– Спрашивай, – разрешил я, но когда узбек попытался приблизиться, отскочил и резким движением руки разложил дубинку. – Только не подходи, окей?

– Ты вчера на празднике был? – задал вполне безобидный вопрос он.

– А чё? – снова напрягся я.

– Да мой оболтус так домой и не вернулся, – почесал макушку Шавкад. – Вот хотел узнать: ты его там не видел?

– А ты сам там был? – поинтересовался я.

– Где?

– На площади?! – не выдержал и закричал я. – Был или нет?! Отвечай!

– Ген, у тебя всё нормально? Ты какой-то нервный, – озвучил очевидное узбек. – Случилось чего?

– Ты на площадь ходил? – повторил вопрос я.

– А чего я там забыл? – развёл руками он. – Время шестой час. Все уже наверняка по домам разошлись.

– Ты ночью ничего не слышал? – накинул я следующий вопрос.

Я просто не мог поверить, что Шавкад, вот так, совершенно спокойно, стоит передо мной и делает вид, будто ничего не знает.

– Да что случилось-то! – теперь уже он сорвался на крик. – Ты можешь толком объяснить?!

– Пф-ф-ф, – выдохнул я и трясущейся рукой провёл по лицу. – Ты сейчас серьёзно?

– Ой, да иди ты в жопу! – натурально взревел он. – Я к нему, как к человеку…

Шавкад махнул рукой и развернулся, собираясь уходить. А до меня наконец-то дошло, что он действительно не в курсе случившегося.

– Постой! – крикнул я ему в спину, но вместо адекватной реакции увидел средний палец. – Да ёпт… Шавкад! Ну извини…

Узбек остановился прямо посреди дороги и обернулся ко мне. Некоторое время он о чём-то думал, а может, ожидал, что я к нему подойду. Но в какой-то момент, видимо, осознал, что стоять вот так, на проезжей части, не самая лучшая идея, и снова двинулся ко мне.

– Так ты его видел? – теперь уже Шавкад повторил свой главный вопрос.

– Нет, но…

– У-у-у, собака! – выругался узбек. – Придёт – все уши оборву, засранец!

В конце он что-то ещё добавил на своём языке.

– Да постой ты! – Я придержал приятеля, который снова собрался уходить. – Там… В общем… Короче, плохо всё.

– Чё?! – нахмурился Шавкад. – Ген, ты чего такое говоришь опять? Что плохо? Почему плохо?

– Да я понятия не имею, как тебе это объяснить! – закричал я. – Ты не понимаешь! Не поверишь! Там все мертвы – все! Им глотки порвали! Детям, старикам, всем без разбора!

Узбек смотрел на меня широко раскрытыми глазами и тихонько пятился.

– Стой! Да куда ты?!

– Ген, ты это… – Он выставил руки перед собой. – Ты давай поспи, ладно? Я потом зайду…

– Тьфу! – в сердцах плюнул я и, махнув рукой, запрыгнул в машину. В зеркале заднего вида ещё какое-то время отражалась его одинокая фигура, стоящая на обочине.

Светофор трижды мигнул жёлтым сигналом, переключаясь на красный свет, и я инстинктивно вдавил педаль тормоза, замерев аккуратно у стоп-линии.

Улицы всё ещё оставались пустынными. Не понять, сколько людей остались живы и сколько из них такие, как Шавкад, то есть не имеют и малейшего представления о том, что творилось ночью на площади.

Если мне не изменяет память, то в прошлом году на аналогичное мероприятие явилось аж пять тысяч жителей, жаждущих веселья. Учитывая плотность населения в двадцать с небольшим – это примерно каждый четвёртый. И если часть из них явилась домой на рассвете и вгрызлась в глотки своим семьям, то количество обращённых можно смело удваивать, если не больше. И это как раз объясняет опустевшие улицы.

Но Шавкад не в курсе случившегося. Его сын домой не вернулся, а значит, вероятнее всего, находится среди тех, кого затолкали в автобусы. Я попытался воскресить в памяти лица тех, кого лишь мельком видел на площади, но это было бесполезно. Перед глазами всплывали совсем другие картины, в основном из человеческого фарша или того момента, где мертвецы вдруг начали оживать.

– Чёрт, чёрт, чёрт! – выругался я, не забыв гневно постучать по баранке.

Светофор вновь подмигнул мне жёлтым, переключаясь на запрещающий сигнал. За размышлениями я напрочь пропустил зелёный. Однако всюду, куда доставал взгляд, было пусто, и я плюнул на правила и штрафы. Вот только поехал я вовсе не домой и не на осмотре близлежащих посёлков, как собирался. Я развернул машину и погнал обратно.

Одному мне явно не справиться. А у Шавкада имеется отличный мотив, чтобы стать моим напарником.

Влетев на территорию бывшего завода, я резко затормозил возле овощного склада и, не глуша двигатель, выскочил из машины.

Соседа я застал за разборкой товара. Узбек не спеша тягал ящики, периодически сверяясь с накладной. Для него жизнь продолжалась, несмотря на переживания о сыне.

Нет, я его прекрасно понимаю. Жизнь в наши дни стала максимально безопасной, и если подросток вдруг не явился домой, то, скорее всего, загулял. Тем более вчера для этого был самый что ни на есть повод. Но это если не знать о случившемся.

– Шавкад, – окликнул соседа я. – Поехали. Мне нужно тебе кое-что показать.

– А это не может подождать? – совершенно спокойно ответил узбек. – У меня на сегодня пять магазинов на заказе, плюс товар нужно перебрать и разложить. Скоро рынок, народ пойдёт.

– В жопу твой народ пойдёт, – раздражённо бросил я. – Поехали.

– Ген, мне не нравится твоё поведение. – Шавкад замер и уставился на меня немигающим взглядом. – Ты кричишь с утра и несёшь какую-то чушь. Ты что-то принял?

– Так… – Я выдохнул и попытался успокоиться, хотя ничего из этого не вышло. – Просто давай прокатимся до центра, и ты сам всё поймёшь. А если нет, то я отвезу тебя обратно. Это займёт максимум полчаса. Прошу, Шавкад…

– Ладно, – всё ещё ничего не понимая, пожал плечами узбек и нехотя отложил накладную.

Я рванул с места, едва сосед успел захлопнуть дверь. Шавкад в очередной раз недобро на меня покосился и осуждающе покачал головой. Но комментировать моё поведение не стал. Видимо, всё-таки решил списать мою нервозность на какие-то препараты. Впрочем, вчера, в самом начале кровавого веселья, мои мысли мало чем отличались от его.

– Эй, ты на красный проехал, – пожурил меня Шавкад.

– Ментов нет, – отмахнулся я, сворачивая на центральную городскую улицу.

– Куда ты так гонишь? – покосившись на стрелку спидометра, поморщился он. – Давай потише.

– Угу, – кивнул я, но снижать скорость даже не подумал.

Притормозил лишь перед поворотом на площадь, куда подкатил, уже едва касаясь педали газа. Обстановка здесь не изменилась, и всё вокруг просто кричало о том, что вчера в этом месте произошло нечто ужасное. Машины с открытыми дверями, перепачканные кровью, окровавленный мусор, состоящий из фантиков и обрывков одежды…

Но последней каплей оказалась залитая кровью площадь. Не просто в бурых пятнах, а натурально покрытая вязкой жижей, словно её поливали из пожарного брандспойта. Как только Шавкад всё это увидел, то сразу заткнулся, с бледным лицом осматривая детали побоища.

– Что это? – Он удивлённо уставился на меня. – Что здесь случилось?

– В двух словах не опишешь, – ответил я. – Но времени у нас до заката.

– В смысле?! Что значит – до заката?! Ты видел Рашида?! Да объясни ты толком, что здесь произошло?!

Сосед был на грани паники. Но теперь он хотя бы готов меня выслушать. И я вкратце выложил ему всё, что видел вчерашней ночью. Он становился мрачнее с каждой секундой, пока я не добрался до части с автобусами. В этот момент в его глазах промелькнула надежда. Узбек долгое время молчал, переваривая полученную информацию, а затем вдруг нахмурился, как-то резко успокоился и сухо бросил:

– Поехали.

– Куда? – уточнил я.

– К тебе, потом ко мне, – решительно произнёс он. – Нужно кое-что взять.

– Угу, – буркнул я, выруливая с площади.

Короткий путь до дома лежал через районное ОВД. Впрочем, поехал я через него не только поэтому. В мозгах вспыхнула не самая хорошая, но вполне здравая идея: поискать оружие. Понятно, что просто так оно в открытом доступе не валяется и, скорее всего, убрано подальше, под замок покрепче. Но чем чёрт не шутит? Вдруг удастся обзавестись каким-нибудь завалящим ПМ? Авось кто-то обронил в суматохе?

Единственное, во что я не верил, так это в неведение силовых структур. При том бардаке, что я вчера наблюдал с крыши, хоть один человек, но должен был дозвониться в полицию. Да, на площади я их не видел, но на это могли быть причины. Например, их тоже атаковали, чтобы извлечь максимум из плана. Да я уверен на сто процентов, что на полицию твари напали в первую очередь.

Моя теория подтвердилась, как только здание участка появилось в поле зрения. Окна разбиты, левая часть имеет следы возгорания, но, похоже, пожар успели вовремя потушить, и он не распространился на всё здание. Возможно, сработала автоматика, потому как снаружи не было ни единой лужи, а значит, пламя гасили изнутри. Двери вырваны и валяются посреди дороги, а к ним привязан мощный трос.

– Не останавливайся, – попросил Шавкад, видимо, догадываясь о моём плане. – Оружие мы там всё равно взять не сможем.

– Почему?

– Подумай сам. Судя по виду здания, менты проиграли схватку, – вполне логично рассудил он. – А значит, те, кто приходил, уже забрали все трофеи. А даже если нет, то оружейку мы не вскроем при всём желании и даже при наличии инструмента, которого у нас нет.

– Ну, кое-что в багажнике всё же лежит, – заметил я.

– Набор головок? – скептически хмыкнул Шавкад. – И как ты ими сейф вскроешь?

– Ладно, – согласился я и прокатил мимо.

Руки всё же чесались, но время поджимало. Нет, день, конечно, только начался, однако нам ещё по деревням кататься, а обыск четырёхэтажного здания за пять минут не провернёшь, а сейчас на счету каждая. К тому же мы понятия не имеем, как организована оборона пленных. Это только в кино герой врывается в здание противника без предварительной разведки и валит всех на лопатки одной левой. По факту, такого идиота за секунду в решето превратят и фамилию не спросят.

– Серебро, – вдруг произнёс я.

– Что – серебро? – не понял Шавкад.

– Они его боятся, – задумчиво добавил я и вместо того, чтобы свернуть к спальному району, снова направил «мерс» к центру.

– Ты куда?

– В ювелирный, пока его не обнесли, – ответил я. – Есть у меня одна мыслишка.

Шавкад промолчал, видимо, доверившись моему мнению. А может, решил, что меня бесполезно отговаривать, раз уж я что-то задумал.

Остановившись у нужной лавки, я обошёл машину и выудил из багажника здоровенный гвоздодёр. Зачем я катал его с собой? Да хрен его знает. Года полтора назад одолжил его приятелю, который вернул инструмент через пару дней. С тех пор я каждый раз забывал его выложить. Как оказалось, не зря.

Без зазрения совести я нанёс сокрушительный удар по окну. Стекло с характерным звоном разлетелось на мелкие осколки, но это было лишь первым препятствием. Внутри меня ожидала кованая решётка и пронзительный визг сигнализации.

В другое время мне бы завернули ласты в течение минуты, но сейчас никакого воя сирены не предвиделось. Я специально замер и прислушался. А где-то внутри шевельнулась надежда, что экипаж Росгвардии вот-вот выскочит из-за поворота и положит меня рожей в асфальт. И я бы действительно искренне обрадовался такому развитию событий. Просто потому, что оно бы означало, что всё это дерьмо мне тупо привиделось, а реальная жизнь идёт своим чередом. И хрен с ними, пусть везут меня на дурдом или сажают в каталажку. Зато я буду точно уверен, что это не мир спрыгнул с ума, а только я. И с моим братом, и с Рашидом, сыном Шавкада, всё в порядке.

Но ничего этого не случилось, даже когда я с лютым скрежетом и последующим грохотом вырвал машиной решётку. Никто не явился по мою душу, когда я колотил стёкла витрин и внаглую сгребал с них серебряные украшения, горстями пихая их в пакет из супермаркета. Я точно так же, не спеша выбрался наружу, сел в машину и без преследования добрался до дома.