– По вашему приказанию прибыл! – крикнул он, ощущая во рту привкус зубной пасты.

Сяо Итин улыбнулась уголками губ, достала из духовки стейк стриплойн и поставила на стол. Там уже были аккуратно разложены приборы, стояла сковородка, по центру которой соблазнительно дымилась глазунья с золотистым желтком. На стейке пузырился раскаленный соус из черного перца, по кухне разносился манящий аромат.

– Какой сегодня волшебный завтрак! – потирая руки, Чэнь Муян уселся на табурет у стола и добавил, окинув жену сияющим взглядом: – А еще повар – ослепительная красотка, день удался!

– Ой ну ладно тебе! Ты целыми днями работаешь, некогда ни пообедать, ни поужинать, хотя бы завтрак пусть будет питательный, – Сяо Итин выжидающе смотрела на мужа. – Пробуй скорее, вкусно?

– Это шедевр кулинарного искусства! Мне даже страшно его испортить.

– Ну, давай, ешь уже! – она притворно надула губы, но вся светилась от радости.

– Подожди, дай сфотографирую. – Чэнь Муян вытащил телефон, встал и склонился над столом, повторяя позу профессионального фуд-фотографа.

– Теперь все, можно есть! – Он снова уселся за стол, шумно сглотнул, аккуратно отрезал кусочек стейка и, обмакнув в соус, отправил в рот.

– М-м-м…

– Как тебе? – Сяо Итин наклонилась и пристально смотрела на него, хлопая длинными ресницами, которые блестели на свету.

– Оу, это божественно! – воскликнул Чэнь Муян громче обычного.

Он изящно взмахнул ножом и вилкой, подражая фирменному жесту ведущего популярного ток-шоу.

– Совершенство!

– Ну все, вечно ты шутишь! – Сяо Итин ладонями коснулась пунцовых щек.

– Мясо жирное, но не приторное, умеренной жесткости, тает во рту. Идеальная прожарка медиум-велл, – нахваливал Чэнь Муян, жуя кусочек за кусочком.

Он вдруг замер, перестал на секунду есть и с серьезным видом сказал:

– Подумай, может тебе уйти с телевидения? Откроешь ресторан европейской кухни. Такой кулинарный талант нельзя зарывать в землю!

– Хватит уже, перехвалишь меня! – Сяо Итин прекрасно понимала, к чему клонит Чэнь Муян, и перевела разговор на другую тему. – Что там у тебя на работе? Возвращаешься вечно в ночи!

– Новое дело.

– Какое? Убийство?

– Да нет…

Дома о работе Чэнь Муян старался никогда не говорить, особенно об уголовных делах. Поэтому он коротко ответил:

– Похищение.

– Пфф, тоже мне секрет! Да все знают, что ты целыми днями без толку болтаешься по улицам! – надув щеки, сказала Сяо Итин.

Чэнь Муян знал, что она не со зла, просто все еще обижается, что в последние дни он поздно приходит домой.

– Помнишь профессора Фан У? – сам не зная почему, неожиданно спросил он.

– Профессор права в нашем универе? – растерялась Сяо Итин.

– Да-да, он.

– Его похитили?! – перепугалась она.

– Да нет, ты чего, нет! – отмахнулся Чэнь Муян.

– А чего ты тогда про него спрашиваешь?

– Каким он тебе показался в университете?

– Он у моей группы не вел, я только от других слышала о нем.

– И? Что слышала?

– Да ничего особенного. Что он не участвует в общественной деятельности, никогда не улыбается, из тех, что одержимы наукой. Вроде он вел пары у твоей группы? Ты-то лучше меня помнишь, чего спрашиваешь?

Сяо Итин не понимала, к чему этот разговор, но, взглянув на погрузившегося в размышления мужа, не удержалась и задала следующий вопрос:

– Преступник очень хитрый, да?

– Мне кажется, как раз наоборот…

– А? В смысле?

– Ничего, пустяки! – не захотел дальше развивать эту тему Чэнь Муян. Секунду поколебавшись, он заговорил о другом: – Когда общаешься с таким человеком, как Фан У… Если тебе надо получше его узнать, ты бы что сделала? За что можно зацепиться?

– За привычки! – даже не задумываясь, выпалила Сяо Итин, ведущая юридического ток-шоу на телевидении.

– Привычки?

– Ну да, я, когда беру интервью у гостей, часто начинаю расспрашивать об их привычках. Пара-тройка деталей, и можно легко найти общую тему для разговора и даже понять основные черты характера.

– Это как?

– Например, если брать интервью у тебя, я бы спросила: «Работая в уголовном розыске, вы, наверное, часто поздно возвращаетесь домой?» Ты бы сказал, что да, частенько. Дальше я могу развить разговор в одном из двух направлений. Первое – какая трудная у тебя работа и не обижается ли на тебя семья, – Сяо Итин голосом сделала акцент на последней фразе, подчеркивая, что не просто так она это говорит. – А если ты скажешь, что в последнее время дел было не так много, я спрошу, дает ли работа чувство удовлетворения и что ты делаешь в свободное время. Проводишь время с семьей или идешь тусоваться с друзьями и так далее. Так и получается живая, естественная беседа.

– Вот оно что!

– Эй, а сегодня ты тоже собираешься допоздна работать? – недовольно спросила Сяо Итин.

Чэнь Муян с озабоченным видом глянул на наручные часы и хлопнул по столу:

– Уже поздно, мне надо в управление. Ты тоже собирайся, не опаздывай на работу. Все, я пошел, люблю тебя, дорогая!

Он торопливо потянулся к ее губам, она привычно прикрыла глаза.

Поцелуй на прощанье был их ежедневным обязательным ритуалом.

– Эй, слышал, что я сказала? Не задерживайся сегодня, – Сяо Итин снова открыла глаза, голос ее звучал уже совсем не сурово.

– Понял-понял! – Чэнь Муян набросил на плечи пиджак и крикнул, быстрым шагом направляясь к двери: – Сегодня приду домой пораньше. Не забуду, у нас же планы. Пока!

– Пока! – по лицу Сяо Итин пробежала краска.

Чэнь Муян на ходу влез в ботинки и выскочил за дверь. Запрокинул подбородок и поправил воротник рубашки, не переставая думать о словах жены.

Привычки…

Лян Го и Сунь Лань провели еще одну бессонную ночь.

Тот звонок раздался в предрассветный час, голос, измененный компьютером до неузнаваемости, заполнил собой всю комнату, напугав их до полусмерти. Они не успели ничего ответить, как на том конце повесили трубку, а когда попытались перезвонить – телефон был выключен.

Это чья-то злая шутка? А если нет, то что? Вызвать полицию?

В апреле по ночам ударяют весенние заморозки. Сунь Лань била дрожь, обмотавшись своим пальто, она рухнула на диван. Не в состоянии сфокусировать взгляд, она беспомощно таращилась туда, где перед телефоном сидел ее муж. Тот, нахмурившись и прижав палец к дрожащим губам, рассматривал лежавшие на столе личные вещи сына, которые прислал похититель. Поколебавшись, он все же набрал номер полицейского участка.

Получив вызов, полиция связалась с охраной университета и выяснила, что Лян Юйчэнь не вернулся в общежитие. Сразу же было возбуждено дело о похищении. С того телефонного звонка от похитителя прошло уже тридцать часов, Сунь Лань чувствовала постоянное головокружение. Хотя звонок ее до ужаса напугал, но голосок в голове утешительно твердил: может, это все-таки розыгрыш?.. Ну какое похищение может произойти с твоей семьей? Она даже надеялась, что это сын так пошутил, просто чтобы родители поволновались, и она уже придумала, как они будут извиняться перед полицейскими:

– Нам очень жаль, простите, что побеспокоили вас! Мы готовы понести любое наказание.

Сунь Лань отшлифовывала в голове слова извинений, она с радостью возьмет на себя всю ответственность, пуcть только это и правда будет розыгрыш.

Но на следующее утро, когда к ним пришли переодетые в штатское сотрудники полиции и принялись за работу, вся тяжесть ситуации разом навалилась на нее. Допросы и сбор доказательств, проверки взаимоотношений, протоколы и подписи… Сунь Лань совершенно запуталась и уже не помнила, сколько раз ее спрашивали: были ли у нее с кем-то размолвки, могла ли она кого-то обидеть в последнее время? Мертвецки бледная, она без остановки качала головой. При виде аппаратуры для наблюдения, которую разложили на журнальном столике, и спутанных проводов компьютеров в гостиной на нее накатило отчаяние.

Это не розыгрыш, это кошмарный сон, от которого она никак не может проснуться…

Лян Го после приезда полиции активно подключился к их работе. Сейчас он был единственным мужчиной в семье и знал, что нужно собраться с силами, сохранять спокойствие и хладнокровие. Они с женой весь день провели на страже у телефона, но тот упорно молчал. Случайный звонок взбудоражил и без того натянутые до предела нервы, но это оказался всего лишь коллега.

Две ночи и целый день – а зацепок никаких, и полицейские, дежурившие у них дома, похоже тоже бездельничали, только сменяли одни других по расписанию. Лян Го и Сунь Лань почти ничего не ели и не пили, не отходя от телефона, и вздрагивали от скрипа дивана по вечерам.

Они надеялись услышать хотя бы пару слов о сыне, потому что это ожидание было похоже на пытку. Но полиция не сообщала никакие, даже малейшие, детали, и на все вопросы они получали шаблонный ответ: «Уголовное дело возбуждено. Вы должны доверять полиции. Крепитесь!»

Лян Го сидел как на иголках и даже стал жалеть, что обратился в полицию. Он постоянно думал, что делает похититель, он уже… Даже в мыслях он не мог закончить фразу, не говоря уже о том, чтобы произнести ее вслух, иначе жена сойдет с ума. Они создавали свою семью десятилетиями, кирпичик за кирпичиком, и он не позволит несчастью все разрушить.

– У вас в полиции разве нет всяких технологичных современных штук? Почему даже местоположение мобильного телефона не можете установить? – обратилась к двоим полусонным полицейским, сидящим на диване, так и не дождавшаяся никаких новостей Сунь Лань.

Часы показывали 7:20 утра. На ее лицо спадали безжизненные пряди волос, изнуренный вид, как у больной, старил ее.

– Почему вы еще не нашли моего Сяо Чэня^[8]? Почему? Сяо Чэнь такой послушный мальчик, ну почему вы не можете его найти?

Двое полицейских протерли сонные глаза и обменялись растерянными взглядами: мол, что тут скажешь.

Видя безразличие полицейских, Сунь Лань начала задыхаться, неприятный хрип заполнил комнату, а ее глаза, и без того воспаленные, налились кровью.

– Ничего, ничего! – Лян Го схватил ее за локоть и попытался успокоить. – Похитителю нужны только деньги, мы отдадим ему деньги, и все, сыну ничего не грозит, он живой и невредимый вернется домой!

– Надо было мне ему позвонить в тот день, у меня было нехорошее предчувствие… Если и правда… Это я виновата… – Сунь Лань уткнулась в грудь мужа, и тот почувствовал, как рубашка стала влажной.

Лян Го по привычке кинул взгляд на журнальный столик, но бумажные салфетки давно закончились.

– Ты не виновата, ты вообще не при чем…

– Вдруг похититель узнал, что мы обратились в полицию? Что тогда?

– Не говори глупостей, он не мог узнать. Давай не будем сами себя пугать!

Двое полицейских на диване не участвовали в разговоре, продолжая молча нести службу. Глаза прикованы к монитору, руки на клавиатуре – они изо всех сил делали вид, что страшно заняты, чтобы не видеть эту тягостную сцену.

Дзи-и-и-инь… Дзи-и-и-инь…

Как нельзя вовремя зазвенел телефон.

Лян Го быстро взглянул на определитель номера, боясь, что это опять не важный звонок.

– Это он!

Полицейские с напряженным видом кивнули и выпрямились, демонстрируя полную готовность. Высокий парень натянул наушники, профессиональным движением зажал Alt+Tab большим и указательным пальцами левой руки, свернул карточную игру на рабочем столе и открыл звукозаписывающую программу, правой рукой показывая «окей». Второй, полненький, полицейский инструктировал Лян Го:

– Говорите, как мы договорились вчера, тяните время, сколько можете, и постарайтесь добиться, чтобы трубку передали жертве, удостоверьтесь, что это голос сына. Запомнили?

Сунь Лань обеими руками крепко обнимала себя, от переживаний ее трясло, и она не заметила, что ногти до крови впились в плечо.

– Алло! Алло…

Молчание.

– Вы меня слышите?

Ничего.