– А что ты мне сделаешь? Это ты пришла сюда требовать то, что тебе не принадлежит. Где ты была, наследница, когда твой драгоценный папочка закладывал одно имение за другим? Где ты была, когда девочкам требовалась помощь, чтобы избавиться от него? Где ты была, когда они рисковали жизнями из-за нанятых им синкайя? Где ты была, когда Амелия пробуждала Салишшу, чтобы позаботиться об имении, которое теперь хочешь получить? Ты выползла из своей плесневелой норы только тогда, когда почуяла наживу. Ты такая же, как твой мерзавец-отец!

Его слова били в самое больное место. Я не такая, как отец! И никогда бы не жила в плесневелой норе, если бы у меня был хоть какой-то выбор! Это он родился с золотой монетой во рту, а нам с матерью пришлось выживать, голодать и считать каждую медяшку.

Я, наверное, слишком устала за последние дни, поэтому не сдержалась, поддалась обиде и вмазала этому гаду прямо по его сытой, холёной роже, от которой меня воротило. Он увернуться не успел, не привык, наверное, тумаки получать.

Под моим кулаком влажно хрустнул нос, и на секунду я почувствовала глубочайшее, невероятно сладкое удовлетворение. Наконец хоть один из этих зарвавшихся аристократичных гадов получил по заслугам!

Только он не заныл, не схватился за нос, не принялся причитать. Развеселился, с превосходством глядя на меня.

– А вот за это я сгною тебя в тюрьме. Нападение на аристократа и причинение вреда здоровью. Знаешь, что тебя за это ждёт?

Именно в этот момент я осознала, что он не увернулся не потому, что был неловок. О нет! Он позволил себя ударить и тем загнал меня в западню. От осознания, какую огромную, непоправимую ошибку совершила, я чуть не закричала. Страх сковал по рукам и ногам, ледяным комком осев в животе.

А на меня искрящимися от мстительного счастья глазами смотрел настоящий палач.

Я сглотнула и испуганно отступила.

– Может, просто сразу убить её, если она так мешает? – внезапно предложил жених эрцегини. – А от тела Ихесс избавится, как обычно. И никаких проблем с наследством. Я ведь правильно понял, что наследство нам нужно и отдавать его мы не хотим?

Он сказал это так просто и буднично, будто речь шла не об убийстве человека, а о том, чтобы прихлопнуть букашку. Хотя именно ею я для них и была – букашкой, которая посмела нарушить привычный ход жизни.

– Кай, я же просила не говорить таких вещей при посторонних! – всплеснула руками юная эрцегиня, и стало очевидно, что она ничуть не лучше своего кровожадного жениха.

Теперь, когда выяснилось, что убивать неугодных для них – обычное дело, я осознала, в какую передрягу встряла. Нужно было бежать и спасаться, а я словно к месту примёрзла от страха и разочарования. Ужас сковал горло, и я даже выговорить ничего не смогла.

Посмотрела на духов в поисках поддержки и защиты, но один из них внезапно исчез, а вторая облетела меня по кругу, будто нарочно задевая прозрачными пальцами одежду и заплечный мешок, а потом остановилась ровно передо мной:

– Ещ-щё утром я считала, что моя линия угасла и горевала об этом. Теперь я вижу тебя… и не уверена, что есть повод для надежды. Иной раз быстрая смерть лучш-ше долгой, жалкой агонии. Ты понимаеш-шь, что я имею в виду?

Я понимала одно: нужно бежать, пока меня не прибили.

Сжала кулаки, дождалась, пока меня обволокло знакомым ощущением работающего дара… и собралась дать стрекача!

Пока я соображала, как лучше тикать из этого страшного дома и можно ли заодно прихватить чего-нибудь эдакого, что потянуло бы на десять золотых и не оттянуло при этом руки, произошло сразу два события: в комнате снова появился яркий дух и разгорелся настоящий портал. Из него вышли двое – утончённая барышня с исцелованными губами и насыщенно-фиолетовыми волосами и высокий молодой мужчина, тоже явно Кравер. Сколько их тут, Краверов этих? Как мышей в амбаре!

Прежде чем все опомнились, я скользнула к широко распахнутому окну и сиганула в него. Последнее, что услышала у себя за спиной, было:

– А где эта Зоя?

Мягко спрыгнув на мощёную поверхность двора, я огляделась.

– Перекройте ворота! – раздалось из гостиной, и этот приказ мне совершенно не понравился.

Растерявшись, заозиралась и тут же увидела небольшую дверцу в южной части замковой стены. Припустила туда и – о чудо! – успела открыть её прежде, чем во дворе вспыхнули сразу три портала и появились духи.

– Куда она могла деться? – возмущённо взревел злой поверенный.

– Ихесс, вы её чувствуете? – воскликнула младшая эрцегиня.

Ответа я уже не услышала – выскользнула в щель и затворила за собой калитку. Снаружи замка она тут же слилась со стеной, так что я даже растерянно моргнула пару раз. Духи свидетели, если бы я сама сквозь неё не вышла секунду назад, ни за что бы не подумала, что тут есть дверь. Магия!

С досадой перехватив заплечный мешок, я устремилась в сторону Альдарота. Что мне оставалось, кроме как свою задницу кусать? Денег так и не раздобыла, да ещё и себе на хвост повесила преследователей. Наверняка они теперь будут меня искать! А заплатить за маму по-прежнему нечем, и хоть по уму и даже по совести стоило стянуть что-то именно в Альтарьере, но перед духами было страшно. Это ж духи! Уж они-то непременно прознают, ещё и проклянут…

От обиды по лицу потекли слёзы, но жалеть себя было некогда – нужно успеть вернуться в Альдарот и достать денег, теперь уже неважно каким способом.

И я побежала вдоль берега.

Дорога обратно до Альдарота далась сложнее, чем до Альтарьера. На этот раз смутная надежда не подталкивала в спину, а гнало отчаяние, отравляя каждый шаг. К концу пути я выбилась из сил, особенно из-за того, что почти всё время использовала дар. Вымоталась до предела.

К лечебнице подходила совершенно измученная – без денег, без сил и без понятия, что делать дальше. Четвёртый день лечения был на исходе, и я решила для начала посмотреть на матушку – а вдруг ей полегчало настолько, что можно забрать её? Разумеется, не в ту плесневелую каморку, но… Идей, что должно пойти после «но», не возникало никаких. Разве что шалаш в лесу построить, хотя на это тоже нужно пару дней, которых нет.

Я поняла, что хочется мне того или нет – придётся идти на преступление. Особенно если учесть, что один рабочий день в Приказе я уже пропустила, и теперь даже скудного дохода, что давала та должность, мы могли лишиться из-за того, что я погналась за сомнительным наследством.

В лечебнице было почти пусто. Господин Курандер встретил меня неласково. Судя по всему, сразу догадался, что денег у меня не появилось, поджал губы и тяжело вздохнул. Не презрительно, а скорее устало.

Матушка выглядела куда лучше, чем когда я видела её в последний раз, но на лице всё равно лежала печать тяжёлой болезни, оно было осунувшимся и бледным. Она спала, и я не захотела её тревожить.

– Вы можете дать мне время до завтрашнего утра? – с надеждой спросила я целителя.

– А что это изменит? – скептично отозвался он. – Если ты не научилась за ночь делать золото из дерьма, то не понимаю, чем ты расплатишься. Ладно, всё не так плохо. Про тебя тут спрашивали вчера. Один целитель из торгового квартала интересовался, правда ли ты дочь карона Альтара. Вроде как у него к тебе деловое предложение. Он даже согласен забрать твою мать в свою лечебницу.

Надежда вспыхнула в груди с новой силой. Неужели матушку всё же получится вылечить?

– И где его искать, этого целителя? – сипло спросила я.

– Он оставил визитку. Вот.

Господин Курандер протянул мне квадратную картонку с какой-то надписью, и я чуть не умерла со стыда, когда спросила:

– А что тут написано?

Он хмыкнул, но вредничать не стал, зачитал адрес. Такой улицы я не знала, как и того, что там расположена лечебница, но всё равно пошла туда. А какие варианты? Выслушаю, что за предложение, а уже потом пойду в богатый район, искать поживы. Надо только хоть немного поесть, а то сил не осталось уже никаких.

Перекусив, направилась на поиски нужной улицы. Они привели меня на окраину торгового квартала. Неприметный особняк ютился между крупной артефакторной мастерской и небольшой фабрикой по изготовлению фарфора. Чуть дальше по улице начинались различные магазины. Людей вокруг было полно, несмотря на поздний вечер. На меня не обращали ровным счётом никакого внимания, потому что я натянула на голову капюшон и не хотела никому попадаться на глаза.

С виду – лечебница как лечебница, только гораздо фешемебельнее. Или как там? Фасад оштукатурен и недавно покрашен в белый, у крыльца – идеальная чистота, ни плевка, ни осколочка, ни даже лужицы. Сбоку – подъезд для повозок, а над дверью большая чеканная вывеска. Дорогущая, наверное. С чего бы целителям из этой клиники мною интересоваться?

Или они узнали о наследстве и хотят использовать меня, чтобы завладеть Альтаром? Так я не против. Лишь бы денег дали…

Преодолев ощущение тревоги и волнение, осторожно вошла внутрь. В приёмном отделении ожидали осмотра довольно обеспеченные господа, и на меня сразу обратилось несколько оценивающих взоров. Выглядела я не очень – взмыленная и запылённая после долгой дороги, да ещё и одетая в обноски. Взоры из любопытствующих быстро стали пренебрежительно-недоумевающими, что задело остатки моей нищей гордости. Я подошла к барышне, сидящей за стойкой, и сказала:

– Я насчёт дела… или работы. Мне сказали сюда подойти.

Она окатила меня взглядом профессиональной оценщицы и лениво ответила с гонором, за который захотелось макнуть её в кабальдиный навоз:

– Нет у нас никакой работы для оборванок!

В другой день я бы развернулась и ушла, но не сегодня. Сегодня я была в таком отчаянии, что даже крошечный шанс упускать не собиралась.

– Мною интересовались. Я дочь – карона Альтара, для меня оставили сообщение и визитку, – ответила я громче необходимого.

– Дочь карона? Тогда я – дочь императора! – презрительно фыркнула девица.

Я скинула с головы капюшон и посмотрела на эту заносчивую гадину так, что она поёжилась:

– Я – дочь карона Альтара и пришла сюда по просьбе целителя из вашей лечебницы.

– Дочь карона и оровы? Что ты мелешь? Пошла отсюда вон, голодранка! – чванливо прошипела девица, явно недовольная моей настойчивостью.

На лицах сидящих в приёмной появились усмешки, один господин неодобрительно поджал губы. Хотя я так и не поняла, не одобряет он поведение служащей или моё существование. Скорее второе.

– Я пришла по делу и не уйду, пока не выясню, зачем меня искали! – упёрлась я.

– Сейчас охрану позову! – взвизгнула девица и вскочила с места.

На звуки перепалки из недр здания вышла миловидная сухонькая старушка. Она просияла сразу же, как только меня увидела.

– Зоя, верно? Пойдёмте, – ласково поманила она за собой. – А ты, Франфарра, можешь начинать искать другую работу. Сколько раз я тебе говорила не судить посетителей по одёжке, но ты всё никак не научишься. Что ж, пусть увольнение будет тебе уроком.

Ох, как шикарно эта поганка побледнела. Перевела непонимающий взгляд с меня на деятельную старушку и обратно. Я лишь фыркнула и не удержалась от колкости:

– И кто теперь «пошла отсюда вон»?

Губы у девицы задрожали, но я на неё уже не смотрела – двинулась по коридору следом за чудесной старушкой.

– Зоя, милочка, я так рада вашему появлению. Мы, знаете ли, вас искали.

– Для чего? – широко улыбнулась я, предчувствуя, что жизнь наконец-то наладится.

Лечебница явно не бедная, старушка одета хоть и просто, но дорого. А ещё явно привыкла командовать. Судя по осанке и манерам, она была не из простых, а по молодости наверняка числилась в записных красавицах.

– Обязательно объясню. Только мальчиков предупрежу. Идём, нужно спуститься в лабораторию.

Мы прошли здание насквозь и вышли из коридора в небольшую переднюю, из которой вело несколько дверей. За одной из них оказалась каменная лестница вниз. Когда после долгого спуска мы наконец оказались в подвале, старушка ласково улыбнулась и спросила:

– Ты голодная?

– Нет. Мне бы к делу перейти побыстрее. Вы, наверное, знаете, что матушка моя в лечебнице, мне бы за неё плату поскорее внести.