Пишу тебе из деревни Люшань. Меня забросила сюда судьба совсем случайно – я следовал за ветром, играл на сюне песню чистого сердца. Внезапно жаркий июльский ветер стал холодным, он нес в себе запах разложения и приключений. Поэтому я отправился прямиком туда в поисках невероятных историй о героях-совершенствующихся. Прибыв в Люшань, я обнаружил, что там происходят необъяснимые вещи – невзгоды преследуют людей на каждом шагу. Выслушав одну тетю, я не смог сдержать слез, так сидел и плакал у ее дома. У нее было десять детей, и все скончались при странных обстоятельствах, она осталась такой одинокой, что каждый день вынуждена молить небеса о смерти. В деревне господствует хаос, по ночам по улицам бродят неживые существа и высасывают души всех, кто не успел вернуться домой. Я написал в ближайший орден заклинателей, но ответа так и не получил. Может ли быть, что к этому причастны демоны? Их логово как раз под Кровавым заливом, который видно с одного из холмов Люшаня.

Так я думал. Но потом я решил проследить, что происходит ночью на улицах, и столкнулся с таинственной женщиной, облаченной в черное с головы до пят. Незнакомка была сильна, и я не смог ей противостоять. Это точно был не демон. Очнувшись утром, я обнаружил себя в лодке, плывущей по открытому морю. Я не помню лица женщины, потому что оно было скрыто за вуалью, но на ее поясе висел жетон из ярко-синего камня, как тот, что можно добыть в Бездне. Я нарисовал его для тебя, может, ты узнаешь, что это. Этим людям в деревне нужна помощь, и я останусь с ними, пока не прибудут заклинатели. Им очень нравятся мои песни, это единственное, что приносит радость в их жизни.

Пиши мне. Вэй Хуаи».

– Я думаю, что он пропал, потому что он больше не ответил ни на одно мое письмо, – произнесла Вэй Цисян. – Ближайший к Люшань орден заклинателей прислал мне довольно странный ответ – они сказали, что уже занимаются деревней, и больше не ответили ни разу.

Хэ Ли перевернул лист и обнаружил на обратной стороне рисунок того самого жетона.

– Ты знаешь, что это за печать? – спросила Вэй Цисян у Ши Хао.

Ши Хао вперился в рисунок не мигая. В его глазах промелькнула искра гнева, точно узор на жетоне принадлежал его злейшему врагу. Хэ Ли в ужасе опустил взгляд на рисунок, вспоминая недавний разговор с Владыкой и чиновником. На жетоне были вырезаны слова: «Тысяча способов, сотня планов». Как принц лис сумел прочитать их в разгар битвы, он не знал, но этот девиз был ему известен, этот жетон он определенно уже держал в руках. Хэ Ли произнес серьезно:

– Это жетон Ордена Хаоса. И если ваш брат встретился с их адептом, то я удивлен, что он остался в живых.

Темная атмосфера нависла над круглым столом, разбив вдребезги былой семейный уют.

Часть 2
Расплавленное золото (III)

– Орден Хаоса? – произнес Ши Хао, точно слышал об этом впервые. Опасные искры полыхали в его взгляде, и в комнате вдруг резко стало жарче, точно неподалеку раскалялся вулкан. За окном потемнело, и вскоре на землю обрушился ливень.

Хэ Ли объяснил:

– Это орден адептов, поклоняющихся так называемой Богине Хаоса. С ее помощью они подчиняют энергию инь, чтобы вызвать перевес темных сил на земле. Владыка Преисподней сильно обеспокоен их внезапным появлением и множеством преступлений против расы демонов. Какими бы ни были их истинные цели, судя по их решимости, они готовы на все, чтобы их добиться, включая вмешательство в жизни обычных людей.

Ши Хао вдруг ударил ладонью по столу и поднялся. От его удара стол чуть не сломался пополам. Хэ Ли с позорным чувством осознал, что едва не вскрикнул. Ши Хао встал у окна, сложив руки на груди и глядя, как дождь орошает роскошный сад, где росли персиковые деревья.

– У меня тоже свои цели, – процедил он рассерженно. – И достаточно решимости, чтобы все их воплотить.

Он резко развернулся, взмахнув широкими зелеными рукавами, как крыльями.

– Я лично отправлюсь в Люшань за твоим братом, – сказал он Вэй Цисян.

Лисица от неожиданности даже подскочила с места и запротестовала:

– Ты не должен идти сам! Ты дурак? Я всего лишь хотела просить тебя связаться с заклинателями с горы Байшань.

Ши Хао вскинул брови, точно эта просьба звучала смешно, и засмеялся:

– Связаться с горой Байшань? А я что, по-твоему, не в силах разобраться с отродьями нежити без их помощи? – Затем он задумчиво обхватил подбородок пальцами и добавил: – Нет, еще не пришло время напомнить Шэнси-сюну о себе, пусть пока живет спокойно да варит супы любимой женушке. Я отправлюсь в Люшань налегке, только с одним человеком.

Вэй Цисян сказала:

– Я прикажу лучшему магу лисьего клана сопровождать тебя.

Ши Хао отмахнулся. Его горящий взгляд снова вперился в Хэ Ли. Тот инстинктивно сглотнул. Его желудок сжался от нехорошего предчувствия.

– Сохрани своего мага себе, – сказал Ши Хао с улыбкой, прислонившись спиной к оконной раме. – Мой друг Хэ Ли составит мне компанию. Правда же? Иначе зачем еще ты пришел меня навестить?

Хэ Ли вскочил с подушки.

– Я прибыл по заданию Владыки на сбор твоей души, – возмущенно ответил он.

Ши Хао оттолкнулся от стены и вальяжно, словно тигр в своих владениях, подошел ближе. Он застыл напротив, не сводя взгляда с лица Хэ Ли, затем скользнул ниже и взял обсидиановый жетон с его пояса. Хэ Ли заледенел. На черном камне от прикосновения Ши Хао словно по команде появились новые слова: «Деревня Люшань». Смесь счастья и удивления зажглась на красивом лице Ши Хао.

– О, я вижу, ты научился врать за годы нашей разлуки, – произнес он себе под нос, разглядывая жетон, а потом поднял взгляд и сощурился: – Жду не дождусь узнать тебя получше. Дорога до Люшань дальняя, у нас будет полно времени, чтобы поговорить по душам.

Оставив Хэ Ли в замешательстве, мужчина обошел его по кругу, как настоящий хищник свою добычу, и в итоге плюхнулся обратно на свое место во главе круглого стола. Совершенно непринужденно, словно все это время старые друзья болтали о поэзии, он налил себе вина и закусил ароматным и хрустящим овощным рулетиком.

– Ну что вы застыли? – смешно проговорил он с полным ртом. – Садитесь, садитесь, мы же еще не поели и не допили. Вопросы решаются, а еда-то остывает.

Пока Хэ Ли сверлил Путь сердца с видом человека, только что преданного другом, которому он больше всего доверял, Вэй Цисян, то и дело бросая на него странные взгляды, села за стол и вполголоса спросила Ши Хао:

– Ты уверен, что этот юноша окажется тебе полезен в путешествии? Я выкинула его за борт одной рукой, а он даже не стал защищаться.

Ши Хао коротко улыбнулся и ответил:

– Я сам его защищу, если это потребуется. Об этом нечего беспокоиться.

Хэ Ли даже не знал, как выразить свое недоумение.

Вэй Цисян просидела в молчании какое-то время, ее лисьи уши забавно дергались на голове, и после долгих размышлений она тихо произнесла:

– Спасибо тебе.

Ши Хао направил на нее теплый взгляд, затем потянулся в центр стола и положил ей на тарелку хрустящий овощной рулетик. Его лукавый взгляд снова вперился в Хэ Ли, и одними бровями он показал, что тому следует сесть на место.

– У меня и для тебя есть угощение, господин Хэ Ли.

Ши Хао крикнул слугу, тот подошел и наклонился над ним, и Ши Хао быстро-быстро зашептал ему что-то.

– Садись, садись, – сказал он, когда слуга ушел. Хэ Ли прирос к месту и, наверно, так бы и остался, если бы на жетоне в его руках не засветилось новое слово: «Сядь».

Этот жетон определенно высказывал свои собственные желания или чьи-то посторонние, но точно не желания Хэ Ли. Однако юноша все же уселся. Под внимательными взглядами двух пар глаз он чувствовал себя как хомячок, над которым летает ястреб, а из кустов за ним следит лиса. Но ему не пришлось долго мучиться – тотчас же слуга внес новое блюдо и поставил его на стол. Пирамидка из пряников аккуратно лежала на тарелке, источая сладкий аромат выпечки, от которой текли слюни.

Ши Хао сказал:

– Это лунные пряники из Страны Байлянь, лучшие на всех четырех континентах. – Он элегантно взял один пряник и разрезал его пополам. С трепетом и теплом во взгляде он разделил две части и протянул одну Хэ Ли. Внутри пряника желтел соленый утиный желток. – Смотри, у этого внутри полная луна.

Хэ Ли взглянул на обычный разрезанный пряник, и что-то пошатнулось в его внутреннем мире, словно он переживал воспоминание и пытался понять, в какой момент жизни уже видел эту сцену. В его груди стало тепло, словно он вернулся в детство, где всегда светило солнце и все невинные чувства бурлили в первый раз, но одновременно это тепло поглощала свербящая ностальгия по давно ушедшему времени, которое никогда не вернуть. Он встряхнул головой.

И в тот момент, когда он поднял взгляд, он встретил лучезарную улыбку Ши Хао. Это была улыбка, которая осветила комнату сама по себе, словно солнце, пробившееся сквозь грозовые тучи. Хэ Ли не мог оторвать взгляда от этой улыбки, словно мотылек, зачарованный светом костра. Его горло болезненно стянуло.

– Я не люблю сладкое, – произнес он, вежливо отказываясь. Чувство ностальгии, возникшее в его сердце ниоткуда, напугало его до смерти, поэтому он ляпнул первую отговорку, пришедшую на ум: – Я боюсь, что не смогу оценить по достоинству это земное угощение.

Лицо Ши Хао буквально окаменело. Казалось, ударь по нему молотком – и оно рассыплется в пыль. Король вдруг подскочил и, возвышаясь как грозовая туча над столом, яростно прогремел, схватив кусок пряника, едва не ставшего горсткой муки в его ладонях:

– Я ненавижу, когда мне так бессовестно врут! И как только этот красивый рот на лице такого порядочного и честного юноши способен произносить подобную наглую ложь?

В одно мгновение прекрасный король из приветливого и воодушевленного превратился в безжалостного тирана, пораженного гневом. Хэ Ли чуть не опрокинулся на пол – свирепый ястреб навис над хомячком, раскинув огромные крылья и выставив когтистые лапы. Лиса, разинув рот, во все глаза следила за ситуацией со своего места.

– Я не желал оскорбить тебя! – поспешно произнес Хэ Ли, побоявшись, что этот пряник сейчас просто запихнут ему в глотку. – Это было непочтительно с моей стороны, и я приношу извинения. Я попробую твое угощение. Нет причины гневаться столь сильно.

Ши Хао сразу сменил гнев на милость. Ястреб спрятал когти и плюхнулся обратно на свою ветку во главе стола. В одно мгновение на лице Ши Хао вновь зажглась улыбка.

– Ах, прости мой ужасный характер, – произнес он ласково. – Он знатно испортился после моего отсутствия на земле. Я научусь контролировать себя до того, как пройду небесное испытание.

Этот пряник, кажется, был таким важным, что даже на Пути сердца всплыли символы: «Ешь».

«Лучше тебе съесть этот злосчастный пряник или тебя ударят так сильно, что ты пробьешь собой землю так глубоко, что выпадешь в Преисподней на крышу своего дома», – судорожно сказал Хэ Ли сам себе и быстро запихнул свою половину пряника в рот.

Две пары глаз уставились на него в таком тревожном ожидании, словно от его мнения насчет пряника зависела судьба трех миров, что наложило на его плечи непомерную ответственность, и бедный Хэ Ли чуть не задохнулся, пока не проглотил свой пряник. Его вкус был действительно незабываем, нежное песочное тесто таяло во рту, соленый желток бурно взаимодействовал со сладостью теста, вызывая невольные слезы радости в уголках глаз. Пряник был настоящей амброзией и, безусловно, заслужил репутацию лучшего на всех четырех континентах.

– Это действительно очень вкусное блюдо, – выдал Хэ Ли, постыдно вытирая уголки глаз платком.

Ши Хао сощурился, как сытый и довольный ястреб, сожравший жалкого хомяка.

– Я знал, что тебе придется по вкусу, Хэ Ли. Это знаменитые лунные пряники из Страны Байлянь.

В его словах не было ничего странного, но почему-то Хэ Ли показалось, что за простой вежливой фразой скрывался какой-то иной смысл, подтекст, который Хэ Ли не мог разгадать. Однако он не сумел поразмыслить над этим как следует. Ши Хао поднялся, поблагодарил гостей за визит и откланялся, сославшись на то, что ему надо готовиться к отъезду к Люшань. В комнате как по команде появился Гугу, и Ши Хао сказал перед уходом:

– Пожалуйста, Гугу, позаботься о моем дорогом госте, не заставляй его скучать, пока я занят делами. Посели его во Дворце Восьми Добродетелей да следи, чтобы ему было весьма удобно и приятно. Завтра же на рассвете мы отправляемся в путь в деревню Люшань.

С этими словами молодой король Ши исчез в длинном золотом коридоре дворца.