– Тогда тем более нужно одеть что-нибудь подходящее!

– Брюки? – с надеждой спросила я.

– Леди брюки не носят, – с ледяным видом отбрила вторая из пышных метровых «леди», увлекая меня по кривому коридору куда-то в очередную дверь.

Платье, которое мне предлагали, действительно было под стать ботинкам. Плотное, коричневое, только бесформенное. В ширину ещё две меня влезли бы, зато в длину оно и коленей не прикрывало!

– Я этого не надену! – упрямо скрестила я руки на груди, оглядывая гномок с высоты своего немалого роста.

Те переглянулись, пошушукались о чём-то – но я, увы, не расслышала. Ещё раз с сожалением оглядев моё платье, они махнули руками:

– Ладно, потом.

– Что потом? – подозрительно переспросила я.

– Переоденешься потом, – радостно уверили меня. – А сейчас пошли трапезничать!

Живот отозвался жалобным урчанием, словно желал бежать на трапезу первым.

«Кто же откажется от халявной пищи?» – подумала я, следуя за гномками.

«Бесплатный только сыр в мышеловке», – бурчащим тоном отозвался внутренний паникёр.

С удивлением обнаружила, что мозг автоматически вычисляет ориентиры, куда поворачивать в этих лабиринтах. Там висит кирка, там трещина до потолка, залатана посередине. Там какие-то гномята нарисовали траву.

Впереди шагавшие дамы казались мне странными. Я, конечно, не могу судить, какие они обычно, ведь ничего не помню. Но эти точно выглядели подозрительно.

И свёл же бородатый Танран с этими представителями своего семейства! Ещё и гипер-гномом в придачу.

Хотя дух прав, почему-то мысли о свадьбе навевали странное ощущение дежа вю.

После множества поворотов, мы наконец-то вышли к нужному ответвлению. По крайней мере, шум и дурманящий запах еды на это намекали.

Чутье не подвело: посреди гигантского зала стоял длиннющий стол Тут собрались, наверное, все братья Навара с семьями, и даже играл небольшой оркестр.

Навара, как и духа, я нигде не видела.

– А вот и наша невеста! – радостно объявила гномиха-мама, и все обитатели пещер сразу замолчали, обернувшись к нам.

– Неси его! – раздалось басовитое. – И подготовь секиру.

Тучный гном, наверное, отец местного семейства, с толстой длиннющей косичкой из бороды и тремя тоненькими вокруг, начал распоряжаться «молодняком». Среди которого я, кстати, заметила и братьев Навара.

Но напрягало меня не это. А слова про секиру и «неси его».

Вмиг все как-то странно зашумели, загудели. В прямом смысле слова! Что-то начало гудеть с другого конца зала.

Гора затряслась, словно при землетрясении. Но похоже, до дрануса напугало это только меня. Остальные же гномы весело заулюлюкали.

Стена, та самая в конце зала, начала двигаться и открывать проход. Ох, гнилая чешуя дракона! Я такого точно больше нигде не увижу.

Толпа гномов поют песни, кружа в хороводе вокруг кресла. Кресло напоминает железный трон из старых секир. Его несут ещё шестеро красных от натуги гномов. А вот восседает на этом всём никто иной, как Навар!

Ещё и с такой довольной мордой. Ух, Танранский отпрыск-переросток. И на троне сидит как влитой. Хотя тот и не рассчитан на два метра, но Навар словно всю жизнь там сидел.

Хотя, кто знает, сколько раз он женился.

– А для чего ему трон? – уточнила я у гномихи-мамы.

– Как? – ужаснулась она, словно я спросила что-то неприличное. – Он же глава семьи! Твой царь.

Угу, царя-то мне как раз и не хватало! Для полного счастья! Еле удержавшись, чтобы не фыркнуть, я сложила руки на груди, всем видом показывая, что думаю о царях. Ну или об одном конкретном.

Толпа с троном приближалась, и из всей какофонии звуков стали различимы отдельные слова песни, которую пели: «послушание от жён, богатую гору, крепкую секиру». В общем, песни-пожелания для молодожёнов.

– Идём, – кивнула главная гномиха и повела меня к одной из стен, чуть в стороне от стола.

Там возвышалась дивная груда из валунов, поблёскивавших в темноте.

Туда же принесли «царя». Хм, если присмотреться, то он не выглядел как человек, то есть гном, которому происходящее приносит удовольствие. Скорее цепкий взгляд внимательно следил за толпой.

Но на троне всё равно сидел как влитой.

Стол дурманил ароматами выпечки и мяса. В моём голодном желудке прямо спазмы начались. Когда этот спектакль уже закончится и можно будет поесть? Ради того и терплю гномьи ритуалы.

И вот мы с «царём» оказались перед той самой грудой.

В зале повисла полная тишина. Словно все гномы вмиг куда-то разбежались. Я даже оглянулась, чтобы убедиться, что они всё ещё здесь. И таки да, стояли, глазели.

Главная пара начали что-то говорить на незнакомом языке. Какой-нибудь древний гномий, наверное.

Я посмотрела на Навара, сидящего сбоку, мол, «понимаешь хоть что-то?». Но он пожал плечами и продолжил напряжённо следить за происходящим.

Гномы тем временем замахнулись секирой и со всей силы ударили по груде. По ней сразу расползлись тоненькие полоски искр, которые начали пульсировать.

«Родители» удовлетворённо переглянулись и передали секиру нам, кивая, мол давайте, бейте.

Мы с Наваром тоже переглянулись, и он с видом «ничего не поделать, придётся выполнять» первый взял орудие, поднявшись. Гномьему главарю это явно не понравилось, тот сильно нахмурился, но промолчал.

Зато у гномихи был какой-то ликующий взгляд. Да и толпа сзади странно зашушукалась.

Борода Танрана! Что происходит?

Навар замахнулся и что было мочи ударил. Груда ярко загорелась, магия сыпалась из искр с невероятной мощью. Едва не снося с ног. Гномам поблизости даже пришлось встать в стойку с упором, чтобы устоять.

А вот на меня сносящая сила груды не действовала, хотя всю её мощь я ощущала.

«Тёмный дранус, в какие такие твои глубины мы залезли?», – мысленно вздохнула я и приняла протянутую Наваром секиру.

Вообще-то, «родители» вдвоём махали. А мы почему по отдельности?

Впрочем, отставать от Навара уж точно не хотелось. Замахнулась что было силы, а я понятия не имела, сколько во мне её. И ударила, не жалея ни секиру, ни груду.

Вспышка резко ослепила, тёплая волна магии оттолкнулась от искрящих валунов и разнеслась по всей горе. Стены и пол затряслись. Навар тут же оказался рядом, пытаясь хоть что-нибудь уловить за этим яркий светом.

Руку, в которой держала секиру, запекло – но я ничего на ней не увидела.

Ещё мгновение, и всё утихло. Магическая волна развеялась, а груда погасла.

Мы оглянулись, гномы шокировано трусили головами. Затем сфокусировали взгляды на нас и громко зааплодировали. Ближайшие ненавязчиво забрали секиру из моих рук.

– И что это было? – обескуражено спросила я у Навара.

– Понятия не имею, но от еды не откажусь, – и вопросительно глянул на меня, словно спрашивая, согласна ли я.

– Классно ты их уделала! – стукнула по плечу, точнее, попыталась по нему попасть мама-гномиха.

6

Тычок пришёлся куда-то под рёбра, но будем делать вид, что так и надо.

– Вы о чем? – я потерялась на этих эпизодах моей жизни до той степени, когда меня уже ничего не может искренне удивить. Но любопытство все ещё присутствовало.

– Рекхъяр и Наварн! – гордо показала на папу-гнома и моего жениха гномиха. – Заставила его первого взять секиру, да ещё и так быстро! – восхищённо пролепетала она.

– Миида! – гаркнул Рекхъяр, который папа-гном, одёргивая гномиху.

– Он злится, потому что тоже быстро уступил мне и ударил первым!

Вдруг шестеро гномов-носильщиков, сплотившись вокруг меня, подвели к креслу-трону, на котором ехал Навар, усадили, подняли и понесли к столу.

– Э-э? – выдал вопросительное Навар. Не столько возмущаясь, сколько намекая на объяснения.

– Ты не доказал своё право на царевание в вашей семье, – буркнул папа гном. – Теперь она твоя царь.

– Царица! – гордо поправила гномиха и, громко хлопнув в ладони, сказала для всех: – А теперь…

– Можно жрать! – перебив её, прогромыхал не такой уж и главный, как оказалось, папа-гном и первым двинулся к угощениям.

Остальная орава тут же волной накатила на стол и, перекрикиваясь, расселась на стульях.

Наши места оказались сбоку от мамы-гномихи, которая тоже сидела на троне.

Всё было таким вкусным на вид, жареным, сочным, что я полностью пропустила, что там говорили, с чем нас поздравляли и кто. Единственное, о чём могла думать: еда.

Наконец-то мы до неё дорвались, пусть и таким длинным, извивистым путём. Вот наемся, и… можно будет тихонько слинять отсюда. Уж не знаю, захочет ли Навар остаться со своим странным семейством.

Не медля ни секунды, я принялась насыпать себе в здоровенную тарелку всё, до чего только могла дотянутся. Ножка, крылышко, запечённые грибы, салатики, заливная рыба, множество фаршированных овощей… Как же это вкусно! Рядом с таким же упоением наминал Навар. Да и остальные гномы переключились с наших персон на свои тарелки и друг друга.

Бокалы настолько быстро наполнялись, что можно было бы подумать на магию – но нет, вокруг порхали девочки-прислужницы.

– Мне это не нравится, – вдруг тихо проговорил мне на ухо Навар.

– С ума сошёл? Да местный повар – просто мастер своего дела, – прочавкала я, заглатывая сырную тарелку.

– Я не про еду, а про гномов, – серьёзно ответил Навар, но я не разделяла его тревог.

– Ты тоже гном, – хихикнула.

– Посмотри на меня, – он взял мой подбородок пальцами и развернул на себя.

Я постаралась сфокусироваться на нем и даже в глубине души подняла голову мысль, что надо бы отбрыкнуться от такого своеволия, но она быстро испарилась.

Жест Навара не оставил без внимания гномов, и они быстро заулюлюкали, требуя продолжение:

– Целуй! Целуй! Целуй!

Наконец-то получилось сфокусировать взгляд перед собой:

– Ой!

– Что? – напрягся Навар.

– Какой красавчик! – вздохнула я, разглядывая красивые раскосые глаза, острые скулы и внезапно ставшие такими заманчивыми губы.

– Ты пьяная, – хмуро констатировал гном-переросток.

– Тебе надо лечить самооценку, – кивнула в тон ему я. – Если думаешь, что понравится можешь только пьяным.

А толпа начинала гудеть всё громче:

– Да целуй её уже!

– Я легонько, – предупредил Навар, и перед тем, как я успела уточнить, что именно легонько, прильнул к моим губам.

– Ох! – из меня вырвался непроизвольный тихий стон. И это легонько? Да его уста сносили крышу не хуже самой крепкой гномьей наливки, коей сегодня я выпила немало, хотя пила один только сок.

Странно.

Чем дольше мы целовались, тем громче и одобрительнее гудела толпа. И Навар почему-то не спешил отстранятся.

И признаться, я была этому рада. Как-то умело он это делал. Со вкусом, со страстью и с удовольствием.

Точно, он что-то говорил про удовлетворение других. Вот дранус непомытый! Это же сколько женщин он поцеловал до меня?

Резко отстранившись, я влепила ему пощёчину. Старалась даже сильнее ударить, чем когда секирой замахивалась.

Втянув воздух сквозь стиснутые зубы, женишок схватился за повреждённое место.

– За что? – буркнул недоумённо.

– За то, что бабник!

– А это тут при чём?

– Значит, не отрицаешь?

– У меня две жены уже есть, чего ты хотела? – оправдывался Навар.

Я отвернулась и хлебнула ещё наливки.

– О, первая ссора молодых! – похвально закивал кто-то из гномов напротив.

– А он тоже ничего так, – с хитрой ухмылкой наклонилась я к своему «молодунчику».

Вот только сам Навар смотрел на меня очень и очень хмуро. От этого зрелища я расплылась в довольной улыбке:

– Что, ревнуешь?

– Нет, – слишком резко отрубил он.

– Дранус!

– Джонни, у нас серьёзные проблемы, – тихо проговорил он, осторожно оглядываясь.