– Тем более! Тебе нужна моральная поддержка! – она не сдавалась. – Слушай, я все равно прилечу. Если не хочешь, чтобы я жила у тебя – окей, остановлюсь в хостеле. Но я хочу тебя увидеть. И папу.

Я глубоко вздохнула. Упрямство – семейная черта Вольских.

– Ладно, – сдалась я. – Прилетай. Но имей в виду – я буду занята большую часть времени. И к папе… к папе сейчас не пускают. Карантин в тюрьме.

Еще одна ложь в копилку. Скоро я запутаюсь в собственном вранье.

– Правда? – разочарованно протянула она. – Жаль. Но ничего, хоть с тобой увижусь! Я так рада, Евушка! Спасибо!

– Да-да, – я попыталась говорить бодро. – До завтра.

Я отключила телефон и уставилась на закатное небо. Ситуация усложнялась с каждым часом. Отец в критическом состоянии, ультиматум от спецслужб, сестра, прилетающая завтра, и два босса, которых я должна разоблачить за месяц.

Добро пожаловать в мою жизнь. Или в чей-то сценарий плохого шпионского фильма.

Поднялась со скамейки, взяла газету связного лежать там, где он ее бросил. Под этой газетой наверняка была та самая обещанная флешка, заставила себя взять ее.

Слишком много всего навалилось сразу. Мне нужно было подумать, составить план, решить, что делать с сестрой.

Отец, пожалуйста, держись. У твоей непутевой дочери всего месяц, чтобы спасти тебя. И она понятия не имеет, как это сделать.

Глава 5

Кажется, мой мозг решил специализироваться на дуэльных кошмарах. Только теперь я сама в главной роли. Интересно, это клиническая паранойя или просто профессиональная деформация начинающей шпионки?

Снова проснулась в холодном поту, судорожно хватая ртом воздух. Электронные часы показывали 4:47. Сердце колотилось так, будто пыталось выпрыгнуть из груди. Сон был слишком реальным.

Дуэль.

Но на этот раз я сама стояла с пистолетом в руке, чувствуя тяжесть холодного металла. Пальцы помнили фактуру деревянной рукояти, а ноздри – запах пороха. Я была одета в мужской костюм начала девятнадцатого века, словно героиня исторического фильма, решившая переодеться мужчиной.

Даже во сне я вынуждена притворяться кем-то другим. Символично.

Напротив меня стоял противник, но я никак не могла разглядеть его лицо – оно постоянно оставалось в тени. Мы подняли пистолеты, и в тот момент, когда должен был прозвучать выстрел, из тумана вдруг вылетела огромная вороная лошадь.

Черная, как безлунная ночь, с горящими глазами и развевающейся гривой. Она неслась прямо на меня, и я физически ощущала дрожь земли под ее копытами. Ее ржание было похоже на отчаянный крик человека.

Вороной конь. Шахматный конь Островского, превратившийся в настоящего. Точно, это был он, без сомнения, но с поправкой на цвет. Отличная работа, подсознание. Очень тонко.

Встала с постели, побрела на кухню. Снова бессонная ночь. Снова кофе в предрассветной тишине. Завтра – точнее, уже сегодня – прилетает Василиса. А я понятия не имею, что с ней делать и как объяснить свое странное поведение.

Василиса. Еще одна забота. Как будто мне мало спецслужб, боссов-коллекционеров и больного отца.

Мысли о папе сжимали сердце. Его перевели в изолятор, у него случился сердечный приступ. А я даже не могу навестить его, не могу узнать, как он на самом деле.

Месяц. У меня всего месяц.

***

Офис встретил меня привычным гулом голосов и запахом кофе. Я уже знала, что моим боссам нравится, когда их помощница приходит раньше них, чтобы подготовить документы, включить кофемашину и создать иллюзию, что компания работает круглосуточно.

Только сегодня я была не одна. На кухне уже толпилось несколько женщин, и их разговор резко оборвался, когда я вошла. Три пары глаз уставились на меня с плохо скрываемым любопытством.

– Доброе утро, – кивнула, направляясь к кофемашине.

– Доброе, – отозвалась высокая блондинка, которую я видела вчера в отделе маркетинга. – Ты ведь новая помощница наших драгоценных? Ева, верно?

Драгоценных? Серьезно? Как в дешевой мелодраме.

– Да, Ева Вольская, – выдавила профессиональную улыбку, заметив, как они оценивающе осматривают мой наряд.

– Марина, – представилась блондинка. – А это Кира и Алла, – кивнула она на двух других женщин – рыжую с короткой стрижкой и брюнетку с накрашенными алыми губами.

Интересно, есть ли у них группа поддержки для тех, кто влюблен в боссов? Встречаются по четвергам, обсуждают их привычки и шансы подкатить? Или этот клуб работает круглосуточно?

– Как тебе работается с нашими мальчиками? – Марина сделала глоток кофе, не сводя с меня глаз.

– Нормально, – пожала я плечами, включая кофемашину. – Работа как работа.

– М-м-м, – протянула рыжая Кира. – Просто работа? С двумя самыми завидными холостяками города?

А вот и фан-клуб подтянулся. Сейчас начнут расспрашивать, какой размер обуви у Пушкина и правда ли, что Островский спит голышом?

– Я здесь ради зарплаты, а не ради… других возможностей, – сказала твердо, глядя ей прямо в глаза.

Алла хмыкнула.

– Все так говорят поначалу. А потом начинают носить юбки покороче.

Боже, неужели они действительно считают, что каждая женщина здесь мечтает затащить боссов в постель? Как унизительно.

– Я предпочитаю профессиональные отношения, – мой голос стал холоднее. – И юбки средней длины.

– Ты продержалась уже два дня, – заметила Марина с легкой улыбкой. – Это уже достижение. Предыдущий помощник сбежал после первого странного поручения. Что они заставили тебя делать?

Смотрите, какие мы любопытные. Прямо информационные пылесосы.

– Ничего особенного. Обычная офисная работа.

– Да ладно, – закатила глаза Кира. – Мы все знаем об их специфических поручениях. Однажды Феликс Аркадьевич заставил меня ехать на другой конец города за каким-то редким изданием Достоевского. В снежную бурю!

– А я возила кошку Александра Сергеевича к ветеринару, – добавила Алла. – Это чудовище расцарапало мне все руки. Но я терпела. Ради него.

Господи, они реально соревнуются, кто больше унижений вытерпит ради боссов. Это какой-то корпоративный стокгольмский синдром.

– Мне просто поручили разобрать документы, – соврала, решив не рассказывать про антикварное оружие и шахматные фигуры. – Ничего особенного.

Они обменялись недоверчивыми взглядами.

– Ну-ну, – Марина улыбнулась еще шире. – А мы-то думали, что ты особенная. Ты ведь знаешь, что они никогда не берут помощниц надолго? Максимум на месяц-два.

Отлично. Месяц – это как раз то, что мне нужно.

– Меня это устраивает, – сказала, забирая свой кофе. – Извините, мне нужно подготовиться к их приходу.

Вышла из кухни, чувствуя, как взгляды девушек сверлят мою спину. Но едва я успела сесть за стол, как в кабинет вошел Пушкин. Его обычная военная выправка и идеально выглаженная рубашка контрастировали с легкими тенями под глазами.

– Доброе утро, Ева, – он кивнул, направляясь к своему столу. – Кофе уже готов?

– Нет, я думала принести вам свежий. Я сейчас..

– Не стоит, я сам. Как продвигается работа с документами?

Он сам? Что это? Очередная проверка? Или сегодня национальный день доброты к помощницам?

– Я разложила все по папкам – по датам и темам, как вы просили, – ответила, указывая на аккуратные стопки на столе. – Осталось только внести все в электронную базу.

Пушкин подошел к столу и внимательно осмотрел результат моей работы. Он стоял так близко, что я могла почувствовать легкий запах его парфюма – что-то древесное с нотками цитруса.

– Неплохо, – произнес он наконец. – Очень неплохо.

Его взгляд задержался на мне чуть дольше обычного, и я почувствовала, как к щекам прилила кровь.

Прекрати, Ева. Ты не школьница перед учителем. Этот человек может быть причастен к аресту твоего отца. Он враг. Он опасен.

В этот момент дверь распахнулась, и в кабинет влетел Островский. Его обычная энергичность сегодня казалась еще более бурной.

– Доброе утро, команда! – он широко улыбнулся, демонстрируя свои знаменитые ямочки. – Как настроение у нашей прекрасной труженицы?

– Рабочее, – сухо ответил Пушкин, отходя от моего стола. – И было бы еще лучше, если бы все приходили вовремя.

– О, Саша, не будь занудой, – Островский подмигнул мне. – Как прошла ваша ночь, Ева? Надеюсь, вам не снились дуэльные пистолеты и шахматные кони?

Я чуть не поперхнулась.

Как, черт возьми, он узнал? Он что, экстрасенс?

– Нет, что вы, – выдавила я улыбку. – Я спала как убитая.

– Жаль, – он вздохнул с наигранной грустью. – А мне снилось, как наш Саша вызывает меня на дуэль из-за последнего эклера в кофейне. Забавно, правда?

Пушкин закатил глаза.

– Феликс, может, займемся делом? У нас сегодня важные переговоры с азиатскими партнерами.

– Конечно-конечно, – Островский плюхнулся в свое кресло и снова посмотрел на меня. – Ева, вы сегодня прекрасно выглядите. Эта блузка очень идет к вашим глазам.

Началось. Еще немного, и он начнет цитировать Пушкина про смятение и восторг. А потом на кухне меня отравят сотрудницы из фан-клуба.

– Спасибо, – ответила сдержанно. – Вам принести кофе?

– С удовольствием, – он улыбнулся еще шире. – И если вы найдете печенье с шоколадной крошкой, я буду вам вечно благодарен.

Когда я вышла из кабинета, то заметила, как несколько женщин в офисе проводили меня взглядами. На их лицах читалась смесь зависти и любопытства.

Отлично. Теперь я еще и объект сплетен. «Новенькая, которой Островский делает комплименты». Кошмар.

День обещал быть долгим. А вечером мне еще нужно встретить Василису. И где-то между этим найти время, чтобы начать искать доказательства против моих боссов.

Кто там говорил, что работа под прикрытием – это весело?

Вернувшись в кабинет с кофе и печеньем, я заметила, что оба босса украдкой поглядывают на меня. Это была не та откровенная оценка, как у женщин на кухне, а что-то более… изучающее.

Новая проверка? Или я уже начинаю видеть заговоры везде, даже там, где их нет?

Как бы то ни было, время шло. Месяц – не такой уж большой срок. Особенно когда на кону стоит жизнь отца.

Глава 6

Как совместить шпионаж, встречу сестры и работу помощницы двух сумасшедших? Никак. Это как пытаться одновременно есть суп, танцевать и разгадывать кроссворд. Возможно только в параллельной вселенной, где у меня есть суперспособности и дополнительная пара рук.

Телефон показывал 15:43. До прилета Василисы оставалось меньше часа. Я нервно постукивала пальцами по столу, пытаясь понять, как выкроить время, чтобы съездить в аэропорт. И тут, словно в плохой комедии, в кабинет вошел Пушкин с очередным «срочным» поручением.

– Ева, – его тон не предвещал ничего хорошего, – мне нужно, чтобы вы прямо сейчас отвезли эти документы в налоговую инспекцию на другом конце города. Лично в руки инспектору Соколову. И дождались его подписи.

Он протянул мне папку с бумагами и выжидающе посмотрел.

Конечно! Именно сейчас, когда моя сестра-подросток вот-вот приземлится в аэропорту! Почему бы не послать меня на Северный полюс покормить пингвинов? Или на Луну собрать образцы грунта?

– Александр Сергеевич, – начала я осторожно, – дело в том, что я должна встретить сестру в аэропорту к 16:20…

– Сестру? – он приподнял бровь. – Вы не упоминали о семейных планах.

– Это было… спонтанное решение, – я постаралась, чтобы голос звучал виновато. – Она прилетает на каникулы.

– Понимаю, – он задумчиво постучал пальцами по столу. – Но эти документы критически важны для нас. Инспекция закрывается в 18:00, и, если они не получат бумаги сегодня, нас ждут крупные неприятности.

Разумеется, весь бизнес рухнет, если я не отвезу эти бумажки именно сегодня. Апокалипсис, армагеддон и финансовый кризис в одном флаконе.

В этот момент в кабинет заглянул Островский.