Кровавый дождь. Ключ к разрушению (страница 13)
Тело скрутило судорогой. Она выгнулась дугой, сжала зубы с такой силой, что свело челюсть. Яркая, алая, как сама кровь, боль пеленой застилала глаза.
Отстраненно она услышала дикий, словно из недр Ада, крик. Это был ее крик. Все почернело.
Так же резко, как и началась, пытка прекратилась.
Воздух с шумом вышел из легких. Нину трясло. Сомкнутые веки болели от напряжения.
Голос старика прозвучал прямо над ней. С трудом она открыла глаза. Лицо в пигментных пятнах, испещренное глубокими морщинами, склонилось над ней, словно голова падальщика, с любопытством смотрящего на беспомощную дичь. Его безумный взгляд блуждал по ней. Нина запротестовала, но язык не слушался ее.
– …Затмение откроет путь в Преисподнюю…
Повернувшись, Нина нашла пульсирующими глазами папу. Человек в капюшоне держал его за волосы, приставив клинок к горлу. Сердце споткнулось, упало и забыло, что надо биться.
– Папа, – пробормотала Нина.
Напуганные юноши в белых одеяниях оказались в таком же положении, как и он.
А старик все продолжал:
– Кровь обладающих силой экзорцистов откроет первую печать. – Похитители, точно смычками, полоснули юношей кинжалами по шеям. Алая кровь стремительным потоком окрасила четыре угла пентаграммы. Предсмертные хрипы заглушил крик Нины, которая осознала, что ждет папу.
– Кровь связанного кровью с берегиней пусть откроет вторую печать.
Крик Нины оборвался. Она повернула голову и с диким ревом забилась в кандалах. Человек в капюшоне поднял сопротивлявшегося Рамаза за волосы. Нина встретила решительный взгляд отца. В нем не было страха.
– НЕ-Е-ЕТ! – Ее крик разнесся по залу, словно раскат грома.
Лезвие полоснуло по его горлу. Грязная, порванная рубашка окрасилась ослепительно-алой кровью.
Слезы размыли картину происходящего. Содрогающееся тело папы рухнуло на пол.
– Нет! Нет! Папа, нет! – повторяла она, как мантру.
Его тело сотрясали конвульсии. Она не могла отвести глаз от него и не заметила, как старик произнес:
– Да откроются врата Ада. Да будет мир человека и демона един.
Нина осеклась. Словно весь воздух испарился, она, как рыба, открыла рот, пытаясь вздохнуть. Звон в ушах нарастал, а боль отступала. Вспыхнул яркий свет.
«Кто-нибудь, спасите!»
Свет стал настолько ярким, что ослепил Нину.
* * *
Солнце над головой слепило даже сквозь солнечные очки.
Предложение перенести парад на два часа позже, чтобы объединить его с просмотром затмения, исходило от канцлера Константина. Михаилу это показалось абсурдом, но в толпе людей он чувствовал эмоциональный подъем. Однозначно, это было одно из самых запоминающихся празднований дня Союзных войск.
На ярком диске солнца показался темный край луны. Люди восторженно закричали. Не поддаться всеобщему восторгу было невозможно.