетитных на вид блюд. Тут были и мясо, и птица и рулетики из красной рыбы. Разнообразие закусок и фильдеперсовых сладостей.

– Ешь. Не хочу вызывать врача и кормить тебя через зонд.