Конная стража последовала его примеру, разгоняя горожан громогласными криками – и Кай оказался в самом центре погони, направив коня за догонявшими убийцу воинами. Кто-то из стражников взобрался вслед за ассасином на крыши, и криками указывал направление тем, кто внизу. Погоня вывела всадников на базар, и внезапно спрыгнувший с оборвавшейся череды крыш ассасин метнулся в толпу, продираясь через торговые ряды к ближайшему переулку.

Мирно ехавшие по противоположной части базарной площади всадники не подозревали, что уже через несколько мгновений окажутся на пути погони. Кай узнал рыжеволосого рыцаря и его прекрасную спутницу, прежде чем пущенный из пращи вслед за ассасином камень попал в круп одной из лошадей.

Получившее болезненный удар животное взревело от боли, становясь на дыбы – и ехавшая позади госпитальера девушка наверняка не удержалась бы в седле, если бы не подоспевший Сабир. Кай видел, как тот поймал брошенные девушкой поводья, повис на морде животного, делая быстрые успокаивающие движения, и вскинул голову, вглядываясь в бледное лицо незнакомки.

– Ассасин! – взревел рыжий госпитальер, приподнимаясь в стременах. – Руки прочь от неё, проклятый убийца!!!

Подоспевший вместе со стражниками Кай видел, как Сабир бросил поводья в руки девушки, поднырнул под круп её лошади, выкатываясь с другой стороны, и метнулся в образовавшийся в толпе проход, скрываясь из виду. Конные не проехали бы по узкому переулку – и стражники, обнажив мечи, спрыгнули с коней, устремляясь вслед за убийцей.

– Гуго, – позвала девушка, с трудом удерживая едва успокоившегося коня. – Гуго…

– Ева? – обеспокоенно обернулся к ней рыжий рыцарь, разворачивая скакуна. – Тебе плохо?

Кай придержал коня, вглядываясь в побледневшее лицо девушки. Она приложила ладонь вначале к горлу, затем к груди, словно прислушиваясь к себе.

– Трудно дышать, – едва слышно выдавила она.

Кай тронул поводья, подъезжая ближе.

– Я лекарь, – поспешил представиться он. – Вам нужна помощь?

Рыжий рыцарь перевёл обеспокоенный взгляд с девушки на него, скользнул по грязной одежде коротким и презрительным взглядом.

– Помоги вначале себе, – буркнул он, отворачиваясь и забирая поводья у своей спутницы. Голос его разительно менялся, когда он разговаривал с девушкой, и когда обращался к посторонним: встревоженный, внимательный для неё, и неприветливый, злобный для всех остальных. – Сейчас доберёмся до дому, и я немедленно вызову доктора Луи…

– Не оставляй меня одну, – вцепившись в его пальцы, сдавленно проговорила девушка.

Не договорив, закашлялась, прижимая ко рту отворот плаща. Каю не понравился этот кашель: влажный, режущий, затяжной, с долгой одышкой после мучительного приступа. Он чувствовал её боль – глубоко внутри, под прижатой к груди хрупкой ладонью. Боль неприятную, внутреннюю, раздирающую…

– Позвольте, – попросил он, так мягко, как только мог. – Я помогу.

Он протянул руку навстречу девушке, увидев отблеск удивления и неуверенности в больших серых глазах – и едва успел увернуться от тяжелой руки её спутника.

– Руки прочь, грязный оборванец!..

– Гуго! – одёрнула рыцаря девушка: раздражительность мужчины сыграла против него. Ева приняла решение. – Вы доктор, это правда? – получив утвердительный кивок, девушка тряхнула белоснежными локонами, решительно забирая поводья у покрасневшего до корней волос спутника. – Прошу вас, следуйте за нами. Здесь недалеко.

***

Дом, куда привели его новые знакомые, оказался тихим, маленьким и уютным, окружённым скромным садиком с небольшой беседкой, увитой виноградной лозой. Осмотреться крестоносец не успел: как только они пересекли порог дома, Ева бессильно опустилась в плетёное кресло, прижимая платок к губам и едва сдерживая кашель. Кай опустился перед ней на колени, внимательно вглядываясь в побледневшее лицо.

– Мне нужна вода, – обратился он к застывшему на пороге Гуго. С появлением мужчины в доме мигом перестало хватать места: рыжему рыцарю, казалось, было неуютно в тесных стенах. – Пожалуйста.

Гуго глянул на прикрывшую глаза девушку, на присевшего у её ног лекаря, и, что-то недовольно и предупреждающе рыкнув на родном диалекте, вышел.

– Зачем вам вода? – прокашлявшись, спросила Ева.

– Чтобы чем-то занять вашего спутника, – честно ответил Кай.

От удивления она открыла глаза, и Кай в очередной раз поразился чистоте их цвета, этому расплавленному серебру, в котором подобно драгоценным россыпям отражался пробивавшийся в дом солнечный свет.

– Вам больно, – проговорил он. – Разрешите помочь.

Помедлив едва ли секунду, она кивнула; Кай положил свою ладонь поверх её, прижатой к груди. Чуть нажал, чувствуя нежную кожу под пальцами, и прикрыл глаза, принимаясь читать молитву. И с удивлением и радостью услышал тихий голос Евы, повторявшей слова за ним. Прошло, должно быть, несколько минут, прежде чем девушка встрепенулась, распахивая глаза и поражённо прислушиваясь к чему-то внутри себя. Боль утихла стремительно, как никогда прежде, и приступ закончился, не успев толком начаться.

– Это… это же чудо, – прошептала она. – Как?! Как вы это сделали? Лишь святые угодники Божии способны исцелять людей! Вы же не… как же легко дышится!..

Кай открыл глаза, закончив молитву, и прислушался: чужой боли он больше не чувствовал, даже малейшего её отражения. Ева буквально ожила на его глазах – переставшее разрывать её нутро мучительное чувство отступило, оставив измождённый болезнью организм. Ненадолго: девушка была серьёзно больна. Он видел мокроту и слышал тяжёлую одышку – что-то убивало её изнутри, медленно и мучительно, что-то, против чего он, маловер, был бессилен.

– Кашель вас сегодня не потревожит, – мягко сказал он. – Но…

– Я знаю, – очнувшись, Ева мотнула головой, по-прежнему прижимая ладонь к груди. – Он вернётся. Я болею уже много лет, и ни один врач не смог мне помочь. Гуго думал, что перемена климата пойдёт мне на пользу…

– Вы поэтому здесь?

– Не только, – признала она. – Деньги…

Кай кивнул. Деньги были основным стимулом для отправлявшихся в крестовые походы рыцарей.

– Гуго – ваш муж? – решившись, спросил он.

Ева фыркнула, махнула рукой.

– Нет, что вы! Он мой брат… и довольно ревнивый брат, как вы уже успели заметить. Ох, я и впрямь совсем одичала, господин доктор! Меня зовут Ева, Ева фон Штрауб. Мы с братом живём здесь уже так долго, что порой я просто забываю, как нужно себя вести.

– Понимаю, – Кай улыбнулся и тотчас спохватился сам. – Я – сэр Кай Ллойд, рыцарь его величества короля Ричарда. И я не… не совсем доктор. Просто… я долго жил при монастыре и кое-чему научился.

– О, – Ева понимающе кивнула, разглядывая юного рыцаря, – это неважно. Главное – не упоминайте имени его величества при брате. Гуго терпеть не может Ричарда и готов спорить до хрипоты, доказывая его несостоятельность как монарха. Впрочем, – девушка вздохнула, отнимая наконец руки от груди, – одними спорами дело не кончится, если вы будете упорствовать. У Гуго тяжёлая рука…

– Не беспокойтесь, – Кай мягко улыбнулся, осторожно перехватил тонкую кисть, считая пульс. – Я слабо разбираюсь в политике и совершенно не умею вести дебаты. У вас жар, – Кай нахмурился: обыкновенно такого не случалось, тем более, при молитвенной поддержке страждущего. – Как долго вы болеете?

– Уже три года, – подумав, ответила девушка. – Брат как раз собирался в поход, когда я заболела. Врачи говорили, это чахотка, и что тёплый сухой воздух пойдёт мне на пользу. Гуго решил рискнуть, и мы отправились в путь вместе с войском императора Фридриха. Его смерть сильно подкосила брата – Гуго был очень предан Барбароссе. Тогда мы покинули войско и примкнули к Странноприимному ордену. С тех пор мы здесь, в Тире. Гуго редко бывает дома, всё время в походах, в разъездах… Я работаю в госпитале при храме, помогаю раненым и больным по мере сил. Но моя болезнь ничуть не ослабевает, – грустно добавила девушка. – По правде… я не говорю Гуго, но мне кажется, всё становится только хуже…

– А аппетит? Вы хорошо питаетесь?

Ева пожала плечами.

– Хорошо, насколько я могу судить. У многих нет и десятой доли того, что имеем мы с братом. Но все платья за последний год пришлось ушить уже два раза, – пожаловалась она.

Кай молча смотрел на струящиеся по плечам белоснежные пряди, на необычную для этих мест, ослепительную красоту. Теперь он вполне разделял взгляд ревнивца Гуго и его тревогу за сестру – Ева считалась бы красавицей и при дворе любого западного монарха, что уж говорить про полудикий Восток. Вот только эта болезнь…

Нет, это была не чахотка, Кай почти уверился в этом. Но что-то мешало ей дышать, сковывало голос, вплеталось неприятными щупальцами в грудь – он чувствовал её боль так явственно, так остро, словно к оголённому нерву приложили калёное железо – боль в лёгких, боль в сердце, эхом отражавшуюся по всей груди…

– Я не знаю, что с вами, – честно признался крестоносец. – Но ваша болезнь мне кажется…

Кай запнулся. Секундного обмена взглядами хватило, чтобы девушка поняла.

– Смертельной? – мягко подсказала Ева. – Сэр Кай, я достаточно сильная женщина, чтобы пережить подобное известие, не впадая в истерику. Только Гуго об этом знать не нужно, хорошо?

Молодой рыцарь опустил взгляд.

– Если вы считаете, что так правильно, – сказал он.

– Считаю, – без улыбки подтвердила Ева.

Раздались тяжёлые шаги, и в дом, громыхая коваными сапогами, вошёл рыжий рыцарь с кувшином воды. Со стуком поставив глиняную посудину на низкий столик у входа, Гуго резко развернулся к Каю:

– Что с ней?! – рявкнул он.

– Гуго, господин доктор унял боль, – перехватила брата Ева, поднимаясь с кресла. – И кашель. До самого вечера меня ничто не побеспокоит…

– До вечера? – побагровев, гаркнул мужчина, и янтарные глаза вновь с подозрением уставились на молодого крестоносца. – А что потом?

– Я не знаю, как ещё можно помочь вашей сестре, – развёл руками Кай. – Её болезнь достаточно серьёзна… – он поймал предупреждающий взгляд Евы и поспешно добавил, – но, наверняка, излечима. Вам следует обратиться к более знающим докторам. Я всего лишь…

– Оборванец, – грубо оборвал его Гуго, почти нависая над невысоким рыцарем. – Кто ты вообще такой, господин доктор?

– Гуго, он помог! – вновь попыталась отвлечь его внимание Ева. – Неужели ты не слышишь, как легко мне дышится? Ни одышки, ни сипоты, ни хрипов! Боли нет и в помине – это куда больше, чем сумели сделать все эти знающие доктора из ордена!

– Я сэр Кай Ллойд, – спокойно ответил Кай, глядя прямо в глаза госпитальеру. – Рыцарь его величества…

– Англичанин! – поразился германец, облокачиваясь о косяк. – В моём доме! А ведь я сразу почувствовал неладное! Ну и каково это, служить бесноватому, а?!

– Гуго! – тщетно попыталась призвать брата к порядку Ева.

– Не понимаю, – удивился Кай. – Отчего бесноватому-то?

– Только бесноватый будет вести себя так, как ведёт себя ваш Ричард! – едва не брызжа слюной, гаркнул рыжий рыцарь. – Мелкие грабежи, трусость, не позволившая вашему королю бросить все силы на Иерусалим, когда была такая возможность! Нужно было брать святой город тотчас, как только Саладин пожертвовал Акрой! А теперь уж поздно! – с отвращением выдохнул госпитальер, стукнув кулаком по стене. С потолка посыпался белый песок, и Ева возмущённо пискнула, не рискуя, однако, попадать брату под руку. – Саладин давно уж укрепился, где только можно, кольцом оцепив побережье! Уже подбирается к Тиру! Ваш король – безумец, жадный до наживы и власти, и больше никто!

Кай неуютно поёжился, опустил взгляд, пережидая вспышку праведного гнева грозного госпитальера.