Хотя подобный приём был весьма эффективен, полагаться лишь на него было никак нельзя: Шэнь Цинцю и без того израсходовал слишком много духовной энергии, так что надолго её не хватит. К тому же теперь он вернулся к состоянию «двух полосок» в отличие от полного заряда аккумулятора, который обеспечивало тело из «гриба бессмертия», и больше не мог позволить себе действовать столь же бесшабашно, как раньше. После пары десятков подобных атак он ощутил, к своему неудовольствию, что силы подходят к концу. Тем временем Незрячие остовы продолжали запруживать проход, так что вскоре у Шэнь Цинцю не осталось иного выхода, кроме как расшвыривать их ногами. Хоть эти низкоуровневые монстры по отдельности не представляли угрозы, одолеть их всех разом он не мог, ведь ему ещё приходилось удерживать потерявшего сознание Ло Бинхэ. Оступившись, он на миг ослабил хватку, и голова ученика вновь стукнулась о стену.

От звука удара Шэнь Цинцю словно воочию почувствовал вспышку острой боли. Не в силах этого выносить, он постарался прикрыть ладонью затылок Ло Бинхэ и ощутил под пальцами уже вздувающуюся шишку. Сперва лихорадка, а потом ещё эти удары – чего доброго, этот ребёнок сделается слабоумным!

Тем временем докучливые демоны^[38] доставляли Шэнь Цинцю всё больше беспокойства. Если он так и продолжит топтаться в этом проходе, полном Свечей последнего вздоха, которые, в свою очередь, привлекают нескончаемые потоки Незрячих остовов, то они и вовсе задавят его числом. Переменив положение, Шэнь Цинцю закинул руку Ло Бинхэ себе на плечи и широкими шагами пошёл вперёд, таща его за собой. Незрячие остовы плелись в нескольких чжанах^[39] позади, но с каждым его судорожным вздохом на стенах загорались всё новые зелёные огни, прогоняя малейшие тени, так что укрыться было решительно негде. Хоть Незрячие остовы покамест не могли его нагнать, они и не отставали, пока Шэнь Цинцю, свернув за угол, не наткнулся на небольшую погребальную камеру.

Возможно, в этом зале покойников готовили к погребению: по всему помещению были в беспорядке разбросаны гробы и саркофаги, с некоторых скинуты крышки, даже толики былого величия не осталось. Поспешно втащив сюда Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю принялся поочерёдно проверять гробы. В одних пристанищах усопших обнаружились останки странного вида, другие же оказались совершенно пустыми.

Тем временем звуки свистящего дыхания приближались, и в такт им на полу дико плясали длинные переплетающиеся тени. Видя, что ситуация принимает всё более отчаянный оборот, Шэнь Цинцю запрыгнул в один из каменных гробов. Изначально он собирался спрятать Ло Бинхэ в другом гробу, но времени на это уже не было, так что он попросту упал в глубокий гроб плашмя вместе с учеником.

Хоть дно было выстлано чем-то мягким, от жёсткого приземления в глазах Шэнь Цинцю заплясали звёзды. Ло Бинхэ оказался сверху, придавив его с такой силой, что он едва мог дышать.

Чем же питается этот ребёнок? Хоть он и выглядит тощим, весу в нём ого-го!

При этом крышка гроба не легла как следует. Шэнь Цинцю как раз потянулся, чтобы поправить её, когда тусклый свет зелёных свечей в коридоре покачнулся, и на потолке заплясал хоровод уродливых сгорбленных теней.

Незрячие остовы уже здесь.

Вместе с их шаркающими шагами ушей Шэнь Цинцю достиг лёгкий стук, а также скрежет острых когтей по поверхности гроба, от которого кровь стыла в жилах.

Но ведь если и было место, где можно укрыться от Свечей последнего вздоха, так это в гробу, а пока они остаются в кромешной тьме, эти слепые недотёпы до них не доберутся.

Утешаясь этим соображением, Шэнь Цинцю неподвижно застыл, вытянувшись на спине. Лежащий на нём Ло Бинхэ также не шевелился, уткнувшись лицом ему в плечо. От его лба веяло таким жаром, что шею Шэнь Цинцю начало припекать, однако самому Ло Бинхэ, должно быть, приходилось ещё тяжелее.

По счастью, ледяные руки Ло Бинхэ вполне уравновешивали его горячую голову – пожалуй, приложив его ладонь к его же лбу, можно было бы наконец сбить температуру. Решив, что это не такая уж плохая идея, Шэнь Цинцю как раз собрался её осуществить и уже взялся за запястье Ло Бинхэ, когда увиденное заставило его замереть на месте.

Пять костлявых пальцев с необычайно длинными ногтями нависли над крышкой гроба.

Что подвигло их на столь тщательные поиски? Ведь в книге говорилось, что IQ у этих монстров – ниже некуда! Разве они не должны игнорировать всё, что не испускает свет?!

И тут-то Шэнь Цинцю обнаружил, что кое-что в самом деле отбрасывает на его щёку слабое красное свечение.

Скосив глаза на Ло Бинхэ, он убедился, что, хоть веки ученика были по-прежнему плотно смежены, на лбу проступил тёмно-красный узор печати, воплощающей в себе кару небесных демонов. Она то разгоралась, то затухала в такт с дыханием Ло Бинхэ.

Пусть она и свидетельствует о древнем происхождении небесных демонов, но, скажите на милость, ей так уж необходимо проявляться именно в этот момент? И почему эта печать мигает, будто та штуковина на груди Ультрамена^[40], когда в конце схватки с очередным мелким монстром у него почти не остаётся энергии?!

Шэнь Цинцю не мог высвободить руку, чтобы прикрыть злосчастную печать ладонью, так что он, не задумываясь, просто повернул голову и прижался губами к гладкому лбу ученика.

Пусть это и выглядело со стороны как поцелуй в лоб, в сложившейся ситуации это меньше всего волновало Шэнь Цинцю – в конце концов, их жизни куда важнее!

Иссохшая рука, на грязные ногти которой намотались чьи-то волосы, дрожа, потянулась под крышку, ощупывая пространство. Гроб был узким, но довольно глубоким, так что, пока эта жуткая рука шарила по верхам, у неё не было шанса дотянуться до затаившихся на дне людей.

Однако же вместо того, чтобы наконец уняться и убраться восвояси, пальцы опускались всё ниже, заставляя Шэнь Цинцю застыть в напряжении. Видя, что они вот-вот коснутся спины Ло Бинхэ, Шэнь Цинцю, стиснув зубы, вытащил уже успевшую занеметь правую руку и опустил её на участок спины ученика, наименее пострадавший от ядовитого дождя, крепче прижимая его к себе.

При этом вся верхняя половина тела Ло Бинхэ притиснулась к нему – если прежде между ними и оставалось какое-то пространство, то теперь они слились практически воедино, грудь к груди, живот к животу.

Хоть обычно живот был самой мягкой частью человеческого тела, у Ло Бинхэ он был таким жёстким, что почти болезненно врезался в тело Шэнь Цинцю. Чем сильнее он прижимал к себе ученика, тем больше уверялся, что у того имеются все восемь кубиков. Воистину, таким прессом можно убивать.

На волос не дотянувшись до спины Ло Бинхэ, рука двинулась вниз.

Видя, что она вот-вот коснётся голени ученика, Шэнь Цинцю, собрав волю в кулак, развёл ноги, позволяя левому бедру Ло Бинхэ опуститься между ними.

Теперь-то они точно сжались в этом узком пространстве с предельной компактностью, дальше уже некуда!

Ещё какое-то время поводив по сторонам трясущимися пальцами, рука наконец убралась, так ничего и не нащупав.

Шэнь Цинцю позволил себе вздох облегчения, лишь убедившись, что Незрячие остовы покинули склеп и толпой двинулись прочь по коридору, недовольно бормоча.

Вот теперь-то он наконец озаботился непристойностью их позы: если бы кто-нибудь сейчас удосужился заглянуть в гроб, то наверняка решил бы, что Шэнь Цинцю, сгорая от желания, намеревается задушить ученика в объятиях. Он как раз собирался приподнять Ло Бинхэ, чтобы усадить его, когда в гулкой тишине склепа внезапно зазвучал старческий голос, прямо-таки сочащийся насмешкой:

– Не слишком ли рано расслабляться?

Шэнь Цинцю мигом выхватил Сюя и перекатился, закрывая Ло Бинхэ своим телом. Приподнявшись, он выставил перед собой меч и встревоженно спросил:

– Кто здесь?

Незрячих остовов уже давно не было слышно – в помещении точно не осталось никого, кроме них двоих да холодных каменных гробов.

Вот только не говорите мне, что это очередной оживший мертвяк из очередного гроба. Он ведь проверял – там однозначно не было никаких цзунцзы, одни «сухофрукты»!

– Если этот старик сам не пожелает, чтобы его увидели, – снова зазвучал надтреснутый голос, – то вам не встретить его, даже перевернув вверх дном всю Гробницу непревзойдённых.

Теперь этот голос определённо показался Шэнь Цинцю знакомым. Отправив меч в ножны взмахом руки, он произнёс:

– Коли это – старейшина Мэнмо, ему нет нужды скрываться.

Стоило ему сказать это, как посреди погребальной камеры и впрямь возник облачённый в роскошные одеяния старик с глазами хищной птицы. Скрестив ноги, он уселся на крышку одного из каменных гробов и надменно воззрился на Шэнь Цинцю.

– Выходит, ты ещё помнишь этого старика.

– Раз мне явился старейшина Мэнмо, надо думать, я сплю, – отозвался Шэнь Цинцю.

Прежде демон снов являлся ему лишь в виде клубов чёрного тумана, теперь же он наконец принял человеческую форму – видимо, он неплохо восстановился на энергии Ло Бинхэ, паразитируя на его теле. Убедившись, что имеет дело с «карманным старейшиной», который всегда стоит на стороне его ученика, Шэнь Цинцю вновь позволил себе расслабиться.

– Однако затруднительное положение, в которое угодили вы оба, – отнюдь не дурной сон, – хмыкнул Мэнмо.

– Возможно ли обратиться к старейшине с просьбой о помощи, – начал Шэнь Цинцю, – чтобы он, войдя в Царство снов Ло Бинхэ, разбудил его?

– Я не могу его разбудить, – просто ответил Мэнмо.

– Что? – поневоле встревожился Шэнь Цинцю, чуть не разрушив свой невозмутимый образ. – Почему?! Неужто лихорадка так сильно подействовала на мозг Ло Бинхэ?

– Мне туда не проникнуть, – бесстрастно признал демон. – Изначальный дух этого мальчишки пребывает в состоянии полного хаоса. В его голове сейчас нет ничего, кроме пустоты, заполненной густым туманом, – он погрузился в сон, от которого не может очнуться. Прежде мне доводилось встречать такое лишь у двух типов людей. Одни из них стояли на пороге смерти от тяжкой болезни.

Звучало это, конечно, так себе, но второе всяко не могло быть хуже первого, а потому Шэнь Цинцю, собрав всё своё мужество, спросил:

– А что насчёт других?

– Впали в слабоумие, – отрубил Мэнмо.

Шэнь Цинцю утратил дар речи.

– Так этому сопляку и надо, – продолжал демон, будто рассуждая сам с собой. – За эти пять лет он только и делал, что денно без толку призывал душу умершего, истощая себя, а нощно – безрассудно выкашивал свои порождения во снах. Этот старик давно предупреждал его, что это – не что иное, как разрушение собственного изначального духа, но он не слушал. Рано или поздно этим и должно было кончиться. За последние несколько дней он спустил всю свою духовную энергию на поддержание твоего тела из «гриба бессмертия», а этот его демонический меч только и поджидает шанса захватить над ним власть. Будто этого мало, он ещё и вломился в Гробницу непревзойдённых, чтобы противостоять самому одарённому наследнику крови небесных демонов на многие поколения.

Шэнь Цинцю с такой силой стиснул рукоять Сюя, что пальцы заныли. Оглянувшись на мирно лежащего в гробу Ло Бинхэ, он спросил:

– …Так, значит, старейшина в самом деле не знает способа разбудить его?

– Здесь я бессилен.

Молча сложив руки перед собой в поклоне, Шэнь Цинцю улёгся в гроб рядом с учеником.

– Что это ты надумал? – удивлённо приподнял брови Мэнмо.

– Спать, – заявил Шэнь Цинцю. – Пока не проснусь.

– Не смей меня игнорировать! – гаркнул демон, на лбу которого от возмущения вздулись вены.

– Раз уж старейшина сам признал, что ничего не может сделать, – отозвался Шэнь Цинцю, не открывая глаз, – я просто подожду, пока проснусь, и сам вытащу отсюда своего ученика.

– Гробница непревзойдённых моего племени – запретная территория, которая изобилует множеством опасностей, – фыркнул Мэнмо. – А ещё ты не встретился с парочкой весьма докучливых личностей, которые только тебя и поджидают. Ты не сможешь защитить его в одиночку.

Что же, с этим не поспоришь.