Наша одногруппница, затюканная необщительная девушка, вся вечно в тоске-депрессии. Постоянно что-то мастерила: лепила то из пластилина, то из глины, что-то вязала – игрушки, шарфики, салфетки. Не помню, чтобы она хоть раз пришла в вуз без пряжи и спиц. С ней, кроме меня, практически никто не общался. Она жила с бабушкой – активной, молодящейся стройной женщиной шестидесяти лет. Жанка унаследовала от нее прекрасный вкус и выглядела всегда отлично. Посмотрев на эту стильную ухоженную симпатичную девушку, никто бы не додумался, какие тараканы бороздят просторы ее сознания. Поэтому с ней многие вначале пытались дружить, звали в кабаки и на сходки, но она всегда отказывалась. Пару раз я зазвала ее на девичник. Нет, никто не выходил замуж, мы так называли встречи в кафешке через дорогу от вуза, где мы учились. В какой-то момент подружки – Светка и Анька – отвели меня в сторонку и попросили больше ее не звать. Мол, своей кислой рожей и постоянными попытками перевести все разговоры на тему смысла бытия она изрядно им действовала на нервы. Они терпели ее только ради меня. Но вот у Аньки скоро днюха, и обе поняли, к чему все идет – я якобы собираюсь ее тоже звать. А Анька не хочет, чтобы Жанна присутствовала. Короче, я долго переживала, когда девчонки выложили в соцсетях фотки, как мы классно оторвались на празднике. Я думала, что Жанна увидит и обидится, что ее не пригласили. Но выяснилось, что она испытала облегчение оттого, что я ее не позвала. Оказывается, она шла на эти «девичники» только ради меня и сама моих подружек с трудом терпела. Вечно я меж двух огней. Везде эти чертовы контрасты… Когда одни друзья хотят бухать и веселиться, а другие читать книжки и медитировать, тебе приходится разделять их в разные группы и стараться делать так, чтобы они не пересекались. Хотя, каюсь, в какой-то момент у меня перестало хватать времени на обе группы. И я выбрала первую. И с Жанкой какое-то время не общалась. Мы еще и поругались перед этим по какому-то глупому поводу. Так что я узнала, что ее бабушка умерла, только от Ильи, моего младшего брата, который с ней иногда переписывался. Изначально Илюха пришел к ним в гости, когда у них что-то сломалось, то ли компьютер, то ли бабушкина приставка для телевизора. Илья – прирожденный хакер, учится на айтишника, и это я его послала к ним помогать. С тех пор и Жанка, и ее бабушка что-то у него постоянно спрашивали, связанное с программами и гаджетами. Когда мы узнали, бабушку уже похоронили, так что мы даже не могли помочь. А потом Жанка пропала. Я хотела с ней встретиться и спросить, что случилось с бабушкой, но она отнекивалась. Дескать, потом – все потом. Ну я и ждала пару дней. Написала опять – тишина. И сообщения непрочитанными висят. Позвонила – снова тихо. Абонент не абонент и все прочее. Решила, что она номер сменила. И что обиделась. Но на всякий случай пришла к ней по адресу бабушки. Дверь никто не открыл. Пообщалась с соседями. Ее видели последний раз несколько дней назад. Самое интересное, что у жителей дома есть общий чат, где они обсуждают какие-то насущные проблемы, связанные с капитальным ремонтом, который начали и бросили посередине. В общем, не важно, главное, что номер она не меняла. Соседка пожаловалась, что она в чате не отвечает тоже, а нужна ее подпись. И через стену слышно, что в квартире никого нет. А до этого, в самый последний раз, когда мы общались лично, она говорила про агентство «Поиск смысла». Якобы она собиралась обращаться, только вот больно дорого. Планировала у бабушки занимать и думала, как ей объяснить, зачем она туда едет. Бабушка работала даже на пенсии, так что скопила прилично. Когда она умерла, занимать уже было не нужно. Я думаю, что она просто расплатилась с ее карточки, не дожидаясь получения наследства. Тем более что наследство получит все равно алкашка-дочь, ибо она наследница первой очереди, как юрист, я это прекрасно знала. Правда, я не в курсе, было ли какое-то завещание. Возможно, умная женщина все-таки решила оставить все деньги и квартиру не алкашам, а внучке, с которой жила и которую любила. Только вот ждать все равно пришлось бы долго. И Жанна, видимо, не могла…

Когда я все это рассказала Вадиму, он долго хмурился, что-то решая, затем сказал:

– То есть в клинике ты проводила расследование, так? Ты думаешь, что это агентство как-то связано с исчезновением Жанки?

Я кивнула.

– У них на сайте полно историй о тех, кто благодаря им обрел смысл. Ну, я и решила наведаться к той, кто живет в нашем городе.

Почесав затылок, Вадим спросил:

– А что ты дальше намерена делать? Так и будешь ездить ко всем, кто отзыв написал?

Я пожала плечами.

– Мне кажется, я услышала все, что мне нужно. Если Кострова не врала, некоторые возвращаются из этой поездки. Поэтому я теперь планирую сама туда отправиться.

– Но зачем? Ты говоришь «поездка». Где вообще это добро находится? Поиск смысла этот, имею в виду.

– Томская область. Таежная деревня с романтическим названием Западные Маковки. У них там офис.

Вадим присвистнул.

– Ее ведь могли убить по дороге! Дура она, что ли, одна отправилась в какую-то глухомань! У нее точно никого нет?

Я пожала плечами.

– Все может быть. В теории у нее мог появиться парень. Она могла поехать вместе с ним. И решила остаться там. А могла вообще никуда не уезжать. Просто живет у нового знакомого и в ус не дует. Понимаешь теперь, почему я в полицию не обращаюсь? Они ведь именно это и скажут. Девке двадцать три. С работы уволилась. Предки алкаши. Другой родни теперь нет. Необщительная по натуре. Поэтому что такого, что она на сообщение не отвечает и дверь не открывает? Переживает свою утрату. Или реально мужика нашла. В то, что она монашка, каких свет не видывал, менты не поверят.

– Ясненько… – Вадим почесал затылок. – Слушай, ты же не поедешь одна, верно? С тобой брат отправится? Или друзья какие-нибудь? Или… – он не договорил, но было понятно, кого имеет в виду.

Я покачала головой.

– У Ильи сессия. Отец, как всегда, занят на работе, бизнесмены – они такие. Он даже по субботам работает. Подруг, кроме Аньки, не осталось. С Кириллом, как ты знаешь, мы разбежались, так что придется мне одной, – и я картинно развела руками.

– Ну не… – Вадим опять нахмурился и посмотрел в окно, а на моих коленях обиженно зашевелились морские свинки. – Вот что, я перенесу отпуск. Хотел в следующем месяце, но… Ванек поменяется со мной, я уверен, он как раз хотел в июле брать. В общем, поедем вместе туда.

Я помолчала.

– Спасибо за предложение, но мне неудобно. – Так как мы уже подъехали к моему дому, я взялась за ручку двери.

– Подожди.

– У твоих свинок закончилось терпение, – хмыкнула я. – Они хотят домой.

– Ничего страшного, им полезно. Витаминчики вкололи и конъюнктивит вылечили, который я даже не знал, что у них есть. Слушай, Майка, ты все-таки подумай над моим предложением. Тебе нужна охрана в этом стремном месте. Если все так, как ты говоришь… Кострова эта имеет, наверно, каких-то людей, предками все не заканчивается. А Жанка, можно сказать, что одна. Понимаешь? А тогда они опасны.

Вадим любил недосказанность. Но все было понятно. Он намекает на то, что в этом агентстве идет какой-то отбор. У одних просто берут деньги, немножко пугают, но отпускают. А другие исчезают бесследно. Вопрос только: что им нужно? Жанка и так должна была перечислить им практически все свое состояние. Хотя, возможно, ей отойдет и квартира, повторюсь: не знаю, было ли завещание. Но тогда они что-то вроде черных риелторов, и агентство по поиску смысла – глупое, неуместное и вполне себе дорогостоящее прикрытие. Учитывая, что говорила Вероника Кострова, во всяком случае. Они как минимум снимают два помещения и проводят какие-то сложные ритуалы. А можно было просто гулять по дворам, общаться с местными алкашами, бомжами и старушками. А еще лучше – купить базу данных в любом центре социальной помощи. В России много таких вот одиночек, чаще всего алкоголиков. Я просто не понимаю, зачем им все эти фокусы-покусы с шаманами и куклами.

– Подумаю, – пообещала я и открыла дверь, вылезая, после чего переставила корзинку на пустое сиденье.

– Давай завтра вечером встретимся и обсудим! Я как раз на работе заявление на отпуск перепишу!

– Не могу, завтра у меня сеанс с гипнологом.

– Что? Зачем?

Я постояла возле открытой двери, раздумывая, говорить ему или нет. Все же решилась. Мы как-никак теперь сообщники.

– Я предполагаю, что они используют гипноз. Помнишь, Кострова заикалась о черных глазах шамана? И говорила что-то вроде «все было как в тумане»?

– Да. Но мы это услышали только сейчас. Когда ты успела записаться? По дороге, что ли? Телефон-то ты не доставала.

Вот блин… Похоже, спалилась. Даже не знаю, хорошо или плохо, что мой напарник умеет напрягать извилины. Наверно, все же первое.

– Она писала об этом в своем блоге, просто кратко. Я хотела услышать из первых уст, видеть ее лицо и иметь возможность задать вопросы. К тому же мошенники, использующие ритуалы, зачастую владеют НЛП или гипнозом.

Вадим кивнул.

– Действительно, это очень может быть. К тому же, помнишь, она говорила про какой-то травяной чаек? Может, они еще и подсыпают что-то.

– Вот-вот. Нужно ехать туда во всеоружии. У меня есть уже таблетки от опьянения, по идее они помогают и в случае легких наркотиков. Но вот что делать с гипнозом… Короче, завтра поеду на сеанс. Чувак имеет двадцатилетний стаж работы в КГБ.

– Так, теперь я за тебя боюсь! Когда за дело принимаются гэбэшники…

– Это просто дед, – отмахнулась я. – Забей. Когда вернусь от него, позвоню.

– Окей.

И он наконец уехал. А я запомнила, что сказала ему, что иду к старику впервые. Чтобы потом случайно не проговориться, что хожу на эти сеансы уже почти месяц.

⁂

– Ну что? Как прошло? – поинтересовался Илья.

Я подошла к брату и потрепала его челку.

– Отлично. Все идет по плану. Ты списался с этой Людмилой?

– Нет пока. – Илья щелкнул мышью, и на экране появилось окно текстового редактора. – Я тут накидал слезливую историю. Проверь. Добавь что-нибудь, если надо. Я не писатель, если что… – будто заранее извиняясь за то, что насочинял какой-то дури, брат развел руками.

Я пробежалась глазами по ровным строчкам.

– Нормально. Главное, подчеркнуть, что у меня никого нет, но предвидится наследство.

– Я наградил отца четвертой стадией рака. Пойдет?

– Это с метастазами которая?

– Это последняя которая…

– Угу. Годится. Наследница крутого бизнесмена ищет смысл бытия, находясь в глубочайшей депрессии. Надо быть идиотами, чтобы не клюнуть на такое, если они мошенники.

– А кто же? – хмыкнул Илюха. – Целители?

– Ну, может статься, обычные сумасшедшие. Вдруг они искренне верят в то, что помогают людям?

– Ага. Ну и помогали бы тогда бесплатно. Ты ценник видела?

– Не-а.

Илья снова щелкнул мышью, открывая теперь вкладку браузера с их сайтом. Прейскурант меня поразил.

– Мошенники, – резюмировала я, кивая и отходя от монитора. – Ты поужинал?

– Нет. Тебя ждал.

– Ладно. Подходи через десять минут, все будет готово.

– Спс.

За ужином мы долго обсуждали промежуточные итоги расследования. То, что я услышала от Костровой, сопоставленное с ее мимикой и некоторыми другими реакциями, позволило нам предположить, что учредители агентства имеет какое-то отношение к психологии или психиатрии и знают о шоковой терапии.

Метод был придуман психотерапевтом Фрэнком Фарелли, который в семидесятых описал его в книге «Провокативная терапия». В работе с одним из пациентов, который постоянно обвинял себя во всех неудачах и не мог вылезти из бесконечного самобичевания, доктор сделал ход конем, внезапно согласившись с мужчиной: «Да, ты полный неудачник…» Он в итоге добился того, что пациент стал ему перечить, заступаясь за себя, и в какой-то момент в пылу спора вспомнил наконец обо всех своих достоинствах и достижениях. Тем не менее с концепцией «поиска смысла» это все равно пока еще вязалось с большим трудом, во всяком случае – в наших головах. Какова цель этих людей?

⁂

Мы встретились с Вадимом через день в кафе возле моего дома. Заказав большую пиццу на двоих, он порадовал меня известием, что умудрился перенести отпуск на этот понедельник, так что уже вечером пятницы сможет поехать со мной.

– Жанна так и не объявилась? – закончил он вопросом.

Я покачала головой.

– Я списалась с агентством «Поиск смысла», сегодня утром мне выставили счет. Как только пройдет оплата, они будут готовы принять меня в своем офисе.

– Хочешь – заплачу, – решил Вадим побыть джентльменом до конца. – Перешли мне куар-код.

– Не надо, – я покачала головой, так как не хотела, чтобы он знал, как много это стоит. – Отец все оплатит. – «Сам того не зная», – мысленно закончила я реплику. – Ты мне вот что скажи лучше. Я помню, у тебя брат старший в судебной экспертизе работал. Так?

– До сих пор там, – кивнул Вадим, а я испустила вздох облегчения.

– Тебе придется тусить где-нибудь поблизости, скрываться в кустах, прятаться в деревенских сортирах и ночевать на чужих участках. Поскольку мне нужно будет, улучив возможность, передать тебе пробы всего, что я смогу добыть. А тебе придется гонять туда-сюда, возможно, не один раз. Ты точно готов на это пойти?

Вадим покачал головой.

– Никуда гонять не надо, я уже снял комнатенку в этой деревне. Ты же мне название еще тогда сказала. А также, – он потянулся к планшету и открыл карту местности, – я нашел в райцентре частную лабораторию с неплохим рейтингом. Так что все твои пробы буду отвозить туда.

– Ничего себе! – моргнула я от удивления. – А ты шустрый.

– А то! Для дамы сердца стараюсь, вообще-то!

– А я – дама сердца? – саркастически ухмыльнулась я.

– Ага. Ты мне с первого курса нравилась. Не замечала, что ли?