Мне понадобилось несколько минут, чтобы осознать горькую правду. Я не нужна. Просто не нужна. Иначе бы Дима уже выбежал из дома, завел машину, и мы бы вернулись в город. Но его молчание говорило громче любых слов. Все разрушилось, как карточный домик, оставив меня на осколках мечты.

С шумом втянув воздух, я размазывала слезы по щекам, чувствуя, как они обжигают лицо. Все планы на свадьбу, на ипотеку, на счастливую жизнь с двумя дочками и лабрадором – все рухнуло в бездну.

– Ничего не будет! – заревела я, зажимая рот рукой, словно пытаясь удержать внутри бурю эмоций. – Ничего… Ни двух дочек, ни прогулок в парке, ни тех долгих вечеров, когда мы смеялись и строили планы. Все, ради чего я жила столько времени, все превратилось в ничто.

Внутри меня жгло что-то невыносимо болезненное. Это была не просто боль от разбитого сердца, это было ощущение пустоты, которое заполняло меня целиком. Хотелось схватиться за грудь и вырвать сердце, чтобы избавиться от этой невыносимой боли.

Что-то меня шарает из крайности в крайность.

Даже если Дима сейчас выбежит и скажет, что мы немедленно уедем, я… Я не знаю, как поступлю. Честно, не знаю. Я стояла на дороге, чувствуя, как дождь начинает хлестать по лицу, и понимала, что должна что-то сделать. Но что? Куда идти? К кому обратиться?

В голове все смешалось, словно в калейдоскопе. Нервный комок давил на горло, вызывая тошноту. Я шла, не задумываясь, куда иду, чувствуя, как холод пробирается под свитер. Надо бы где-то посидеть, отогреться. Но где?

Может, тут неподалеку есть федеральная трасса? И я смогу на свой страх и риск поймать попутку до ближайшей цивилизации.

Конечно, у меня был выбор – вернуться в дом, досидеть до утра в компании людей, которые мне глубоко неприятны. Но я не могла. Я не могла остаться в этой «доброжелательной атмосфере».

Руки замерзли так, что я почти ничего не чувствовала. И, кажется, потерялась. Мелкий холодный дождик сорвался с весеннего неба, безжалостно хлеща мое разгоряченное лицо. Я увидела небольшую избушку возле реки и решила подойти к ней. Дверь была открыта, и я, оглядевшись, вошла внутрь.

Внутри было темно и сыро. Деревянные лавки, старая кадушка и несколько веников. В углу стояла печь, сложенная из камней. Это была баня? Настоящая деревенская баня? Я не могла поверить своим глазам.

Сыро, мрачно, неуютно. Фонарик на телефоне выхватывал очертания бревенчатых стен, покрытых плесенью и мхом.

– Н-да… Теперь я понимаю, почему в баню ходят пьяные и с девушками! – поежилась я. – Одному-то тут страшно!

Сейчас я бы и сама не отказалась от компании девиц легкого поведения. Они – дамы с большим жизненным опытом. И видели многое. Так что старой банькой их не удивишь. «Будешь плохо учиться – будешь вон как Иришка с мужиками по баням!» – в сердцах говорила вечно усталая и вечно недовольная мать.

Я стояла в центре этой мрачной бани, чувствуя, как внутри меня что-то меняется. Страх постепенно уступал место чему-то другому. Возможно, это было смирение. Или, может быть, это была надежда.

– Ладно, – выдохнула я, бросая сумку на лавку и слыша, как по крыше забарабанил дождь. Я встала, скрипнула половицами и прикрыла дверь.

– Первый весенний дождь, – прошептала я, открывая телефон.

От капель на экране слова и буквы расплывались.

– Электрички… – пыталась найти я расписание. – Рас-пи-са-ни-е…

Но вдруг я услышала голосок. Тихий, но настойчивый.

– Ты будешь нашей мамой?

Глава 5

От этого голосочка вздрогнуло внутри всё.

Я замерла, словно окаменев, не в силах пошевелиться. Неожиданный вопрос, заданный тонким детским голоском из темноты, застал меня врасплох. В ушах зазвенело, а нервные клетки будто взбесились, заставляя сердце биться быстрее. Я была уверена, что нахожусь здесь одна!

В голове пронеслось множество мыслей.

Брошенные дети, пьющие родители… Деревенька явно не процветает. До нее пять часов на электричке, а потом еще по ухабистой дороге на телеге с конями, знающими все местные болота и колдобины. Глухая провинция, где люди, кажется, живут по своим странным законам. И куда вряд ли заглядывает опека!

– Так ты будешь нашей мамой? – тоненький, жалобный голосок, словно шепот ветра, снова прозвучал в тишине.

Я вздрогнула и медленно повернула голову, пытаясь разглядеть источник звука. В темноте мелькнула чья-то тень, и я почувствовала, как по спине пробежал холодок. Сердце сжалось от боли и жалости. И немножечко от страха.

– А сколько вас? – спросила я, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя внутри все кипело от тревоги. Не от хорошей жизни дети оказались здесь, в этом заброшенном месте. Может, им негде жить? Или что-то еще хуже?

Воображение начало рисовать жуткие картины. Пьющий отец с топором в руках, рогатая белочка, бегающая по дому, мать, лежащая на полу или на кладбище, в полном неадеквате. Несколько босоногих детей, которым срочно нужна помощь. Но где же социальные службы? Телега с ними, наверное, утонула в одном из болот, а соседи махнули рукой на детей. "Пустяки, дело-то житейское!" – вот их, вероятно, ответ.

– Двое, – всхлипнул голосок, и я почувствовала, как слезы навернулись на глаза. Как же мне хотелось помочь этим детям!

– Все хорошо, малыши, – произнесла я, стараясь говорить как можно ласковее. "Срочно! Срочно спасать детей!" – билось у меня в голове.

"Надо связаться со службами опеки, пусть они разберутся!"

Я снова схватилась за телефон, но не успела набрать номер, как из темноты выскочили две фигуры. Они были похожи на что-то среднее между детьми и поленами. Их глаза светились в темноте, как два зловещих огонька.

– А! – вскрикнула я, отшатнувшись. Сердце забилось как бешеное. Я сжалась, поджав ноги, и почувствовала, как страх сковал меня. Эти фигуры, похожие на полена, схватили меня тоненькими, но сильными ручонками и начали тащить куда-то по полу.

– Пустите! – взвизгнула я, пытаясь вырваться.

Телефон выпал из моих рук и упал на пол, освещая фонариком зловещие очертания старой бани. Из моей сумки посыпались карточки, салфетки, духи и несколько помад. Я пыталась кричать, но крик застрял в горле.

Меня резко дернуло за ноги, и я почувствовала, как проваливаюсь в какую-то темную дыру в полу. Крик так и не вырвался наружу, а тьма поглотила меня.

Глава 6

Я упала на что-то мягкое и, словно в замедленной съемке, ощутила, как мир вокруг меня поплыл. Сознание медленно возвращалось, и я прошептала, не веря своим ощущениям:

– Ой. Не ешьте меня!

Два полена, стоявшие неподалеку, ожили. Они бросились ко мне с такой радостью, что я невольно отшатнулась. Но одно из них, с большими карими глазами, которые смотрели на меня с детской непосредственностью, заставило меня застыть на месте.

– Мама! – воскликнули поленца, обнимая меня своими маленькими ручками. – Теперь у нас есть мама! А у бани – Обдериха!

Я огляделась, пытаясь понять, где я оказалась. Это было странное место, похожее на ад, где забыли включить отопление. Вокруг меня простиралась бескрайняя чернота, в которой иногда мелькали красные отблески, словно угли в печи. В воздухе витал странный запах, смесь чего-то горелого и одновременно сырого. Где-то вдали раздавалось раздражающее «кап-кап», и я почувствовала, как жажда начинает мучить меня.

– Мама дорогая, – выдохнула я, обняв себя руками, словно это могло защитить меня от всего, что здесь происходило. – Что за место? Кто вы такие?

Поленца переглянулись, и в их глазах мелькнула лукавая искорка. Они явно что-то скрывали.

– Обдериха! – хором произнесли они, как будто это было самое важное, что они могли сказать.

– Сами вы обдериха! – я дернулась, не понимая, что они имеют в виду. Слово «обдериха» звучало странно и обидно, но я была уверена, что это не имеет ко мне никакого отношения. – Что за глупости?

Я попыталась обойти поленца, но они снова бросились ко мне, словно маленькие дети, ищущие защиты.

– Банная хозяйка! Вот ты кто теперь! – воскликнула одна из них, ее голос звучал радостно.

Я пока что не разделяла детской радости.

– Да нет у меня никакой бани! – я поежилась, чувствуя, как холод пробирается под мою одежду. И что это за белая рубаха на мне?

– Ты теперь нечистая сила! – обрадовали меня.

– Да ладно вам! Я чистая! – принюхалась я к себе. Интересно, если есть "нечистая сила", то где-то должна быть "чистая слабость"?

Поленца снова переглянулись, и я заметила, как в их глазах мелькнуло что-то странное. Они явно знали больше, чем говорили.

– Ты теперь наша мама! – послышались радостные всхлипы, и я почувствовала, как мое сердце сжалось от жалости.

Слово "мама" каким -то волшебным образом действовало на меня.

Я опустила взгляд и увидела, что на мне действительно была белая длинная рубаха, похожая на ночнушку с вышивкой. На ней не было ни пятен, ни швов, она выглядела так, словно была сшита специально для меня. А вот под рубахой не было ничего!

– Ого! – выдохнула я, чувствуя, как напряжение начинает отпускать меня. – Это же сон!

Я просто уснула в бане. И это все мне снится. Завтра я проснусь, спрошу у местных про электрички и буду собирать вещи, обзванивая объявления в поисках нового жилья.

Мысль о сне успокоила меня. Я расслабилась и даже попыталась улыбнуться. Но вдруг все вокруг вспыхнуло, словно кто-то подул на угли. Пламя взметнулось вверх, обжигая мою кожу. Я шарахнулась в сторону, чувствуя, как страх сковывает меня.

– Обдериха!!! – раздался громкий, полный ярости мужской голос. – А ну быстро выходи!

Глава 7

– Это что? Меня? – спросила я, глядя, как вокруг всё снова вспыхивает. Свет, словно живое существо, извивался и корчился, превращаясь в странные фигуры и силуэты. Я не могла понять, что происходит, но чувствовала, как внутри меня нарастает паника.

– Обдериха! – снова крикнул голос, рокочущий, как гром в ночи. Он пронёсся вокруг меня, проникая в каждую клеточку моего тела.

– Да иди ты в баню! – огрызнулась я, потирая плечи. Я не собиралась терпеть, чтобы меня называли каким-то странным именем. У меня было своё имя! Будьте так любезны!

– Я и так в бане! – послышался насмешливый голос. Там, за пределами моего восприятия, явно кто-то потерял остатки терпения. – Ладно, не хочешь по-хорошему, будет как я скажу… Слово моё – закон! Не перебить его, не сломать…

Внезапно меня дёрнуло и потащило в сторону. Я почувствовала, как что-то невидимое, но сильное схватило меня за руку и потянуло вперёд. Вокруг меня раздавалось странное заклинание, которое читал этот таинственный "кто-то". Я не могла разобрать слов, но чувствовала, как они проникают в мои мысли, вызывая тревогу и беспокойство.

– А!!! – закричала я, когда меня вытащило из темного угла и бросило на дощатый пол знакомой баньки. Я упала на колени, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Кругом было темно, только дневной свет пробивался сквозь щели в стенах.

– Ох, мамочки… – прошептала я, поднимаясь на ноги.

Это был он. Тот самый мужчина, который звал меня. Я замерла, не в силах отвести от него взгляд. Его высокая фигура, тёмные волосы, струящиеся, как густая вуаль ночи, и светлые глаза, как бездонные омуты, притягивали меня, словно магнит.

Время словно остановилось. Я стояла, не зная, что делать. Это был не просто красивый мужчина. Это был настоящий красавец. Он стоял в полумраке, окутанный лёгкой завесой загадочности, и я чувствовала, как моё сердце начинает биться быстрее.

Я никогда не видела таких мужчин. Обычно такие красавцы всегда были для меня чем-то недосягаемым, чем-то, о чём можно только мечтать. Но сейчас он был здесь, передо мной, и я не могла отвести от него глаз.

Его черты лица излучали некий загадочный шарм. Глубокие, светлые глаза смотрели на мир, словно неживые, выцветшие. Они были настолько холодными, что я почувствовала, как по моей спине пробежал холодок.

– Че творит! Ой, че творит! – запереживало что-то внутри, когда я понимала, что его взгляд просто режет душу на части, как нож масло.