Под сапогами Сильнейшего лёд белел до синевы, схватываясь толстыми пластинами, позволяя ему шаг за шагом идти по тёмной воде к самой середине горного озера.

Остановившись, Илиан стянул перчатки, без спешки заправив их за пояс, рядом с кристаллом в кожаном кошеле: не хватало ещё потерять при переходе. Достал кинжал из-за пояса, придержал рукоять двумя пальцами, спрятав лезвие в рукаве. Если делать всё совсем по правилам, то ему не хватало ещё трёх магов кругом не ниже пятого, чтобы помогли ему открыть врата… но отвлекать немногочисленных мастеров гильдии от обучения молодых магов не хотелось, да и подвергать их опасности – тоже.

Впрочем, кого он обманывает? Он просто хотел всё сделать сам.

Единственный маг в истории Мира, который лично добыл все сердца стихий.

Илиан Иннар прикрыл глаза, впитывая в себя энергию воздушного источника. Вдохнул полной грудью серебристые нити, раскинул руки, быстрой скороговоркой рождая нужные слова. Старый язык, древний язык…

Илиан научился никого не замечать. Ни родных братьев, ни любимую невесту, ни стремительно чернеющее небо над головой. Ты един с магией, ты – одно целое… её нити переплелись с твоими, жизненная энергия сплавилась с тёмной… не рвись, не делай неосторожных движений… пусть весь мир горит, но ты – ты не должен ни шевелиться, ни обрывать заклинание на полуслове…

И пропускать единственный миг не должен тоже.

Подбросив кинжал в руке, Илиан стремительно полоснул лезвием по незащищённой ладони, позволяя алым каплям сорваться из рассеченной плоти, упасть на серый лёд. Талая вода стремительно слизнула добровольное подношение, утянула в непроглядные воды источника – и лёд треснул у него под ногами.

– Илиан! – не сдержались с берега.

Кто кричал? Никанор, Назар? Дагборн бы не посмел – телохранитель лишний раз рта не раскроет. Назар тоже, потому что человек дела, а не слова. Выходит, Никанор… Странно… Переживает…

Серебристые блики перед глазами стали гуще, полностью скрывая от него внешний мир, утянули, как в кокон. Магия подвела – удержаться на ногах не получилось. Но вместо ледяных вод пробудившегося источника он рухнул в тёмный, холодный, воющий северными ветрами бездонный колодец.

***

Полёт стал нестерпимо долгим, когда он больно ударился о сверкающую сферу, тотчас лишившись магической защиты. Морщась и потирая ушибленное плечо, Илиан поднялся на ноги, запрокинул голову, вглядываясь в тусклое пятно света наверху. То ли иллюзия, то ли ещё одна сфера: ведь когда он рухнул в воздушный колодец, снаружи наступала ночь.

Царство воздуха встретило его тишиной, сверкающими кристаллами, зависшими в воздухе, дрожащими голубыми каплями и застывшими в безветренной бездне снежинками. Илиан спрятал кинжал за пояс, убедился, что духи воздуха не спешат ни убивать, ни помогать непрошенному гостю, и протянул руку к ближайшей капле.

От прикосновения та съежилась, дрогнула – а вместе с ней задрожали и кристаллы. Как там говорится в священных текстах? Когда срывается травинка, вздрагивает весь Мир? По крайней мере, в царствах стихий всё обстояло именно так. Ну что ж…

Илиан притопнул ногой, породив раздражённое колебание сверкающей сферы, щёлкнул пальцами, вызывая колдовской буран. От искуственного ветра пошатнулись кристаллы, дунуло мёртвым воздухом в гулком колодце. Слепящие голубые капли дрогнули и осыпались смертельным дождём, сорвавшись с мест заострёнными лезвиями.

Переждав под магическим щитом непредвиденные осадки, Сильнейший в нетерпении выплюнул новое заклинание, чувствуя себя довольно глупо: реагировать на его раздражение никто не спешил.

– Долго мне ждать? – первым не выдержал стонгардский самородок. – У меня есть дела поважнее, чем тешить ваше одиночество!

– Не в силах выдержать тишину, дитя греха?

Илиан даже задохнулся от незаслуженного оскорбления.

– Иди сюда, – недобро позвал Сильнейший. – Пустослов бестелесный.

– В моём царстве приходят ко мне…

Хлестнуло в лицо пронизывающим ветром, выстудило кровь ледяным дыханием, закружил, завертел безумный хоровод серебристых фигур, отрывая его от полупрозрачной сферы. Илиан не сопротивлялся, даже веки опустил, чтобы мельтешение духов воздуха не слепило глаза. Жуткий вой родился у самого уха, ввинтился в голову раскалённой иглой, так, что Сильнейший невольно ухватился за висок, едва удержавшись от болезненного вскрика. Утробное вытьё перешло в заливистый хохот, эхом пронесшийся в насквозь простывшей голове.

Буран стал сильнее, боль в виске усилилась, хохот перешёл в визг – лишь тогда духи воздуха выпустили его из ледяных объятий, размыкая безумный хоровод.

Он стоял на четвереньках в клубах белого тумана, по-прежнему держась за висок. Под глазами расстилался дивной скатертью Мир – бугры гор, нити рек, гладкие волны лесов. Туман оказался кучевыми облаками; он утопал в нём по самые плечи. Морщась от боли в выстуженой голове, Илиан Иннар поднялся на ноги, отряхнув плащ от невидимого сора. Над головой резала глаз ослепительная синева, уступая место слепящему свечению над широкой светлой лестницей неподалеку. Больше в царстве воздуха ничего видимого не наблюдалось, но, приглядевшись колдовским взором, Сильнейший рассмотрел десятки бледных, полупрозрачных сгустков энергии, скопившихся у лестницы в ожидании. Нетрудно догадаться, кого ждали.

Сердце воздуха звало оттуда, сверху, и стоит ему только подняться…

Интересно, как отец справился? Он ведь даже не потрудился как следует расспросить – раз сумел воин, не имевший тогда ни капли магии, справится и один из сильнейших магов Мира.

– Мы не препятствовали ему.

Илиан огляделся, пытаясь высмотреть, кто из бесплотных духов говорит. Двинулся в сторону лестницы, ступая по рваным клубам облаков. Под ноги не смотрел – даже у тренированного полётами наездника голова закружится.

– Он был другим.

Шаг за шагом – к светящейся лестнице, мимо напряжённых духов. В конце концов, что им за дело? Он здесь в своём праве. Чистокровный стонгардец, воздух – его стихия…

– Твой отец испытывал почтение. Ты – лишь отстраненное любопытство.

– Мой отец ничего не смыслил в магии, – отозвался Илиан, вслух и мысленно, выискивая сознание бестелесного духа. – Подозреваю, он даже не понимал, где находится.

– Верно… чистая душа… Сибранд Белый Орёл, к счастью, пошёл по стопам своей добродетельной матери…

Илиан даже замер, ступив на первую ступень переливающейся лестницы, и потому пропустил момент, когда все духи накинулись на него – разом, словно по команде.

– Повтори! – прикрывшись щитом от электрических разрядов, выкрикнул Сильнейший, выискивая взглядом хранителя царства. – Какой матери? Отец – сирота! Мы ничего не знаем о его родителях! Обряд крови… госпожа Иннара сказала, что мы – чистокровные стонгардцы! Большего узнать не смогла…

Серебристый смех, грубеющий с каждым мигом – словно приближающиеся раскаты грома.

– Она так сказала?

Илиан сбросил защиту, хлестнул по отпрянувшим духам колдовским пламенем, поднимаясь выше по лестнице. Идти оказалось на удивление тяжело – словно с каждым шагом на плечи наваливалось вязкое и непосильное; давило, прижимало к твердым ступеням, не позволяло разогнуть спину. На очередном шаге Сильнейший пошатнулся и упал вначале на одно колено, затем на второе.

– Впрочем, имени она могла и не прочесть. Для этого требовалось хоть раз увидеть твоего деда, а ей посчастливилось никогда его не встречать…

– Ты…

Илиан не выдержал нечеловеческого давления – упал на четвереньки, едва удерживаясь от окончательного падения. Духи столпились вокруг, но нападать не спешили, наблюдая за трудным восхождением. Дышать стало тяжело, к боли в воспаленном виске добавилось головокружение. Какое-то безумие – в царстве воздуха ему не хватало… воздуха…

Стонгардский маг судорожно вдохнул, ползком взбираясь по острым ступеням. Сверху слепило беспощадно-яркое небо, так что Сильнейший в конце концов даже веки опустил, следя за напряженными духами колдовским взором.

– Зачем тебе сердце стихии, сын Стонгарда?

– Амулет, – морщась, на выдохе пояснил Сильнейший. – Даст преимущество… в войне с альдами. К битве готовятся… ранним летом… Амулет поможет и мне… замкнёт тёмную энергию на себя, и я смогу…

– Поять женщину?

– Пошёл к Тёмному, – не выдержал Илиан, цепляясь за последнюю ступень. Царство воздуха шаталось перед колдовским взором, голова кружилась всё сильнее, мелькали разноцветные вспышки, угрожая погрузить сознание в окончательную темноту.

С великим трудом, преодолевая тяжесть всего Мира, Илиан Иннар поднялся на ноги, открывая глаза. Он оказался на круглой площадке с белоснежным постаментом посередине, на котором отбрасывала серебристые блики сияющая сфера. Крутились внутри крошечные ураганы; перетекали, словно воды, тихие ветра – весенние, тёплые, по времени года…

– Знаешь ли, как можно использовать этот амулет?

Илиан обернулся к существу в сияющих белых одеждах – столь слепящих, что смотреть на него в упор никак не получалось.

– Да как угодно, – нахмурился Сильнейший, вытирая заслезившиеся глаза. – Мне он нужен для защиты Империи и… себя.

– Ты веришь в то, что говоришь, – после некоторого молчания, признал хранитель. – А теперь взгляни.

Дух протянул руку – или то, что следовало именовать рукой – и коснулся сферы. Крошечные ураганы изогнулись, развернули воронки; умерли тихие ветра, чтобы родиться вновь, обернуться вспять чернильными потоками, хлестнуть по лицу затхлым воздухом. Илиан закашлялся, отшатываясь от постамента; зажал рукой нос и рот, чтобы не вдыхать запах разложения – и тут же упал на белоснежную площадку, когда царство начало медленно разворачиваться вспять. Ярко-синее небо накренилось, поползло вниз; облака расступились, позволяя земле перевернуться, нависнуть тяжелым молотом над головой.

– Верх станет низом, а низ верхом, потому как не должно сомневаться ни в истинности слова Моего, ни в совершенстве творений Моих…

Слова вырвались сами, воскреснув в памяти так, будто Илиан лишь вчера читал священные книги. А между тем – сколько лет прошло? Сильнейший уже не помнил. Миг – и всё вернулось на свои места, а сердце стихии вновь стало прежним.

– Четыре царства – оплоты Мира. Великий Дух создал их такими. Искази хоть одно – и нарушится равновесие. Так уже было, когда адепт Братства Ночи искалечил сердце воды. Благодаря твоему отцу – обошлось, но теперь ты грозишь Миру уничтожением. Сейчас, когда Враг особенно силён и жаждет мести. Сейчас, когда его верный последователь готов на всё, чтобы вернуть тёмную силу. И амулет четырех искажённых стихий станет первой целью… открыть врата Тёмного…

– Кто этот последователь? – нахмурился Илиан, выпрямляясь во весь рост. – Он на стороне альдов? Или у бруттов? Скажи, где искать, и я позабочусь о том, чтобы амулет ему не достался!

– Сам тебя найдёт…

Илиан Иннар помолчал, разглядывая дивную светящуюся сферу на постаменте. Сердце огня, помнится, переливалось яркими красками – от нежно-желтого до багряно-фиолетового – и казалось порождением бездны, а не сердцем стихии. Сердце воды, дарующее исцеление, успокаивало течением тысячи потоков, охлажало разгоряченный разум, само просилось в руки…

Сердце воздуха казалось сотканным из серебряных нитей. Прекрасное, как глаза его возлюбленной. Словно плавленный металл с дивным блеском. Редчайшая драгоценность – раз увидев, не забудешь. Коснуться – и то страшно.

– Ты же понимаешь, – медленно проговорил Сильнейший, не отрывая взгляда от артефакта, – что я не отступлюсь.