Перед ним стояла Марисела. С идеальной осанкой и утонченными манерами. Никто бы не поверил, что такая статная женщина способна на те ужасы, свидетелем которых стал Лало. Как он выяснил, такова суть вампиров. Они обезоруживали свою жертву притворной человечностью. Но в стоявшей перед ним женщине не было ничего от человека. Она – хищник, охотящийся за сердцами, чтобы пожирать их, подобно Текуани.

– Скажи на милость, – она указала на кол в руке Лало, – что ты собираешься делать с этой зубочисткой?

Лало неуверенно поднял оружие. Ему оставалось только молиться, чтобы она не заметила, как сильно дрожат его руки.

– Не приближайся ко мне, чудовище. Это ивовый корень, и я знаю, как им пользоваться.

Он не знал. Не имел ни малейшего понятия. Единственным подобием оружия, которым Лало владел, были ножи для нарезания мяса со специями за обеденным столом.

– Чем я заслужила такую ненависть? Чтобы меня называли чудовищем в собственном доме! – спросила она, улыбаясь, словно все это забавная игра.

– Ты отняла у меня родителей. Ты разрушила мою жизнь.

– Я разрушила множество жизней. Вот как я остаюсь такой красивой. – Она взмахнула ресницами. – Хочу вас немного утешить, сеньор. Если ты хоть немного напоминаешь своих родителей, на вкус они наверняка были божественны.

Ее язык скользнул по передним зубам и остановился на опасно удлинившихся клыках. У Лало внутри все сжалось. Почему, во имя всех звезд, он подумал, что прийти сюда – хорошая идея? Возможно, в этом и заключалась проблема. Он не думал, а просто действовал. Обычно ему не свойственна импульсивность. Боги, если сегодня ночью он умрет, его сестра залезет в могилу и задушит его собственными руками.

Он не мог этого допустить. Не мог оставить Фернанду без семьи. О ней некому будет позаботиться. Ей всего семнадцать, она и так лишилась перспективы, когда Лало на каждом углу стал кричать о вампире.

Он сделал выпад, нацелившись в сердце Мариселы. Она легко отмахнулась от него, и кол упал на пол.

Марисела вперила в него взгляд, угрожающе зарычав.

Лало развернулся, чтобы сбежать, понимая, что совершил грубую ошибку, но что-то ударило его, и он впечатался спиной в стену. Облако пыли и штукатурки разлетелось по волосам и попало ему в рот. Он зашелся кашлем, который оборвала прижатая к его груди ладонь Мариселы. Другой рукой она резко отвела его голову в сторону, обнажив шею.

– Нет, – выдавил Лало. Он изо всех сил пытался освободиться, но Марисела походила на статую, твердую и непоколебимую. Вампиры набирались сил, отведав человеческой крови. Должно быть, она устроила настоящее пиршество, поскольку ее кожа напоминала мрамор.

Марисела раскрыла пасть.

– Нет, – прошептал Лало. – Нет. Нет. Нет!

В его плоть вонзились острые клыки. Внезапная вспышка боли затмила рвущийся из горла крик. Агония стихла так же быстро, как и появилась, и Лало больше ничего не чувствовал от плеч до пальцев ног.

«Слюна, – кричал его разум. – Ее слюна притупляет чувства».

Зубы вампира вонзились еще глубже, и у Лало закатились глаза.

Перед ним промелькнули сцены его жизни. То, как он держал маму за руку, будучи еще мальчишкой. Как хлопал, когда его младшая сестренка делала первые шаги. Какую радость испытывал, найдя интересную книгу. И душевную боль от того, что был предоставлен сам себе, пока его родители разъезжали по городу, посещая концерты, балы или выставки, организованные самыми популярными светскими дивами недели. Он видел ночь, когда они умерли. Момент, когда челюсти Мариселы сжались на горле его отца.

Лало просмотрел воспоминания, в которых пытался рассказать властям о том, чему стал свидетелем. Они смеялись над ним. Велели держаться подальше от книг ужасов. Он видел, как дни и ночи проводил в библиотеке, ища подсказки. Затем Лало вновь пережил состоявшийся несколько минут назад разговор с женщиной в вышедшем из моды платье. Он слышал свои мысли, размышления о том, как будет убивать вампиров в кантине.

Марисела оторвалась от него. Ее глаза пылали алым.

– Ты явился сюда, чтобы убить моих детей. Думал, что причинишь вред моим любимым чадам?

– Ты первая отняла у меня семью! – закричал он. – Ты высасываешь мои жизненные силы, пока мы разговариваем! Разве не мне следует злиться?

Она усмехнулась.

– Я заставлю тебя заплатить за дерзость, Эдуардо Вильялобос.

Лало оторопел.

– Откуда ты знаешь мое имя?

– Все ответы таятся в крови. – Наклонившись, Марисела прикоснулась губами к его уху. – Теперь, попробовав тебя на вкус, я знаю абсолютно все. Мне известны твои самые сокровенные мысли. Я видела твои сны и кошмары. И могла бы продолжить, но не стану, потому что тебя ждет наказание. Вероятно, мне стоит начать с твоей очаровательной сестренки.

Нет. Он должен выбраться отсюда. Должен вернуться к Фернанде.

– Если отпустишь меня, – прохрипел Лало, – я никогда не вернусь. Обещаю.

Марисела разразилась раскатистым смехом.

– Ты слишком много знаешь. Ты видел мой дом. Моих детей. Твои действия должны повлечь за собой последствия. Ты ведь умный мальчик и понимаешь это, верно?

– Пожалуйста… Я не могу умереть.

Она провела ногтем по его щеке.

– Ты обязательно умрешь, Лало. Но не бойся, сегодня смерть тебя не настигнет. Сперва желаю понаблюдать за твоими страданиями. Я хочу, чтобы ты почувствовал то, что чувствую я.

– Что? Нет… пожалуйста…

– Мы можем быть чудовищами вместе. – Марисела схватила его за волосы и потащила в темноту. Лало кричал о помощи, молил о пощаде. Но вместо этого познал агонию.

Лало споткнулся на булыжной дорожке посреди ночи. Почти вприпрыжку он бежал домой. Дрожащей рукой залез в карман, перебирая нитки и неизвестно что еще, пока не нащупал окровавленными пальцами ключ. Он попытался открыть замок и поморщился.

Все звуки были мучительно громкими.

Ключ скрежетал в замке. Через пять дверей плакал ребенок. Несчастный мотылек бился о стекло фонаря над головой. Каждый звук впивался в череп Лало и раздражал мозг.

Справа от него по тропинке промчался грызун, и Лало едва не выпрыгнул из кожи.

– Вот дерьмо, – прошептал он.

Он редко бранился, но после всего пережитого решил, что этот порок ему простителен.

Закрыв глаза, он заставил себя успокоить дыхание и мысли. Нужно сосредоточиться на одной простой задаче: открыть дверь.

Услышав тихий щелчок, он выдохнул. На него нахлынули знакомые запахи прошлого и настоящего. Тальк для полировки сапог, которым пользовался отец. Цитрусовое мыло, которое обожала сестра, но лишь потому, что раньше его любила мама. Лало глубоко вдохнул. Он уже не думал, что снова увидит дом.

Обернувшись, он оглядел пустую дорогу, прежде чем закрыть за собой дверь. Лало прислонился головой к прохладному дереву. Липкими пальцами провел по косяку, на котором остались насечки, отмечавшие их с Фернандой рост в детстве, казавшийся теперь нереальным. В комнате царила благословенная тьма, скрывая его грехи.

– Убирайся из моего дома! – закричал знакомый голос.

Лало успел увернуться за секунду до того, как раскаленная кочерга врезалась в деревянную раму, где только что находилась его голова.

– Убирайся из моего дома, вор! – завопила сестра, готовясь нанести следующий удар.

– Это я! – крикнул Лало. – Фернанда, это я!

– Лало? – Она опустила руки, но продолжала крепко держать кочергу.

– Да! – ответил он.

Хотя в доме не горело ни одной свечи, Лало ясно видел сестру. Миндалевидные глаза, зеленые, как у матери. Маленький нос и угловатое лицо, так похожее на лицо отца. У них с Лало одинаково смуглая кожа и стройное телосложение, но на этом их сходство заканчивалось. Она вечно смеялась и болтала со всеми, кто попадался на пути. Он же был довольно угрюмым и предпочитал компанию книжных персонажей, а не настоящих друзей.

На лице Фернанды мелькнуло удивление. Затем облегчение. А следом ярость.

– Где ты был? – гневно спросила она. – Три дня от тебя не было вестей! Я искала везде. В библиотеке.

#В здании суда. В церкви. В офисе отца. Безрезультатно. Где ты был?

Три дня? Неужели так мало? Казалось, минула целая жизнь. Даже три жизни.

– Я должен тебе кое-что рассказать, Фернанда, но обещай сохранять спокойствие.

– От одной этой фразы у меня уже учащается сердцебиение.

Она не лгала. Он слышал ритм ее пульса в шее. Чувствовал аромат крови, бурлящей в ее венах. Рот наполнился слюной.

– О боги, – выпалил Лало, чувствуя, как желчь поднимается к горлу. – Не могу поверить, что все это происходит на самом деле, – прошептал он.

– Что, Лало? Что происходит? Говори сейчас же, или я огрею тебя этой кочергой. – В доказательство она потрясла металлической штуковиной в руке.

Он не сомневался, что сестра выполнит обещание. Однажды она запустила в него сапогом, когда он не ответил достаточно быстро, кто спрашивал о ней на рынке.

– Мы должны уехать, – заявил он. – Прямо сейчас.

Ее лицо исказилось в замешательстве.

– Что?

– Мне нужно, чтобы ты собрала все, что сможешь. Возьми самые ценные вещи. Я пошлю поверенному отца записку, что мы отправились в путешествие, а остальное продумаю позже. Но сейчас мы должны выбраться из Лос-Кампоса.

– Лало, что произошло? Что ты натворил?

У него пересохло во рту.

– Я наведался в кантину, о которой тебе рассказывал, – признался он.

Фернанда ошеломленно уставилась на брата.

– Ты шутишь?

– Лучше бы я этого не делал. – Святые, на что бы он только ни пошел, чтобы вернуться на несколько дней назад.

– Почему ты так упорно продолжаешь себя мучить? Кто бы или что бы ни убило родителей, оно сбежало.

– Она была там, – прошептал Лало. – Я видел ее своими глазами. Она именно тот монстр, которого я помню. Эти твари настоящие, Фернанда. Чертовы вампиры реальны. И нам нужно убираться из города. Сейчас же.

Несмотря на темноту, Лало видел, как побледнело лицо сестры.

– Разве мы не можем обратиться к властям? Или к военным? Наверняка найдется кто-нибудь, кто нам поможет.

– Теперь нас никто не спасет. Помнишь, я рассказывал тебе, что для выживания им нужна человеческая жизнь? Я был прав. Дело не только в крови, но и в ее сущности. Воспоминания. Радость. Боль. Жизнь. Все это. Вампир укусила меня. Она видела меня через мою кровь. Все мои мысли. Каждую книгу и дневник, которые я читал. Ей известно все. Она видела мои исследования. Нашу семью. Этот дом. Она пила и пила, а я никак не мог ее остановить, пока от меня и вовсе ничего не осталось.

– Что это вообще значит? – Голос Фернанды прозвучал резко.

– Я мертв! – прокричал он. – Я умер, Фернанда. Эта жалкая тварь убила меня!

– Ты несешь чушь. Ты жив, Лало. Я ведь говорю с тобой прямо сейчас.

– Меня обратили, Фернанда. Теперь я монстр.

Она покачала головой.

– Этого не может быть. На вид с тобой все в порядке.

Фернанда взяла спичечный коробок с ближайшего столика.

– Не надо! – крикнул Лало. Он не мог позволить сестре увидеть его таким.

Приподняв бровь, она сделала то, что хотела, как и всегда. Чиркнув спичкой, Фернанда зажгла свечной фитиль. Вспыхнуло маленькое пламя. Зашипев от неожиданной яркости, Лало закрыл лицо руками.

Сестра охнула, и у него оборвалось сердце.

– Твои руки, – прошептала она. – Твоя одежда.

Лало отвернулся от сестры и осмотрел свои руки.

Рукава его плаща были изорваны в клочья. А ладони все еще испачканы кровью и таинственной чернильной жижей, которая вытекала из вен вампиров.

– Чья это кровь? – спросила Фернанда.

Ее глаза наполнились горячими слезами.

– Всех.

Ужас от произошедшего заполонил его сознание.

Вздрогнув, он проснулся. Лало не ведал, как, почему и когда оказался здесь, но он лежал на ледяном полу. Горло жгло от неистовой жажды. Никогда прежде он не испытывал подобного отчаяния. Поднявшись на ноги, он побежал вверх по лестнице, но наткнулся на зарешеченную дверь.

Обхватив пальцами металлические прутья, Лало затряс их изо всех сил.

– Помогите! – закричал он.