Усмехаюсь и подъезжаю ближе к столу, который практически ломится от вкусной еды… в очередной раз.

– Мне задавать вопрос?

– Нет, – отвечает так, словно ее ничего на свете не заботит. – Потому что и завтра я приготовлю так же много. Не ворчи и быстро за стол, твой кофе тебя уже ждет, а я пошла за Артуром и Леной.

– Ты лучшая, – говорю вдогонку.

– Поэтому больше никаких вопросов и препирательств, цени меня.

Я хохочу, останавливаясь там, где обычно завтракаю. Господи, если и есть что-то прекрасное, помимо детей, в моей жизни, так это она. Лида – это как второе сердце в моей груди. Она подруга, она защитник и опора. В какой-то степени мне порой хочется рассказать ей обо всем. Но тогда мне придется расплакаться, а я этого делать не хочу. Она все узнает потом. Просто еще не время.

У стола я фиксирую колеса ограничителями на всякий случай, да и чтобы не елозили туда-сюда, предпочитая безопасность, и тянусь к чашке кофе. Мне несложно пересаживаться на стул, я уже научилась. Помогло мне в этом стройное и миниатюрное телосложение и постоянные занятия до аварии и после тоже. В отличие от Никиты, который выше меня на полторы головы. Но мы купили специальный, невысокий стол, который удобен в пользовании не только мне, но и всем членам семьи. Поэтому, зачем мне это, если я, итак, чувствую себя комфортно?

Отпив немного бодрящего напитка, я слышу, как по коридору блуждают сын и ворчащая дочь, меняясь поочередно в общей ванной комнате. А приближающиеся шаги, с характерным шарканьем, позволяют подготовиться к тому, что на кухне появляется Никита.

– Лида, как всегда, постаралась, – комментирует он, садясь за стол, рядом со мной.

– Ты прав.

– Приятного аппетита.

– И тебе, – отвечаю и, дотянувшись до чайника, наливаю мужу кофе.

– Я мог бы сам…

– Лида не зря ставит его так близко ко мне, Никита, – говорю очевидное, потому что он каждый раз бросает подобные высказывания.

– Спасибо, – бормочет и нас прерывают вошедшие сын и дочь.

Лена, в своей манере целует меня в щеку, затем отца и падает на стул рядом с ним. Артур задерживает свое внимание на мне, затем просто занимает место за столом, опустив глаза.

«Когда-нибудь он себя простит», – говорю себе в очередной раз и начинаю завтрак.

Глава 3

После завтрака все быстро разъезжаются. Сын в библиотеку, чтобы готовиться к поступлению с нанятым репетитором, которое не случилось в прошлом году из-за аварии. Он проработал этот год, чтобы накопить денег, и постоянно повторял материал. Дочь в школу на практику, а муж на работу.

Когда дом пустеет, я остаюсь одна. Лида тоже уходит в магазин за продуктами к обеду.

Сегодня вторник и нет никаких занятий с врачом. Да, я не теряю надежды. Несмотря на то что прошел год с момента аварии и я все еще прикована к коляске, я верю в свои силы и восстановительную терапию. И, конечно, продолжаю работать.

Подъехав к синтезатору, я открываю на стоя́щем рядом столе ноутбук и включаю его. Мое рабочее место организовано идеально, так как мне пришлось отказаться от пианино и заменить его на электронный инструмент, стало даже немного удобней для работы по видеосвязи. Но это говорило и о том, как сильно изменилась моя жизнь.

Мои ноги больше не могли жать на педали и, наверное, тогда, в тот момент, когда я впервые после больницы подъехала к моему черному, глянцевому Аккорду и пальцы коснулись клавиш… я поняла, что мои ноги действительно не работают. Я почувствовала себя по-настоящему неполноценной и решила, что исправлю это во что бы то ни стало.

В те секунды, когда воздух стал ядовитым, а боль разлилась по всем внутренностям, я лишилась чего-то важного в своей жизни. Прекрасного и лучшего.

Тогда я еще не знала, что, лишившись моей отдушины, потеряю и любовь мужа… чуть позже.

Справиться с этим помог именно сын. Он купил мне отличный синтезатор на уже заработанные деньги и попросил больше не плакать. Однако, чтобы это осуществить, пришлось убрать в подвал и само пианино. Я не могла проезжать мимо него без душевных терзаний.

Музыка была частью моей жизни. Она вместе с ДНК передалась мне от мамы и текла по венам. К сожалению, моя дочь не разделяет это увлечение, как и сын. Поэтому я преподаю.

Мама дала мне основу – любовь к музыке, чувство ритма, природа подарила голос.

Я вхожу в приложение на ноутбуке и начинаю вызов.

Моя ученица – второклассница, которую привозит ко мне ее отец раз в неделю, плюс два дня мы занимаемся онлайн.

Видеозвонок принимает, как всегда, Всеволод.

– Здравствуйте, Олеся.

– Добрый день. Где моя любимая ученица?

– Побежала за тетрадью.

– Хорошо.

– Как ваше здоровье?

– Спасибо, хорошо.

С ним мы знакомы почти два года. Маша начала заниматься со мной, как только пошла в школу. Потом пришлось прекратить на время уроки, и не так давно мы начали вновь. Поэтому Всеволод спрашивает о моем состоянии.

Мария прибегает к экрану и просит отца скорее уйти. Мне симпатична ее стеснительность.

– Итак, начнем с того, чем ты занималась все выходные.

Занятия длятся полтора часа. Я знаю, что для семьи Маши оплата преподавателя по вокалу дорого обходится. Поэтому беру деньги за час, а следующие полчаса провожу бесплатно. Это несложно и приносит мне куда большую радость.

– Умница, – хвалю ее, закончив играть. – Твое дыхание стало лучше. Заметила прогресс? Новый вдох уже не заставляет захлебываться.

– Да, так удобней, – соглашается она.

– Гимнастику эту продолжай. Она тебе пригодится независимо от того, продолжишь ты петь или нет.

– Ни за что. Мне это очень нравится, – громко причитает она, садясь к экрану поближе. – Я стану певицей и буду выступать на большой сцене, когда займу первое место в конкурсе. А потом, когда у меня будет очень много поклонников и денег, я перееду в Москву и буду там жить с папой и бабулей. И у меня будет концерт в Крокусе.

Моя улыбка становится шире с каждым ее словом. И это прекрасно. Детские мечты потрясающие. Их должно быть много, как и целей, к которым они двигаются.

– Знаешь, у тебя очень хороший голос, Маша. Поэтому ты можешь сделать это. Главное верь в себя и свои силы. А твои родные и я вместе с ними, тебе поможем. Хорошо?

– А я и верю, – она поднимает брови, будто я сказала глупость.

– Умница.

– Кажется, тут уже закончились занятия, – доносится голос ее отца, прежде чем он появляется в фокусе камеры.

– Только что. В пятницу буду ждать вас у себя в четыре часа.

– До свидания, Олеся Ивановна.

– До свидания и не забудь о дыхании.

– Ни за что.

– Всего доброго.

– И вам, – улыбаюсь мужчине и отключаюсь.

– Каждый раз думаю о том, – в комнату входит Лида, – почему ты отказалась петь сама.

– Как это отказалась, – разворачиваю коляску в ее сторону. – Я пою. Разве ты не подслушивала?

– О, поверь, я подслушивала, – не стесняясь признается. – Но ответ на вопрос до сих пор не получила.

– Я не знаю, Лида. Я просто решила, что хочу «воспитывать» эти юные дарования и вести их к большой или не очень большой сцене. Вот и все.

– Ну не знаю. Ты потрясающая певица.

– Спасибо, мне этого достаточно. Кстати, Варвара собирается, как и в будущем Маша, пойти на пробы в Голос.

– Будем болеть за эту девочку.

Еще одна моя ученица, которая недавно окончила школу, и одна из выдающихся певиц. Природа была к ней благосклонна.

– Она сильная, – качаю головой, вспоминая то, к каким результатам мы пришли за семь лет непрерывных занятий.

Лида помогает мне доехать до спальни, хоть я и прошу этого не делать. Затем я ложусь в постель на полчаса отдыха.

– Приду за тобой к двенадцати.

– Хорошо. Спасибо.

– Кстати, а экзамены у Артура какого числа?

– На той неделе во вторник первый.

– А если поступит, когда отъезд?

Я вздыхаю, зная, что последует после отъезда сына.

– Он поедет в конце июля с Никитой. Осмотрятся. Затем вернутся за вещами, и уже тогда сын полетит на самолете сам.

– Вот и первый птенец.

– Ты права.

– Пока ты легла отдыхать, скажи, что приготовить к ужину?

– Давай что-нибудь легкое.

– Ладно.

– И, Лида, – она останавливается и смотрит на меня в ожидании того, что я скажу. – Приготовь поменьше, Никита снова не будет ужинать с нами.

– Снова? Я вообще забыла, когда он в последний раз в будние дни с вами за одним столом собирался.

Ее слова ранят. Потому что я знаю о причине. Но осталось совсем немного, и эта ложь закончится. Каждый будет свободен от ненужных отношений и бесполезного, изжившего себя брака.

Жаль, что с моей стороны, это будет не так просто. Я бы хотела прекратить его любить. Даже после всего, что я уже знаю, это глупое сердце никак не может успокоиться и перестать болеть.

– Все в порядке. У него много работы.

Лида пожимает плечами и выходит, прикрыв за собой дверь. А я еще долго лежу в постели и даже глаза закрыть не могу. Потому что под веками сразу же образуются слезы. Но вот плакать из-за него… я не стану.

Глава 4

К концу рабочей недели я полна прилива сил как никогда. Потому что по заверениям моего врача у меня образовался прогресс. Небольшой. Но это слово… оно дарит надежды больше, чем все остальные слова в этом мире.

– Полежите пять минут, затем можем аккуратно подниматься, – говорит массажистка, закончив разминать мои ноги.

– Хорошо, – отвечаю сдавленно, чувствуя себя расслабленной.

– Следующая неделя в клинике?

– Да. Буду приезжать на занятия в зал и массаж к вам.

– Отлично. Буду вас ждать. Мне остаться и помочь вам или вы с помощницей?

– Можете ехать. Спасибо. Мы с Лидой справимся.

– Тогда до скорой встречи, Олеся Ивановна.

– До свидания.

Приняв легкий душ. Лида помогает мне с одеждой. Затем я перекусываю вместе с Леной и обосновываюсь в кабинете, как раз в тот момент, когда приезжает Мария.

Всеволод, как всегда, провожает дочь ко мне, затем поздоровавшись, уходит по делам.

Мы немного беседуем, потому что я люблю общаться с этой девочкой, затем начинаем распевку.

Окончание занятия застает ее отец, тихо присев в кресло. Я знаю, что он любит видеть свою дочь такой откровенной в момент пения. Она раскрывается словно прекрасный цветок, позабыв о стеснении и прочей неуверенности.

Подняв руки с клавиш, я улыбаюсь ей.

– Умница.

– Согласен.

– Если хочешь, я поговорю с организаторами концерта на День города, и ты выступишь на большой сцене перед всем городом.

– Ой, а так можно?

– Это будет отличным началом. Организатор моя хорошая знакомая, уверена, она будет рада твоему участию.

Мария неуверенно смотрит на своего отца и, получив от него согласный кивок, подпрыгивает на месте с визгом «Ура».

После победного клича на меня сыплются вопросы о времени, костюме и прочих деталях, на которые я с удовольствием отвечаю.

Дверь в мой кабинет открывается, и с порога на нас смотрит Никита. Смотрит так, будто тут творится что-то неправильное или выходящее за какие-то рамки приличий.

– Одну минуту, – прошу его подождать, пока он рассматривает Всеволода и Машу.

Слава богу, закончив, он выходит и закрывает дверь.

– Увидимся во вторник онлайн. А если будет какая-то информация по концерту, я напишу твоему отцу.

– Хорошо. Спасибо вам, Олеся Ивановна, – она срывается и обнимает меня.

– Тебе спасибо, что такая замечательная вокалистка.

Когда они уходят, я не успеваю стереть улыбку с лица, как входит муж.

Никита останавливается почти на пороге и осматривает мой кабинет, словно находит что-то более интересное, чем я. Или же, я просто в каждом движении мужа ищу правду и ложь.

– Не знал, что это на постоянной основе.

– Что именно?