– Мужик, не шуми!.. Пойдем, расскажешь! – шагнул к нему, протянул руку, собираясь обнять его за плечи, чтобы увести куда-нибудь подальше от места, и при этом глянул куда-то вверх и в сторону. Неужели напарник этажом выше затаился для страховки?

Но по лестнице спускалась полная женщина, в одной руке свернутый в рулон небольшой ковер, в другой выбивалка.

– Пойдем, пойдем!

Шелестов все-таки обнял Ролана за плечи. Скорее не обнял, а взял в тиски, осталось только спустить досадную помеху с лестницы, но Ролан спутал планы противника. Он ударил кулаком в солнечное сплетение, заставив Шелестова разжать руки. Дальше захват, загиб руки за спину, болевой прием. Все произошло очень быстро, за это время женщина успела спуститься вниз всего на несколько ступенек.

– Задержан преступник! – крикнул ей Ролан. – Звоните в полицию!

– Сука! – от боли и ненависти простонал Шелестов.

Свободной рукой он схватился за стойки перил, но Ролан к этому времени уже достал наручники. Один браслет на запястье, другой за железную стойку, все, Шелестов попался! Теперь нужно его обыскать, изъять оружие.

Вдруг за спиной женщины неожиданно появился мужчина в маске, с ходу толкнул ее, падая, она двумя руками обхватила Ролана, и они упали вместе.

– Стой! Стреляю! – крикнул Ролан.

Но выстрелил человек в маске. С разгона. Шелестову в голову. Или преступник не собирался убивать представителя закона, или подействовала угроза оружием, так или иначе, он проскользнул мимо Ролана и понесся вниз по лестнице.

– Стоять!

От всего этого грохота толстуха впала в ступор, и Ролану пришлось поднатужиться, чтобы сбросить ее с себя. На это ушло время, образовалась фора – беглец вполне успевал сесть в машину, завести двигатель и уехать. Но, видимо, ключи остались у Шелестова, потому что, когда Ролан выбежал во двор, преступника и след простыл. Зато машина стояла на месте.

Он достал телефон, сначала позвонил в скорую, затем в полицию, только потом связался с Бегловым и вкратце объяснил ему, что произошло.

– Хочешь сказать, что задержал киллера? – удивился майор.

– Задержал. Но не удержал…

Экипаж патрульно-постовой службы сняли с маршрута, и уже через пять минут после звонка перед глазами закрутились проблесковые маячки.

Ролан не стал ничего объяснять, просто достал сигарету и закурил. Без удостоверения лучше всего прикинуться «столбом», но полицейские не обошли его вниманием. Один спросил, где стреляли, куда идти, второй пообещал штраф за курение в неположенном месте, и они скрылись в подъезде, а он остался следить за машиной.

Беглов запаздывал, а из подъезда вышла толстуха и выбивалкой показала на Ролана.

– Вот он пристегивал наручниками!

– Гражданин!.. – старшина с бакенбардами на толстых щеках щелкнул пальцами, требуя документы.

К счастью, объясняться не пришлось, подъехал Беглов в сопровождении Крынкина.

– Что там у вас, подполковник? – подчеркнуто на «вы» спросил он.

– Я даже не знаю, жив задержанный или нет, – пожал плечами Ролан.

– Да какой жив? – махнула рукой толстуха. – Лежит, остывает!

– Журавлев! – требовал ответа Беглов.

Ролан выразительно глянул на женщину, не мог он говорить в ее присутствии, а когда ее увели, сказал:

– Машину открыть надо.

«Ауди» стояла на сигнализации: ни дверь открыть, ни багажник. Пришлось идти за ключами, с разрешения Беглова. Ролан вместе с ним поднялся на третий этаж.

– Может, все-таки объяснишь, что происходит? – нервно спросил Беглов.

– Шелестов это, – кивком показал Ролан на покойника. – Сообщник нашего киллера. Он его и убил на Парковой улице за то, что тот Сорокина не добил. Должен был, но не добил. Я установил свидетеля, пришел к нему, но свидетеля установил и Шелестов и пришел его убивать… Отмычки у него были в кармане, дверь взламывал, – он кивком показал на дверь, за которой спряталась Зиновьева. – Я его задержал, но появился третий. С пистолетом. Застрелил Шелестова и убежал… А мог бы уехать.

– Описать сможешь?

– В маске он был. В маске, но без ключей.

Ролан осторожно обыскал покойника. Футболка на нем с капюшоном, джинсы, кроссовки. На рукаве сажа, видно, локтем печную заслонку задел. И на подошве кроссовки Ролан заметил мелкие черные крошки, похожие на угольную пыль. Ни документов, ни телефона, только финка, удавка, отмычки да ключи от машины в кармане. А на брелоке сигнализации засохшая кровь.

Кровь обнаружилась и в машине, на заднем сиденье, в багажнике. Там же в салоне валялась черная куртка с капюшоном. А куда делось тело из нее?

– Свидетель не видел, как наш киллер садился в машину, – сказал Ролан. – Слышал только, как закрылась дверь. Кто садился, тоже не видел. А кто садился? Тот, которого потом застрелили, или тот, кто застрелил своего подельника Шелестова?

– Лебедкин отпечаток с осколка снял, который вы нашли, пока не идентифицировал… Хотя… – Беглов полез за телефоном.

– Но кого-то застрелили, – продолжал Ролан, глянув на Крынкина. – И кого-то куда-то увезли… Не думаю, что за два часа тело могли похоронить, может, где-то бросили. Или сожгли… У Шелестова сажа на рукаве и угольная пыль на подошве. Может, в котельной где-то сожгли.

– Старый городок, там котельная есть. Такая же старая. И недалеко, – кивнул оперативник.

– Начетников Илья Степанович? – проговорил в трубку Беглов. – Две судимости?.. Точно?.. Ну, хорошо.

Майор сбросил вызов и глянул на Ролана с таким торжеством во взгляде, как будто сам, в одиночку, раскрыл заказное убийство.

Глава 5

Закрытый химический завод – минус для страны, но плюс для жителей города, в окрестностях которого он дымил всеми четырьмя трубами. Пятьдесят гектаров площади, горы металлолома в заброшенных цехах. Завод не работал, городок, некогда построенный под него, чах и увядал, но не умирал. С десяток пятиэтажных домов, магазинчик и котельная, из трубы которой струился черный дымок.

– Похоже, сожгли уже Начетникова, – заметив дымок, сказал Крынкин.

Он первый вышел из машины, Ролан за ним, а Беглов остался. Его дело руководить и бумаги сшивать, а преступниками пусть оперативный состав занимается, ищет, ловит, вяжет.

У ворот котельной стоял высокий, запущенного вида, с лохматой бородой мужчина, в котором Ролан едва не признал себя, вернее, Федора Клевцова. Совсем недавно он выглядел так же неряшливо, и от него так же разило сивушным перегаром.

Мужчина курил, пошатываясь на ветру, взгляд осоловелый, фартук и руки в саже. Но там же на фартуке и пятна темной жидкости, похожей на кровь. Это мог быть и мазут, но Крынкин сжал кулак и стиснул зубы, всматриваясь в подозрительные пятна.

– Ну что, Мироныч, допрыгался? – Крынкин замахнулся, заставив мужичка сжаться в ожидании удара, но бить не стал, только спросил:

– Труп где?

– К-какой труп?

– Печи к осмотру! – громко выкрикнул Крынкин.

Из трех печей в кочегарке работала только одна – на обогрев воды. В топке адским пламенем полыхал уголь и догорали человеческие кости с обугленными остатками плоти на них. Крынкин не стал ждать, когда Мироныч сможет встать у печи, схватил длинную кочергу и начал вытаскивать останки.

А Ролан взялся за самого кочегара, который и не думал убегать, настолько был пьян. Стоит, пошатывается, смотрит на него, как на презентацию новых ворот. Даже не пытается заглянуть в кочегарку.

Ролан подошел к истопнику, а Беглов наконец-то вышел из машины.

– Все в порядке? – начальственным тоном спросил он.

– Не успел труп сжечь, – кивком показал на истопника Ролан. – Кости остались. Череп… Можете зайти глянуть.

– Да я верю, – поморщился майор и повернулся к истопнику:

– Кого сжег, мерзавец?

– Н-никого… н-не сжигал…

– Ну да, Начетников сам в печь забрался.

– К-какой Н-начетников?..

– А чья на тебе кровь?

– К-какая кровь?

– Кто труп тебе привез?

– Не было никакого трупа!

– Не было?! – вскипел появившийся Крынкин, с силой схватил кочегара за шею, разогнал и втолкнул в дверь, отделяющую свет от тьмы.

Когда Ролан зашел в котельную, Мироныч стоял на коленях – лицом над дымящимся черепом. Это «свидание» вмиг отрезвило его память.

– Я… Я скажу.

Он попытался подняться, но Крынкин с силой держал его за шею.

– Да скажу я! Правда, скажу!

– Не скажешь, самого в печь засуну!

– Да скажу!

Ролан вспомнил неизвестного в маске, который без всякого сожаления застрелил своего сообщника, чтобы и дальше оставаться в тени. Но убийцу сейчас мог выдать Мироныч, это ли не повод задуматься?

Пока кочегар поднимался, он вышел во двор котельной, где их дожидался Беглов.

– Товарищ майор, оружие у вас с собой?

– Какое оружие у следователя – авторучка да блокнот! – жалко улыбнулся Беглов. – А что?

– Ну, Шелестова убили, и Мироныча могут убить.

– Кто может убить?

– А кто убил Шелестова?

– Да нет, такого быть не может!

Убедить себя Беглов не смог, поэтому втянул голову в плечи, услышав выстрел из глубины котельной.

– Давай в обход! – крикнул Ролан, движением руки показывая, куда бежать.

Котельная могла иметь второй выход с другой стороны здания, но пока непонятно, что произошло, может, это Крынкин стрелял.

Кочегар лежал на животе, раскинув руки, под головой по грязному бетонному полу растекалась кровь. Крынкин выстрелил куда-то в пустоту между печами. Промахнулся и побежал, увлекая Ролана за собой.

Они выбежали из котельной через дверь запасного выхода и уткнулись в забор. Слева тупик, а справа открытая калитка, в проем которой на скорости нырнул человек в светлой ветровке и мотошлеме. Крынкин выстрелил, побежал за ним с такой скоростью, что Ролан не смог его догнать. А убийцу словно подхватил и унес целый табун лошадиных сил. Он вскочил на мотоцикл без номеров, дал газу, разогнался и скрылся за углом жилого дома.

Ролан и Крынкин повернули назад, но во двор котельной вышли другим путем, тем, которым должен был следовать Беглов, чтобы перекрыть преступнику путь отступления. Но майор стоял у машины в готовности сесть за руль при малейшей опасности. Заметив Ролана и следующего за ним опера, он дернулся, приоткрыл водительскую дверь, но сам же дал отбой тревоге и сделал каменное лицо, изображая из себя мудрого, строгого, а, главное, мужественного начальника.

– Докладывайте, товарищ капитан! – потребовал он.

– Может, на месте глянем?

Ролан относительно мягко взял его под локоть, задал направление, а в дверь котельной Беглов зашел уже сам. Надо отдать должное, труп кочегара его не отпугнул. К трупам потерпевших он привык, а к их живым убийцам – пока еще нет.

– Как же вы допустили такое? – не постеснялся он выразить свое возмущение.

– Я бы на вашем месте «Перехват» объявил, – сказал Ролан. – Преступник на мотоцикле удрал, думаю, марки «Хонда».

– Синего цвета, – вынимая из кармана телефон, добавил Крынкин.

Он связался со своим начальником, в двух словах обрисовал ситуацию и попросил принять меры к задержанию преступника. А Беглов склонился над трупом с таким видом, как будто по ране в голове мог определить имя убийцы.

Ролан прошел к месту, откуда стрелял преступник. Расстояние небольшое, метров пять-шесть, но все равно чувствовался почерк профессионала: с первого выстрела в голову. Пол грязный, сажа, угольная пыль, во дворе твердый, но местами пластичный грунт, наверняка криминалист сможет снять след подошвы. Но что это даст? Если преступник профессионал, он сменит и одежду, и обувь.

– Что скажешь, товарищ подполковник? – подошел к нему Крынкин. С отчужденно вежливого «вы» он перешел на доверительное «ты». Ролан ответил ему тем же.

– Профи замел следы. Начетникова нет, Шелестова нет, кочегара тоже зачистили… Осталась только Зиновьева, уборщица из детского сада. Но она видела только Шелестова, узнала его, так как в юности жила с ним на одной улице. Третьего она не видела. Но он приходил ее убивать, и еще может прийти.