Кай помедлил, но синие, холодные глаза ассасина не отпускали, глядя в упор. Рыцарь подчинился. Стоило ли спорить, объяснять, что нательный крест нельзя выставлять напоказ, что его принято носить именно так – под одеждой? По правде, их носили далеко не все: традиция, принесённая крестоносцами со Святой земли, ещё не получила широкого распространения среди христиан. Кай подчинился.

– Теперь сними капюшон.

Кай молча сделал, что велено, тотчас почувствовав утреннюю прохладу, которая едва ли продлится дольше, чем час: солнце стремительно поднималось в небо, скоро жара вновь начнёт терзать уставшее тело.

Сабир удовлетворённо кивнул, оглядывая крестоносца. Светлые волосы приходилось скрывать, пока они путешествовали по тёмной пустыне среди сарацинов, но здесь, по дороге в Тир, ярко выраженная европейская внешность крестоносца сыграет им на руку.

– Что ты делаешь?

Ассасин скинул с плеча первую перевязь метательных ножей, потянулся за второй. Кай слез с коня, морщась и стараясь ступать на здоровую ногу. Сабир расстегнул кожаный пояс, снимая его вместе с мечом, молча передал всё вооружение рыцарю. Подумал, полез за голенища сапог, достал кинжалы и подал их рукоятями вперёд.

– Спрячь в этот мешок. Меч повесь под седлом, – Сабир кивнул на навьюченного коня, принимаясь медленно развязывать широкий красный пояс, обхватывающий его талию и часть груди.

Кай выполнил требуемое; вопросительно глянул на ассасина в распрямлённом монашеском балахоне.

– На подходе к городу поменяемся местами, – бросил Сабир Каю, беря коня под уздцы. – Садись.

Главная дорога оказалась широкой, пыльной и шумной. К городу подходили торговые караваны, паломники и местные жители, стремившиеся как можно раньше пройти городские ворота. Когда им повстречался первый отряд крестоносцев, Сабир жестом велел Каю слезть с коня. Бросил ему уздцы, забрался в седло.

– Тебе не станут задавать лишних вопросов, – уже сверху пояснил ассасин. – Ты белый, ты не вызовешь подозрений. Про меня скажешь, что паломник, монах. Заплутал в пути, и ты вывел меня к городу.

Кай с сомнением посмотрел на ассасина, но признаваться ему про собственное неумение лгать не стал.

– Я попробую, – пообещал крестоносец, делая первый шаг.

Бедро отозвалось острой болью, но молодой рыцарь лишь плотнее сжал зубы, стараясь, чтобы физические муки слишком не искажали лицо: он, как никто другой, знал о подозрительности городской стражи.

– Что ты собираешься делать в Тире? – неожиданно поинтересовался Сабир, когда шествующая к распахнутым воротам толпа приостановилась: возникло утреннее столпотворение, когда каждый считал своим долгом первым попасть в город. – У тебя есть план? Как ты собираешься искать отца и своих друзей?

– Сомневаюсь, что отец направился бы в Тир, – вздохнув, признался молодой рыцарь. – Если он выжил…

Синие глаза Сабира заинтересованно вспыхнули; всего на миг, но этого хватило Каю, чтобы оставить свои соображения при себе. Он не мог бы объяснить, что именно насторожило его в поведении спутника, но что-то невысказанное не давало покоя. Что он знал о Сабире? Ничего, кроме того, что тот сам предпочёл открыть о себе.

– Куда бы твой отец ни направился, ты вряд ли сейчас в состоянии искать его самостоятельно, – рассудительно заметил араб, вглядываясь в толпу. Люди толкались, шумели, и очередь продвигалась не слишком быстро. – Тебе понадобится помощь.

– И ты… готов её предложить? – не поверил Кай.

Сабир пожал плечами и улыбнулся.

– Зависит от весомости твоих аргументов, – похлопал он по кожаному кошелю, изъятому у крестоносца.

Улыбка у него оказалась очень хорошей. Блеснули белые зубы, оттеняя смуглую кожу, в синих глазах вспыхнули и погасли весёлые огоньки.

– Но у меня больше нет денег, – развёл руками Кай, снизу вверх глядя на своего проводника.

– Зато наверняка есть у твоего отца, – задумчиво проговорил Сабир, поглаживая коня по крутой шее. – Я слышал в Акре, что лорд Ллойд – богатый человек…

– Это верно, – вынужденно согласился Кай. – Деньги у отца есть.

– Значит, если я доставлю тебя к нему, он не поскупится?

Кай вспыхнул, усмехнулся и отвёл глаза.

– Вероятно, что так… хотя… я не уверен…

– Как он отреагирует на проводника-убийцу? – Сабир опёрся локтём о седло, свесился вниз, ухмыльнулся, разглядывая смущённое лицо молодого рыцаря. – Не обязательно признаваться, кто я, крестоносец. Ты ведь помнишь, что я говорил в нашу вторую встречу? Я – простой гончар, мессир! – пролепетал араб, меняясь в лице. Теперь на Кая смотрел запуганный, простоватый ремесленник. – Всего несколько сотен монет за возвращение вашего блудного сына, мессир! О, будьте столь добры, оцените мой труд по достоинству! – униженно лопотал он, непрерывно кланяясь в седле. – Будьте милосердны, мессир! Прошу вас! Сотня монет, всего сотня, а лучше две… а три так и вовсе даруют вам прямой путь в Царство небесное! Бог да внемлет вашей несказанной щедрости и милосердию…

Кай не выдержал и рассмеялся. Сабир усмехнулся, выпрямляясь в седле, вновь становясь самим собой – тем, к которому молодой рыцарь уже успел привыкнуть.

– По рукам, крестоносец?

– Меня зовут Кай, – напомнил юный лорд. – И я был бы очень благодарен за твою помощь, Сабир.

– О, надеюсь, лорд Ллойд будет благодарен не меньше, а ещё лучше – если вместо долгих и бесполезных слов я услышу звон монет в увесистом мешке, – Сабир вдруг склонил голову так, чтобы капюшон скрыл часть лица от пронизывающих взглядов городской стражи, и сгорбился, пряча кисти рук в рукавах.

– Стой! – выхватил Кая из общего потока стражник, дёргая его за руку. – Кто такой?

– Рыцарь его величества короля Ричарда, – без запинки выговорил Кай, каменея лицом: воин ухватил его за больное плечо. – Сопровождаю монаха Странноприимного ордена во время его паломничества по Святой земле.

– А-а-а, госпитальеры! – махнул рукой второй стражник, мигом теряя к ним интерес. – Ещё двое! Заполонили весь город, всё прут и прут! Тут и без вас дышать тяжело!

– Пропускай! – прикрикнул его сосед, осматривая подозрительного торговца с огромным обозом, устроившим давку в проходе. – Эти, должно быть, отстали от своих! Пропускай!..

Кай дёрнул поводья коня, как только стражник отпустил его руку, устремляясь с общим людским потоком через городские ворота, и Сабир тут же вырвал у него узду, уводя коня в сторону. Кай, припадая на больную ногу, поспешил за ним, уходя в первый же переулок от шумной толпы, и спешившийся ассасин помог ему забраться в седло.

– У нас есть несколько часов, – проговорил он, беря коня под уздцы. – Прежде, чем я помогу тебе, мне нужно закончить свои дела.

– Дела? – уточнил Кай.

Сабир быстро глянул на крестоносца, отвернулся, пряча глаза.

– Работа, – коротко ответил ассасин, выводя коня на соседнюю улицу.

***

Когда-то большой город Тир считался неприступным. Покойному королю Балдуину удалось покорить его лишь благодаря раздорам среди магометан и при значительной поддержке венецианского флота. Богатый промышленный Тир, безусловно, был лакомым куском как для христиан, так и для мусульман, но даже осада искусного полководца Салах ад-Дина оказалась безуспешной – не менее талантливый христианский лидер Конрад де Монферрат отстоял город в тысяча сто восемьдесят седьмом году – целых пять лет назад.

Прозванный сеньором Тирским, Конрад успешно правил городом все эти годы, и правил мудро, насколько мог судить Кай – а судил молодой крестоносец лишь по отзывам своего отца, лорда Джона. Отец говорил, что маркграф Монферратский собирается сыграть красивую партию, не обольщаясь бестактностью короля Ричарда, при которой христианам едва ли удастся победить Салах ад-Дина, и наверняка вёл переговоры с последним – уж больно удачно войска Конрада избегали потерь от полчищ сарацинов и слишком гладко проходило его правление. Мрачнея, лорд Ллойд добавлял, что уж если он это понимает, то и для Ричарда поведение сеньора Тирского не остаётся загадкой.

Кай рассматривал незнакомые улицы с интересом, хотя смотреть, по правде, было не на что: Сабир завёл его в глухие, отдалённые от центра переулки, узкие и малолюдные.

– Здесь, – Сабир остановил коня, огляделся, открывая ворота одного из малоприметных домиков, ничем не отличавшегося от череды подобных ему глинистых жилищ. – Проходи.

Кай спрыгнул с коня, морщась от боли, прошёл через узкую калитку в крохотный дворик и огляделся. Дом показался ему чистым, ухоженным, но, несмотря на это, совершенно необжитым. Навстречу Каю вышел невысокий молодой араб в точно таком же, как у Сабира, белом балахоне. Скрестил руки на груди, молча рассматривая застывшего крестоносца, затем глянул поверх его плеча, тотчас меняясь в лице.

– Ты в своём уме, Сабир? – резко спросил он у ассасина на арабском. – Клянусь бородой Шейха, ты окончательно лишился рассудка!

Ассасин не ответил, перетаскивая за собой походные мешки с привязанного у ворот коня. Под гневным, горящим взглядом незнакомого араба Кай отступил на шаг назад, прислоняясь к забору, оглянулся, ища поддержки у своего проводника.

– Что он здесь делает? – продолжал допытываться араб, и сжатые кулаки не предвещали ничего хорошего. – Сабир?

Ассасин дёрнул щекой, положил ладонь на плечо крестоносца, кивнул арабу:

– Дай пройти. Он ранен, ему нужно отдохнуть с дороги.

И, не дожидаясь реакции ошарашенного товарища, оттолкнул того от двери, заводя Кая внутрь. Как и ожидал молодой рыцарь, тут оказалось необжито, но на удивление чисто: будто кто-то следил за порядком время от времени, но не оставался в доме надолго.

Здесь оказалось две комнаты: в одной, насколько мог видеть с порога Кай, находился оружейный склад, во второй – опочивальня с разбросанными прямо на полу подушками самой различной формы, мягкими одеялами и коврами. В углу стоял низкий столик с расставленными на нём кувшинами, засушенными фруктами и завёрнутым в тряпицу хлебом. Крестоносец вопросительно посмотрел на ассасина, ожидая дальнейших указаний.

– Останешься здесь, – велел тот. – Я вернусь через пару часов. Отдыхай, набирайся сил, они тебе скоро понадобятся.

– Куда ты?

– На площадь. Разузнаю, что смогу, о судьбе лорда Джона, – усмехнулся ассасин.

Кай опустил голову.

– Ты так уверен, что мой отец жив? – тихо поинтересовался он.

– Тот радушный бедуин трепался, будто некоторым из вашего отряда удалось уйти, – неохотно признался Сабир. – И что они так и не догнали главаря. Если бы я не был уверен, что лорд Джон ушёл от погони, я бы не ввязывался в это сомнительное путешествие.

Безумная надежда вспыхнула с новой силой: выходит, отец жив! Кай неуверенно улыбнулся, глядя на ассасина. Стоявший за его спиной араб, слушая их, фыркнул и отвернулся.

– А пока я навожу справки, оставайся в доме, – Сабир затянул пояс, закрепил меч, доставая перевязь метательных ножей из сумки. – Я не собираюсь искать тебя по всему Тиру. Если я вернусь и не застану тебя на месте, уйду один.

Сабир накинул вторую перевязь на плечо, обернулся и кивнул умолкшему во время их разговора арабу. Тот вышел из дому, и ассасин вновь повернулся к Каю.

– Обещай, что не покинешь дом до моего прихода.

– Ты поверишь моему слову? – улыбнулся крестоносец.

– Нет, – ухмыльнулся в ответ ассасин. – Но зато ему поверишь ты сам.

– Сабир! – позвал с улицы араб.

– Не переживай из-за него, – проследив за его взглядом, добавил ассасин. – Али не доверяет чужакам.

– Наверняка у него есть на то причины, – мягко согласился Кай.