– У нас лавина заявок на компенсацию ущерба по застрахованному имуществу, – пояснил Лев. – Пожар – страховой случай в большинстве наших стандартных договоров.

– Но это же маленькие населенные пункты? Пожар не дошел до больших городов. Деревни, дачи, поселки… Неужели это так существенно для нас?

– Речь не только о населенных пунктах. Пожар затронул несколько больших логистических центров. Пять принадлежат крупным онлайн-реселлерам. Там застрахованы не только сами склады, но и товары на складах. Плюс, ситуация ухудшается. Впереди еще целое лето, пожары будут продолжаться. Мы рассчитали ущерб с учетом прогнозов до конца августа. Сказался еще и накопительный эффект – заявки конца прошлого года и весны.

– И что… О какой сумме идет речь? – спросил Богдан.

За все эти годы он привык, что его сложные вопросы вызывали в сотрудниках страх. Но сегодня настала его очередь задержать дыхание в ожидании ответа. Лев переключил слайд, и на экране возникла примерная цифра. Но при всей своей условности она была безумной. Нереальной.

– А что говорят синоптики? Какой-то циклон, дождь должен же быть? – спросил один из директоров после паузы.

Но ответ Богдан не слушал, потому что того ущерба, с которым им предстояло столкнуться до начала мифического дождя, будет достаточно, чтобы похоронить его компанию. Пока он собирался с мыслями, слова коллег звучали словно издалека, как фоновая музыка.

– Валера, – обратился он к начальнику юридического блока, – подними все наши договоры, посмотри, можем ли мы за что-то зацепиться. Если нет, связываемся с крупными партнерами, у которых сгорели логистические центры и прочие объекты. Разговариваем, максимально тянем. Жилой фонд пока ставим на стоп. Ждем. И свяжи меня с «Солидарностью» и «Госстрахом». У них должны быть те же самые проблемы. Надо объединиться. Может быть, обратиться за помощью к государству. Субсидирование. Например, на следующей неделе пройдет экономический форум – повод поднять вопрос… Надо действовать быстро.

Он думал вслух, а его голос сопровождался шелестом клавиш: все присутствующие фиксировали план работы на ближайшее время.

Глава 10

За окном Веры Петровны остановился первый автобус. Она окинула взглядом тихую квартиру: телевизор молчал, не до него. Гриша, одетый в футболку и комбинезон, зубками испытывал на прочность резинового зайца. Он не догадывался, что через несколько минут они выйдут из дома и больше сюда не вернутся. Хотя Вера Петровна это еще до конца не решила. Ей не верилось. Она даже вещи собрала словно не всерьез, а так, на всякий случай. И между делом тщательно прибралась: вытерла пыль, сдвинула из насиженного угла диванчик, чтобы пройтись там влажной тряпкой. Мало ли что – прибраться никогда не помешает. Она даже дочери не стала звонить по поводу эвакуации, потому что казалось странным обсуждать это всерьез. И только муниципальный автобус, притормозивший в ста метрах, превратил все это наваждение в реальность.

Вера Петровна снова выглянула в окно, приподняв шторку. Из ближайших домов и из ее собственного подъезда к автобусу потянулись соседи. Некоторые спешили и подгоняли друг друга. Машин за последние дни на парковках стало мало – кто мог, уже уехали сами. И над всей этой картиной нависло тяжелое брюхо мутного неба – такой цвет иногда получался у Гриши, когда он рисовал красками и, не промывая пальцев, погружал их в разные баночки.

Вид соседей, суетливо занимающих места, растревожил Веру Петровну сильнее цвета неба и запаха дыма. Она все же набрала номер Лены – дочь подняла трубку не сразу.

– Да, мам, у тебя что-то срочное? Я на совещании, – приглушенно сказала Лена.

– За нами автобусы прислали.

– Какие автобусы?

– Ну вроде как эвакуируют в город. Из-за пожаров этих.

В трубке послышался Ленин шепот кому-то другому и шорохи. Затем дочь произнесла на полной громкости:

– Обязательно поезжай. Вам там предоставят жилье, где остановиться?

– Обещали. Тем, у кого в городе знакомых нет.

– Мама, обязательно выбей у них какое-то временное жилье. И если пронесет, просто вернетесь домой, когда все закончится.

Вера Петровна кивнула несколько раз так, словно Лена могла это увидеть.

– Я просто решила тебе сказать на всякий случай. За нас не переживай. Все.

– Мама, стой! Квартира же застрахована. Ты номер страховой найди заранее, чтобы в случае чего…

– В каком случае? В каком?! – Этот намек почему-то окончательно выбил Веру Петровну из колеи.

Лена глубоко вздохнула, и мать повесила трубку. Телефон тут же завибрировал – дочь перезвонила, но Вера Петровна нажала на сброс.

– Ну что, сыночек? Пойдем гулять?

Она обула Гришу в сандалики, убрала резинового зайца в чемодан и взвалила на плечо большую спортивную сумку. Телевизор в один миг перестал быть членом семьи, а Вера Петровна с сыном поспешили к автобусу.

Глава 11

В понедельник Регина решила, что больше не любит Матвея. Так некоторые люди решают похудеть или начать медитировать с первого января. Но Регина привыкла действовать более радикально: с этой недели она зареклась звонить Матвею и поставила цель стать хорошей женой. Такой, какой, вероятно, она не была никогда, но точно могла постараться стать. В конце концов, в этой жизни ей удалось все, чего она хотела: карьера, двое детей, подходящий муж, впечатляющий кругозор, здоровье, обеспеченные в старости родители, доступ ко всем новейшим благам этого мира. Теперь она хотела спасти свой брак и не собиралась так легко сдаваться.

Будучи хорошим менеджером, Регина сразу же подумала о том, чем она готова пожертвовать ради достижения желаемого. Как втиснуть эти задачи в свой календарь. Да и что именно туда вписать? Как выглядит день хорошей жены? Ведь не закроет же она одним росчерком свою компанию.

Регина начала с того, что открыла базу всех проектов, которую просматривала каждую неделю. В большой разноцветной таблице предстал список всех дел, которые сопровождала ее компания: напротив каждого был кратко указан статус. Так Регина сразу могла понять, где требуется ее участие. Чаще всего она вовлекалась сама, даже без необходимости: контроль давался ей легче, чем доверие. Пролистав страницу до конца, Регина с раздражением заметила нового клиента, которого внесли только в конце прошлой недели. Это был первый раз, когда новая строчка расстроила, а не обрадовала Регину. Судя по заметкам в таблице, с клиентом уже пообщался директор. Он не так давно пришел в компанию из государственной структуры – амбициозный и многообещающий парень. «Доверие или контроль?» – подумала Регина, мысленно взвешивая эти слова как на весах, и вызвала его к себе в кабинет. Он вошел спустя десять минут, и, едва взглянув на директора, Регина вспомнила, почему его наняла. Собранный, тонкий, затянутый в черный костюм, с черными же глазами, непроницаемыми, как у животного. Если бы не задача стать хорошей женой, она бы даже могла его захотеть.

– Расскажи мне про нового клиента, – потребовала Регина.

Клиентом оказался Захар Суворов, крупный предприниматель. Он обращался от имени территорий, выделенных под бережное природопользование, в том числе под те самые «сибирские фермы». Согласно его данным, часть этой земли используется не по назначению: вместо выращивания овощей, чая и специй, а также вместо бережного животноводства недобросовестные собственники застраивают угодья отелями и ведут экологически безответственное производство.

Регина кивнула: клиент хороший – и дело выглядит многообещающим.

– Ты проверил его иск? Каждый факт – правда?

Она исподлобья посмотрела на подчиненного так, словно видела его насквозь.

– Да, проверил. Земли имеют особый государственный статус как экологически чистые и ценные территории. Если использовать их не по назначению, есть все основания для конфискации в пользу государства.

– Это нужно еще раз тщательно проверить до заключения договора, – перебила Регина.

– Понял.

«Что же выбрать – доверие или контроль?» – снова подумала она и решила быть последовательной. Все же понедельник – не тот день, чтобы сворачивать с намеченного пути.

– Бери это дело на себя, – произнесла Регина. – Доверенность у тебя есть. Если что, привлекай меня, но вообще я рассчитываю, что ты проявишь себя здесь.

Она не раз наблюдала, как ее слова окрыляли людей. Это был как раз такой случай: Регина почти со скучающим видом наблюдала энтузиазм нового сотрудника.

– Я не подведу, обещаю! – заверил он и вышел из кабинета.

Регина откинулась в глубоком кресле, подумывая спуститься в кофейню на первом этаже за ароматным напитком. Теперь ее жизнь будет такой – спокойной и размеренной. И по вечерам она будет возвращаться домой не усталой и опустошенной, как раньше, а энергичной и наполненной. Спуститься за кофе самой, а не послать помощника – подумать только, какая роскошь.

Глава 12

Сортировочный центр изнутри напоминал Илоне единый живой организм. Пища в виде мусора поступала через приемную зону: туда заезжали муниципальные фургоны, полные отходов со всего города. Дальше пищеводом тянулась длинная сортировочная лента, от которой в обе стороны расходились желоба разной ширины, похожие на вены. Каждый желоб тянулся к своему кластеру – туда поступал пластик, металл, бумага и прочее. Внутри такого кластера желоб распадался еще на несколько более мелких сосудов – каждый вел к сложному контейнеру, в котором и собирался мусор одной фракции. Всего в сортировочном центре насчитывалось около пятидесяти таких фракций: от гигантских (например, для одноразовой пластиковой тары) до мелких (для зубных щеток или бритвенных лезвий).

И хотя процесс был более-менее автоматизирован, без ошибок не обходилось и мусор внутри одного кластера порой распределялся неоднородно. Как раз в этом и заключалась роль сотрудников и волонтеров – контролировать чистоту фракций. При необходимости они вручную исправляли эти ошибки, перекладывая мусор в нужный контейнер. Для этих целей каждый контейнер был сконструирован в форме ступеней и делился на три уровня. На первый, самый высокий уровень мусор прибывал после автоматической сортировки. Затем по команде волонтера-оператора партия мусора из первого уровня опускалась на второй – закольцованный конвейер. Он приходил в движение, и партия отходов распределялась по его поверхности. В центре конвейера находились волонтеры, выбиравшие случайный мусор, предназначенный для других фракций. После «чистая» партия спускалась на нижний, третий уровень – к накопителю. Здесь собиралась уже очищенная фракция, которую впоследствии развозили по перерабатывающим заводам.

И несмотря на то что изо дня в день Илона работала с одной и той же фракцией, плечом к плечу с одними и теми же людьми, ее не покидало чувство собственной инородности. Она ощущала себя чужой, даже перекидываясь с коллегами новостями или шутками. Испытывала неловкость, делая вид, что спешит в метро, хотя на самом деле проходила несколько улиц до машины: казалось неуместным парковать прямо возле ангара дорогой автомобиль, который ей подарил Захар. Обеды Илона пропускала и брала перекусы с собой, поскольку сортировочный центр располагался в промышленной зоне города. Здесь не было ни одного кафе или столовой, которые вызывали бы у нее доверие в плане качества продуктов. Порой ей казалось, что она вот-вот наиграется в этот спектакль и чувство отверженности заставит ее и в самом деле заняться рисованием. Но когда она приходила домой после рабочего дня, ей снова хотелось сюда, в настоящую жизнь без навязчивого присутствия супруга.

– Подстрахуешь меня сегодня на полчасика? – спросила Илону Маргоша, волонтерка младше ее. – У меня экзамен.

Маргоша еще училась в университете, и подработка в сортировочном центре засчитывалась ей в качестве практики. С ней Илона общалась больше всех, хотя на конвейере работали еще две женщины постарше.

– Да не вопрос, беги, – сказала она.