Глава восьмая, в которой день рождения начинается, хоть Катя еще и не родилась

Предыдущие дни рождения были для Кати праздником и только. Она ждала его с нетерпением в основном из-за подарков, а потом, класса с третьего-четвертого, еще из-за подруг и друзей, для которых устраивали дополнительное, отдельное от взрослых торжество. Оно нравилось Кате куда больше, чем застолье с дядями-тетями – соседями и мамиными сослуживцами, которых она и знала-то плохо.

В этот раз все было по-другому. Возможно, потому, что и сама Катя стала другой; и не только и даже не столько из-за Катерины. Она вдруг поняла, что беззаботное детство кончилось. Нет, конечно же, она не возомнила себя взрослой, но почувствовала, что жить, как раньше, по инерции, лишь по наставлениям и подсказкам родителей – без забот – она больше не станет. Да и не сможет. Пришла пора о многом думать и принимать решения самой. И хотя авторитет папы с мамой не стал для нее меньшим, а Катя по-прежнему безоговорочно выслушивала и выполняла родительские наставления, так же безоговорочно принимать их все за абсолютную истину уже не спешила. По многим вопросам у нее появилось свое, личное мнение, с которым она, правда, не всегда спешила делиться с окружающими, особенно со взрослыми.

Появление Катерины именно теперь стало для Кати настоящим подарком. Теперь она могла не только делиться своими мыслями и соображениями, но и защищать их, отстаивать свое мнение в спорах. Впрочем, на удивление, делать это приходилось не так уж и часто, как полагала Катя вначале. А может, и нечему тут было удивляться, если они и в самом деле были чем-то или, точнее, кем-то единым. Разногласия, в основном, возникали по мелочам, как, например, в этот раз – по поводу того, приглашать или нет на день рождения Павла. Катя была за то, что новенького нужно пригласить, как минимум, по трем причинам: он был умным, об этом просила Ирка и у него в этом городе, кроме них, вообще пока не было друзей или хотя бы приятелей. Катерина же продолжала настаивать, что Пашка «ботаник» и страшный зануда, а еще она почему-то была уверена, что Котов и Митрофанов обязательно подерутся, выясняя, кто из них умнее.

– Что за глупости? – возражала Катя. – Да они и драться-то не умеют.

– Не умеют, ну и что? – отвечала на это ведьмочка. – От того что они будут мутузить друг друга неумело, тебе станет легче? Праздник-то они все равно испортят.

– Обещаю, я поговорю с обоими. Да они ведь и в самом деле не дураки, чтобы при девочках устраивать такое.

– Вот именно, что при девочках! – фыркала «сестренка». – Они ведь перед нами и станут красоваться, чей хвост пушистее. А в итоге подерутся.

– Если они подерутся, я на целый день отдам тебе тело в полное распоряжение.

– На три! – обрадовалась Катерина.

– На один, – не уступала Катя.

– Дай хотя бы на два, а то в воскресенье неинтересно. Я в школе хочу похозяйничать, – продолжала торговаться ведьмочка.

– Ты уже похозяйничала на ботанике.

– И что? Кто-нибудь умер? Все повеселились, а ты еще и пять с плюсом заработала.

– Особенно Бофа повеселилась. Боюсь, она теперь из школы уволится.

– А чего бояться? По-моему, ее к детям вообще нельзя близко подпускать. Пусть в зоопарк идет работать, как раз по ее профилю.

В итоге «сестренки» сторговались на одном дне, но на будничном. При этом Катерина клятвенно пообещала больше в школе не колдовать. Когда этот вопрос был решен, Катя вдруг вспомнила:

– Погоди-ка, а если не подерутся?..

– Куда они денутся!

– И все-таки. Так нечестно! Спор есть спор. Нужно оба варианта обговорить.

– Хорошо. Что ты хочешь?

– Пока не знаю.

– Ну вот, начинается! А чего тогда выпендриваешься: спор, спор! – стала возмущаться Катерина.

– Потому что спор. Имею право.

– Так я тебя и спрашиваю: что ты хочешь за это свое право?

– Тогда пообещай, что не обидишься и что точно выполнишь, – осторожно начала Катя.

– Э-ээ! – завопила вдруг ведьмочка. – Иди ты на фиг! Этого я делать не стану.

– Ты что, подсмотрела мои мысли? Как тебе не стыдно?

– Ты бы еще красочней это представила, все бы твои мысли увидели, не только я.

– Ну, ладно… И все-таки я желаю, чтобы в случае проигрыша ты его поцеловала.

– Не буду.

– Но ты же в него влюбилась! Я ведь виж…

– Так ты тоже мои мысли подслушиваешь?! – Катерина аж задохнулась от возмущения.

– Сама научила. Тебе можно, а мне нельзя?

– Да ты знаешь, кто ты такая?! И ты еще собралась меня перевоспитывать? – закричала в голове у Кати ведьмочка.

– Это не я собралась! Это вы с твоим папой придумали, – стала защищаться Катя. – У меня что, был выбор?

– Значит, ты жалеешь, что я с тобой? Поехали в лес, я уговорю папу, чтобы он вернул меня назад.

И вот тут Катя испугалась. Ведьмочка сказала это так серьезно, что Катя поверила: а ведь уговорит! Такая может. И как она тогда будет… без нее?..

Она и сама не ожидала, что так бурно расплачется. Слезы полились буквально в два ручья. Хорошо, что в тот момент мамы не было дома – ушла за праздничными покупками, – а то бы наверняка перепугалась за нее до смерти.

Но и ведьмочка не ожидала подобной реакции. Тем более Катины мысли на свое заявление она невольно подслушала. Конечно, ей тоже было хорошо с Катей, она привязалась к «сестренке» всей душой, но почему-то до конца не могла поверить, что та испытывает к ней такие же чувства. И совершенно внезапно разрыдалась и она.

Если бы каждая из них была сейчас в отдельном, своем собственном теле, девочки наверняка бы бросились друг дружке в объятия и продолжили бы рыдать дуэтом, орошая слезами одна другой плечи. А так они лишь напропалую несли обрывочную мысленную какофонию чувств:

– Ты такая!.. Да я без тебя…

– Ты лучше меня!.. Я недостойна…

– Это я недостойна! Я дура такая!..

– Зови Пашку! Всех зови!..

– Нет! Если ты не хочешь…

– Я хочу то же, что и ты…

– …что и ты…

– …и ты…

– …мы с тобой…

– Я поцелую Лешку.

И лишь в Катиной голове прозвучала эта фраза, она перестала плакать. Точнее, обе они перестали. Словно слезам кто-то перекрыл краник.

– Если проиграю, конечно, – добавила Катерина. Фразу про поцелуй произнесла, разумеется, она.

– Да ладно, не надо, – в последний раз всхлипнула Катя.

– Надо. Спор есть спор. Тем более я ничем не рискую, они все равно подерутся.

– Значит, приглашаем Павла?

– Давай, звони ему. А то подарок не успеет купить.

Обе «сестренки» рассмеялись, и кто-то из них – неважно уже кто – стал звонить Наташке, чтобы узнать Пашин номер.

Потом позвонила из деревни бабушка. Долго поздравляла Катю, желала всего хорошего, самое главное – не болеть, хорошо кушать и слушаться папу с мамой. Скорее всего, бабушка все еще считала Катю маленькой девочкой, но та не стала ее разубеждать, иначе разговор продлился бы до вечера.

Потом вернулась из магазина мама и позвала Катю.

– Ты меня прости, – сказала она, – но придется тебе в магазин сбегать, я сметану забыла купить. Мне уже пора начинать готовить, так что, будь добра, прогуляйся.

На улице моросил дождь, и Кате не очень хотелось гулять. Она бы могла сослаться на то, что сегодня ее день рождения, все такое, но делать этого не стала. Во-первых, не хотелось огорчать в такой день маму – ведь это и ее праздник, а во-вторых, мама говорила, что родилась Катя в час дня, поэтому она даже никогда не поздравляла ее с утра, так что аргумент про день рождения пока не годился. В итоге именинница неслышно вздохнула, оделась и пошла за сметаной. А когда вернулась, мама огорошила ее новостью:

– Тебя тут девочка поздравлять приходила. Вот, просила передать.

Мама протянула Кате зеркало – небольшое, овальное, в красивой резной рамочке под красное дерево, с откидывающейся подставкой. Но, хоть и очень красивое, зеркало явно было не новое – рамка потемнела от времени, кое-где на ней виднелись царапины, да и само стекло было слегка потускневшим, с отслоившейся по краям амальгамой.

– Что еще за девочка? – повертела в руках зеркало Катя. – И что это за антиквариат?

– Я сама ее первый раз увидела, – пожала плечами мама. – Худая такая, высокая. По-моему, она тебя старше. Сказала, что ее зовут Капа, что вы с ней познакомились, когда ездили в музей.

– Что?.. – поперхнулась Катя, чувствуя, как лицо ее заливает краска. Но тут на нее яростно зашипела ведьмочка: – Молчи! Я все поняла! Это папа! Ка-па – Катипап… Врубаешься? – И пока Катя не ляпнула чего-нибудь, сама за нее сказала маме: – Ах да! Я вспомнила. Там еще из других школ были ребята, вот я с одной девочкой и познакомилась.

– И сразу дала ей свой адрес и пригласила на день рождения? – удивилась мама.

– Я не приглашала, – растерянно ответила Катя, разглядывая зеркало.

– Ну как же? Она извинилась, что остаться не может, что опять сегодня едет в Мохановку. Что, там на самом деле так интересно? Надо бы мне тоже как-нибудь собраться, съездить в этот музей.

Но тут, к счастью, на кухне что-то зашипело, и мама, ойкнув, убежала.

– Уф-ф!.. – выдохнула Катя. – Чуть не попались. Зачем твой папа этот маскарад выдумал?

– А что, ему нужно было в своем собственном облике явиться? То-то бы твоя мама обрадовалась!

– Я не понимаю, зачем он вообще сюда явился?

– Не понимаешь, да? – обиженно пробормотала «сестренка». – Ведь сегодня и мой день рождения. Ты вот хоть с мамой в такой день, а я…

– Ой, прости, – закусила губу Катя. – Я не подумала. Но почему он не подошел к нам, когда мы в магазин ходили? Наверняка ведь видел. Поздравил бы лично.

– Нельзя. Он пообещал, что я его не увижу, пока не исправлюсь. А уж если папа что пообещал…

– Ясно. Мой папа такой же. Он всегда говорит, что обещать что-то кому-то можно лишь тогда, когда ты твердо уверен, что сумеешь это выполнить. Иначе грош цена твоим словам, а значит, и тебе самому. И что если уж дал кому-то слово, то разбейся, но выполни.

– Народная мудрость, – сказала «сестренка». – Не давши слово – крепись, а давши – держись. Как-то так.

– Слушай, а почему твой папа такой странный подарок сделал? – вновь повертела в руках зеркало Катя. – Старое какое-то, мутное…

– Сама ты мутная! Папа ничего зря не дарит. Значит, он этим что-то сказать хотел. Или это зеркало непростое. Наверняка у какой-нибудь колдуньи выменял на что-то. Скорее всего, оно для гадания. Сегодня, кстати, и проверим. Заодно и гостей развлечем. Будто в шутку гадаем. А сами…

– …посмотрим, что о тебе Лешка думает? – хмыкнув, продолжила Катя.

– Ты опять?! – рассердилась ведьмочка. – При чем тут Лешка?

– Ладно, ладно, молчу, – поспешно сказала Катя. И вспомнила вдруг: – Кстати, с днем рождения, «сестренка»!

– Тебя тоже, – буркнула та в ответ.

Глава девятая, в которой выясняется, что это не простой день рождения

Ровно в час дня мама с торжественным видом зашла в Катину комнату. Руки она прятала за спиной.

– Ну, дочка, с днем рождения тебя. Будь умницей. Надеюсь, мы с папой всегда сможем тобой гордиться. Вот тебе наш подарок. – Мама освободила из-за спины руки и протянула красивую коробку.

– Спасибо! – приняла подарок Катя. – А что это?

– Открой, узнаешь, – улыбнулась мама.

Но Катя и так уже поняла – что, поскольку увидела на коробке изображение фотоаппарата. Она давно мечтала о крутом фотике, желательно «зеркалке» с хорошим объективом, не раз заикалась о нем родителям, но ей всегда казалось, что те пропускают ее намеки мимо ушей. А вот, оказывается, и нет!

– Спасибо, спасибо, мамочка! – бросилась Катя маме на шею, внезапно подумав, что подарок Катипапа – зеркало – был словно намеком на зеркалку.