Смородник разложил яичницу по тарелкам и посмотрел на Мавну, подняв одну бровь – ту, что была обезображена старым шрамом.

– Именно так. – Он кивнул на тарелки: – Давай завтракай. Тебе на работу? Подвезти?

Мавна замерла у комода, глядя на тарелки. Пульс учащённо стучал в висках. На неё вдруг навалилось чувство нереальности происходящего. Что это, если не горячечный бред? Может, она сошла с ума из-за всех этих упырей, пропажи Лекеша и предательства Варде? Как иначе это всё объяснить?

Она ночевала у Смородника, на его постели, в его футболке. Украдкой стащила немного дорогого геля для душа. Чуть не ошпарилась водой, подогреваемой чародейской искрой. И он назвал ей своё имя – Мирча. Красивое, райхианское. А теперь он приготовил ей завтрак и спрашивает, подвезти ли её на работу… Сюрреализм какой-то.

– Ты в порядке? – спросил он напряжённым голосом.

Мавна сглотнула и заправила волосы за уши. Пора, наверное, вспоминать, как ведут себя нормальные люди. Покровители, да что с ней такое? Надо возобновить сессии с психологом. Похоже на нервный срыв.

– Да. Всё хорошо, спасибо. – Она с трудом доковыляла до стола и села на стул, поджав под себя одну ногу. – А ты? Как спалось?

Смородник передёрнул плечами, накалывая яичницу на вилку.

– Да так. Бывало хуже. – Он красноречиво хрустнул шеей и потёр затылок.

– Ох. – Мавна всплеснула руками. – Прости, пожалуйста, что я так нагло напросилась. Не знаю, что на меня нашло. Это больше не повторится.

Смородник перестал жевать, уставившись на неё непроницаемым взглядом. Мавна почувствовала себя словно под прицелом и уткнулась в тарелку, сосредоточившись на завтраке.

– Не знала, что ты умеешь готовить, – пробормотала она.

– Умею. Просто для себя как-то нет мотивации.

Настала очередь Мавны уставиться неодобрительным взглядом. Теперь Смородник смутился – она была готова поклясться, что бледные впалые щёки стали розовее. Мавну кольнуло что-то, очень похожее на нежность. Протянув длинную руку, Смородник взял со столешницы чайник, вскипятил искрой и залил горячей водой высыпанный в кружки кофе три-в-одном. Запахло бодряще-сладко, совсем не так, как в кофейне, но тоже приятно и как-то по-домашнему.

– Смо, ты не прав, – сказала Мавна мягко. – Я видела твою ванную. Ты умеешь о себе заботиться. – Она поёрзала, удобнее устраиваясь на стуле. Небо за окном светлело, надо было поторапливаться, иначе не успеет к открытию кофейни. – У тебя дорогая машина, дорогой матрас и… твои татуировки. – Мавна стрельнула взглядом по рукам, которые почти до локтей открывали закатанные рукава. – Но ты питаешься лапшой из лотков, растворимым кофе и пьёшь из уродских кружек с логотипами. Будто бы хочешь, но не разрешаешь себе любить себя. Это как-то…

– Собирайся, – отрезал он и быстро встал. По тому, как стиснулись его челюсти, Мавна поняла, что невольно перегнула. Да, он впустил её в свою квартиру и был с ней честен, но в душу всё-таки не впускал. Лишь приоткрыл дверь, позволяя смотреть издалека. Но не входить и не пытаться навести там порядок.

Она даже не доела яичницу: неотрывно смотрела, как он моет свою тарелку, как поправляет волосы, падающие на глаза. Наблюдала, как он хмурит брови, как напрягаются мышцы на татуированных руках, и никак не могла понять, почему же так тянет разглядывать его грубый профиль, который даже красивым-то она не могла однозначно назвать. Взяв свою тарелку с остатками еды, она переставила её на столешницу. Смородник молча сгрёб в ведро недоеденную яичницу, капнул на губку ещё немного моющего средства и принялся сосредоточенно намывать вторую тарелку.

Мавна вздохнула. Быстро проверила телефон. Написала сообщение Варде:

«Привет, как у тебя дела? Как ты там, в заточении? Отец не появлялся?»

Наверняка ему было бы приятно увидеть, что она беспокоится.

Мавна и правда переживала. Не чужие всё-таки. Да, они отдалились и почти расстались, но это ведь не повод вычёркивать его из своей жизни. Всё же он старался что-то узнать о пропавших детях. И, признаться, Мавна скучала.

Скучала по их милым перепискам допоздна. Скучала по прогулкам в парке и болтовне обо всём на свете. Скучала по его печальным зелёным глазам и трогательным светлым вихрам на макушке. По прохладным губам тоже – но в эту тоску примешивалось отвращение от болотного запаха. Теперь-то она знала причину.

И жвачка. Чёртова клубничная жвачка, которой он маскировал запах крови.

Мавна мотнула головой. Наверное, она неправильно поступает: напрашивается на ночёвку к одному, а пишет сообщения другому. Но ведь отношения с Варде закончились. И она никого не обманывает. Парни знают о существовании друг друга и о том, что она общается с обоими. К тому же она не ищет встречи с Варде. Просто интересуется.

«Привет. Всё хорошо. Спасибо».

Ответ получился сухим. Мавна с облегчением выдохнула, сдувая со лба тонкую прядку волос. Ну, хорошо, что он не принялся с ней флиртовать. И что не назвал Лягушонком, как раньше. Всё могло бы стать куда проще, если бы она набралась смелости прямо сказать, что они расстаются.

– Ты поможешь мне сегодня вечером? – Мавна снова повернулась к Смороднику, который, вытерев посуду, снимал фартук через голову. – Мне нужно съездить в бар. Отдать кое-кому записи. Одной страшно. Пожалуйста.

Она полезла в сумочку и продемонстрировала карту памяти с видеозаписями из кофейни.

Смородник недоверчиво нахмурился, сунул руки в карманы и потоптался на месте:

– В «Дудку»?

– Да. Туда.

– Мне там голову пробили, ты уверена, что тебе туда нужно?

– Я не буду бросаться на людей. И стараюсь улыбаться даже незнакомцам. Работа в кофейне, знаешь ли, обязывает. Поэтому надеюсь, что не разозлю никого до такой степени.

– Там недавно пожар был.

– Даже догадываюсь, кто его устроил одним своим взглядом.

Темень, нет! Захотелось хлопнуть себя по губам. Это же не прозвучало как заигрывание? Нет?..

Смородник едва заметно усмехнулся.

– Ну, не одним взглядом, но грешен, каюсь. Ладно. Ты узнай, восстановились они после пожара или пока нет. Потом созвонимся. Довезу. И… Знаешь, лучше носи с собой это.

Он размашистым шагом подошёл к комоду, присев, выдвинул нижний ящик и достал с самого дна какой-то предмет. Выпрямился и протянул Мавне.

– Что это? – напряжённо спросила она, разглядывая что-то очень похожее на хромированный пистолет.

– Ствол, – коротко ответил Смородник. – Заряжен. Патроны с искрой. Без дополнительной активации – конечно, в клочья огнём не разнесут, но прожгут дырку в упыриной башке.

– Я не умею стрелять.

Мавна не решалась притронуться к протянутому ей оружию.

– Могу научить. Но я тебя уверяю, там всё интуитивно понятно.

– Моей интуиции обычно хватало только не выбирать все ответы «Б» в тестах…

– Как хочешь. – Смороднику, видимо, надоело стоять с протянутой рукой, и он резким движением сунул пистолет в сумочку Мавны. – Давай, поехали. Вечером заедем к твоему парню и заглянем в «Дудку».

Мавне не оставалось ничего, кроме как поплестись за ним к машине.

2

Мавна отказалась от того, чтобы Смородник подвозил её прямо до дверей кофейни. Ей было стыдно даже думать о том, чтобы выйти из его чёрного внедорожника после ночи, проведённой в его квартире. И всё это на глазах у Илара. Наверное, она бы просто сгорела на месте.

– Останови тут, пожалуйста, – попросила Мавна, не доезжая примерно полквартала.

Смородник послушно свернул к парковочным местам. Прежде чем разблокировать двери, он вздохнул и сообщил мрачным голосом:

– Я рассказал твоему брату, что ты была у меня.

Мавна покраснела ещё до того, как во всю мощь осознала смысл его слов.

– Ты… что??

Смородник побарабанил пальцами по рулю.

– Так было честно. Я не хочу ему врать. И твоё враньё не поддерживаю. Просто сказал, что ты в безопасности. В чародейском общежитии. И что ни один упырь даже близко к тебе не подберётся.

Мавна уставилась на него, отстранённо смотрящего в окно. В горле закипела обида.

– Ты не мой брат. И не мой отец. И вообще никто. Просто друг. Почему ты считаешь, что у тебя есть право решать за меня, как и что говорить моему брату?

– Потому что я старше. И несу за тебя ответственность. Я чародей, а ты беззащитная девушка. Ты была на моей территории. Я отвечал за твою безопасность. И мне нравится твой брат. А ещё ты обещала не врать. Так что, – он повернул лицо к Мавне и нахмурился, – я не раздумывал между ложью и правдой. К счастью, Илар не стал орать и не подумал про тебя плохо. Всё нормально, расслабься.

Мавна шмыгнула носом, смотря на Смородника с нескрываемой обидой во взгляде. С одной стороны, она понимала, что он в чём-то был прав. А с другой… Темень его забери, он не мог так подло поступить! И это после того, как они вдвоём излили друг другу души? Это нечестно. И стыдно. Опозорил её перед Иларом, а ещё ей совершенно не нравился этот назидательный тон. Он решил показать ей, как правильно? Посмотрите на него, учитель нашёлся! С себя бы сперва начал.

Мавна решительно отстегнула ремень безопасности и, не попрощавшись, вывалилась из машины.

– Про ствол не забывай, – буркнул Смородник и уткнулся лбом в руки, сложённые на руле.

Мавна хлопнула дверью так, что любой водитель заскрежетал бы зубами.

Кофейня, на удивление, оказалась закрыта. Мавна была уверена, что Илар уже как минимум полчаса на работе и открыл дверь для посетителей и служебный вход. Странно. Пожав плечами, Мавна покопалась в сумке. Хорошо, что у неё были с собой запасные ключи. Она обернулась, чтобы посмотреть, как внедорожник Смородника проезжает мимо и разворачивается на светофоре.

– Мавна!

Рука дёрнулась, чуть не уронив ключи на асфальт. Мавна рывком развернулась и увидела, что со стороны автобусной остановки к кофейне бежит Илар. Мавна нахмурилась.

– Ты что тут делаешь? – Она наконец-то открыла дверь и проследила рассеянным взглядом за автобусом, который покатился дальше. – Ты приехал на автобусе? Со стороны центра? В такую рань? Ты…

Ей в голову пришла совершенно безумная догадка, настолько бредовая, что Мавна застыла с открытым ртом, не зная, как это можно произнести. Илар залился краской и ещё сильнее взъерошил лохматые волосы. Глаза у него были сонные, а толстовка сильно помялась. Обычно он всегда сам гладил свою одежду и не надел бы настолько мятое…

– Не кричи на всю улицу. – Илар смущённо толкнул дверь и пропустил Мавну вперёд. – Я… бегал.

– По автобусу?

Илар закусил губу, молча прошёл на кухню. Мавна поплелась за ним. Он проверил заготовки, заглянул в чаны с тестом. Выложил свежую выпечку на витрину.

– Илар! – Мавна похлопала его по локтю. – Ты от меня что-то скрываешь? А ну признавайся, где ты был? Иначе я сама себе тако-о-ого нафантазирую, пожалеешь!

Наконец он развернулся к Мавне лицом и вздохнул с самым виноватым видом. Мавна помнила, конечно, что он знает про её ночёвку в общежитии, но теперь была уверена, что Илару более стыдно, чем ей. А с предателем Смородником она ещё поговорит. Мужская, чтоб её, солидарность!

– Я знаю, что ты не ночевала у Купавы… – сказал он вовсе не так строго, как Мавна ожидала. Она настороженно кивнула.

– Да, я в курсе, что он разболтал.

Илар мотнул головой, прося его не перебивать.

– …потому что у Купавы ночевал я.

– Ты… Что?!

Мавна чувствовала себя так, будто её ударили чугунной сковородкой по голове. Да, она подозревала, что Илар ночевал не дома, но… Ах они жуки!! Скрывались от неё? Прямо под носом! Или случайно так получилось? Как у неё с ночёвкой у Смородника? Но она-то не имела в виду ничего такого, а эти…

– Гады какие! – возмущённо выдохнула она и поняла, что, несмотря на праведный гнев, расплывается в улыбке. – Тихушники! Почему я ничего не знала?!