Маргоша сдержанно приобняла Илону и перемахнула через конвейер. Тем временем из верхнего отсека поступила новая партия и медленно закружила вокруг. Рукой в резиновой перчатке, длинной, до плеча, Илона принялась распределять по поверхности конвейера пластиковые формочки, выискивая другие фракции. Так продолжалось несколько минут, пока вращение вдруг не остановилось.

– Что случилось? – крикнула женщина рядом с Илоной.

– Накопитель переполнен. Сейчас отправлю машину и продолжим, – крикнула дежурная куратор, регулировавшая поступление новых партий.

Она не возвращалась по меньшей мере полчаса, и Илона успела заскучать. У нее оставался всего час до конца рабочего дня. Когда дежурная все же пришла, то удивила всех присутствующих:

– Пока стоп, машина не едет.

– Почему не едет, сломалась?

– Нет, какая-то ерунда. Завод не подтвердил приемку. Ждем.

– Может, мы пока поедим? – спросила одна из женщин.

– Идите, – безразлично махнула рукой куратор.

По дороге в небольшую зону отдыха, где Илона обычно перекусывала, волонтерки вполголоса обсуждали причины остановки.

– Я в новостях слышала, что некоторые производства сокращают выработку. Может, из-за роста цен на топливо.

– А может, из-за пожаров?

– Да черт их разберет из-за чего.

Илона похолодела. Ей показалось, что она находится в салоне автомобиля без тормозов, на полной скорости несущего ее куда-то в неизвестность. Сначала странный разговор с гостями. Потом эта нелепость с овощами. И вот сегодня – проблема с переработчиками мусора. Ощущение поломки заставляло ее сердце биться часто и рвано, как после некоторых разговоров с мужем.

– Поставь на меня тоже чай, пожалуйста, – попросила она, заметив, как коллега с чайником в руках направилась к умывальнику.

Обычно Илона брезговала здешней водой, но чай ее всегда успокаивал, – она подумала, что готова рискнуть и выпить грязной воды. Однако, к ее удивлению, женщина вернулась с пустым чайником.

– Воды нет, – сообщила она. – Сказали, только после шести будет.

– А что случилось?

– Квоту исчерпали, говорят. Наверное, прошлая смена много выпила. Или кто-то решил на работе душ принять.

Последняя фраза была встречена смехом, но Илона даже не улыбнулась. Она знала о существовании квот на воду. Так регулировалось потребление, и оно отличалось в разных районах. Но после замужества Илона ни разу не сталкивалась с исчерпанием отведенного объема. В коттеджном поселке, где находился дом Захара, квота была настолько огромная, что они ни разу ее не превысили.

Илона почувствовала: суровая реальность, где даже не выпить чаю, когда хочется, не для нее. Что она вообще о себе возомнила? Что она волонтер? Спасатель? Зачем она столь упорно пытается доказать это самой себе? Воспользовавшись обеденным перерывом, Илона миновала пропускной пункт и направилась к машине. Так она самостоятельно окончила свой рабочий день, чувствуя себя трусихой и ничтожеством. Она даже готова была лишиться места, только бы вернуться домой.

На обратном пути, проезжая мимо торгового центра, Илона подумала, что будет рискованно снова врать Захару про живопись. В конце концов, посети она занятия столько раз, сколько посетила сортировочный центр, уже должна была бы написать если не картину, то хотя бы ее часть. Илона притормозила у главного входа торгового центра и проскользнула внутрь. В магазине, где продавали все для дома и интерьера, она обнаружила целый отдел с недорогими картинами на любой вкус. Сейчас популярностью пользовался минимализм, поэтому на большинстве полотен красовались простые абстрактные формы и чистые цвета. Не так-то просто было найти картину, на которую понадобилось бы потратить столько времени, сколько Илона отсутствовала дома. Чувствуя себя преступницей, она углубилась в поиски и выбрала, как ей показалось, самое сложное полотно – размером примерно с четыре альбомных листа. С картины на зрителя смотрел лев с густой медовой гривой, а в качестве фона художник тщательно выписал небо. Илона решила: это то что нужно. Чем больше мазков и деталей, тем убедительнее. Недолго думая, она оплатила картину и попросила не заворачивать. На душе сразу стало спокойнее, и Илона поехала домой, чтобы без всякой опаски выпить вкусного чая из самой чистой воды.

Глава 13

Ежегодный экономический форум проводился в новом конгрессно-выставочном центре, построенном в одном из пригородов Санкт-Петербурга. Здание в виде стеклянного куба возвышалось в окружении парковок и всеми четырьмя гранями отражало серый пасмурный день. Может быть, поэтому казалось, что оно состоит из бетона, а не из стекла.

Едва Богдан вошел внутрь и взял себе бейдж участника, отметившись у робота-регистратора, как почувствовал странный диссонанс между темой его выступления и общим настроением форума. Ему-то казалось, что вся его жизнь вместе с рынком страхования летит в пропасть. Однако каждый электронный стенд на стене просторного холла сообщал лишь о высоких достижениях страны в экономике и в сельском хозяйстве.

«Северные фермы будущего!» – интриговал посетителей красочный сюжет напротив входа.

«Познакомься с полярной природой», – приглашал другой, обещая туристические открытия в тех районах страны, где никогда не бывало девяносто процентов ее жителей.

«Алтай – новый Сочи», – констатировал третий.

«Шубы уже три года не надевали», – делилась жительница Новосибирска с улыбчивым корреспондентом в коротком ролике.

А в это время внутри Богдана горел огонь – такой же, как тот, который прямо сейчас разрастался по стране, словно раковая опухоль, и уничтожал его будущее.

Круглый стол под завуалированным названием «Актуальная практика страхования крупных проектов» начинался через десять минут, и Богдан поднялся в конференц-зал, чтобы занять свое место. Очень хотелось выпить кофе, но он знал, что не стоит, иначе сердце выскочит из груди. На невысоком подиуме поставили несколько кресел в линию, а справа, в стороне, уже восседала модератор – симпатичная девушка в темно-сером деловом костюме в полоску. Яркий макияж, светлые, почти белые волосы. Богдан сел в одно из кресел, и очень скоро присоединились остальные спикеры. Помимо него, в дискуссии участвовали два других крупнейших страховщика – «Госстрах» и «Солидарность», а также заместитель министра экономики. Как и ожидал Богдан, коллег не пришлось долго уговаривать – они с готовностью отозвались на его инициативу. Правда, чиновник вряд ли до конца понимал повестку, с которой пришел Богдан и его вчерашние конкуренты.

Форум начался с пространного вступления модератора. Она рассуждала о том, какую роль играет финансовый сектор, включая страховую отрасль, в стратегии экономического развития страны. Сначала Богдан подумал: он никак не может уловить смысл сказанного потому, что его мысли заняты другим. Но очень скоро до него дошло: даже приложив все усилия, вычленить внятную мысль из этого потока слов практически нереально. Впрочем, может быть, в этом и состоял замысел модератора.

– Богдан, в контексте сегодняшних приоритетов нашей экономики, какие вызовы вы видите? – внезапно обратилась к нему девушка.

Очевидно, слово «вызовы» приводило ее в экстаз. Богдан посмотрел перед собой, насчитал по меньшей мере десять рядов и прикинул, что аудитория круглого стола – около двухсот человек. Из них примерно десять процентов – пресса. Это придало Богдану уверенности. В конце концов, именно на это он и рассчитывал – привлечь внимание. Хотя, по правде говоря, зал мог бы быть и побольше.

– Перед страховой отраслью сейчас стоит одна задача – выживание, – сказал Богдан, почти касаясь губами микрофона, и услышал волну шепота, прокатившуюся в рядах слушателей.

– Разумеется, выживание, – с непобедимой улыбкой подхватила модератор. – Многие выступающие на форуме уже отметили высокий темп сегодняшнего дня и амбициозные, мощные вызовы для всех нас. В чем же вы видите главный ресурс и источник роста для вашего бизнеса?

– Ни в чем, – признался Богдан. – Я вижу катастрофу. И чем скорее мы все осознаем, что происходит, тем скорее придем к какому-то решению. В этом году пожары побили все рекорды. У нас огромное количество заявок на компенсацию. От собственников жилья, от владельцев складских помещений и от маркетплейсов. И пик еще впереди.

– Как мы знаем, лесные пожары случаются каждый год, – с улыбкой парировала модератор. – Что же, по-вашему, произошло на сей раз, что ситуация приобрела такой… размах?

Слово взял представитель «Солидарности».

– Это накопительный эффект, просто наша отрасль столкнулась с ним одной из первых. Последние годы все были сложные. – Он обернулся к модератору. – Почему вы здесь не рассказываете о наводнениях в Краснодарском крае? Почему не обсуждаете, сколько людей лишились жилья из-за ураганов в Сибири? Может быть, для вас эти цифры незаметны, но мы по долгу службы проживаем все эти несчастья вместе с нашими клиентами и…

– Наверное, выплата компенсации – это не то, на что рассчитывает страховая компания при подписании договора, верно? – Комментарий заместителя министра вызвал заливистый смех модератора и одобрительный шум аудитории.

– Это бизнес, – взял слово представитель «Госстраха». – Если бы все сделки заканчивались компенсациями, страховых компаний просто не существовало бы. Мы работаем с вероятностями. Но сегодняшняя вероятность для нас несовместима с выживанием.

– И какое же решение вы видите? – спросила ведущая.

– Поддержка государства, – ответил Богдан под сердитый ропот слушателей. – Субсидии, адресные выплаты. Должны же быть предусмотрены средства для таких времен. Это форс-мажорная ситуация, понимаете? Все это – один большой форс-мажор.

– Вы сказали: «Должны быть предусмотрены средства для таких времен». А для каких именно времен? – поинтересовался чиновник. – Каждое время по-своему непростое. Это вам скажут ваши родители, которые помнят ковид. Тоже была проблема. Но мы научились справляться с этой болезнью, тот кризис в прошлом. Значит, справимся и с новыми трудностями.

– Изменение климата – вот какие времена я имею в виду, – стараясь говорить как можно более невозмутимо, произнес Богдан. – Повышение средней температуры. И все, что с этим связано. По поводу болезней позвольте не согласиться. Вы правы, с ковидом мы вроде бы справились, но сейчас новых болезней куда больше.

– Подождите-подождите, – жестом прервал его чиновник. – Вот вы называете изменение климата проблемой. А я и множество предпринимателей по всей стране называем это возможностью, понимаете? Да, есть какие-то шероховатости. Но перспективы, по-моему, весьма заманчивы. Развитие сельского хозяйства в Сибири, например. Сходите в соседний павильон – послушайте про новые сорта сибирского винограда и арбузов. Или про потепление на наших северных территориях. Взять Колыму, или Верхоянск, или Якутск: сколько людей за последние сто лет уехало оттуда в более теплые места – в столицы и крупные города. Сколько поселков опустело. А теперь тамошний климат мягче – эти территории стали привлекательнее. И для туризма, и для жизни тоже. Люди возвращаются, обживают эти территории заново, делают такие вещи, которые раньше суровый климат им не позволял. Это уникальная ситуация, в которой именно наша страна выигрывает, как ни одна другая. Извините, но, по-моему, настоящий бизнесмен должен уметь адаптироваться к непростым условиям. Должен видеть не только одни лишь сложности, но и возможности, понимаете? А вот так сидеть и просить о помощи любой сможет.

Закончив свою речь довольным кряхтением, он опустил микрофон, показывая, что закончил свою мысль. Богдану отчего-то стало холодно. Он окинул взглядом зрительный зал и отметил, что речь заместителя министра произвела на присутствующих глубокое впечатление. Никто не перешептывался, только представители СМИ что-то бесконечно фиксировали в своих гаджетах.