Егор нахмурился, но кивнул, принимая это объяснение. А потом снова вернулся к своим динозаврам.

Я смотрела на своего сына и пыталась представить, как объясню ему, что его отец больше не будет жить с нами. Что у него теперь другая семья. Что мы с ним будем видеться по выходным и праздникам. Как это скажется на нём? Чем обернётся для его хрупкой детской психики?

Нет, я не позволю, чтобы предательство Валентина сломало нашего сына. Я защищу его. Я сделаю всё, чтобы он вырос счастливым и уверенным в себе человеком, несмотря ни на что.

"Ты слишком сильная, Маша. Ты сама справишься."

Да, я справлюсь. Но не ради мужа. Бывшего мужа. Ради Егора. И ради себя самой.

Вечером, уложив сына спать, достала ноутбук и открыла поисковик. "Юридическая консультация по вопросам развода в СПб," – набрала я в строке поиска. Завтра начнётся новый этап моей жизни. И я встречу его во всеоружии.

Но сейчас, пока никто не видит, я могу позволить себе ещё немного слёз.

Глава 3.1 Холодный воздух

Утро после ухода Валентина встретило меня тупой головной болью и ощущением нереальности происходящего. Я лежала в нашей, а теперь уже моей постели и смотрела в потолок. Снаружи барабанил ноябрьский дождь, стекал по стеклу тонкими ручейками, размывая очертания соседних домов. Среди них был тот самый подъезд. Та самая квартира, где сейчас, вероятно, проснулся мой муж. В чужой постели. С чужой женщиной.

Странно, но я больше не плакала. Внутри образовалась пустота, словно кто-то выключил все эмоции разом. Я чувствовала себя наблюдателем в собственной жизни, женщиной, которой изменил муж и которая теперь должна как-то жить дальше.

Телефон на прикроватной тумбочке завибрировал. Сообщение от Вали: "Как Егор? Я могу приехать сегодня, поговорить с ним?"

Я отложила телефон, не ответив. Сын еще спал в своей комнате, вчера я разрешила ему лечь позже обычного: мы смотрели мультфильм, а потом он показывал мне свою новую книгу про динозавров. Я старалась вести себя как обычно, улыбалась, задавала вопросы, но внутри всё сжималось от мысли, что скоро придется объяснять ему, почему папа не вернется домой.

Заставив себя встать с кровати, побрела на кухню и включила кофеварку. Сегодня я взяла отгул на работе, благо после суточного дежурства это было несложно. Нужно было решить, что делать дальше. Куда идти. С кем говорить.

Кофеварка тихо шипела, наполняя кухню знакомым, терпким ароматом. Сколько раз мы с Валентином пили кофе вместе за этим столом? Обсуждали планы на день, решали бытовые вопросы, смеялись над шутками Егора. Теперь всё это исчезло. Осталась только оболочка, пустая декорация: квартира, мебель, посуда. А суть, сердцевина семьи, то, что делало нас нами – всё это разрушилось в один момент.

Телефон снова завибрировал. На этот раз звонила Наташка, моя давняя подруга и коллега из больницы.

– Привет, ты как? – бодро спросила она. – Анна Сергеевна сказала, что ты взяла отгул.

– Да, я… – голос внезапно сорвался, и я поняла, что не могу произнести ни слова.

– Маш? Что случилось? Ты заболела?

– Валентин ушел, – выдавила я наконец. – К другой женщине. Вчера.

На том конце линии повисла тишина. Потом Наташка выдохнула:

– Твою мать… Маша, я сейчас приеду.

– Не надо, – торопливо сказала я. – Сын дома. Я не хочу, чтобы он видел… Не сейчас.

– Хорошо, – она помолчала. – Тогда вечером? Заберем Егора на прогулку.

– Да, но…

– Никаких "но". Я заеду за вами в половине восьмого или чуточку позже. Маш, ты не одна, слышишь? Мы справимся.

Я кивнула, хотя она не могла этого видеть, и только потом выдавила:

– Хорошо. Созвонимся.

После разговора с Наташей что-то во мне словно сдвинулось с мертвой точки. Я открыла ноутбук и начала искать информацию о бракоразводных процессах, о разделе имущества, об опеке над детьми. Читала юридические статьи, форумы женщин, прошедших через развод, сохранила контакты адвокатов, специализирующихся на семейном праве.

Чем больше я читала, тем яснее становилась картина. Да, с юридической точки зрения, я находилась в более выгодном положении – квартира была записана на меня, у меня была стабильная работа, а последние два года все счета, включая коммунальные, были оформлены на мое имя. Но было и то, что заставляло меня холодеть от страха – мастерская Валентина.

Когда семь лет назад он решил открыть свое дело, мы оба вложили в него всё, что имели. Я взяла дополнительный кредит, продала доставшиеся от бабушки золотые украшения, работала на трех работах, чтобы содержать семью, пока бизнес не встанет на ноги. Но документально все было оформлено на Валентина: так было удобнее с налоговой, так было проще с кредитами для ИП. Я даже не задумывалась об этом тогда. Зачем? Мы же семья. Мы вместе.

Теперь его бизнес процветал. Мастерская расширилась до студии дизайна интерьеров с пятью сотрудниками. У них были постоянные клиенты, регулярные заказы, растущая репутация. А я формально не имела к этому никакого отношения. Меня как будто вычеркнули из уравнения, хотя без моей поддержки и финансового вклада не было бы ни мастерской, ни успешной карьеры Валентина.

Егор проснулся около десяти. Я услышала, как он шлепает босыми ногами по коридору.

– Мама? – он заглянул на кухню, взъерошенный и теплый со сна. – А почему ты дома?

– У меня сегодня выходной, – улыбнулась я, откладывая ноутбук. – Будешь завтракать?

– А папа еще не вернулся из командировки? – спросил он, забираясь на свой стул.

Я замерла на секунду, собираясь с силами.

– Нет, милый. Папе придется задержаться там на некоторое время.

– А он позвонит сегодня? – Егор с надеждой посмотрел на меня.

– Обязательно, – соврала я, выкладывая на тарелку омлет. – Он очень скучает по тебе, – добавила, стараясь удержать тоску в голосе. Выдохнула, отбросив сейчас ненужные мысли, и шутливо нахмурилась: – милый мой, а ты зубки почистил, личико умыл?

– Не-а, – разулыбался сынок, – не охота!

– А ну-ка! – и сорвалась с места, чтобы поймать его и затискать…

После завтрака мы с Егором решили сходить в парк, благо дождь утих, и сквозь тучи начало пробиваться слабое ноябрьское солнце. Я с любовью и тихой грустью наблюдала, как сын бегает по дорожкам, собирает разноцветные осенние листья, перепрыгивает через лужи в своих ярко-желтых резиновых сапогах и радостно мне улыбается. Такой беззаботный, такой счастливый. Он еще не знал, что его мир разрушен. Что ничего уже не будет как прежде.

На обратном пути домой мы проходили мимо подъезда, где жила Кира. Я непроизвольно ускорила шаг, крепче сжимая ладошку Егора. Но судьба была против меня – именно в этот момент входная дверь подъезда распахнулась, и оттуда вышли Валя с мальчиком примерно того же возраста, что и Егор.

– Папа! – радостно закричал сын, вырываясь из моей руки и бросаясь к отцу.

Я застыла на месте, не в силах двинуться. Валентин растерянно обнял сына, бросив на меня виноватый взгляд. Мальчик, который был с ним – должно быть, тот самый Миша – с любопытством смотрел на нас.

– Привет, дружище, – голос Валентина звучал неестественно бодро. – Как дела? Что вы тут делаете?

– Мы гуляли в парке! – Егор возбужденно подпрыгивал. – Папа, а когда ты вернешься из командировки? Мама сказала, что ты надолго уехал, а ты здесь! Ты уже всё сделал? Ты вернешься домой?

Каждый наивный вопрос сына, как нож, вонзался в моё сердце. Бывший муж выглядел загнанным в угол. Он перевел взгляд с Егора на меня, потом на Мишу, который всё еще с интересом наблюдал за происходящим.

– Миш, иди домой, хорошо? – наконец сказал Валентин. – Скажи маме, что я скоро приду.

Мальчик нехотя кивнул и вернулся в подъезд. Мы остались втроем: я, Валентин и Егор, замерший между нами с непониманием на лице.

– Егор, – я заставила себя говорить спокойно, – беги домой и включи мультики, хорошо? Мне нужно поговорить с папой о взрослых делах. Я скоро приду.

– Но…

– Пожалуйста, сынок, – я мягко подтолкнула его в сторону нашего подъезда. – Мы с папой придем через пять минут.

Егор нехотя послушался, но всё же несколько раз оглянулся, прежде чем скрыться за дверью подъезда.

Как только он ушел, я повернулась к бывшему:

– Какого черта ты делаешь? – процедила сквозь зубы. – Ты обещал, что мы вместе поговорим с ним. Подготовим его. А теперь что? Он видит тебя с каким-то мальчиком возле чужого подъезда, когда ты якобы в командировке!

– Я не думал, что мы столкнемся, – пробормотал Валентин. – Мы просто вышли в магазин…

– Ты живешь по соседству! – я едва сдерживалась, чтобы не кричать. – Как, по-твоему, мы будем избегать таких встреч? Мы живем в одном дворе! – глухо уже почти рычала я.

Он провел рукой по волосам – жест, который я когда-то находила таким милым. Сейчас он выглядел насквозь фальшивым, как и всё в нем.

– Маша, давай обсудим это цивилизованно. Нам нужно рассказать Егору правду. Вместе. Я могу прийти сегодня вечером, и мы…

– Ты хочешь рассказать ему правду? – перебила я его. – Всю правду? Что ты изменял мне два года? Что всё это время вел двойную жизнь? Что предал свою семью?

– Не передёргивай, – он поморщился. – Я никогда не говорил, что хочу рассказать ему все детали. Просто объяснить, что мы с тобой больше не будем жить вместе. Что я всё равно люблю его и буду видеться с ним.

– Как благородно с твоей стороны, – я не могла скрыть сарказм.

– Маша, перестань, – он сделал шаг ко мне. – Давай не будем усложнять всё еще больше. Мы должны думать о Егоре. О том, как сделать так, чтобы ему было легче пережить наш развод.

– Ты не имеешь права говорить мне, о чем я должна думать, – холодно отрезала я. – Ты потерял это право, когда решил создать новую семью на стороне.

Он вздохнул и отступил.

– Хорошо. Я приду сегодня в семь. Спокойно поговорю с Егором, объясю ему ситуацию. А потом мы с тобой обсудим дальнейшие шаги.

– Дальнейшие шаги? – я подняла бровь. – Какие именно?

– Развод, раздел имущества, опека над Егором…

Я рассмеялась, и даже сама услышала, насколько неестественно это прозвучало.

– Замечательно. Ты так деловито всё распланировал. И какой у тебя план? Квартиру ты великодушно оставишь мне, а всё остальное заберешь себе? Мастерскую, в которую я вложила столько же, сколько и ты? Или даже больше. Деньги, которые мы откладывали на образование Егора?

– Маша, мы всё решим справедливо, – он выглядел растерянным. – Я не собираюсь ничего у тебя отбирать.

– Ты уже отобрал, – сказала я тихо. – Ты отобрал у меня веру в тебя. В нас. В то, что мы создавали вместе все эти годы.

С этими словами я развернулась и пошла к своему подъезду. Уже у самой двери я обернулась:

– Приходи в семь. Мы расскажем Егору, что ты уходишь от нас. Но только это, ничего больше. И не вздумай приводить с собой свою новую… семью. Ах да… Передай своей су… любовнице, чтобы больше не звонила мне с непонятными, абсурдными требованиями. Нашла девочку-дурочку, что ли?

– Я не понимаю… – растерялся Валя.

– А ты у неё спроси, с какого она звонит мне и требует освободить МОЮ квартиру?! – зло бросила я напоследок и вошла в подъезд.

Поднимаясь по лестнице, я чувствовала, как внутри разгорается что-то новое – не ярость, не отчаяние, а холодная, кристальная решимость. Я не позволю ему отнять всё, что мы строили вместе. Не позволю оставить меня и Егора ни с чем, пока он наслаждается новой жизнью с этой женщиной. Я буду бороться.

Егор сидел на диване, рассеянно глядя на экран телевизора. Я знала, что он не смотрит мультфильм на самом деле, его взгляд был слишком отсутствующим.

– Мама, – он повернулся ко мне, как только я вошла в комнату, – почему папа не в командировке? Почему он был с тем мальчиком? Кто это?

Я села рядом с ним, обняла его худенькие плечи.