– Сейчас я раздам всем анкеты, заполните их максимально подробно. Обязательно укажите факультеты, на которые планируете поступать. Напоминаю, что вы имеете право подаваться одновременно на два направления. Если вам необходимо общежитие, поставьте галочку в соответствующем пункте. Кому нужна вода для фамильяров, она на стойке.

Я плюхнулась на ближайшую банкетку, поставила сумку и рюкзак себе под ноги и задрала голову. Надо мной раскинулся стеклянный купол Большого холла – одна из визитных карточек академии. Смотри, Твардовская, велела я себе, превозмогая шум в голове, ты добралась. Может, ты и не поступишь, но ты здесь, внутри. Ты в академии магических искусств!

– У кого нет ручки, можно тоже взять на стойке, – звенел голос девушки.

Я опустила голову и обвела холл взглядом. Он был огромен и похож скорее на приемный зал дворца. Я вдруг поняла, что хочу любоваться этим залом, но от недосыпа и нервного напряжения интерьер рассыпа́лся на детали, которые ускользали от меня. Ладно, решила я, еще налюбуюсь (и обязательно загляну в музей академии, который, по слухам, может дать фору любому собранию предметов искусства), и переключила внимание на абитуриентов. Сначала думала, что с фамильяром я такая одна, но здесь были девушка с йоркширским терьером и парень с сумкой-переноской, в которой сидел кто-то серый и пушистый – то ли кот, то ли кролик.

– Воды? – спросила я у ворона, перекочевавшего с моего плеча на сумку.

Он только отрицательно помотал головой. Девушка с хвостиком дошла до меня и вручила мне анкету. Я извлекла из рюкзака блокнот и ручку, положила анкету на твердую поверхность и вывела в графе «Ф. И. О. поступающего»: «Твардовская Евгения Яновна». Впрочем, на этом все и закончилось.

– Блин, – прошипела я, увидев, что одним из следующих пунктов были сведения о родителях и ближайших родственниках.

Я закусила колпачок ручки. Почему я должна это писать? Какое отношение эти люди имеют к тому, что я поступаю в академию? Почему имена и места работы моей родни должны касаться моего поступления? Может, это и имеет смысл в школе – там учатся несовершеннолетние, за которых родители еще несут ответственность, – но в академию поступают взрослые сознательные люди. Вряд ли я тут одна с первым высшим за плечами.

– Посмотрите за моими вещами? – попросила я девушку с йорком, которая оказалась рядом со мной. Видимо, решила держаться поближе к тому, у кого тоже был фамильяр.

Она подняла голову от своей анкеты и кивнула. Я же отложила бумагу и ручку, бесцеремонно схватила ворона, посадила его на плечо, поднялась и вышла на крыльцо академии. Городской воздух показался мне глотком живой воды.

– Ты прав, – хмуро сказала я ворону. – Я не поступлю. Завалюсь на заполнении анкеты. Вот скажи, зачем там этот шестой пункт?

– Ты сирота или клон? – тихо и, я бы даже сказала, вкрадчиво уточнил он. – Кто-то из твоих родственников привлекался по тяжелой статье?

– Нет, но я принципиально не хочу, чтобы мои родственники как-то влияли на меня, даже вот так! Это нечестно!

– Я тебя очень прошу, заполни, пожалуйста, этот пункт, – строго проговорил ворон. – У меня к тебе будет еще одна просьба. Никто не должен знать, что я умею разговаривать. Ты, конечно, можешь со мной говорить, это нормально, но отвечать я тебе буду только тогда, когда нас никто не услышит.

Я хотела было спросить его, к чему такой режим секретности, но он продолжил:

– Сейчас ты вернешься в холл и заполнишь эту треклятую анкету. Всю, целиком, максимально честно и правдиво. Когда анкеты соберут, скорее всего, спросят, кто нуждается в жилье прямо сейчас. Подними руку. Поселить, конечно, могут в редкий клоповник. Ректор следил за качеством предоставляемого жилья, но все могло поменяться.

Ворон вещал так уверенно, что меня вдруг осенило: скорее всего, он уже был фамильяром студента этой академии, а может, даже жил у кого-то из преподавателей. Именно поэтому так хорошо знает, что здесь к чему. Он здесь уже бывал, но потом что-то пошло не так, и пернатый оказался на том рынке, где мы с ним и встретились. Возможно, поэтому, из-за некой истории из прошлого, он и не хочет палиться – говорящий ворон все же редкость, а вот обычных воронов-фамильяров хватает.

– Хорошо, – кивнула я. – Ты же потом расскажешь мне про архитектурный факультет?

– Расскажу, – ворчливо согласился он. – Я же обещал.

Я постояла на крыльце еще несколько секунд – ноги желали идти вперед по улице, телу хотелось погрузиться в город, срастись с ним и изучить его изнутри – и волевым усилием вернулась. Девушка с йорком кивнула мне и сдвинулась с моего места (кажется, она сидела так, чтобы держать в поле зрения все сумки – и свои, и мои). Я вернулась к заполнению анкеты. Ворон все это время сидел у меня на левом плече и пристально изучал, что я пишу. Когда я вывела: «Отец – Ян Тадеуш Твардовский, областной хранитель закона и порядка», – он издал булькающий звук, который я даже и не знала, как трактовать – возмущение или удивление.

– Потихоньку сдаем анкеты, – через некоторое время объявила девушка с хвостиком. – Кому необходимо размещение прямо сейчас, поднимите руку.

Ворон топнул лапой по моему плечу, и я подняла руку. Девушка с йорком сделала то же самое. Я наконец-то прицельно ее рассмотрела. Она была чуть выше меня ростом, миловидная, хотя и густо накрашенная, с копной распущенных темно-русых волос, которые, несмотря на ночь в автобусе, были уложены как из салона. Одета она была тоже совсем не по-дорожному, зато по последней моде – в короткую юбку и игривую майку со стразами, поверх которой был накинут розовый кардиган.

По итогу нуждающихся в жилье «прямо сейчас» набралось человек десять.

– Идемте за мной, – скомандовала девушка с хвостиком, а я смогла прочесть, что было написано у нее на бейдже: «Алиса. Помощник».

Мы взяли вещи и нестройной группой побрели за ней. Вопреки моим ожиданиям, что мы сейчас поднимемся по роскошной мраморной лестнице на галерею второго этажа, Алиса пересекла холл наискосок и, открыв неприметную дверь с надписью «Только для персонала», долго вела нас длинными коридорами, простотой и лаконичностью убранства разительно отличавшимися от поражающего величием холла.

– Жилые ячейки. – Алиса наконец остановилась и показала на двери жестом бывалого экскурсовода. – После поступления вы получите другие комнаты в зависимости от вашего факультета, а пока будете тут. Каждая ячейка предназначена для комфортного проживания двух человек, так что раздели́тесь на пары. Санузел и кухня в конце коридора. Выход расположен напротив. Он ведет не на улицу, откуда вы заходили, а в переулок. Оттуда же вы и будете возвращаться сюда. Проходить каждый раз через главный вход необязательно. Устраивайтесь и пока не разбегайтесь. Я вернусь с необходимыми бумагами и соберу с вас подписи. Кому нужно зарегистрировать фамильяров, я тоже скажу, что делать.

Девушка с йорком посмотрела на меня (хотя мне показалось, что она все еще сомневается – мальчик я или девочка). Я кивнула.

– Милана, – отрекомендовалась она, когда мы зашли в ячейку, представлявшую собой чистенькую светлую комнатку с двумя уже застеленными кроватями, большим платяным шкафом и письменным столом (на столешнице лежали два ключа с номером ячейки на брелоке), к которому были придвинуты два стула.

– Евгения, – представилась я, чтобы развеять все сомнения, и на всякий случай добавила: – Можно просто Женя.

– Это Джульетта, для своих Жужа. – Тем временем Милана показала на собачку, та живо завиляла хвостом. – А вас как зовут?

Отлично, мысленно хмыкнула я, похоже, Милана у нас представитель секты «мы покушали». Я посмотрела на ворона. А ведь он мне своего имени не называл! Полусонный мозг начал лихорадочно соображать. Вот как можно назвать ворона? Хугин? Мунин? Один?

– Ворон, – ляпнула я, опуская сумку и рюкзак на пол у выбранной кровати. – Его зовут Ворон.

– Ты что, серьезно?! – Лицо Миланы вытянулось. – Это же опасно!

– В смысле? – Я непонимающе посмотрела на нее.

– Это же прозвище ректора, – доверительно прошептала Милана. – Говорят, в молодости он был бандитом и прозвище у него было Ворон.

– Ничего не знаю! – фыркнула я. Слово было сказано, и отступать было некуда. – Моего ворона зовут Ворон. Это не обсуждается. Если у ректора возникнут претензии, пусть забивает мне стрелку. Побазарим по понятиям.

Если бы ворон мог расхохотаться в голос, наверное, он бы так и поступил. Пока же пернатый издал кашляющие звуки, за которыми явно скрывал смех.

Алиса вернулась к нам довольно быстро – принесла бумаги, в которых мы расписались в получении ключей от ячейки. Объяснила, что до экзаменов это жилье предоставляется нам совершенно бесплатно, за счет академии. После того как мы экзамены сдадим (вариант «не сдадим» она почему-то не озвучила), нам выделят другие комнаты в общежитии и оплата будет обсуждаться отдельно в зависимости от размера стипендии и прочих условий. Как у них здесь все хорошо поставлено, подумала я. До этого я уже успела изучить санузлы: в душевой стояли стиральные машины и сушилки. Даже если ректор в юности и был бандитом, подумалось мне, голова у него варила хорошо. Признаться, больше всего в общажной жизни меня пугала перспектива невыносимых бытовых условий – что негде будет стирать, нечем гладить (а я лично вообще не представляю, как можно, например, ходить в мятой рубашке) и тому подобное.

– Отнесите это в сто седьмой кабинет, там снимут копии и внесут в реестр, – сообщила Алиса Милане, когда та предъявила ей целую стопку бумаг на Жужу. После чего обратилась ко мне: – Что у вас?

Я только развела руками.

– Тогда вам тоже в сто седьмой. Магические питомцы, конечно, не являются переносчиками обычных инфекций, но ситуации бывают разные, так что хорошо бы вашей птичке вакцинироваться. Вы его когда в последний раз вакцинировали?

«Никогда!» – хотела ляпнуть я, но тактично ответила:

– Я его еще не вакцинировала, а прежний хозяин мне ничего об этом, к сожалению, не сообщал и никаких справок не передал.

– Тогда нужно вакцинировать. – И, кажется, отметив, что ворон закатил глаза, Алиса уверила: – Это безопасно. У нас современные назальные вакцины. Да, придется немного посидеть на карантине, но не больше трех дней.

Потом она подробно объяснила нам, что, вообще-то, для фамильяров существует отдельный блок, где они, по идее, должны находиться ночью, во время занятий и экзаменов. Исключения делаются только для симбионтов. Клетку или вольер за питомцем закрепят в том же кабинете, где примут документы и запишут на вакцинацию. При этих словах Алисы вздохнули мы все, включая Жужу.

На набережную Фонтанки мы с вороном вышли во второй половине дня, после того как я уладила все формальности и сдала пакет документов в приемную комиссию. Самое главное, что до этого всего я наконец приняла душ и переоделась («Теперь ты гораздо больше похожа на девочку», – съехидничал при этом ворон). Про звонок домой из холла академии я всеми силами старалась забыть: слишком уж нелегко он мне дался.

Я облокотилась о перила и задумчиво уставилась на Летний сад. Внутри меня боролись огромная усталость и желание срочно бежать и осматривать все достопримечательности, пока их у меня не отняли. Всем этим я хотела поделиться с вороном, но в итоге вырвалось у меня совершенно другое.

– Что за чушь?! Ректор, который был бандитом?! – Я возмущенно потрясла руками. – Нет, в нашей стране, конечно, все бывает, но откуда мне было знать его прозвище, если я даже имени его не знаю!

– То есть ты даже не удосужилась поинтересоваться, как зовут ректора учебного заведения, куда ты собираешься поступать? – проскрипел ворон, боком придвигаясь по перилам ограждения и заглядывая мне в лицо.