Невероятно рослый и подкачанный, Миша все же выглядел немного неуклюжим. То ли икс-образные ноги, сдвинутые в коленях, создавали такое впечатление, то ли огромные, непропорциональные руки. Одет он был с шиком: костюмчик, идеально сидевший на такой нестандартной фигуре, золотые часы дорогого бренда, начищенные до бриллиантового блеска ботинки из крокодиловой кожи. И при всем пафосе наряда Миша казался «своим парнем», «отличным малым».

Игорь расслабился, выдохнул и с улыбкой слушал пустую болтовню друга, пока тот не заговорил о бизнесе:

– Ты не представляешь, как нам без тебя тяжко было, – раскинувшись на больничной кровати прямо в одежде, вещал Миша. – Ты же генеральный все-таки. Без подписи твоей – ни контракт подписать, ни деньги перевести! Ох-хо-хо! Ну и помучались мы. И ведь если бы ты умер, там бы проще было, прости уж, дорогой. Мы бы наследство на Ксюшу оформили, и все. А тут ты формально жив, но сделать ничего не можешь, и врачи ничего вразумительного не говорят… Ксюша в панике… я в истерике. Поляки заглядываются на конкурентов…

Игорь покосился на Ксению, отключив внимание от Мишиного словесного потока. Она стояла у окна, поглаживая подаренные лилии, и то бледнела, то краснела, то нервно улыбалась. Временами девушка бросала на Мишу злобный, раздраженный взгляд, но он тут же менялся на другой – полный мучительной тоски.

«Да она влюблена в него! – догадался Игорь. – Интересно…»

Додумать эту мысль он не успел, так как Миша соскочил с кровати и уже подсовывал ему стопку бумаг:

– Подпишешь? Как раз то, о чем я тебе говорил.

Игорь на автомате потянулся за ручкой и хотел уже было не глядя подмахнуть документы, как вдруг опомнился и понял, что собирается поставить свою подпись из той жизни. И что он не знает, как расписывался Игорь Андреевич. Скрывая замешательство и не сразу сообразив, как лучше ответить, мужчина солгал, что хотел бы сначала ознакомиться с бумагами.

Миша расхохотался, забрал у него папку и убрал в портфель:

– Ксюша, а ты говорила, что он изменился! Да нет же, вот он! Узнаю прежнего Гарика! Никому не доверять, все проверять – наше жизненное кредо! Подпишешь потом, не буду грузить тебя в больнице. – Он нежно похлопал Игоря по плечу и, приподняв брови в сочувственной гримасе, заботливо и проникновенно произнес. – Давай, дорогой, возвращайся в себя скорее, ты нам очень нужен. А сейчас нам пора бежать. Ксюша! Ксюша, нам пора. Пока ты еще его официальный представитель, отдуваться на встречах тоже тебе. Все. Обнял. Пока, друг!

Как только они вышли, в палату прокрался больничный тихий час. Казалось, помещение вместе с Игорем отдыхало от громкого посетителя. Мужчина прошелся бесцельным взглядом по палате, задержался на белом букете, уже осыпавшемся на стол, и далее на новеньком кожаном блокноте. Решительным движением Игорь поднял его, раскрыл и написал на первой страничке:

14 августа 2000 года. Что известно? Я – Игорь Андреевич Терехов, сорок один год. 15.07.1958. Жена – Ксения Терехова… Валерьевна, 26 лет. Женаты два года. Друг – Миша (???) – узнать фамилию. Я – генеральный директор международного холдинга. Узнать название, чем занимается, как там все устроено.

Он постучал ручкой по блокноту, размышляя и добавил еще одну запись:

???:

– Какие отношения между Ксюшей и Мишей?

– Как развестись и развязаться с их конторой, но при этом остаться при деньгах?

– Кто стрелял в Игоря?

Тут мужчина вспомнил про визитку, оставленную следователем Перекосовым. Ксения закинула ее в прикроватную тумбочку, а он и забыл. В два шага Игорь добрался до кровати и открыл дверцу, мятая картонка одиноко лежала на полке. Он достал ее, повертел в пальцах и вложил в специальный кармашек внутри блокнота.

Глава 11. Дом, родной дом

Утром пятого дня после чудесного «возвращения» Игоря отпустили домой на попечение красавицы-жены. Тело его функционировало прекрасно: пациент уверенно ходил, уже освоил пусть специальное, но все же пероральное питание, его желудок принял даже твердую пищу. Все показатели были в норме, и потому (хоть и к величайшему сожалению Германа Степановича) обитатель вип-палаты готовился к выписке.

К полудню Ксения, как всегда, без стука и с напористостью законной жены вторглась к Игорю в палату. Из-за ее острого оголенного плечика выглядывал телохранитель Костя. Он держал два огромных белых пакета.

– Я собрала несколько комплектов. Ты похудел… не знаю, что сядет. Да и в чем тебе сейчас будет комфортно, – щебетала Ксения, выкладывая на кровать стопки аккуратно сложенной одежды. – Марина все погладила.

– Марина? – вздрогнул Игорь. Его сердце сжалось в ответ на знакомое имя.

– Домработница наша.

– А-а-а-а.

– Вот спортивный костюм, тут твоя льняная двойка для загородных поездок… пожалуй, великовата сейчас будет. Еще джинсы и футболка-поло, ты иногда их носил вне официальных встреч, взяла на всякий. Что еще? Мокасины замшевые под льняной и кроссовки под Адидас. Что выберешь? Ах да, тут часы твои, мобильник, крестик. – Ксения подняла крышку круглой картонной коробки, обнажив сокровища: золотую цепь в палец толщиной (на ней висел такой же массивный крест), печатку, золотые часы и мобильный телефон.

Игорь неуверенно навис над вещами. Потянулся к джинсам и рубашке. Навороченный Адидас, как и льняной костюм, казались слишком уж… слишком. Золотые россыпи в коробке тем более внушали неловкость. Игорь понимал, что это не его. Да и не носил он никогда такого. А вот мобильник вызвал почти детский восторг.

– Звонит? Сколько минут есть? – деловито спросил мужчина.

– В смысле? – не поняла Ксения.

– Какой тариф? Эсэмэски, минуты… ограничения?

– Гарик… какие ограничения? Ты о чем? На все безлимит, оплачивает контора. За балансом следит твой помощник. Зарядное устройство дома. Но твоего аппарата на сутки непрерывной работы хватит. Так всегда было. Ты и понятия никогда не имел, какие тарифы бывают.

– Да? – растерялся Игорь, сообразив, что чуть не прокололся, и сослался на уже привычное. – Не помню.

Но перестать удивляться свалившемуся на него изобилию новоиспеченный богач не мог. Следующим испытанием стал Ксюшин автомобиль. Игорь с трудом сдержался, чтобы не рассыпаться в вопросах и восторгах. Когда он уселся в кожаные скрипучие кресла новенького «порше», его распирало от любопытства: а какой пробег? а сколько стоит? а лошадей сколько?

Техника, машины, механизмы всегда были ему интересны. Эти вот мальчишечьи разговоры о преимуществах механики перед автоматом и наоборот, о качестве немцев и японцев… ох, как любил он их раньше, в той жизни. Но сейчас Игорь прикусил язык и сидел как ребенок, ерзая на бежевом кресле и косясь исподтишка на приборную панель, усыпанную, словно космический аппарат, мигающими огнями и кнопками.

Однако сдерживаться при виде «своего» жилища было выше всяких сил.

Когда подъехали к дому, Игорь успел прочитать табличку на углу: «Никитский бульвар». Название, правда, ничего ему не сказало. Раньше он здесь не бывал, да и вообще в Москву приезжал лишь дважды. Первый раз – со школьной экскурсией в восемьдесят седьмом. Мама Сергея была учителем и собрала группу. Второй раз – в девяносто восьмом, аккурат после дефолта^[2]. Тогда родители продали квартиру, чтобы разменять на две поменьше, и на все деньги купили доллары: решили до оформления следующей сделки передержать средства в валюте. А в итоге, по воле случая, за одну только ночь, выходит, разбогатели. Но из-за стремительного роста цен абсолютно на все – от булавки до земельного участка – богатство недолго в семье продержалось. Купили, как и планировали, квартиру себе, еще одну – Сергею с Мариной, машину… как раз ту самую, на которой… Ну и на остатки денег свадьбу Сергею справили. Через Москву как раз молодые в Прибалтику в свадебное путешествие летали.

Сейчас же Игорь не понимал, что находится в историческом центре столицы, откуда до Красной площади – минут двадцать пешком, и потому Никитский бульвар его не впечатлил, сам дом тоже. Всего-то три этажа, здание хоть и отреставрировано, но явно старое, еще довоенное. На первом этаже кофейня, цветочный магазинчик, музыкальный, книжный. Таких домов в центре Иркутска на каждом шагу. Чему удивляться? А вот внутри…

Подъездная дверь находилась со стороны двора, там же аккуратным разлинованным квадратом расположилась парковка с «выставкой» немецкого автопрома. Машин немного, но все – как на подбор – представительского класса.

– Твой рабочий, – кивнула Ксюша на черный «мерседес».

Сердце у Игоря алчно завибрировало, но он вовсю старался не подавать виду. Храня самообладание, прошел мимо, лишь скосил глаза на мечту всей своей прошлой жизни.

В подъезде жильцов встретила опрятная бабушка-консьержка, которая подскочила при виде Игоря. Она беззвучно приветствовала его, подобострастно улыбаясь, излучая преданность газами и множественными кивками.

Таких подъездов в Иркутске мужчина все же не встречал: широкие лестничные пролеты из мрамора, витые перила с отполированными деревянными поручнями, лепнина на потолке. Этаж вверх по этому музею, и вот они с Ксюшей уже у единственной на всю площадку массивной двери. Костя (он все это время был рядом) остался в подъезде, а хозяева зашли в квартиру.

Игорь-Сергей никогда не считал себя бедным. Уверенный средний класс с маленькими буржуазными радостями и стабильной зарплатой менеджера среднего звена, что для провинциального городка уже хорошо. Но никогда ранее, в той своей жизни, не бывал он в таких хоромах. Это было что-то! Гостиная с камином, огромная спальная с гардеробной, плюс еще две гостевых, рабочий кабинет с библиотекой, отдельная комната под тренажерный зал. Игорь ходил из комнаты в комнату с глуповатой улыбкой на лице, позабыв обо всем, вздыхал восхищенно и представлял, как радовалась бы Марина такому жилью, как устроили бы они из гостевых детские, как были бы счастливы тут.

К реальности его вернуло тактичное покашливание Ксюши, которая с нескрываемым удивлением наблюдала за ним.

– Здесь тоже ничего не узнаешь? Это твое место. Ты всегда предпочитал квартиру дому.

– Дому? – почти простонал Игорь, пытаясь осознать масштаб своего нового финансового статуса.

– Да, на Рублевском шоссе у нас свой дом. Я люблю его больше, но ты всегда выбирал квартиру…

– Здесь очень круто! – не удержался Игорь.

– Твое место, – еще раз задумчиво повторила Ксения. – Ключи от машины в кабинете, я оставила на столе. Марина, домработница, закупила продукты, приготовила что-то. А мне надо в офис ненадолго… Миша просил. Ты не против?

– Нет-нет, – обрадовался Игорь. – Езжай. И Костю забери с собой. Он мне тут не нужен.

– Ты уверен?

– Да, я побуду один. Отдохну. Повспоминаю… Я в порядке, не переживай.

– Костя пусть останется все же.

– Нет, – произнес Игорь твердо, даже жестко, чего сам от себя не ожидал.

Такие нотки прозвучали в его голосе впервые за все время пребывания в этом теле. Вместе с тем почувствовал Игорь и то, как непроизвольно сузились его и без того маленькие щелочки глаз, как плотно сжались губы в прямую горизонталь.

– Хорошо, – кротко согласилась Ксюша.

Новый тон подействовал на нее мгновенно. Будто напугал, но и успокоил. Как что-то знакомое, неприятное, но привычное. Девушка просеменила к Игорю мелкими шажками, подставила губы для поцелуя, прикрыв глаза. Но приступ брутальности уже прошел, так что мужчина неловко чмокнул жену в щеку и отшатнулся.

Когда Ксюша наконец-то ушла, Игорь выдохнул, побродил еще немного по дому, перебирая руками и глазами незнакомые вещи. Незнакомые ли? Он прикрыл на мгновение веки и тело само шагнуло вперед, вправо, еще шаг. Уверенно двигалось оно в пространстве, огибая препятствия, открывая замки и включая свет автоматически, не задумываясь, не глядя на выключатели. «Кинетическая память, – мелькнула в голове мысль, а следом вторая. – Может, кофе?» И ноги уже несли Игоря на кухню.