– Сволочь, – буркнул Дагборн, помогая Велене снова забраться в седло. – Хоть бы обогреться предложил… Ты как?

– Летим обратно, – бесцветно откликнулась колдунья.

Легионер обеспокоенно глянул на спутницу, но без слов повиновался: и впрямь лучше поспешить. Назад летели быстрее ветра, так что у Велены голова закружилась от скорости и мелькавших под мощным телом ящера смазанных картин. В наползавших сумерках уже не различить, где дорога, а где река, где холм, а где поляна…

Забывшись, она ухватила Дагборна не за пояс, а за живот, тотчас поразившись тому, каким ледяным показался кожаный доспех под пальцами. Замёрз? Как бы поводьев из рук не выпустил…

Шепнула пару слов, сжала и разжала кулак, опутывая их огненной сетью. Дагборн дёрнулся от неожиданности, обернулся в седле, увидел отблески колдовского пламени в чёрных глазах спутницы и молча отвернулся. Окаменевшие мышцы под её пальцами мало-помалу расслабились, отогрелись от короткого заклятия. Велене не хватало сил на большее – уставшая, с затёкшими от неудобной позы руками и ногами, ноющими мышцами, голодная и полузамёрзшая, колдунья едва ли сумела бы защитить их, случись неприятелю напасть. Так только, отвлечь электрическим зарядом, пока Дагборн перебьёт их из своего лука…

– Ло-Хельм, – указал рукой наездник, а сердце Велены неожиданно подпрыгнуло: словно домой возвращались. Проклятая человеческая слабость! Как мало ей надо для того, чтобы радоваться убогому пристанищу! – Спускаемся!

Велена глянула вниз, в головокружительную бездну, где россыпью драгоценных камней на снегу горели окна северного городка, и где освещались обширные загоны и бараки, в которых уже спали крепким сном ящеры и свободные от службы легионеры.

– Мы запоздали, – с сожалением приметил Дагборн, вглядываясь сквозь мельтешащий в воздухе снег в вальяжных крылатых чудовищ, разминавшихся на площадке. – Твои товарищи вернулись раньше.

Велена не откликнулась: к тому моменту слишком устала для разговоров. Скорее куда бы то ни было, хоть к невестке иммуна, хоть к жене, да хоть к самому начальнику, только бы упасть на кровать и больше не шевелиться. Даже ужина не надо, Тёмный с ним…

– Почему так долго? – нахмурился иммун, как только оба спешились. Сибранд Белый Орёл поднялся со скамьи, едва Снежок тяжело ударился о землю, и встречал их в полный рост, недобро поглядывая на помощника. – Ты окружным путём к границе добирался?

– Буря, – легко отделался помощник, – вот и задержались маленько.

Велена с подозрением покосилась на Дагборна, но тот держался мастерски: если и обманывал их с иммуном, то делал это умеючи. Вот только закравшиеся сомнения теперь укрепились окончательно: и впрямь намеренно затянул время полёта подлый легионер.

– Это женщина – прирождённая наездница, – тем временем отчитывался Дагборн. – Столько часов пути – ни стона, ни упрёка. Даст фору некоторым из наших легионеров!

– Если завтра с ложа поднимется, – хмуро ответил иммун. – Посмотри: едва на ногах держится! Позже с тобой поговорю, – оборвал речь Сибранд Белый Орёл. – Идём, дочка. Вещи твои я захватил, так что в бараки возвращаться не станем: Дария, моя невестка, нас уже дожидается. А у меня дети дома без присмотра… Скорее, скорее!

Велена честно старалась – самой хотелось в тепло – но одеревеневшие мышцы словно налились свинцом, а тело противилось любому движению. Проклятое седло, омерзительный ящер, трижды проклятый Дагборн! Что будет завтра? Да она и впрямь с ложа не подымется… Видит Тёмный, давно бы сдалась, если бы не гордыня… и не Райко. Интересно, брат так же, как она, ненавидит в этот миг всё вокруг? Или радуется приключениям, как мальчишка?

– Доброй ночи, госпожа маг, – позвал со спины Дагборн. – Счастлив нашему знакомству!

Велена сделала вид, что не расслышала. Да и иммун подгонял всё нетерпеливее, уводя её подальше от бараков, загонов и сумбурных мыслей. Пожалуй, в этот миг колдунья была по-настоящему благодарна заботливому начальнику: что угодно, лишь бы избавил её от нервирующего присутствия своего лучшего помощника.

***

Дом Дарии располагался на самой окраине, то есть за древним жилищем старосты городка и чуть дальше от дороги. Иммун, проводив Велену до самой двери, мимо глухо рычавшего на цепи серого пса, нетерпеливо бахнул в створку кулаком, так что колдунья даже вздрогнула, и гаркнул во всю мощь лёгких:

– Дария!!!

На его зов откликнулись не сразу; иммун выдал длинную тираду на чистейшем сикирийском, какой Велена и в Оше не встречала – обыкновенно соотечественники пользовались причудливой помесью родного и стонгардского – на которую из-за двери откликнулись не менее горячо:

– Та иду я вже, тато, прямо бегом! Не ламайте мене двери!

– Что так долго? – нахмурился иммун, как только створка наконец распахнулась. – Я домой спешу! И Велена на ногах едва держится…

– Ай, большая вже, не поломается, – отмахнулась смуглая девица в ярком платке на плечах, с любопытством сверкая чёрными глазами-ягодами, – а дома у вас Лия, тато, не переживайте: постели детям приготовила, всех перемыла и накормила, так шо расслабьтесь и выдохните! Сами-то небось с утра ни крошки не жрамши, вот и идите, отдыхайте, мы тут уж разберёмся!

И, не тратя больше слов попусту, ухватила одной рукой запястье Велены, другой – тяжеленный мешок с вещами колдуньи, который нёс иммун, втащила всю добычу в дом и без зазрения совести захлопнула дверь перед самым носом свёкра.

– Ить пока всех не пристроит, даже ж не присядет, – проворчала девица, возмущённо проходя мимо застывшей Велены в хорошо протопленную комнату. – Эдак и до могилы недалече – отдаёт себя до капли, шо за человек такой…

Велена неуверенно стянула мокрую шубу, пережидая у порога: с одежды стекали струйки талого снега, сапоги оставляли грязные следы. Комната, между тем, оказалась вычищенной, уютной, с вышитой скатертью на столе, уставленном нехитрой снедью, и с мерцавшей в углу лампадкой под символом Великого Духа. Вышитые бисером и шёлковыми нитями картины священных книг о Творце Мира висели на деревянных стенах, поблёскивая от всполохов пламени камина. Не очага, как принято у стонгардцев, нет – самого настоящего камина, украшенного мохнатыми зелёными ветвями, чуть пожелтевшими у кончиков от близости огня…

Колдунья даже прикрыла глаза на миг, впитывая в себя этот дивный островок Сикирии – здесь, на отшибе Мира, на краю света, в беспросветной глуши вечных снегов. Проклятый иммун издевался, не иначе – поселить её в терзающей душу знакомой обстановке, из которой она вырвана сейчас, словно сорняк, и брошена на растерзание холоду и унынию…

– Зачем стоишь? – полюбопытствовала тем временем Дария. – Шубку-то вон на вешалочку поближе к камину, сапоги сними, тряпица в углу – оботри сразу, руки сполосни и к столу! Уговаривать нужно?

Уговаривать не пришлось – Велена слишком выдохлась за день, сил ни на благодарность, ни на возмущение не осталось. Выполнила всё, как сказано, обессиленно присела на край лавки у стола, вперив взгляд в огонь. Наконец-то! Живая, родственная ей стихия! Чуть поднабраться колдовской мощи, почувствовать себя уверенней…

– И шо, кушать совсем не хочется? – удивилась Дария, пододвигая ей тарелку с ещё тёплым мясом и дощечку с вяленой рыбой. В оловянной миске покоился нарезанный хлеб, на плоском блюдечке лежали куски сыра, а в глиняном кувшине оказалась фруктовая настойка. – Налегай, пока никто не видит! Фигуру-то, чай, с первого разу не испортишь…

От усталости Велена едва могла двигать челюстями, но послушалась немедленно – и в самом деле, кто знает, когда в следующий раз поест нормально. Тем более что Дария внимания на ней не заостряла, пощипывала край своего хлебца, чтобы не так неловко приходилось гостье, да взахлёб рассказывала о прошедшем дне, нимало не интересуясь тем, что заезжая колдунья в гробу видала и мучения с домашним хозяйством, и все связанные с ним мысли словоохотливой хозяйки.

– Только капуста и уродилась, – всплёскивала руками соотечественница, – шо за земля такая! Бьюсь над ней вже второй год, всё без толку – промёрзшая насквозь, столько сил вбиваю над ней, а как в бездну! Вот хоть козы да куры не жалуются, жрут, чё дают им, и плодоносят. Сыру, творога, молока в избытке, мясо тато приносит, рыбу у местных умельцев закупаю… с фруктами, правда, совсем грустно, а так всё ладно! Только мужа своего никак дождаться не могу, а ить хочется… Соскучилась!

Велена усмехнулась, скрывая собственный румянец, подцепила с тарелки ещё один кусок сыра. Она незаметно поддалась обаянию Дарии: такие встречались ей на рынках и базарах Оша. Шустрые, бойкие торговки обирали честных и не очень гостей на раз – а потом поди докажи, кто там прав.

– Это к тебе местные легионеры захаживали? – усмехнувшись, уточнила колдунья. – Которых иммун утром в крепость отправил?

– Та ты в своём ли уме? – гордо выпрямилась Дария, отчего цветастый платок тотчас сполз на локти. – Я баба замужняя, приличная! Но красивая и молодая, – тут же не без бахвальства оговорилась невестка Сибранда Белого Орла. – Я шо? Это они к Лие повадились, она у нас первая красавица Ло-Хельма!

– Лия? – уточнила Велена, мигом уяснив, что словоохотливая соотечественница – бесценный кладезь сплетен и знаний. Ради такого и поболтать не стыдно, хотя последний раз с представительницей женского пола общалась… и не припомнить, чтобы общалась вообще. Так только, сухие фразы исключительно по делу – да и то в гильдии, под шквалом неприязненных ответных взглядов.

– Старшая невестка у тата, – подтвердила Дария. – Женка старшего сына.

– Сколько же их у него? – вслух поразилась колдунья, подпирая подбородок рукой.

– У тата? Как это… свёкора моего? Четверо родных, двое приёмных, – тут же отчиталась хозяйка. – Первенцы-то двойняшки, за ними мы с Лией и замужем, як соломенные вдовы с их службой… Третий по вашей части, – неопределённо махнула рукой Дария, но Велена тут же поняла, – к колдунам подался. Назар мой говорит, дюже сильным магом заделался, даже чужое имя взял. А четвёртый… ну да ты видела, с двумя младшими, приёмными. Олан.

Больше Дария ничего не прибавила, но колдунья и не требовала пояснений. Великий Дух, в которого так истово верил непогрешимый иммун, подарил ему трёх здоровых сыновей – и трёх убогих. Да уж, весёлая жизнь оказалась у начальника: несмотря на список побед, наград и званий, завидовать ему совершенно не хотелось.

– А хорошо встретить землячку, – хмыкнула Дария тем временем, заметив, что собеседница призадумалась, – хоча ты родом явно с севера Сикирии – кожа больно бледная. А я с самого юга – ну да по мне и видно.

– Не скучаешь по дому? – спросила неожиданно для себя Велена.

– Нет, – решительно отмела южанка. – Ты моей родни не видела. Я от них сбежала, як только смогла. Вот, в Назара вцепилась, он меня сюда и привёз. Нашо мне той Ош сдался? Повсюду одни люди, а эти, которые здесь, меня вже даже любят. Поначалу не понимали ни бездны из того, шо я говорю, только тато со мной и общался – он-то рос в самом Арретиум Артаксарте, в столице – а сейчас нишо, принимают. Да и распри эти… дурные головы! – вдруг обозлилась Дария. – Мало нам волнений на границах – друг на дружку с ножами кидаются! Когда это видано – брат на брата? Вот я тебе шо скажу? Жили дружно, семьями переплелись… появляется Братство Ночи, шоб ему неладно, и поднимает смуту в народе. Растит себе армию безголовых ученичков для расправы с неугодными… А ножки-то явственно откуда растут – ищи кому выгодно!

– И кому выгодно? – жёстко усмехнулась Велена.

– Совсем в тепле разморило? – невежливо поинтересовалась хозяйка. – Ослабить Объединённую Империю братскими распрями – ну, шо тут думать? Тем, кто внутри, оно не шибко надо – заденет так или иначе. Значит, выиграют от этого те, которые снаружи.

– Это иммун так говорит? – угадала колдунья. Хитрый начальник, ничего не скажешь! Простому люду елей в уши, бальзам на души, а за ними и не углядеть истинных целей коварного клеветника!