Взгляд упал на фотографию на прикроватной тумбочке – мы с Александром в день нашей свадьбы. Я, двадцатилетняя, в простом белом платье, с цветами в волосах. Он – худой, лохматый, в костюме с чужого плеча, смотрит на меня так, словно я – чудо, которое каким-то образом досталось ему. Кто те люди на фотографии? Я их больше не знаю.

***

Мы познакомились на дне рождения общего друга. Я училась на филфаке, Саша на экономическом. У него уже тогда был маленький бизнес, какая-то торговля компьютерными запчастями, которые он возил из Финляндии. Он выделялся среди моих однокурсников – целеустремлённый, серьёзный, с ясными планами на будущее. В то время, когда мы все жили сегодняшним днём, он уже строил завтрашний.

– Я хочу свою компанию, – говорил он мне на наших первых свиданиях. – Настоящую, большую. Знаешь, как у западных бизнесменов. Чтобы люди работали, чтобы создавать что-то важное.

Я слушала, затаив дыхание. В его словах была энергия, притягивающая меня как магнит. Он не просто мечтал, он знал, как воплотить мечты в жизнь. Шаг за шагом, кирпичик за кирпичиком.

– А ты? – спрашивал он. – Чего хочешь ты?

– Писать книги, – отвечала я. – Или преподавать литературу. И… семью. Детей.

Он улыбался и целовал меня: нежно, с обещанием.

– Мы всё успеем. И твои книги, и мой бизнес, и детей. Мы будем командой.

Я верила. Как можно было не верить этому уверенному молодому человеку с горящими глазами?

Предложение он сделал через полгода. Без кольца в коробочке (на него тогда не было денег), без ресторана и шампанского. Просто однажды вечером, когда мы сидели в его съёмной комнате на Петроградской и пили дешёвое вино из пластиковых стаканчиков.

– Выходи за меня, – сказал он. – Я знаю, что мы ещё студенты, что нет денег, что родители будут против. Но я чувствую – мы должны быть вместе. Мы справимся. Вдвоём.

Я согласилась, не задумываясь. Это казалось таким правильным: быть с ним, строить будущее, рисковать, верить. Мы были молоды и полны надежд. Мир лежал перед нами – неизведанный, готовый к покорению.

Свадьбу играли скромную в студенческой столовой, с друзьями и несколькими родственниками. Моя мама плакала – она считала, что мы торопимся. Отец Саши, молчаливый инженер с суровым лицом, – выпил за наше здоровье и вручил конверт с деньгами. Мы были счастливы.

***

Я встала с кровати, подошла к шкафу. Его вещей действительно не было: костюмов, рубашек, галстуков. Он всё забрал, пока я спала тяжёлым сном изнеможения. Остались только какие-то мелочи – старая футболка на дне ящика, домашние тапочки у кровати, бритва в ванной. Те вещи, что не жалко оставить.

На столике у входа лежал его ключ от квартиры. Последний жест – символическое завершение совместной жизни. Я взяла ключ, холодный металл обжёг пальцы. Хотелось выбросить его, но сдержалась титаническим усилием воли.

Телефон в кармане халата зазвонил, заставив меня вздрогнуть. Наталья, моя старая подруга, единственная, кто остался из университетской компании.

– Вера? Ты как? Саша звонил Сергею вчера, сказал, что вы… – она запнулась.

– Расстались, – закончила я за неё. – Да. Он ушёл.

– Боже мой, – выдохнула она. – К этой…

– К Ольге. Своей секретарше.

– Какой мерзавец, – в голосе Наташи звучало неподдельное возмущение. – Ты как? Хочешь, я приеду?

Хотела ли я? Мне нужно было с кем-то поговорить, выплакаться, но картина Натальи в моей квартире, её сочувственные взгляды, неловкие объятия – всё это вдруг показалось невыносимым.

– Не сейчас, – ответила я. – Мне нужно… собраться с мыслями.

– Конечно, – она помолчала. – Но ты звони в любое время, слышишь? Днём, ночью – неважно.

Я пообещала. Повесила трубку и пошла на кухню. Заварила крепкий кофе, как любил Саша. По привычке. Достала из холодильника сыр, хлеб. Механические действия, выполняемые телом по многолетней памяти, пока разум пытался осознать новую реальность.

Взгляд упал на папку, лежащую на краю стола. Наш брачный договор. Александр явно достал его вчера из сейфа, когда собирал документы.

***

– Нам нужен брачный договор, – сказал Александр через месяц после свадьбы.

Мы сидели на кухне нашей первой съёмной квартиры – крошечной однушки на окраине города, с текущими кранами и вечно шумящими соседями. Я только что вернулась с занятий, уставшая, с пачкой конспектов. Сашенька встретил меня непривычно серьёзным.

– Брачный договор? – я удивлённо подняла брови. – Как в американских фильмах?

– Ну не так, – он поморщился. – Вообще это нормальная практика. Деловая. Мы же серьёзные люди, нужно всё оформлять правильно.

– А что оформлять-то? – я рассмеялась. – Наши богатства? Эту квартиру мы снимаем, машины нет, твой бизнес только-только начался…

– Вот именно, – он наклонился ко мне через стол, глаза загорелись знакомым огнём. – Сейчас у нас почти ничего нет. Но будет, Верочка! Я чувствую – скоро всё изменится. Этот контракт с финнами, новые поставки… Я стою на пороге чего-то большого.

– И при чём тут брачный договор?

– Это для защиты. Бизнес – штука рискованная. Если что-то пойдёт не так, я не хочу, чтобы ты пострадала.

Я смотрела на него с недоумением. Тогда, в двадцать лет, я не понимала ничего: ни что такое этот его бизнес, ни тем более не разбиралась в юридических тонкостей. Я просто любила своего молодого мужа и гордилась его амбициями.

– Это на всякий случай, – продолжал он. – Я хочу оградить тебя от кредиторов и иных обязательств… Нужно чётко разделить, что моё, что твоё.

– А разве не всё наше? – спросила я, и в голосе невольно проскользнула обида. – Мы же семья. И даже если возникнут какие-то проблемы, я готова нести ответственность наравне с тобой.

Он обошёл стол, опустился передо мной на колени, взял мои руки в свои.

– Конечно, всё наше! Но юридически лучше всё оформить правильно. Послушай, – он заглянул мне в глаза, – что бы ни случилось, мы – команда. Всегда. Этот договор ничего не меняет между нами. Он просто даёт страховку прежде всего тебе. На всякий случай.

Я сдалась. Частично потому, что верила ему, частично потому, что весь этот разговор казался таким далёким от реальности. У нас не было ничего ценного, кроме нашей любви. И я была уверена, что так будет всегда.

Через неделю мы встретились с юристом – знакомым Александра, солидным мужчиной с аккуратной бородкой. Он объяснял мне пункты договора, а я кивала, почти не вникая. Основная суть была проста: бизнес и всё, что с ним связано, принадлежит Александру. В случае развода я не претендую на его долю. Тогда это казалось разумным: ведь это был его бизнес, его риск, его работа.

Я подписала договор, не читая. С улыбкой. Даже пошутила: "Надеюсь, нам никогда не придётся к нему возвращаться".

Александр поцеловал меня и пообещал: "Никогда".

***

Я сидела на кухне, перечитывая эти страницы – пожелтевшие от времени, с выцветшими чернилами. Два десятилетия назад казалось, что этот документ – просто формальность. Теперь он превратился в приговор.

За двадцать пять лет маленький бизнес Александра вырос в серьёзную компанию. Квартира, в которой я сейчас сидела, машина, дача, счета в банках – всё было оформлено на него. Я, поглощённая домом и воспитанием Максима, не задумывалась об этом. Зачем? Мы же были семьёй. Командой. Всё было общее.

Оказалось – ничего общего нет.

Я отложила договор и впервые за утро по-настоящему заплакала. Не беззвучно, как вчера в ванной, а в голос – с рыданиями, всхлипами, с физической болью, раздирающей грудь. Я оплакивала не только уход мужа, но и собственную наивность. Двадцатилетняя девочка, подписавшая свою судьбу, не глядя, – она всё ещё жила во мне. И сейчас ей было больнее всего.

Телефон снова зазвонил. На этот раз – незнакомый номер.

– Вера Алексеевна? – мужской голос, сухой, деловой. – Меня зовут Игорь Михайлович, я адвокат вашего мужа. Нам нужно встретиться для обсуждения деталей вашего расставания.

Вот так просто. "Детали расставания". Как будто речь шла о расторжении делового контракта, а не о крушении целой жизни.

– Я… – голос охрип от слёз. – Мне нужно подумать.

– Конечно, – в его тоне проскользнуло что-то похожее на сочувствие. – Но лучше не затягивать. Александр Николаевич хотел бы решить всё… цивилизованно.

Конечно. Цивилизованно. Как он всё всегда делал. Я вдруг вспомнила, что на прошлой неделе мы обсуждали планы на лето – поездку в Италию, которую давно откладывали. Он улыбался, говорил, что нам обоим нужен отдых. А сам уже, наверное, знал, что уйдёт. Что никакой Италии не будет. По крайней мере, не со мной.

– Я позвоню вам завтра, – сказала я адвокату и нажала отбой.

Оглядела квартиру: просторную, с дизайнерским ремонтом. Каждая вещь здесь была выбрана мной, каждый уголок хранил воспоминания. И всё это теперь, вероятно, придётся оставить.

Я должна найти себе адвоката. Кого-то, кто объяснит мне, на что я могу рассчитывать. Что мне вообще теперь делать.

Но сначала – звонок Наталье. Мне всё-таки нужен был кто-то рядом. Кто-то, кто просто подержит за руку, пока рушится мир.

– Наташа? – сказала я, когда она взяла трубку. – Приезжай, пожалуйста. Я не справляюсь.

– Уже выхожу, – без лишних вопросов ответила она. – Держись, Вера. Ты сильнее, чем думаешь.

Правда? Я сильная? Всю жизнь я опиралась на Александра, на нашу семью, на то, что "мы – команда". А теперь команды нет. Только я одна – сорокапятилетняя женщина с филологическим образованием. Своими знаниями я никогда всерьёз не пользовалась, без собственных доходов, без карьеры, с сыном, который уже взрослый и живёт отдельно.

И брачный договор, подписанный четверть века назад наивной влюблённой девочкой, верившей в "навсегда".

Я сделала ещё один глоток остывшего кофе и взглянула на экран телефона. Надо позвонить Максиму. Рассказать. Но что именно? Как объяснить сыну, что его отец ушёл к женщине немногим старше самого Максима? Как вообще начать этот разговор?

За окном начался мелкий, февральский дождь с примесью снега. Серое небо затянуло тучами. Погода идеально соответствовала моему настроению. Я смотрела на капли, стекающие по стеклу, и думала о том, что, возможно, это не конец света. Люди разводятся. Начинают всё сначала. Учатся жить по-новому.

Может быть, и я научусь.

Но сначала нужно было разобраться с этим проклятым брачным договором. Понять, что именно я подписала тогда своей беспечной рукой. И чего мне это будет стоить сейчас.

Я снова взяла в руки пожелтевшие страницы, на этот раз с твёрдым намерением прочитать и понять каждое слово. Каждое чёртово слово, которое перечёркивало двадцать пять лет моей жизни.

Глава 3. Наш сын – его отражение

Наташа просидела со мной до вечера. Она принесла вино, заказала пиццу и слушала мои сбивчивые рассказы о том, как всё рухнуло. Я плакала, злилась, снова плакала. Потом мы вместе перечитывали брачный договор, и Наташа, бухгалтер с двадцатилетним стажем, качала головой и тихо ругалась.

– Нужен хороший юрист, – сказала она твёрдо. – Я узнаю контакты, у меня есть знакомый адвокат по семейным делам.

Когда она ушла, я осталась один на один с тишиной квартиры и необходимостью позвонить сыну. Откладывать было нельзя – лучше, если Максим узнает от меня, а не от отца.

Я нажала на его номер в телефоне. Длинные гудки. Он мог быть на тренировке или с друзьями, или с той девушкой, о которой говорил в последнее время. Как же её зовут? Алиса? Арина?

– Мам? – голос сына звучал слегка удивлённо. Мы обычно созванивались по выходным, не среди недели.

– Максим, привет, – я старалась говорить спокойно. – Ты сейчас очень занят?

– Да так, в спортзале, – в трубке слышался гул голосов, музыка. – Что-то случилось?

Я глубоко вдохнула.

– Нам нужно поговорить. Это важно, – я помолчала. – Папа ушёл от нас.

Тишина. Даже фоновые звуки, казалось, стихли.