– Да, да, – безрезультатно пытаясь отодвинуться от людей, жмущихся ко мне, кивнул я, – я смотрел «Сайлент Хилл».

– А мы и не ждали, что поверишь, – ухмыльнулся Глеб, – поэтому не прибегали к уговорам. Решили действовать, но ты… В общем, бегаешь отлично.

– Спасибо.

В Гнездо заехали в полном молчании. Сказать по правде, я даже не знал, хочу ли продолжать слушать бредни деревенских. Меня интересовала правда, а не эти байки.

Глеб свернул на насыпную дорогу, идущую вдоль коровьей фермы, по которой я прибыл к дому бабушки вчера. Я думал, меня высадят возле моей крепости, но парень заехал на пустырь позади соседних домов и заглушил машину.

– Дальше пешком, – сообщил Глеб, – ко двору подъехать не могу, если отец узнает, что брал машину, – прибьет.

– Да ты рисковый, – заметил я, выходя из жигулей.

– Как тебя зовут, шутник? – поинтересовался Глеб. – Нам многое предстоит вместе пережить, нужно же как-то обращаться к тебе.

– Слав.

– Слава, значит.

– Не Слава. Слав.

– Ладно, Слав, – сделав ударение на имени, усмехнулся он. – Будем привыкать друг к другу.

– Ни к чему такие жертвы, – хмыкнул я, – эта ссылка всего лишь на лето.

– О-о, – протянул Кики, скаля зубы, – это будет долгое лето для тебя.

– Я не задержусь здесь ни на секунду дольше. И никакое проклятие меня не остановит!

– Хорошая речь, – ответил Глеб серьезно. – Жаль только, что напрасная.

* * *

Сидя в кресле на кухне и поедая пирог с клубникой, такой вкусный, что можно с пальцами проглотить, я обдумывал произошедшее сегодня. Бабушка расположилась напротив, она читала книгу в ветхом переплете и иногда потягивала чай из советской сервизной чашки.

– Ба, – прогудел я с набитым ртом, – почему тут не ловит связь? Двадцать первый век все-таки…

– Сотовая вышка есть только в районном центре, милый. Но если тебе нужно позвонить, мы сходим к Тимофеевне, у нее есть стационарный телефон. Не беспокойся, я уже позвонила Артему и сообщила, что ты благополучно добрался… Отец был недоволен, что ты запамятовал с этим, но я взяла вину на себя.

Бабушка улыбнулась, но в ту же секунду ее глаза почему-то наполнились слезами. Она отвернулась и быстро смахнула их.

– А у вас… У вас с ним все в порядке?

– Я просто давно не слышала его голоса, дорогой, – взяв себя в руки, ответила бабушка. – Твой отец слишком занят.

– Это не причина, чтобы не общаться с матерью! По-моему, ты классная… И он должен хоть иногда приезжать к тебе.

– Спасибо, Слав, – тепло улыбнулась она. – Но не серчай на отца. Он выпорхнул из гнезда и стал ответственным за новую семью. Он все делает, чтобы вы были счастливы. Уверена, он не приезжает, потому что на то есть веские причины.

Трудно было сказать, насколько эти причины веские, ведь мы каждые полгода летали за границу, но сообщать об этом бабушке я не стал.

Спустя пару минут раздался стук в дверь, и в дом вошел парень, которого я не видел прежде. Он был высок и крепок, но лицо казалось детским из-за круглых щек и пухлых губ.

Гость улыбнулся, сверкнув зелеными глазами:

– Добрый вечер. Пришел, как и обещал, Анна Петровна.

– Добрый вечер, Костик, – отозвалась бабушка. – Проходи, мы как раз чай пьем.

Парень подошел ко мне и протянул руку. Я пожал его ладонь, грубую и шершавую.

– Ростислав, – зачем-то представился я полным именем, – но зови меня просто Слав.

– Хорошо, Слав, – улыбнулся парень. – А я – Костя… Ну, ты уже это слышал.

Не знаю почему, но я вдруг испытал неловкость, хотя для меня это совершенно неестественно. Навскидку Косте было не больше двадцати пяти лет, но мне он показался таким взрослым и серьезным, что я немного растерялся.

– Ну садись, садись, – запричитала бабушка, – сейчас налью крепкого чаю. Костик – внук Тимофеевны, я пригласила его из-за случая с молодежью. Ты говорил, парни не особо хорошо тебя приняли, так вот я подумала…

– Ба, – заскулил я, – ты серьезно? Телохранителя мне наняла, что ли?

– Не телохранителя. Я просто поговорю с ними. Обещаю, тебя не тронут.

– Константин, – спокойно сказал я, – я польщен, правда. Но, пожалуйста, оставьте это дело мне.

– Но, Слав!

– Ба, я уже сам все уладил.

Я смотрел на этих двоих и терзался сомнениями. Мне хотелось кричать от негодования и одновременно смеяться от бабушкиной инициативы.

– Все в порядке, – улыбнулся я. – Мы уже поговорили с ребятами и разрешили наши недопонимания. Смотрите, я даже умудрился остаться целым и невредимым!

– Похвально, – покивал Костя и обернулся к бабушке: – Не такой он уж и хлюпик, каким вы его представили.

– О, а на этом спасибо, конечно, – скривился я, и мы все рассмеялись.

Злость отступила. Естественно, что бабушка хотела меня защитить и уберечь, не стоило на нее сердиться. Мгновение спустя я даже почувствовал благодарность за то, что она попыталась что-то сделать, помочь, а не просто забыла или не придала значения этому случаю.

Так тепло, как у бабушки, мне еще нигде не было… Родители постоянно ссылались на занятость, а я был предоставлен сам себе. О семейных вечерах вообще знал только из фильмов. Жаль. Семья – самое главное, что есть в нашей жизни.

Глава 6
Проклятие гнезда

Когда мы выпили по чашке чая и доели ягодный пирог, Костя стал собираться домой. Я вызвался его проводить, не просто так, конечно же.

– Слушай, – начал я, – тут такое дело… В общем, ребята, с которыми я познакомился, в один голос твердят, что деревня про́клята, что покинуть ее невозможно. Говорят, мне теперь придется всю жизнь тут прожить.

– И ты им поверил? – хмыкнул Костя.

– Нет, конечно! Просто они даже похитили меня, чтобы вывезти из деревни.

– Похитили? – Брови собеседника поползли к взъерошенной челке. – Это уже новый уровень глумления над новенькими.

– Да, я тоже сначала так подумал, но ребята вели себя настолько убедительно… Все это было похоже на правду. Я в жизни не видел подобной паники.

– Так в этом и смысл шутки – заставить тебя поверить.

– А как насчет дождя? Пошел такой сильный ливень, что ничего не было видно, даже дворники не спасали. А как только вернулись к въезду в деревню, он сразу закончился, будто его и не было вовсе!

Не то чтобы я поверил в бредни деревенских ребят, но забыть о поездке – попытке покинуть Гнездо никак не удавалось. Мне хотелось услышать все аргументы Кости, чтобы убедиться в том, что я свободен.

– Тучи прошли стороной, эка невидаль.

– Но Глеб взял машину у отца без спросу. Разве ради шуток идут на подобное?

– А разве нет?

Костя поморщился, будто проглотил лимон, и неприятно усмехнулся. Этого типа сложно было «прочитать», но мне показалось, что в данный момент я его раздражаю.

– Значит, – не обращая внимания на изменившееся поведение собеседника, продолжил я, – ты или я в любое время можем уехать отсюда?

– Естественно. Слушай, я только решил, что ты нормальный парень, и на́ тебе – поверил детским байкам! Займись чем-нибудь полезным лучше. Бабушке вон помоги, а то весь фундамент трещинами пошел.

– Да я бы с радостью, – краснея, ответил я, – только не умею…

– Не страшно. Завтра приду помогу. И тебя научу.

Костя достал из кармана пачку сигарет и закурил, чиркнув спичкой. Давно не встречал это незатейливое приспособление в обиходе. Приятный запах подпаленного дерева сменился едким дымом сигареты. Я поморщился и даже на шаг отступил, не скрывая недовольства, что приходится нюхать эту дрянь.

– Самое страшное в нашей деревне, – заговорил Костя, – это быть недостаточно самостоятельным и не знать обыденных вещей, нужных для жизни. – Он сделал очередную затяжку яда и продолжил: – Впрочем, так во всех деревнях. До завтра, Слав.

Внук Тимофеевны оставил меня в смятении, наедине с мыслями и ощущениями, в которых я пока не мог разобраться. Я видел поведение деревенских, чувствовал их страх и негодование. Не могут люди так играть ради обычной забавы… Или могут?

Я не собирался покидать деревню в ближайшие три месяца, ссылка предстояла долгая. Да и от теплоты бабушкиного дома, ее заботы, а также выпечки тоже не хотелось отказываться, но мысли о сегодняшнем происшествии не давали покоя. Я не мог просто сидеть и ждать. Мне было необходимо разобраться с проклятием Вороньего Гнезда, если оно вообще существовало.

* * *

Где находится выезд из деревни, я запомнил хорошо, поэтому после разговора с Костей мне не составило труда добраться до остановки с кривой и ржавой табличкой: «Воронье Гнездо». Я немного постоял напротив ветхого строения – оказывается, даже кирпич может быть ветхим, – а потом быстрым шагом стал отдаляться от него.

Я не чувствовал аромата свежести, как обычно бывает после дождя, даже пыль на насыпной дороге не прибило недавно прошедшим ливнем. Меня не покидало волнение, но я решительно пошел вперед.

Примерно после получасовой прогулки я почувствовал первые капли вновь начинающегося дождя. Волосы на руках и затылке неприятно вздыбились то ли от холода, то ли от предчувствия надвигающейся угрозы. Где-то внутри я ощутил колющий страх, но все равно упрямо продолжил путь.

«Это всего лишь байки, – твердил я себе. – Костя сказал, что в любое время можно покинуть деревню, значит, так и есть. Он серьезный парень, ему верить можно!»

В какой-то момент солнечный день превратился в угрюмые сумерки, я будто оказался в параллельной вселенной, где никто не знает, что такое свет. Тучи сгущались, дождь не собирался сбавлять пыл, наоборот, с каждой секундой усиливался. И вот уже потоки ливня с неистовой яростью хлестали по лицу, ветер рвал с меня футболку, а разветвленные молнии, похожие на мертвые сучья, рассекали небо прямо над головой. Раскаты грома каждую минуту сопровождались ослепительной вспышкой.

– Что за бред?! – выкрикнул я в небо. – Какое, к черту, проклятие? Не верю!

Конечности давно заледенели, изо рта валил пар, я продрог как собака, но не отступался от цели! Я не вынесу жизни в клетке! Со мной никакое проклятие не совладает!

Ливень с каждой минутой все больше и больше прибивал меня к земле, будто желая замуровать мое тело в оковах щебенки. Вода была повсюду, она заливалась в рот и уши, не давала открыть глаза. Было трудно что-то увидеть и разобрать, но я ясно помню, как куст ивняка рядом со мной словно взорвался от разряда молнии. Я упал на колени, загребая мокрую почву руками. Это было не просто совпадение. Предупреждение.

– Да понял я! – задыхаясь от гнева, прокричал я. – Все, хватит!

Так же на четвереньках я развернулся на сто восемьдесят градусов и пополз обратно в деревню. Футболка и шорты неприятно липли к телу, в кедах хлюпало, а стекающая с челки вода приводила в бешенство. Сил идти не было, их почти не осталось даже на то, чтобы передвигаться ползком, но выбора мне никто не предоставил.

Инстинкт самосохранения не давал останавливаться. Только благодаря тому, что желал выжить, – а ведь я нутром чувствовал, что моей жизни угрожает настоящая опасность, – мне удалось вернуться к выезду из Гнезда. Увидев искаженное очертание кирпичной остановки за стеной ливня, я сделал усилие и переправился через барьер. Не совсем понял, как это произошло, но я будто вынырнул из вертикального водоема, переползая через черту, определенную погодной аномалией. Как только я оказался на той стороне, дождь прекратился…

И вот теперь я лежал на сухой насыпной дороге почти возле остановки с названием деревни и не мог поверить в случившееся. Солнце припекало, быстро высушивая оголенные участки кожи. Ненастье снова обошло деревню стороной. Уже дважды за день. Но самым странным и страшным во всей этой чертовщине было ощущение при переходе через незримую стену. Ведь тогда я понял – граница существует!