– Ладно, – прошептала Сафи. – Наша очередь. Не высовывайся.

Изольда выполнила приказ и заняла место позади Сафи, которая, приняв надменный вид, подошла к стражнику с кислым лицом.

– И что это значит? – Слова Сафи прозвучали отчетливо и ясно, несмотря на шум толпы. – Мы опаздываем на встречу с главой Пшеничной гильдии. Вы представляете, какой это занятой человек?

На лице стражника застыла скучающая гримаса, но его нити засветились, выдавая живой интерес.

– Имена.

– Сафия. А это моя фрейлина, Изольда.

Хотя выражение лица стражника оставалось безучастным, интерес в его нитях засиял ярче. Он отступил в сторону, давая знак второму охраннику приблизиться, и Изольде пришлось прикусить язык, чтобы не сказать об этом Сафи.

– Я требую объяснить причину задержки, – заявила Сафи второму стражнику, огромному мужчине.

– Мы ищем двух девушек, – прорычал он. – Их разыскивают за грабеж на северной дороге. Полагаю, у вас нет при себе оружия?

– Разве я похожа на девушку, у которой есть оружие?

– Тогда вы не будете возражать, если мы вас обыщем.

К чести Сафи, на ее лице не отразился страх, который был отчетливо виден в нитях, она лишь выше задрала подбородок.

– Я, конечно, против, и, если вы хоть пальцем ко мне прикоснетесь, я немедленно прикажу вас уволить. Всех вас! – Она выставила вперед книгу, и первый охранник вздрогнул. – Завтра в это же время вы окажетесь на улице и будете жалеть, что связались с ученицей гильдмейстера…

Сафи не успела закончить угрозу, потому что в этот момент над головой закричала чайка… и на плечо упали брызги белой жижи.

Ее нити вспыхнули бирюзовым от удивления.

– Нет, – вздохнула она, расширив глаза. – Нет!

Стражники тоже выпучили глаза, а их нити переливались розовым.

Они разразились хохотом. Потом стали тыкать пальцами, и даже Изольде пришлось зажать рот рукой в перчатке. Нельзя смеяться, нельзя…

Но она не сдержалась, и нити Сафи вспыхнули алым от гнева.

– Ну почему? – закричала она, обращаясь к Изольде. Потом повернулась к стражникам и продолжила: – Почему всегда я? Вокруг тысяча плеч, чтобы нагадить, но эти чайки всегда выбирают меня!

Охранники сбились в кучу, и огромный мужчина махнул рукой:

– Иди уже. Просто иди.

Из его глаз от смеха потекли слезы, что еще больше раззадорило Сафи.

– А вам стоит заняться чем-нибудь полезным вместо того, чтобы смеяться над девушкой, попавшей в беду. Ловите преступников или кого там вы должны ловить!

Сафи миновала патруль и помчалась на пристань к кораблям, а Изольда следовала за ней по пятам, продолжая прыскать от смеха всю дорогу.

Глава 4

Пальцы Мерика Нихар с силой сжимали нож для масла. У карторранской доньи, сидевшей напротив за широким дубовым столом, куриный жир стекал по подбородку, поросшему жесткими волосками.

Словно почувствовав взгляд Мерика, донья взяла бежевую салфетку и быстро промокнула морщинистые губы и дряблый подбородок.

Мерик ненавидел ее, как, впрочем, и всех остальных дипломатов, собравшихся здесь. Он годы потратил на то, чтобы научиться держать в узде крутой нрав, которым славилась вся его семья, но сейчас ему хватило бы одной капли. Одна последняя капля, и океан его ярости затопит все вокруг.

В длинном обеденном зале слышались разговоры по меньшей мере на десяти разных языках. Завтра должны были начаться Континентальные переговоры о Перемирии, где собирались обсудить Великую войну и завершение Двадцатилетнего Перемирия. В город Веньяса съехались сотни дипломатов со всех Ведовских Земель.

Дальмотти была самой маленькой из трех империй, но самой влиятельной в торговле. А поскольку она располагалась между империей Марсток на востоке и Карторранской империей на западе, ее сочли идеальным местом для проведения международных переговоров.

Мерик был здесь, чтобы представлять Нубревнию, свою родину. На самом деле он прибыл тремя неделями ранее, надеясь найти новые торговые пути и, возможно, восстановить старые связи с гильдиями. Но это оказалось пустой тратой времени.

Мерик перевел взгляд с пожилой доньи на прозрачную стену из стекла у нее за спиной. Снаружи простирались сады дворца дожа и наполняли зал зеленоватым сиянием и ароматом жасмина. Как избранный глава Совета Дальмотти, дож не имел семьи – ни один гильдмейстер в Дальмотти не имел семьи, поскольку считалось, что это отвлекает их от служения гражданам, – поэтому было непонятно, зачем ему нужен был сад, способный вместить все двенадцать кораблей Мерика.

– Любуетесь стеклянной стеной? – спросил рыжеволосый глава Шелковой гильдии, сидевший справа от Мерика. – Это настоящий шедевр, созданный нашими колдунами земли. Ни одного стыка, цельное стекло, представьте себе.

–Воистину шедевр,– отозвался Мерик, но его тон говорил об обратном.– Хотя мне любопытно, гильдмейстер Аликс, не думали ли вы когда-нибудь о том, чтобы использовать ваших колдунов более… рационально?

Гильдмейстер слегка кашлянул.

– Наши колдуны – специалисты высокого класса. Было бы несправедливо настаивать на том, чтобы колдун, умеющий работать с землей, трудился исключительно на ферме.

–Но есть разница между колдуном почвы, который может работать только с почвой и больше ни с чем, и колдуном земли, который решает работать только с почвой. Или тратит дар на то, чтобы переплавлять песок в стекло.– Мерик откинулся в кресле.– Возьмем для примера вас, гильдмейстер Аликс. Вы, полагаю, колдун земли? И ваш дар распространяется широко: также на животных, к которым мы относим и шелкопрядов, но не только на них.

– Но я не колдун земли. – Аликс чуть приподнял руку, показывая свое ведовское клеймо: круг, обозначающий эфир, и пунктирную линию, говорящую, что колдун специализируется на искусстве. – Я по профессии портной. Мой ведовской дар в том, чтобы воплощать индивидуальность человека в одежде.

– Естественно, – кивнул Мерик.

Глава Шелковой гильдии только что подтвердил правоту Мерика, но, похоже, сам того не заметил.

Спрашивается, зачем тратить ведовской дар искусств на моду? На создание одной-единственной ткани? Льняной костюм Мерика, отличный, к слову, костюм, был сшит его личным портным, который справлялся с работой без всякого ведовства.

Длинный серебристо-серый фрак прикрывал кремовую рубашку, и хотя пуговиц было так много, что их следовало бы официально запретить, Мерику его наряд нравился. Черные бриджи были заправлены в новые поскрипывающие сапоги, а широкий пояс на бедрах служил не только для красоты. Как только Мерик вернется на корабль, он немедленно повесит на него саблю и пистолеты.

Явно почувствовав недовольство Мерика, гильдмейстер Аликс переключил свое внимание на аристократку, сидевшую по другую сторону от него.

– Что вы думаете о предстоящем браке императора Генрика, миледи?

Мерик нахмурился еще больше. Казалось, на этом обеде всех интересовали только сплетни и двусмысленные шутки. В бывшей республике Аритуании – дикой, варварской стране на севере – появился человек, который объединил под своим началом несколько племен кочевников и уже называл себя «королем», но кого это волнует здесь, в империях?

Никого абсолютно.

Ходили слухи, что Адские Алебарды силой вербуют колдунов на службу, но ни один из здешних аристократов не счел эту новость тревожной. Впрочем, Мерик полагал, что их сыновей или дочерей это никак не коснется.

Взбешенный взгляд Мерика вернулся к тарелке. Она была вычищена дочиста. Даже кости уже покоились в носовом платке у него в кармане. А что не так? Из них запросто можно будет сварить бульон, которого его морякам хватит на несколько дней. Некоторые гости обратили внимание на то, как он тщательно собрал обглоданные кости бежевой салфеткой, но Мерик и не особо скрывал это. У него даже возник соблазн спросить соседей по столу, нельзя ли забрать остатки их еды, тем более что у многих блюда остались нетронутыми. Мясо горой высилось в окружении зеленой фасоли. Да уж, моряки не привыкли тратить еду попусту, особенно когда не знали, удастся ли поймать рыбу или увидеть сушу в ближайшем будущем.

И уж тем более когда у них на родине голодали.

– Адмирал, – обратился к нему толстяк слева, – как здоровье короля Серафина? Я слышал, что его болезнь достигла последней стадии.

– Значит, вы ослышались, – ответил Мерик, и его голос стал пугающе холоден для любого, кто знал о неукротимом нраве семьи Нихар. – Мой отец идет на поправку. Спасибо вам… Как вас, кстати, зовут?

Щеки мужчины заалели.

–Дон Филипп фон Григ.– Он натянул фальшивую улыбку.– Григи владеют самыми обширными поместьями в Карторранской империи, вы, конечно, знаете, о чем я. Или… нет? Полагаю, нубревнийцу не обязательно разбираться в карторранской географии.

На это Мерик лишь улыбнулся. Конечно, он знал, где находятся владения Грига, но пусть дон считает его невеждой в карторранских делах.

– У меня трое сыновей служат в бригаде Адских Алебард, – продолжал дон, и его толстые, похожие на сосиски пальцы потянулись к бокалу с вином. – Император обещал, что в ближайшем будущем каждый из них получит свой собственный надел.

– Не сомневаюсь.

Мерик старался сохранять бесстрастное выражение лица, но в груди у него клокотала ярость. Адские Алебарды считались элитным отрядом безжалостных бойцов, которым было поручено очистить Карторру от колдунов-элементалов и еретиков, – и это было одной из главных причин ненависти Мерика к карторранцам.

В конце концов, он сам являлся колдуном-элементалом, как и почти все, кто был ему дорог в Ведовских Землях.

Когда дон фон Григ отпил из своего кубка, из уголка его рта потекла струйка дорогого дальмоттийского вина. Какая расточительность. Отвратительно. Ярость Мерика росла… и росла… и росла.

Пока не упала последняя капля, и Мерик не отдался потоку.

Резко, с хрипом вдохнув, он втянул в себя воздух. Затем выдохнул его.

Ветер налетел на дона. Бокал у мужчины в руках перевернулся, вино забрызгало его лицо, волосы, одежду. Оно даже попало на прозрачную стену, и красные капли потекли по стеклу.

Наступила тишина. Всего мгновение Мерик размышлял о том, что ему следует сделать. Об извинениях не могло быть и речи, а угрозы прозвучали бы слишком мелодраматично. Затем взгляд Мерика остановился на полной тарелке гильдмейстера Аликса. Не раздумывая, Мерик вскочил на ноги и окинул грозным взглядом лица гостей, пялящихся на него. Посмотрел на слуг, что мельтешили в дверях и темных углах и чьи глаза расширились от страха.

Затем Мерик выхватил салфетку из рук гильдмейстера.

– Вы же не собираетесь это есть? – Мерик не стал дожидаться ответа. Он почти прошептал: – Вот и отлично, потому что моей команде это пригодится, – и принялся собирать мясо, стручковую фасоль и даже кусочки тушеной капусты. Плотно завернув все в шелковую салфетку, он сунул ее в карман к припрятанным ранее костям.

Затем повернулся к потрясенно глядевшему на него дожу Дальмотти и громко произнес:

– Благодарю вас за гостеприимство, милорд.

И, отсалютовав насмешливым приветствием, Мерик Нихар, принц Нубревнии и адмирал нубревнийского флота, покинул званый обед дожа, затем парадный зал дожа и, наконец, дворец дожа.

И пока он шел, у него в голове начал складываться план.

Когда Мерик добрался до самой южной точки города, Южной пристани, далекие куранты пробили пятнадцатый час. Дневной зной опустился на булыжники, оставив на улицах лишь воспоминания о былой жаре.

Мерик попытался перепрыгнуть лужу – только Ноден знает чего, – но ему это не удалось, и сапоги плюхнулись прямо в жижу на самом краю. Черная вода веером окатила юношу, поднимая волну вони гниющей рыбы. Он с трудом поборол желание стукнуть кулаком по стене ближайшей лавки. Город не виноват в том, что его гильдмейстеры – тупые ослы.