На следующий день рано утром и выехали. Конкретной цели, в общем, не было – ехали куда глаза глядят. Вернее, куда ведет дорога. Но поскольку дорог в Крыму много и ведут они в разные стороны, то вскоре поневоле возник вопрос: а куда же все-таки ехать?

После короткого совещания решили для начала съездить в Севастополь. Во-первых, никто из путешественников в этом городе никогда еще не был. Во-вторых, быть в Крыму и не побывать в Севастополе сродни преступлению. Потому что это не просто город, это символ.

Ехали не торопясь. Ну а куда спешить отпускникам, в распоряжении которых целый месяц свободного времени? Останавливались, любовались попутными достопримечательностями, а они в этих местах встречаются буквально на каждом шагу, и ехали дальше. Погода благоприятствовала, настроение было прекрасное…

Глава 3

Теперь нужно вернуться на месяц назад и перенестись на другой край света, а именно – в Америку. События месячной давности, о которых пойдет речь, имели прямое касательство к Крыму. И в первую очередь к Севастополю. А еще точнее – к советской военно-морской базе, расположенной в этом городе. Ну а если быть до конца точным, к некоему советскому военному кораблю, который должен был прибыть на военно-морскую базу, здесь обосноваться и приступить к несению службы.

Именно обо всем этом и шла речь в секретных американских кабинетах. Да, именно в секретных кабинетах, потому что их хозяевами были люди секретной профессии – разведчики и диверсанты. Представители американских спецслужб, иначе говоря. В нашем случае это был генерал Артур Адамсон и два сотрудника рангом пониже – Боб Кит и Майкл Бекер.

– Боб, что вам известно о русском корабле? – спросил генерал Адамсон. – Меня интересуют не вчерашние и не общие сведения, а самая последняя информация. Так что же раздобыли ваши разведчики?

– Корабль должен прибыть в Севастополь седьмого августа, – сказал Боб Кит. – Если, конечно, по какой-то причине не задержится в пути. Впрочем, такие корабли не могут задержаться. Это исключено.

– Могут ли русские повременить с прибытием корабля? – осведомился генерал Адамсон.

– А какой в этом смысл? – пожал плечами Кит. – Наоборот, они сделают все возможное, чтобы корабль прибыл вовремя, минута в минуту. Это для русских дело принципа. Дело чести – можно так сказать.

– Но, возможно, они знают что-нибудь о нашем интересе к кораблю и захотят спутать нам карты. Русские – большие путаники. Они, можно сказать, гроссмейстеры в этом деле.

– Разумеется, они знают о нашем интересе, – произнес Боб Кит, еще раз пожав плечами. – Во всяком случае, догадываются, что мы не можем не обратить внимания на такое событие. Поэтому для чего им путать следы? Не вижу в этом смысла.

– Да и потом, – добавил третий собеседник – Майкл Бекер. – Как можно спрятать корабль в открытом море? Тем более корабль такого класса? Это вам не рыбацкая шхуна, которую, между прочим, тоже нелегко спрятать в открытом море.

– Ну хорошо… – Генерал Адамсон с минуту молчал, а затем спросил: – Что известно о корабле?

– Мы вам об этом уже докладывали, – с некоторым недоумением произнес Боб Кит.

– Так доложите еще раз! – В голосе генерала послышалось раздражение. – Мне кажется, что это тот самый случай, когда повторение не помешает. Как вы справедливо заметили, речь идет не о рыбацкой шхуне, а о военном корабле! Причем не о простом военном корабле, а о таком, о котором мы почти ничего не знаем! И самое главное, мы о нем ничего не знаем по вашей милости! – Здесь Адамсон в упор посмотрел на Боба Кита, при этом взгляд его был уничижительным.

Боб Кит лишь зябко передернул плечами и ничего не сказал. Да и что он мог возразить, даже если бы и хотел? Ведь и впрямь получалось, что именно из-за него американские спецслужбы почти ничего не знают о корабле, о котором сейчас велась речь. Вернее, не из-за самого Боба Кита, а из-за его шпионов. Из-за их нерасторопности, точнее говоря.

Да, конечно, американским спецслужбам заранее было известно, что русские строят какой-то доселе невиданный боевой корабль. Иначе говоря, секретный, с неслыханными доселе боевыми возможностями. Но что это за возможности, в чем их суть и чем это может грозить американцам и их военным партнерам – этого разведчики, как ни старались, узнать не смогли. Единственное, что им наверняка удалось выяснить, это то, что корабль строится на засекреченной верфи в городе Николаеве. И все. Проникнуть на саму верфь, тем более разузнать хоть что-то конкретное, так и не удалось.

Да, еще было известно, что корабль будет называться «Дмитрий Донской». Но какая разница, как он будет называться? Дело не в его названии, а в боевых возможностях. А вот в чем они заключаются, этого американцы не знали.

И это их тревожило. Когда твой потенциальный противник выставляет против тебя оружие, от которого ты не знаешь, как защититься, разве это не повод для тревоги? А что будет, если русские спустят на воду вначале один такой корабль, затем второй, третий, а в какой-то момент целую армаду? Вот то-то и оно. Было отчего расстраиваться генералу Адамсону. И было в чем упрекать Боба Кита.

Все это Боб Кит прекрасно понимал и потому ничего не сказал в свое оправдание. Он заговорил о другом – о новом русском боевом корабле:

– Это многофункциональное военное судно, способное сражаться и против надводных целей, и против подводных. Кроме того, оно оснащено ракетами ближнего, среднего и дальнего действия. То есть может поражать воздушные цели. И такие цели, которые находятся на дальнем расстоянии.

– Что значит «на дальнем расстоянии»? – въедливо поинтересовался генерал Адамсон. – Это, знаете ли, понятие относительное. А вот вы мне скажите: могут ли эти ракеты, пущенные в Севастополе, долететь до Вашингтона? А до Лондона? А до Парижа?

В ответ Боб Кит лишь развел руками, а затем сказал:

– Скорее всего, с корабля могут стартовать ракеты с ядерными боеголовками. Мы так предполагаем…

– Ах, вы предполагаете! – взъярился генерал. – Именно предполагаете, а не утверждаете в точности! Хороша разведка, нечего сказать!

– Рано или поздно мы добудем более точные сведения, – сказал Боб Кит.

Этим он хотел успокоить генерала Адамсона, но его слова вызвали еще больший генеральский гнев.

– Рано или поздно! – прорычал генерал. – Смотрите, как бы нам не опоздать!

– Русские не станут первыми начинать войну, даже если они обзавелись оружием, которого пока нет у нас, – покачал головой Боб Кит.

– Это они вам сами так сказали? – язвительно спросил генерал. – У вас что же, такие доверительные отношения с русскими? Так спросите у них и о секретном корабле! Может, они поделятся с вами тайнами!

Адамсон бушевал еще добрых пять минут, затем выдохся, махнул рукой и сказал:

– Ладно. Что толку попусту тратить время? Этим делу не поможешь. Ну а вы что можете мне сказать? – Вопрос был обращен к Майклу Бекеру. – Как чувствуют себя ваши головорезы?

– Они готовы действовать и ждут приказа, – коротко произнес Майкл Бекер.

Боб Кит представлял военную разведку, Майкл Бекер – службу специального назначения. Похоже, что генерал Адамсон разочаровался в военной разведке, оттого и задал Майклу Бекеру намекающий вопрос. Но даже на намекающие вопросы генерала должны быть даны четкие, недвусмысленные ответы, и Майкл Бекер прекрасно это понимал.

– Я предлагаю уничтожить корабль, – сказал он.

– Вот как? – спросил генерал Адамс. Причем спросил без особого удивления, будто ожидал от Майкла Бекера именно этих слов. Или намеревался произнести их сам.

– Да, – кивнул Майкл Бекер. – Уничтожить.

– И что это нам даст?

– Много чего. Во-первых, уникальный вражеский корабль выйдет из строя. Надолго, а может, и навсегда. Иначе говоря, у русских не будет оружия, которого мы так опасаемся. И долго еще не будет. Построить другой такой корабль или хотя бы отремонтировать тот, который будет уничтожен, дело не одного года. За это время мы успеем создать что-нибудь аналогичное или придумать, как нам защититься от кораблей такого рода. Это во-вторых. Есть и в-третьих: шумиха, которая поднимется, когда корабль будет уничтожен. А она поднимется, в этом можно быть уверенным. Как здесь справедливо замечено, боевой корабль нового класса – это не рыбацкая шхуна. Уверяю, что шум будет громкий, на весь мир. Шум с политическим колоритом: вот, дескать, у американцев настолько длинные руки, что им не доставляет труда дотянуться до любого места на Земле. И уничтожить все, что им, то есть нам, не понравится. Разумеется, во имя торжества демократии. Русский секретный корабль на дне севастопольской бухты – тому подтверждение. А если эту шумиху еще и направить в нужное нам русло… Думаю, дальше можно не продолжать.

Майкл Бекер опять умолк, и сделал он это с умыслом. Однако генерал Адамсон никак на это не отреагировал. Он молчал и ждал, что еще скажет Майкл Бекер. И тот сказал:

– Паника, которая неизбежно возникнет, когда мы уничтожим корабль, сыграет нам на руку. Паника – это тоже оружие. Представьте, что начнется, когда новый корабль, на который русские возлагают такие надежды – а они возлагают, можете быть уверены, – пойдет на дно! Да еще и в севастопольской бухте! Что означает этот город для русских, не мне вам говорить. Итак, паника, всевозможные слухи и домыслы и, как следствие, возможное недоверие правительству. А где недоверие, там и всевозможные бунты, мятежи и неповиновение. Конечно, ничего такого может и не быть, потому что это русские, а у них своеобразная логика… Но вдруг на этот раз все пойдет по нужному нам пути?

– Да и к тому же, – подал голос Боб Кит, – в Крыму сейчас самый разгар курортного сезона. Думается, после того как корабль будет уничтожен, русские предпримут меры, чтобы выявить тех, кто это сделал. Как следствие, суматоха, проверка документов, всеобщее подозрение. Какой уж тут курортный сезон? А лишить русского человека отдыха – это, знаете ли… К этому делу русские относятся трепетно. Так что будут недовольства. А возможно, и что-нибудь посерьезнее.

– У вас все? – спросил Адамсон.

Майкл Бекер и Боб Кит разом кивнули. Генерал углубился в размышления. Размышлял он довольно долго, он вообще любил размышлять долго и обстоятельно.

– Вы говорите, ваши люди ждут команды? – наконец спросил он, обращаясь к Майклу Бекеру.

– Совершенно верно, – кивнул тот.

– Из чего следует, что у вас имеется готовый план, – промолвил генерал. – Я правильно понимаю?

– Правильно, – ответил Майкл Бекер.

– Что ж, рассказывайте, что вы придумали. Послушаем, обдумаем, обсудим. И примем решение…

Глава 4

Сергею Маковозу было двадцать семь лет, то есть вполне взрослый и самостоятельный человек. Но ничего такого о Сергее сказать было нельзя. Он вел бесшабашную, непутевую жизнь. Его родители жили в одном из крымских сел, а сам он ошивался в Севастополе. Именно «ошивался» – иного слова и не подберешь. Постоянного жилья у него не было – он снимал случайные углы. Иногда у какой-нибудь легкомысленной девицы, иногда у случайных дружков-приятелей.

В армию Сергей не попал по состоянию здоровья: врачи обнаружили у него плоскостопие. В Севастопольском приборостроительном институте он проучился всего год и был отчислен из-за хронической неуспеваемости. На работе нигде надолго не задерживался. Ничего его не устраивало: то мало платили, то слишком тяжелые условия, то недостаточно его уважали… За несколько лет Сергей поменял рабочих мест больше, чем иной честный труженик за всю жизнь.