Даосские практики в повседневной жизни. Возвращение с горы Цинчэн (страница 6)
Одноклассник Су Дунпо, Чэнь Тайчу, также был выдающейся личностью. Чэнь не обрел такой же посмертной славы, как Су Дунпо, но он посвятил себя поиску Дао. Последнее его известное деяние – это невероятный подвиг освобождения души из тела и явление в облике бессмертного для последующих поколений. Этот случай описан в исторических хрониках и общеизвестен. Говорят, что священник Чэнь скончался, медитируя в позе лотоса. Когда его обнаружили, то глава префектуры, не зная, что речь идет об известном монахе, приказал вынести тело из города и похоронить среди сорняков и колючек. Выполнявший приказ молодой солдат был крайне недоволен случившимся и всю дорого жаловался: «Какой же я невезучий! Ужасно плохое знамение – мне приказали нести мертвого даосского священника в разгар празднования Нового года!» И, восклицая таким образом о своей несчастной доле, солдат не заметил, что Чэнь Тайчу вернулся к жизни. Он просто встал и ушел, сев медитировать за мостом, и через некоторое время исчез из этого мира. Все люди в городе узнали об этом чуде. Но, по правде говоря, в истории даосизма было так много подобных фантастических событий, что это едва ли можно считать особенно необычным.
В своей повседневной жизни Су Дунпо старался медитировать в любое свободное время. Он знал, что его одноклассник достиг единения с Дао и с молодости освоил управление небесной колесницей[51]. Су Дунпо завидовал и глубоко восхищался своим другом, понимая, что самому ему прийти к тому же будет крайне тяжело из-за искушений славы и богатства. Он знал, что постигнуть Дао и достичь подлинности невозможно без отрешения от мирского, строгого самоанализа и понимания. Мудрецы прошлого говорили, что «бессмертный» – это добродетельный человек, свободный от мечтаний. У просветленного нет забот. Его пища проста и безвкусна. Дыхание же его глубоко. Для него нет границы между жизнью и смертью. Он приходит и уходит, как ему угодно, ничто не властно над ним, и он всегда пребывает в спокойствии. Не требуя ничего от финальной точки своего пути, он всегда помнит, в чем его корни. Ему безразличны благосклонности и унижения. Его ум не зациклен на Дао, его практики не зациклены на уме. Гунфу бессмертного не подвержено влиянию смены времен года и превратностей человеческой жизни. Бушующий горный поток не сдвинет его с места. Войдя в огонь, он не почувствует жара, а поднимаясь на большие высоты, он не будет знать страха. Голодая же, он лишь улучшит свое пищеварение
Глава 5
Не колыхнувшись на Восьми ветрах – суть развития сознания
Жизнь Су Дунпо не сводилась к одному лишь изучению чань-буддизма и даосизма. Будучи государственным чиновником, он испытал множество трудностей и опасностей этой службы. Пройдя через тяжкие испытания, он преисполнился благодарности, что смог сохранить жизнь и здоровье. Он часто увещевал своих родных и учеников: «В своих поступках всегда отличайте правильное от неправильного, а бесчестное от благородного. Сталкиваясь с проблемой, не позволяйте ей завладеть всей вашей жизнью. Когда на вашем пути возникают трудности, относитесь к ним так, как если бы они разыгрывались на сцене, – не принимайте ничего слишком всерьез. Ни при каких обстоятельствах не позволяйте сорнякам пускать корни в вашем сердце – вырывайте их, без колебаний вырезайте все мирские горести из своей жизни. Постоянно переоценивайте ваши мирские привязанности – единственное, чем вы воистину обладаете, – это ваше тело и ваши мысли. Все мирские блага – это иллюзии, также иллюзорны и блуждающие мысли. Основа благопристойного поведения в обществе – это глубокое и осторожное мышление. В своих поступках важно действовать без спешки. Единственный способ избежать низменных людей – воздерживаться от жадности. Скромность, сдержанность и принятие, а также умение прощать – это навыки, необходимые для поддержания гармоничных отношений. Найдя себе помощника, вы должны поддерживать его, проявляя прощение и сдержанность. Умение адаптировать свои мысли и поведение к любым ситуациям и людям – это искусство, присущее утонченному характеру».
Су Дунпо также советовал своим близким хорошо спать, правильно питаться и заниматься физическим трудом и упражнениями. Для мирян освобождение ума от материальных забот – это замечательное достижение. Встречая людей, с которыми Су Дунпо чувствовал кармическую связь, он не колеблясь делился даосскими дыхательными упражнениями, направленными на поддержание долголетия, которым он научился в ходе своих личных занятий даосизмом: даосский «бадуаньцзин» («Восемь шелковистых движений»)[52], «Двенадцать шелковистых движений для достижения долголетия с помощью внутреннего погружения в ци»[53][54], комплексные упражнения для всего тела, основанные на движениях пяти элементов, и другие техники, которые Су Дунпо сам использовал для поддержания здоровья и долголетия. Он часто говорил, что, несмотря на то что он подолгу медитирует, более важным, чем сам процесс медитации, является настрой, который остается с вами по завершению сеанса.
Однажды после завершения медитации в разуме Су Дунпо родилось стихотворение, которое он затем записал. Позже оно стало широко известным среди его последователей:
Я голову склоняю пред Небом в Небесах,
Луч света озаряет тысячи миров,
Восьми ветрам меня не сдвинуть,
Недвижимо сижу на лотосе пурпурно-золотом.
Фраза «Я голову склоняю пред Небом в Небесах» изначально использовалась в стихотворных молитвах перед Буддами Десяти Сторон Света, а также как способ выразить величие и благостность проявлений Будды. Далее, в середине стихотворения, появляется описание автором своего отношения к мирским заботам: «Восьми ветрам меня не сдвинуть». Эта строка звучит спорно и самодовольно. За пределами восьмой ступени бодхисатвы нет никакого различия между «я» и «другими», значит, и восьми ветров славы и выгоды, чести и позора, похвалы и упрека, счастья и страдания там нет. Эта строка явно демонстрирует, что Су Дунпо еще не достиг просветления – он был чрезмерно самоуверен. Во времена написания этого стихотворения он был понижен в должности, и это был не первый крах в его служебной карьере, он уже привык к таким несчастьям, поэтому вполне возможно, что эта строка написана иронично, в высмеивающей самого себя манере. Кроме того, он был тогда доволен тем, что медитация и самодисциплина помогали ему справиться с жизненными неурядицами. Поэтому он написал эту строку, прекрасно понимая, что это не обманет его близкого друга, мастера Фоиня, который жил тогда в уединении от общества. Услышав это стихотворение, мастер Фоинь внес шутливое исправление в последнюю строку, высмеивая Су Дунпо: