Я и раньше видел ее в гневе, и довольно часто, она девушка вспыльчивая. Но в этот раз глаза, вероятнее всего ищущие меня, натурально метали молнии. К моменту, когда она добралась до меня, шутка про ураганы с женскими именами уже не казалась такой смешной.

Без всяких предисловий Сара бросила в меня сумкой. Весьма увесистой, кстати. В попытке то ли увернуться, то ли все-таки поймать ее я едва не падаю со стула. Встаю, аккуратно положив сумку на свое место, и негромко интересуюсь:

– Что случилось?

– Гребаный консилер, и ты еще спрашиваешь?!

Прикинув шансы, понимаю, что мне не удастся вывести эту мину на улицу, чтобы там методом поцелуев и увещеваний обезвредить без свидетелей. Поэтому предпринимаю единственную доступную меру – за руки притягиваю вырывающуюся девушку к себе и обнимаю. Когда ее протесты затихают, шепчу:

– Милая, объясни все по порядку. Я правда не понимаю, что происходит.

Она заглядывает мне в глаза и говорит:

– Уже вся школа гудит о том, что ты катаешь на машине какую-то стремную чудилу, пока меня нет в городе. Разбитые румяна! Ты что, мне изменяешь?! – К концу реплики голос подводит ее и срывается на визг.

Не сказать, что сама Сара держится, потому что в ответ на мое потрясенное молчание начинает колотить кулачками мне в грудь и причитать.

Отмираю и предлагаю ей присесть. Уточняю, имеет ли она в виду ту девушку, о которой я думаю. Когда рассказываю ей всю историю, она недоверчиво косится.

– Сама посуди, зачем мне изменять моей куколке с этим пугалом? – продолжаю увещевать ее я. – Мне просто стало ее жаль. Разве мы не можем проявить к убогим капельку доброты?

– Ты прав. – Сара наконец расслабляется. – Просто немыслимо предположить такое. Бровки-стрелочки, зачем же было всем об этом трепать?

Какой хороший вопрос. Во время нашей вчерашней встречи я ясно дал понять, что не рвусь помогать дамам в беде, тем более ей. И явно не произвел приятного впечатления. Зачем же было раздувать из мухи слона? Чтобы привлечь к себе внимание? Мое или остальных? Не думаю, что это важно. Она хочет внимания – она его получит. Внутри начинает копиться раздражение.

В кафе заходит опоздавшая троица из нашей компашки. Очевидно, они тоже в курсе дурацких сплетен, но никто не удосужился сообщить мне. Хизер и Рик выглядят озабоченно, Том же не скрывает, что происходящее его забавляет.

– Чува-а-ак, – протягивает он, – ну ты и отчебучил! У тебя это по любви или так, благотворительность? – и заливается хохотом.

– Замолкни, Томми! – рявкает Сара. – Как ты можешь считаться его лучшим другом, если веришь в подобную брехню?

– Если бы никто не любил толстушек, демография не росла бы, – подмигивает он. – А на месте Лекса я бы тоже никому не болтал о подобных предпочтениях.

– Я даже слышала, что ты вынес ее из машины на руках, – вставляет Хизер.

– Нехило ваши отношения эволюционировали за один вечер, – потешается Том.

– Ей бы любовные романы писать, – рассерженно фыркает Сара. – Да как она смеет свои влажные фантазии о моем парне выдавать за правду! Я не спущу ей этого.

Ее настрой передается мне, хоть я и без того взвинчен, поэтому отвечаю:

– Я сам это сделаю.

– Что ты задумал? – спрашивает Хизер.

Пожимаю плечами:

– Якобы приглашу к Митчеллам, попрошу надеть максимально тупой костюм. Этим сразу дам всем понять, что между нами нет никакой романтики.

– Лекс, не думаю, что это хорошая идея, – тихо произносит молчавший до этого Рик.

– Кисточки пушистые, зато я так думаю! – Моя девушка хлопает в ладоши.

Да, так лучше. Если бы кознями для Лилу занялась Сара, мало не показалось бы никому.

* * *

Мышцы ног гудят от напряжения, а легкие горят огнем. В наушниках играет музыка из кропотливо составленного плейлиста, который не вынуждал бы меня отвлекаться на переключение треков, пока я бегу по дорожке в парке. Я специально забрался в глубину, откуда появляются вечерние тени, чтобы не распаляться еще сильнее под солнцем. Ветер прохладный, в самый раз, чтобы приятно овевать открытые части кожи, но не проникать сквозь одежду.

Знаю-знаю, утренняя пробежка намного эффективнее вечерней, но мне необходимо вытеснить негатив. Оказывается, быть предметом школьных сплетен прикольно только до тех пор, пока все вокруг не начинают судачить о том, что ты подкатил к чудно́й толстухе.

Ей-богу, я едва не сорвался на нее, когда подвозил до дома. Она насторожилась, но после приглашения так обрадовалась. У меня закралось подозрение, что девчонка в меня втюрилась. И даже стало ее жаль, но укол сожаления сменился еще большей злостью.

Мы пересеклись, когда Лилу бодрым шагом направлялась домой с автобусной остановки. Почему просто не ездить на автомобиле? Почему надо быть такой несуразной?

Разворачиваюсь и бегу обратно. Нужно выкинуть эти мысли хотя бы на вечер, ведь меня ждет приятное свидание с Сарой.

И это мне почти удается. Преодолев дистанцию, я сажусь в машину приятно усталым и практически безмятежным.

После душа обнаруживаю, что опаздываю. Мы договорились, что я подъеду к Сариному дому в восемь, а уже без пяти. Быстро натягиваю белую футболку и черные джинсы, торопливым шагом дохожу до гостиной, где Рита закрывает шторы на окнах. Поспешно целую ее в щеку и выбираюсь из дома. Оказавшись в машине, сначала гоню. Но, подумав о любви моей девушки к опозданиям, сбавляю скорость и еду спокойно. Небось и ждать ее придется.

Когда мы наконец-то оказываемся в ресторане, я просто умираю от голода. Но решаю не идти на поводу у желания поглотить большую порцию мяса с картошкой и заказываю то же, что и Сара, – цезарь с креветками и травяной чай.

Пока заказ готовится, разглядываю свою спутницу. Она, как всегда, выглядит превосходно: черная блузка с открытыми плечами, белая облегающая юбка выше колен, скрещенные лодыжки. Собранные в высокий пучок волосы мягко сияют в приглушенном свете ресторана. Идеально подведенные глаза хитро глядят на меня, яркие губы маняще улыбаются.

Полагаю, у дамы есть причина быть довольной, ведь я пригласил ее в обожаемый ресторан «Голубая цапля».

Не особо люблю подобные места, помпезные и вычурные, с метрдотелями, дорогущими люстрами и дикими ценами даже на самые простые блюда. Но, чтобы отвлечь ее, да и себя тоже, от неприятной ситуации со слухами, я готов потерпеть. Только Сара тут же развеяла мои надежды, с милой улыбочкой смакуя детали будущего унижения Лилу.

Поэтому я как никогда ликую, когда официант приносит тарелки. Пользуясь возможностью перевести разговор на другую тему, напоминаю:

– Ты так и не рассказала, милая, какое платье выбрала. Мне же нужно соответствовать моей принцессе.

И это срабатывает на все сто, потому что она обожает болтать об одежде и бьюти-процедурах.

Пусть в фильмах и изображают подобные уловки максимально нелепо: например, когда чел пытается отвлечь жену от вымазавшегося краской ребенка фразой типа «Ты что, подстриглась? Тебе очень идет!» – в жизни они вполне полезны, если действовать деликатно.

Слушаю вполуха и уже добираюсь до чая, когда красноречие Сары по поводу поездки в Канзас-Сити иссякает. Разумеется, за это время она не прикасается к салату, только немного ковыряет вилкой. Она всегда ест как птичка, с самого первого свидания. Какой тогда смысл ходить в рестораны? Не понимаю.

Отпив из чашки, говорю:

– Что-то не припомню, когда мы в последний раз ходили в кино? С попкорном и всем прочим.

Она улыбается, встает со своего обитого бархатом дивана и садится рядом со мной.

– Слишком давно.

– На этой неделе в прокат выходит «Тихое место» с Эмили Блант. Подумал, что мы могли бы сходить, вдвоем или вместе с Томми и Хизер.

Раздается негромкий вздох.

– Ты ведь знаешь, что я не люблю фильмы ужасов.

Ее пальчики медленно карабкаются по моему плечу, нежно гладят шею. Она мурлычет мне на ухо:

– В Канзас-Сити открылся кинотеатр под открытым небом, может, лучше туда съездим? Это так романтично и старомодно. А мы давно не выбирались в новые места только вдвоем.

Сара умеет быть ласковой, когда ей чего-то очень хочется. От ее жаркого дыхания у меня начинает гореть ухо и пересыхает во рту. Облизываю губы и легонько поддеваю ее:

– Но нам же не по тридцать лет.

– Видимо, ты подразумеваешь «но там же не показывают фильмы с Эмили Блант», – не остается в долгу она.

– Ты читаешь мои мысли! В комиксах ошибка, им следует заменить Джин Грей на Сару Браун. – Я кладу руку ей на бедро и спрашиваю: – О чем я думаю теперь?

Сара томно прикрывает глаза и отвечает:

– О том, что твоих родителей сегодня нет дома и ты хочешь уйти отсюда.

* * *

После субботы Лилу не попадалась мне на глаза несколько дней. Уж не знаю, само так вышло или она старательно избегала столкновений. Да и мне было как-то все равно. Сценка перед вечеринкой прошла ровно так, как я и задумывал.

Эта дуреха приперлась в полосатой майке и желтых гольфах, с пчелиными усиками на голове. Сначала с улыбкой шагнула в нашу сторону, но почти тут же застыла. Выражение лица сменилось осознанием, что этот вечер для нее окажется не таким, как она ожидала. Улыбка осталась, только выражала уже не радость, а горечь. В больших глазах отразились разочарование и обида, но не удивление. Именно это выражение вызвало укол жалости, который тут же сменился злорадством. Ты ведь хотела внимания, чего же теперь расстраиваться?

Я дал пять Томми и рассмеялся над язвительным выпадом Сары. Только Рик всем видом показывал, что не одобряет нашего поведения. И тем не менее произошедшее не настолько подпортило его настрой, потому что уже через полчаса он мило шептался с какой-то смазливой девицей.

В понедельник практически вся школа шушукалась о том, как я «опрокинул» толстопопую пчелку. Знаю об этом, потому что моя спутница не переставала об этих слухах трещать. Но уже через пару дней разговорчики как-то поутихли. Сару обычно живо интересует настроение школьного сообщества, и она с большой охотой передает все новости мне. Но про Лилу я больше не слышал от нее ни слова.

Я немного удивился этому, хотя в целом вся ситуация меня больше не волновала, потому что я вернул сплетни зачинщице и был собой доволен.

Собственно, так история с Лилу и забылась бы, если из-за нее наши с Риком отношения не стали бы более напряженными.

В среду после занятий я встречаю его на парковке и предлагаю отправиться в наш коттедж. Другу всегда нравилась готовка Риты, сегодня она и вовсе обещала приготовить его любимую лазанью.

– Посидим, порубимся в Mortal Combat до ужина, – говорю я.

Он в ответ начинает ссылаться на дела. Сразу понимаю, что нужно разобраться с этим, пока все не усугубилось, потому что Рик с воскресенья ведет себя нетипично для себя и вообще морозится. Поэтому предупреждаю, что не оставлю его в покое, пока мы не поговорим, так что лучше это сделать сейчас.

– В чем дело, Рикки? У тебя проблемы? – спрашиваю его, опираясь рукой на капот пикапа.

– У меня – нет.

– Тогда у кого?

– Думаю, что у тебя, Лекс.

– У меня? – Хмурюсь, а потом понимаю: – А-а, ты из-за милой пчелки расстроился.

Он не реагирует на подкол, а серьезно отвечает:

– Мы никогда не опускались до травли.

– Разве это травля? – хмыкаю я. – Так, ткнули в сплетницу ее же оружием.

– Вокруг тебя всегда есть сплетни, но такой острой реакции они раньше не вызывали. Ты жестоким образом вытащил девушку под взоры школьных стервятников. Это несправедливо.

– Она получила лишь то, чего добивалась, – чтобы все говорили о нас двоих. Так и вышло, – скалюсь я в ответ на его реплику.

– Ей приходится сохранять лицо и отбивать нападки всей школы. Лилу держится молодцом, – признает он. – Каким-то образом ей удается остужать интерес к ситуации. Но в понедельник ее воля на миг дала слабину. Я видел ее заплаканной после разговора с Сарой в дамской комнате.