– Ты же знаешь почему, ― раздался тихий голос Нико после паузы. ― Пожалуйста, Рета. Ты всегда была сильнее меня или даже Коди. Я уверен, ты пройдешь через это и справишься. Я понимаю, как это ― когда так тяжело, что уже больше невозможно. Но ты сама не знаешь, какая ты сильная.

– Что ты там понимаешь? ― снова зарыдала я. ― Ты же даже не настоящий Нико!

– Точно, ― странно, но в его голосе снова слышалась улыбка. ― Настоящим меня делаешь ты.

* * *

Когда уже всем было ясно, что флойт почти разрушил его мозг, Нико попросил мой комм на пару дней.

– А твой где? ― спросила я.

– Потерял, ― пожал он плечами и улыбнулся.

Я решила, что он обменял его на наркоту ― они со Стешем тогда уже почти все из дома вынесли ― и с моим сделает то же самое, но все равно дала. Я никогда не могла отказать ему. Но через три дня он действительно принес его обратно.

Три месяца спустя мы пришли на кремацию ― все, даже его брат. Я считала, что виноват он, а Тень ― что виновата я, но в тот день мы просто стояли и смотрели на мертвого Нико. Все его тело было в «паутинках», даже на лице были следы инъекций. Я рыдала, Коди молчал с растерянным видом ― он до последнего был уверен, что Нико что-нибудь придумает, Эме злилась, Тень задыхалась и кашляла. Нас осталось четверо, и мы не могли понять, что нам делать дальше. Нико был центром нашей компании, мы все вроде как вращались на его орбите.

А еще через неделю я наконец узнала, что Нико сделал с моим коммом.

* * *

Когда я вернулась, Эме уже была дома, сидела, уставившись в экран, со страдальческим выражением лица.

– Записалась в заочную школу, ― сообщила она. ― Ну и хрень. Наверное, брошу. А тебя где носило?

Я скинула посреди комнаты сумку, полную консервных банок. Следом выпал респиратор.

– Ты что, плесень, магазин ограбила? ― обрадовалась Эме.

Наверное, вспомнила, как мы во время пыльной бури, натянув респираторы, завалились в магазин и вынесли полные карманы энергетических батончиков. Нас так и не узнали ― во время бури все ходили в респираторах. На том и строился наш план. Тоже, кстати, была идея Нико, правда, он ею никогда не гордился.

– Нет. Наведалась к себе.

Эме посерьезнела:

– И как там?

Я пожала плечами:

– Как-как… Свет отключили. Проверила терминал ― не поверишь, кто приходил. Борген Кару. Неделю назад.

– Ч-черт. Да что ему надо?

– Ты была права, он из Сити.

– Ага!.. Стой, ты что, с ним связалась?! Рета, я тебе голову оторву сейчас на хрен! Я же тебе сказала…

– Да не ори ты. Нико нашел его в «вейсе».

Эме помолчала.

– Ты снова разговаривала с Нико? Рета… Чтоб тебя. Ты же обещала. Зачем?

– Хотелось с кем-то поговорить. Заодно попросила его найти этого типа.

Не рассказывать же Эме, что я просила у Нико совета, как бы получше покончить с собой. Эме и так за меня волновалась. Когда-то от разговоров с Нико у меня чуть крыша не поехала, тогда они с Коди и заставили меня пообещать. Ну… я честно старалась.

– Мы не знаем, что это за система, что он туда напихал. Нужно быть полным психом, чтобы это вообще придумать, а он был еще и под флойтом, забыла? Может, она не особо и надежная. Может, тебе пришьют теперь взлом «вейса»!

– Нормальная. Это же Нико ее сделал. Он даже под флойтом был умнее, чем любой умник из Сити, ясно? К тому же уже поздно. Вот, посмотри. ― Я протянула ей комм, на котором был сохранен скриншот личной страницы загадочного господина Кару.

– Что это еще за «НейроКортИнт»? ― буркнула Эме, свернула задания из заочной школы и открыла поиск. ― Маловато про них информации. Занимаются исследованием мозга. Синтезируют какую-то хреновину. Тут у них какое-то производство, импланты делают. Ничего не понятно. И зачем им знать, что ты видела в Вессеме?

– Может, они хотят выяснить, что там произошло ― ну, тогда, сто лет назад.

– А может, они, блин, еще долбаные страшилки друг другу на ночь рассказывают? Никто в это всерьез не верит, и плевать всем на то, что там было, иначе давно бы уже все нашли. А если этот Кару так хочет знать, что там происходит, пусть сам сходит и посмотрит! ― Эме вконец разошлась, потом так же резко успокоилась и подняла на меня взгляд. ― Рета, пожалуйста, ― произнесла она непривычно просительным тоном, ― пожалуйста, пообещай мне больше не говорить с Нико. Ты по нему скучаешь, я знаю. Но я тебя очень прошу ― остановись.

Я вздохнула и сделала рукой неопределенный жест. Наверное, его можно было расценить как согласие, но нового обещания я давать не собиралась. Если я сейчас и сойду с ума, то не от разговоров с Нико, а скорее без них.

Глава 3

ВЕССЕМ НАХОДИТСЯ на северо-востоке от Гетто, а Сити ― на западе. Конечно, у детишек из Сити есть свои городские легенды, хотя страшилки они рассказывают, скорее всего, не про Вессем, а про Гетто. Наверное, и планы строят, как бы на нас, убогих, посмотреть. Но к тому моменту, как они получают право въезда в Гетто ― вернее, в Чарну-Техническую, ― они уже понимают все минусы этого предприятия, так что к нам как раз никто не рвется. Конечно, кто-то из Сити иногда приезжает ― если нужно инспектировать шахты или теплицы, иначе чем через наш район не добраться, но от этих визитов проверяющим, надо думать, мало радости. Ну и в Гетто всегда относились к ним с изрядной долей презрения.

Конечно, иногда мы мечтали, как будем жить в Сити. Каждый сочинял свою историю, одну невероятнее другой. Одни выдумывали богатых родственников, другие представляли, как поступят в университет, третьи надеялись попасть туда на работу и там встретить свою большую любовь. Аксель, помню, говорил, что завербуется в армию, чтобы как-нибудь прийти туда с пушкой и объяснить, что надо делиться. Ну, он всегда был придурком.

Все мы ненавидели жителей Сити, презирали их, смеялись над ними и все же мечтали войти в их число. И ведь не то чтобы это было невозможно. Некоторым удавалось. В каждом классе училась девчонка, друг троюродной сестры которой смог. А в крайнем случае могло повезти с работой ― ведь в Сити тоже нужны те, кто убирает улицы, водит транспорт, разгружает фуры и обслуживает водопровод. Нам говорили ― учись хорошо, работай честно, держись подальше от плохих компаний, близко не подходи к флойту, и однажды ты сможешь.

Так что когда комм звякнул, оповестив о подходящей вакансии в Сити, это было не совсем уж невероятное событие. Но для меня ― настоящее чудо.

Мне было предписано явиться к трудовому инспектору, и я кинулась в социалку, не медля ни минуты. Все запасы дождя, кажется, вылились на нас в тот день, когда я вышла из тюрьмы, и теперь солнце жарило просто нещадно, так что я явилась вся мокрая от пота.

Сегодня дежурил тот парень, который встречал меня в первый день. За прошедшее время мы познакомились получше, и я знала, что его зовут Ландерберт Вуйтович (говорю же, в Гетто у всех крыша едет, когда надо выбрать ребенку имя), у него трое младших братьев и сестер, он учится на инженера тепловых систем, сюда попал, потому что у него были высокие баллы по психологии и социальной работе в школе, но он уволится, как только подвернется что-то по профилю, потом хочет переехать в Промзону (то есть и правда умный) и в целом был бы не против сходить со мной куда-нибудь. Я делала вид, что не понимаю его намеков, но, пожалуй, он выгодно выделялся на фоне других моих знакомых. При иных обстоятельствах, может, у нас бы что-нибудь и вышло.

Я вдруг испытала острую потребность поговорить с Нико, аж руки зачесались достать комм.

– А, Рета, ― обрадовался Берт. ― Ну поздравляю.

– Что за работа? ― хриплым от волнения голосом спросила я вместо приветствия.

– Какой-то А. Маноа хочет нанять домашнюю помощницу, знающую язык жестов. Скорее всего, он просто забыл поставить галочку в графе «без судимости», но… чем черт не шутит, да? Я решил все равно тебе написать. Тем более кроме тебя кандидатов вроде как и нет.

Я поняла, что он прав, ― скорее всего, этот А. просто ошибся, заполняя форму запроса, но не использовать шанс было бы глупо.

– А что нужно делать?

– Работа по дому. ― Берт пожал плечами и нахмурился, вчитываясь в невидимый для меня текст. ― Никаких специальных пожеланий или условий.

Мы оба помолчали.

– А зачем тогда жестовый язык? ― спросила я наконец.

– Понятия не имею. Так что, берешь?

– Конечно.

В крайнем случае прокачусь до Сити и обратно. Хоть посмотрю, как они там живут, будет что рассказать Эме.

– Хорошо. Сейчас оформим тебе пропуск в Сити. Посиди пока, для тебя это будет долго. ― Берт смутился. ― В смысле, я хотел сказать…

– Все нормально. ― Я улыбнулась. ― Я в курсе, что меня арестовали за нападение на гражданина Сити.

– Не думай, что я тебя осуждаю, ― тоже улыбнулся Берт. ― Я как-то поговорил с одним парнем из Сити, через пятнадцать минут уже хотелось ему нос сломать.

Я с сомнением посмотрела на открытое, дружелюбное лицо Берта. Ну да. И где это, интересно, он встретил парня из Сити?

– Запрашивают твою характеристику из тюрьмы, ― обеспокоенно сказал он. ― Надеюсь, они про тебя ничего плохого не напишут?

К счастью, я была пай-девочкой, не считая драки с Криной за верхнюю койку. Усердно работала на строительстве моста, не жаловалась, не конфликтовала, не нарушала дисциплину, ела что дают. Мне быстро объяснили, какое это везение ― попасть в государственную тюрьму, в частных намного хуже. Так что я старалась изо всех сил. Вряд ли к моему поведению есть претензии. Но все равно следующие двадцать минут прошли напряженно. Наконец Берт сообщил, что все в порядке. Социальный инспектор тоже ничего плохого про меня сказать не мог ― я ежедневно приходила отмечаться и честно искала работу. В общем, раскаялась и стала на путь исправления. К тому же вчера я, чтобы поддержать Эме, тоже подала документы в заочную школу, и, хотя никаких заданий я еще не открывала, только тест прошла, мой индекс сразу поднялся на целых два пункта, так что теперь я даже могла покупать еду в магазине рядом с домом Эме, а не только в социальном в пяти кварталах. Еще бы было на что покупать.

Со скрипом, но мне все же выдали пропуск в Сити на один день, чтобы я могла лично пообщаться с предполагаемым работодателем, сопроводив специальной оговоркой, что место мне не гарантируется.

– Если все пойдет как надо, тебе его продлят, ― сообщил Берт, вручая мне новенький блестящий пропуск с моим именем. ― Носи с собой, у тебя его спросят на въезде в Сити и потом могут остановить в городе, у них там бывают проверки. Тебе надо быть на месте к двенадцати часам. До Сити часа полтора езды, так что выйди пораньше. ― Он застучал по клавишам, отправляя мне адрес. ― Удачи!

– Спасибо! ― искренне ответила я.

Наверное, если бы сегодня дежурила его сменщица ― та девчонка в свитере и с «паутинками» на руках, ― не видать бы мне даже шанса на эту работу.

Дороги до дома я даже не заметила ― впервые за последние полгода мне хотелось улыбаться. Нико был прав ― я справлюсь.

* * *

В восемь утра я стояла посреди комнаты в одних трусах и все глубже увязала в недовольстве собой. Мы с Коди оба напоминали рисунок, который забыли раскрасить, ― бесцветные волосы, очень светлая кожа, которую нельзя показывать солнцу, и такие же светлые, мутно-серые глаза. Раскраска, исчерканная фломастером, ― вот как я выглядела. Я машинально потерла розоватые шрамы на руках ― следы педагогических усилий нашего отца. У Коди тоже такие остались.