Соррель преобразила и тётю Клару. Тучную фигуру укутало медное платье с лифом из жатой ткани^[1]. Курчавые волосы стального цвета завились аккуратными локонами, прыгающими вокруг сияющего лица с огромными фиалково-синими глазами.

Изумлённый Роуэн уронил свой орех.

– Ничего себе, – присвистнул он, махая пушистым хвостом. – Ты похожа на фею.

– Благодарю тебя, Роуэн, – с достоинством произнесла тётя Клара, усаживаясь на ближайший стул. Она потянулась к своему термосу, но строгий бабушкин взгляд остановил её. Тётя Клара со вздохом взяла медовый кекс и поделилась им с Феррен.

Тем временем Соррель занялась тётей Женевьевой и мамой Беатрис. Тётя Женевьева закружилась в золотисто-розовом атласном платье, а в её распущенных волосах раскрылись нежно-розовые цветы. Мама в переливающемся бирюзовом наряде ощупывала венец из синих цветов, украшающий короткие светлые волосы.

Девочки с изумлением наблюдали за этим преображением.

– Октавия, ты следующая, – поманила девочку Соррель.

Октавия неподвижно стояла на месте, пока её наряд превращался в платье из жёлтой органзы^[2] длиной по щиколотку. По лифу золотыми нитями были вышиты блестящие ключики, во французскую косу вплетены жёлтые цветы, а на ногах красовались атласные балетные туфельки.

Марта пришла в полный восторг от своего ярко-розового платья; образ завершал большой розовый цветок за ухом. Фелисити в газовом^[3] изумрудном платье и с зелёными цветами в длинных чёрных локонах выглядела просто неотразимо.

Беатрис ждала своей очереди, улыбаясь преобразившимся родственницам. Соррель повела над ней волшебной палочкой, и снизу вверх стало медленно появляться платье цвета индиго с переходом в лазурно-голубой. Длинные струящиеся рукава заканчивались тёмно-синими манжетами. Лиф полыхал синими языками пламени, хитроумно вышитыми серебряными нитями. Голову с распущенными светлыми локонами украшал венок из синих цветов.

Соррель в замешательстве перевела взгляд с узора платья на свою палочку, в то время как остальные Блумы изумлённо уставились на Беатрис.

– Беатрис, ты такая красавица! – сказала Марта сестре, с восхищением рассматривая её платье.

С трудом оторвав глаза от языков пламени на талии, Беатрис вопросительно взглянула на Соррель, но та лишь пожала плечами.

– Я только взмахиваю палочкой, а магия сама решает, во что вас нарядить, – объяснила фея, а затем немного подумала и пробормотала: – Обычно она не допускает ошибок.

Прежде чем Беатрис смогла задать следующий вопрос, в дверь постучали, и в дверном проёме появилась голова Бриар.

– Только посмотрите! Все одеты, как и подобает при королевском дворе. Мужчины уже ждут вас, – с улыбкой сказала она и шире распахнула дверь.

В коридоре с очень неловким видом стояли дядя Кит и отец. Отто в тёмно-оранжевой тунике, вышитой ключиками, как и платье Октавии, напротив, был совершенно спокоен и выглядел довольным собой.

Дядя Кит изумлённо распахнул глаза, когда тётя Женевьева направилась к нему в платье такого же цвета, как и его туника.

Отец Беатрис с гордостью протянул руку маме. Их наряды тоже сочетались между собой. Улыбнувшись дочерям, Пирс повёл жену по коридору.

Бабушка и тётя Клара обменялись восторженными взглядами и последовали за двумя парами. Октавия и Отто двинулись за ними, склонившись друг к другу и обсуждая узор в виде ключей на своей одежде. Марта и Фелисити взялись за руки и обернулись к притихшей Беатрис.

– Ты идёшь? – спросила Фелисити.

Кузина вздрогнула.

– Ах да, – пробормотала она, подходя к Марте с другой стороны, и три девочки поспешили догнать остальных.

Бриар и Соррель привели семью в тронный зал.

Королева Розина и её муж король Ллиффант восседали на роскошных хрустальных тронах. Айра, белая зайчиха королевы, сидела между ними, глядя на правителей Сказочной страны умными лавандовыми глазами. Когда Блумы вошли, король и королева поднялись на ноги, и король медленно, почти как амфибия, подмигнул детям, а те ответили ему широкими улыбками.

Королева Розина оглядела наряды гостей и удовлетворённо улыбнулась, с восторгом хлопнув в ладоши:

– Превосходно!

Увидев платье Беатрис, она едва заметно нахмурилась, но сразу же отвела глаза.

В зал впорхнула ещё одна фея.

– Девочки! Отто! – радостно поприветствовала она Блумов и направилась к ним, трепеща радужными крыльями.

Беатрис ещё никогда не видела такого красивого платья: перламутровая ткань, расшитая золотыми вьющимися лозами и цветами, переливалась всеми цветами радуги. Кудрявые бирюзовые волосы феи спадали почти до пояса, а медные пряди, означающие королевское происхождение, были убраны назад цветочными гребешками. На её голове блестела золотая диадема.

– Принцесса Эвони! – воскликнула Октавия и попыталась сделать реверанс, но оступилась, так что Эвони пришлось поймать её в свои объятия.

Принцесса обняла других девочек и Отто, а затем остановилась перед тётей Женевьевой, которая представила ей остальных членов семьи.

– Ита-а-ак, вы с Сореном женитесь? – с задорной улыбкой спросила Октавия.

Эвони зарумянилась.

– Он словно околдовал меня, – застенчиво улыбаясь, ответила она. – Сорен и другие гости ждут нас под Деревом Согласия. Ваше сопровождение будет для меня честью.

Четыре девочки и Отто просияли.

– Встретимся там, дочь моя. – Королева Розина сжала ладони принцессы, а король с гордостью посмотрел на неё. – Не мешкай, – добавила королева, и Беатрис показалось, что всего на мгновение её взгляд затуманился.

Эвони сделала глубокий вдох, стараясь унять волнение, и, наконец, кивнула. Король с королевой повели бабушку, тётю Клару, тётю Женевьеву, дядю Кита, маму и папу из зала.

– Готова? – спросила Фелисити у Эвони.

Принцесса расправила крылья и засмеялась. Вручив девочкам и Отто по корзине цветочных лепестков, она вывела их из замка в освещённый луной двор, где ждали хрустальные сани, запряжённые шестью золотыми единорогами, на чьих сияющих головах красовались радужные рога.

– Ах! – дружно выдохнули дети.

– Это личные единороги моей мамы, прямиком из королевских конюшен, – объяснила Эвони, пока Марта и Фелисити помогали ей забраться в сани.

Остальные сели следом и накрылись мягкими одеялами. Когда сани с толчком тронулись и пролетели под воротами, звеня колокольчиками на упряжи, девочки радостно засмеялись. Возница-эльф в радужном плаще королевской стражи направил единорогов по скользкой дороге.

Беатрис с восторгом наблюдала за сонмами светлячков, которые кружили по обе стороны дороги, создавая вокруг них мерцающий коридор. Приятная мелодия манила их вперёд, и единороги бодро бежали по снегу. Сани пронеслись через Блумсвилл: ликующие феи размахивали знамёнами и бросали пригоршни цветочных лепестков вслед почётным гостям.

Беатрис вытянула шею, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на загон для единорогов. Заметив это, Эвони положила ладонь ей на руку.

– Единороги будут ждать вас около Дерева Согласия, чтобы после церемонии отвезти обратно в замок, – с улыбкой сказала принцесса.

– А что такое «день наречения»? – вставил Отто. – То же самое, что и день рождения? – На его веснушчатом лице отразилось смятение – он понял, что думает вслух.

Сани свернули налево от деревни и стали подниматься по заснеженному холму. Эвони склонила голову и объяснила:

– Это день, когда мне было даровано имя, и мои феи-крёстные преподнесли мне волшебные подарки. Мама посчитала, что это подходящий день для вступления в брак, поэтому мы ускорили приготовления, – добавила она со снисходительной улыбкой.

– Чудесно, – улыбнулась Марта, которую явно тронула эта романтическая история.

Они уже подъезжали к раскидистому дереву, покрытому тысячами цветов и сверкающему мерцающими огоньками. Приглядевшись, Беатрис увидела разноцветных бабочек, пчёл и колибри, держащих крошечные фонарики.

Вокруг дерева собралась толпа фей и эльфов в блестящих пышных нарядах, с трепещущими на лёгком ветру крыльями. Когда сани остановились, Эвони сошла на землю, и девочки с Отто последовали за ней.

Ступая по усыпанному лепестками золотому ковру, принцесса двинулась к беседке под деревом, где её ждали Сорен и родители. Беатрис с улыбкой наблюдала, как Эвони и Сорен встретились взглядами, но этот счастливый миг был разрушен внезапным пронзительным криком, эхом отразившимся в холмах.

3
Пламенные сердца

– Осторожно! – воскликнул Сорен.

Эвони резко развернулась, машинально потянувшись за луком и стрелой. Осознав, что оружия у неё нет, она издала досадливый вопль и заслонила собой детей – как раз в тот самый момент, когда перед ними выросла тёмная фигура.

Жаркая волна обволокла Блумов, раздув полы одежды. Ужас пробежал по всему телу Беатрис, когда иссиня-чёрный единорог с узором в виде серебряных молний, вспышек и звёзд встал на дыбы. На его исполосованной двумя страшными шрамами спине сидел грозный маг: его рыже-чёрные волосы полыхали в воздухе, как тревожное пламя, а на расправленных чёрных крыльях алели рубиново-красные прожилки.

Позади него полукругом выстроились жуткие существа с огнём в вытянутых руках. Каменные лица, словно вырубленные из угля, походили на маски.

– Огненные бесы! – прошептал Отто, стоящий слева от Беатрис.

В прошлый раз, когда дети были в Сказочной стране, армия огненных бесов находилась под командованием Незрины.

Тёмный маг с усмешкой перевёл взгляд с Эвони на Сорена, который бросился вперёд и встал рядом с невестой.

– Ты мне не противник, конюх! – с презрением произнёс незваный гость, объезжая группу и скользя взглядом по лицам детей. Однако он быстро потерял к ним всякий интерес и повернулся к королю и королеве, которые тоже вышли вперёд. Фиалковые глаза королевы Розины прожгли злого мага испепеляющим взором, и она направила на него свой посох.

– Как ты смеешь прерывать наш праздник, Риад? Тебя не приглашали! – произнесла она жгучим, как хлыст, голосом.

– Да? И совершенно напрасно. Собственно говоря, я должен быть женихом на этой свадьбе. Разве принцесса не была обещана мне много лун назад? Неужели ты забыла? – тихо ответил Риад. Толпа удивлённо вздохнула. – Время вышло.

Когда смысл его слов дошёл до всех присутствующих, король Ллиффант повернулся к королеве Розине.

– Что он имеет в виду, Рози? – вполголоса спросил король, взяв жену за руку.

На лице королевы застыла маска ужаса. Она посмотрела на мужа и повернулась к бледной как полотно дочери, которая ждала ответа матери.

– Действительно, у нас был уговор: если в свой двадцать первый день наречения она не выйдет замуж до полуночи, то достанется тебе, Риад, – неохотно выдавила из себя королева с отвращением в голосе.

– Мама! – ужаснулась Эвони. – Как ты могла решать мою судьбу без моего участия и тем более обещать этому чудовищу? – Она бессильно оперлась на Сорена, и осознание предательства матери исказило её утончённые черты.

Король Ллиффант ошеломлённо взглянул на жену, а затем сделал шаг вперёд и встал перед Риадом.

– Я понятия не имею, что заставило мою жену согласиться на это безумие, но знай: ты никогда не женишься на моей дочери! – Голос короля звучал тихо, но в нём чувствовалась железная уверенность.

Риад насмешливо смотрел на него сверху вниз; его тёмный единорог беспокойно бил копытами землю, высекая искры.

– И как ты мне помешаешь? – самодовольно процедил маг. Камень на конце посоха, который он держал в левой руке, светился красным, как тлеющие угли костра.

Бесы одновременно выступили вперёд, и языки пламени в их руках взметнулись вверх. Король Ллиффант не двигался с места. Напряжение, повисшее в воздухе, сгустилось как дым.

Беатрис с тревогой взглянула на сестёр, но в следующий миг, когда старшие Блумы окружили детей, закрывая их от незваного гостя, она ощутила успокаивающее присутствие родителей.