– Аида вернулась? – Селин побледнела. – И открыла прореху? Но зачем…

Осекшись, она перевела взгляд с Самаэля на двери архива. И задохнулась от внезапной догадки:

– Ты уходишь! Ты нас бросаешь!

– В Мортруме место только одному Повелителю. Повелительнице, в нашем случае.

– Так нельзя! Ты не можешь просто отдать ей Мортрум!

– Кажется, она забрала, не спрашивая. Впрочем, это было не самое лучшее наследство. Я не в обиде.

– Но ты же всегда хотел занять место отца! Ты можешь бороться!

– С Аидой? Нет, Селин. Пока Вельзевул жив, Аида всегда будет побеждать. В его руках по-прежнему власть над Пределом, и он передаст ее дочери. Начинать войну? Мне не интересно участвовать в глупой возне за трон умирающего мира. Гораздо интереснее получить живой и прекрасный мир в свое полное распоряжение. Аида приползет потом.

– Я тебя не узнаю.

– Странно, потому что ничего не изменилось. Я всегда таким был.

– Нет. Нет! Мой муж никогда бы не убежал с поля боя! Он никогда бы не бросил Мортрум!

Не выдержав, Самаэль в несколько шагов преодолел расстояние между ними, схватил жену за плечи и как следует встряхнул.

– Мортрум?! Мортрум, Селин? От Мортрума ничего не осталось! Вельзевул вот-вот умрет, Предел рухнет – и что тогда? Что будет делать Аида, когда останется одна наедине с миллиардами монстров? Во что превратится Мортрум? Я много лет тащил все на себе, латал дыры, которых становилось все больше и больше. Слушал недовольства отца, требования стражей, проклятия душ. Я был единственным, кто думал обо всяких приземленных штуках вроде личных дел, кастодиометров и колледжа. Я решал тысячи вопросов, начиная от поставок продовольствия, которого без магии катастрофически не хватало, и заканчивая организацией маскарадов, чтобы вы от души потрахались и перестали ныть, как вам тяжело работать с магией! И что я получил взамен? Сначала любимым наследником назначили Дэва, потом – смертную невыносимую девицу. Хватит, Селин, я и так слишком многим пожертвовал ради Мортрума. Я отдал ему все свое время, я был верным слугой Вельзевула, а не сыном, я прожил много десятков лет с женщиной, которую не люблю.

Селин изменилась в лице и дернулась. Самаэль в ту же секунду разжал руки.

– Ты прекрасно знаешь, что наш брак – требование отца.

– Но нам было хорошо вместе.

– Точно так же тебе было хорошо на маскарадах. Я не заметил разницы.

– Ты не смеешь обвинять меня в этом! Ты придумал эти маскарады, Самаэль! Ты привел меня туда, а теперь говоришь, что я недостаточно хорошая жена из-за них?!

– Всего лишь говорю, что устал. От недовольства отца. От дышащего на ладан Мортрума. От твоих истерик. Я впервые делаю, что хочу. Я свободен.

Он повернулся к архиву, но Селин преградила ему дорогу. Ее бледное лицо на фоне темного камня стены казалось неестественным, как застывшая восковая маска.

– Ты не можешь просто так уйти… Я хочу уйти с тобой! Я же… Я же все делала, все, что ты просил! Я придумала, как избавиться от Аиды, я намекнула Дэву, я переправила на Землю Лилит и… Самаэль, они же убьют меня!

Он долго смотрел на нее, пытаясь вспомнить чувства, которые когда-то испытывал. Они ведь были. Он помнит, что были, но не помнит, какие они. Как будто внутри все выгорело. Остался только остов, но и тот в скором времени разрушит время.

Оттолкнув Селин, он вошел в архив, нарушил его тишину.

Портал уже сиял, и Самаэль мог поклясться: в его глубинах он видел Лилит, с улыбкой ожидающую сына. Она, конечно, знала, что так будет.

«Понимаю твою любовь к миру мертвых, дорогой сын, и нисколько не осуждаю. Если для тебя это важно – стань его Повелителем, защити эту горстку иных. Но поверь мне, Самаэль, однажды ты поймешь, что твое место рядом со мной. Однажды ты осознаешь, что твоя сила может изменить мир. Тогда ты без сожалений оставишь Мортрум. Чтобы вернуться в новый мир. Который в память о прежнем мы назовем… Элизиум».

Кто-то мог бы сказать, что он уходил от отца, которому оказался не нужен. Или от мира, в котором так и не стал королем. Или от жены, от которой испытывал лишь холодное раздражение.

Но на самом деле Самаэль Сонг не уходил от кого-то.

Он всего лишь уходил прочь.

Большая разница, на самом деле.

***

– Прости! Прости-прости-прости! Я не хотел, Аида, Элизиумом клянусь! Я думал, ты – темная душа.

– Я что, похожа да безумдую кровожаддую тварь? – спросила я, зажимая нос.

Стражи вокруг нас уже закончили с темными душами и теперь устраняли последствия прорыва. То, с чем раньше справлялся один Дэваль за пару секунд, теперь делали вдесятером почти полчаса. Ситуация осложнялась тем, что души периодически лезли наружу, не оставляя попыток, хотя концентрация стражей у прорехи уже была критической.

Еще несколько десятков патрулировали улицы на случай, если какая-то из душ в суматохе все же смогла пробиться в Мортрум. Но мой расчет оказался верен: рухнувший кусок замка не позволил монстрам вырваться на свободу и натворить дел.

Зато Ридж не подкачал. И в пылу драки двинул мне прямо в нос. Не сказать чтобы намеренно, конечно, я тоже хороша – кто же выскакивает в разгар битвы из-за угла, спрятав лицо. Но все равно довольно неприятно.

– Ну знаешь, кровожадной твари я бы удивился меньше, чем тебе. И вообще, я не страж. Как умею – так сражаюсь.

Вместо ответа я показала ему большой палец. Теперь вместе с раной на животе болел еще и нос, а во рту чувствовался противный привкус крови.

– Мне правда очень жаль, – вздохнул Ридж.

– Расслабься. Мгновенная карма, – буркнула я. – Что у нас с последствиями? Жертвы есть?

– Пока непонятно. Среди душ точно не должно быть, а стражи еще не все вернулись. Повезло, что эта хрень обрушилась.

– Повезло, – эхом откликнулась я.

– Где Самаэль, мать его?

– Угадал. Как раз ее навещает. Самаэль больше не вернется.

Удивительно, но эта фраза далась мне с явным трудом. И как я собираюсь свалить на Самаэля все произошедшее, если язык не поворачивается о нем говорить? Мысль о том, что он стоит рядом с Лилит и собирается навредить Земле, вызвала не ярость, на которую я рассчитывала, разрабатывая этот план, а какую-то детскую обиду. Как будто, несмотря на все, что между нами произошло, я все еще надеялась, что это глупая ревность к девчонке, которая вдруг появилась и забрала все внимание отца.

– Думаю, стоит поговорить вдали от лишних ушей, – медленно произнес Ридж. – Кому ты доверяешь?

Пришлось взять минутную паузу, чтобы обдумать ответ. Дэвалю? Но он под замком и в ближайшее время до него не добраться. Харону? Нет уж, может, он и слил информацию о моем возвращении из благих побуждений, неизвестно, что и кому он сольет еще.

– Дэв, Тордек, Дар, Ева. Половина из этого списка неизвестно где и живы ли. Так что остаетесь вы с Тордеком и Дар.

– С Даром я бы повременил, – как-то загадочно и одновременно мрачно ответил Ридж. – Так, погоди. Сначала сделаем вот что.

Без предупреждения он подхватил меня на руки и взобрался на один из обломков стены так, чтобы было видно стражам в округе, а потом осторожно поставил меня, придерживая под локоть, что было очень кстати.

– Эй! – крикнул Ридж. – Народ! Слушайте сюда! Наш Повелитель Самаэль решил, что не хочет связывать свою дальнейшую судьбу с Мортрумом. Полагаю, это – его прощальный нам подарок. И не думаю, что вы удивлены. Давайте отставим в сторону политические споры и приведем Мортрум в порядок, защитим его жителей. Хорошие новости тоже есть: вернулась Аида Даркблум! Согласно старшинству Аида – новая Повелительница, поэтому отныне все ее приказы подлежат немедленному выполнению. Как только она будет готова, то сразу проведет собрание со стражами, где вы сможете задать ей вопросы. Пожалуйста, нам очень нужна ваша помощь. Мы не можем допустить паники. Закрывайте прорехи, сдерживайте темные души, защищайте невинных!

– Без Грейва мы не протянем! У нас не хватает стражей, зато прорех все больше и больше!

– Я верну Дэваля! – крикнула я. – Как только смогу добраться до Виртрума, я найду способ вернуть его. Если он жив, если он остался собой – я его верну. Нужно продержаться совсем немного. И с Пределом мы что-нибудь придумаем. У меня есть дар, способный усилить Предел. Вельзевул слишком слаб, чтобы меня обучить, но мы что-нибудь придумаем.

Я распахнула куртку, чтобы было видно кровавое пятно на рубашке. Пришлось уложить парочку душ лично, и рана снова открылась. Заживление шло явно медленнее, чем хотелось бы, и что-то подсказывало, без влияния вод Стикса не обошлось. Хотя я не жалуюсь. Я вообще не должна была выжить.

Никто не стал аплодировать или радоваться туманным обещаниям какой-то девицы, но несколько стражей, явно пользовавшихся у товарищей авторитетом, хмуро кивнули. Ридж принял это за согласие с приказами и, снова подхватив меня на руки, понес прочь.

Так я оказалась в кресле главы Министерства Мертвых, Самаэля Сонга.

И, пока Ридж ходил за Тордеком, думала лишь об одном: в тот день, когда в этом кабинете меня ждала темная душа, Самаэль лично отправил десяток стражей в Аид или просто позволил этому случиться?

Ждать пришлось недолго. Ридж вернулся через четверть часа с Тордеком – он, очевидно, находился в колледже. При виде меня балеопал расплылся в жутковатой, но счастливой улыбке.

– Не представляете, как я рад вашему возвращению. Каждый день я смотрел на лимонную аллею и надеялся, что произошла ошибка и вы живы, Аида.

– Спасибо, магистр, – слабо улыбнулась я.

Боль к тому времени вернулась с новой силой, и все, на что меня хватало – сидеть и не морщиться. Желательно не шевелясь, потому что при каждом неосторожном движении начинала кружиться голова.

Как так получилось, что в Мортруме есть только два человека, которым я могу доверять? Причем не потому что они сделали что-то, доказывающее их верность. А потому что не успели сделать ничего, доказывающего обратное.

Интересно, я долго продержусь в кресле Повелителя с такими вводными?

– Так почему не стоит звать Дара? – спросила я.

Ридж с Тордеком переглянулись.

– Ладно, давайте с самого начала. Что случилось после того, как Вельзевул запер меня в подвале?

– Это сильно по нему ударило, он стал слабее. Потом случился очень крупный прорыв, мы потеряли четверть стражей и думали, что потеряли тебя. Что Лилит вырвалась на свободу и убила тебя. Предел дрогнул, но устоял – ценой остатков здоровья Повелителя. И его дела принял Самаэль. Никто не ожидал, что Вельзевул проживет так долго. Говорят, он совсем плох.

– На троечку, – хмыкнула я. – И что Самаэль?

– Обвинил во всем Дэваля. Что он выпустил мать. Дэваль не стал отпираться, и его приговорили к заточению. В Аид отправлять не стали, справедливо полагая, что с его силой и навыками он оттуда нас и захватит. Заперли в Виртруме. Самаэль стал Повелителем. И превратил Мортрум в то, что он сейчас собой представляет.

– Не вижу никаких ужасов. Все на месте, улицы подметают, бары работают. Откуда такой мрачный тон?

– Мортрум – не только бары и улицы, – спокойным размеренным голосом произнес Тордек.

На миг я ощутила себя так, словно сижу на лекции в аудитории. И неожиданно для себя расслабилась. Хотя во время учебы в колледже каждое слово казалось мне издевкой над непрожитой жизнью. Надо же, как меняется восприятие.

– Мы перестали получать души. У нас больше нет работы для проводников.

– Погодите, это как? Люди все еще умирают. Сама лично видела.

– И куда деваются их души? – спросил Ридж. – Точно не приходят к нам.

– Что, все в Элизиум? Точно нет. На прошлой неделе застрелили одного из самых опасных членов уличных банд. Его разыскивали за целую кучу убийств. Точно не кандидат на райские кущи. Вы должны были отправить его в Аид.